Дьявольский посланник

      Зелёные глаза прожигали дыру в моей голове. Казалось, сейчас она взмахнёт рукой, и я взорвусь на мелкие кусочки.       — Что ж… — начала я еле слышно.       Мама не стала слушать и молча ушла в свою комнату. Когда она так делает, я знаю: она очень расстроена, и в этом виновата я.       — Сказал же: подожди, я всё решу, — послышался голос Энди из-за спины.       — Нет, не надо ничего решать, спасибо, что проводил. Я сама это натворила — сама разберу, — я закрыла дверь; клочок вопросов и эмоций путался во мне. Злость, разочарование, досада, радость, зачем, почему. Казалось, сидела бы дома и ничего не расстраивало, не очаровывало, и всё было как всегда. Только нужно ли мне это «как всегда». С другой стороны, мне хочется гулять, знакомиться, родители тоже были такими; почему вечно так сложно понимать друг друга?! Застряв в раздумьях, я услышала шаги, направляющиеся ко мне. Мама молча прошла мимо меня в кухню.       — Мам, давай не начинать… пожалуйста, — я состроила вопросительную гримасу, услышав наш с ней унисон в одной фразе.       — «Не начинать»… «пожалуйста», — протянула она и засмеялась. — Келси, я не собираюсь начинать. Я не хочу создавать тебе горькое послевкусие после выпитого коктейля. Вы развлекаетесь, выпиваете, гуляете, влюбляетесь… спите, это неизбежно для родителей… хотелось бы сказать, подростка, но нет, ты уже взрослая, тебе восемнадцать. Донато так реагирует, потому что у него иные взгляды на жизнь сына, мы уже разговаривали об этом, это ваша жизнь, вы сами решаете, как ею распоряжаться. Нам хочется, чтоб вы не потерялись в этом, эмоции очень сильно управляют нашей жизнью, Келс, что ведет к последующим либо взлетам, либо же падениям, зачастую к депрессии приводят именно они — эмоции. Человек очаровывается, ждёт, живёт чем-то, а ничего не меняется, он выстроил себе целый мир, но рутина его жизни не даёт выбраться. Мы хотим, чтоб у вас была хорошая жизнь, чтоб вы ни в чём не нуждались. Большинству родителей кажется, что если не будешь сидеть за книжками целый день… ничего не выйдет. Мне хочется, чтоб ты это понимала: в скоплении людей много опасностей, ты знаешь. Особенно в тех играх, в которые вы играете. Я доверяю тебе, просто будь осторожней. Что там с экзаменом по специальности?       Я сидела и слушала маму, мне не хотелось перебивать её, внутри всё трепетало, я не могла поверить. Может, она ввела мне в голову жучок и теперь слышит все мои мысли? Как менялось выражение её лица, я понимала, что мама всё знает и хочет как лучше. Последний вопрос будто вывел меня из сна.       — Специальность? — переспросила я. — Всё хорошо, экзамен через два дня, — я засмеялась и отпила кофе, который мама поставила на стол.       — Что тебя так рассмешило?       — Мам, ты умеешь менять тему быстро и незаметно. Спасибо, пять минут назад я стояла и думала, почему мы так расходимся во взглядах на тусовки, а потом я подумала, что ты ввела в мой мозг жучок, чтоб совсем быть уверенной, что всё хорошо, — улыбалась я.       — Если нужно будет, то поставлю, — засмеялась мама.       — Я хочу запечатлеть этот момент, — вскочив со стула и достав телефон, я подошла к маме; наведя на нас камеру, я сделала фото. — Ещё одно хорошее воспоминание в мою коллекцию, я люблю тебя, — я чмокнула маму в щёку и побежала снимать с себя остатки вчерашнего вечера.       За окном снова барабанил дождь, телефон лежал неподвижно, никто не пишет, даже удивительно. Я оторвалась от окна и продолжила изучать гармонию в своём произведении, которое мне предстоит сдать по специальности.       Закончила я к вечеру. Спустившись из своей комнаты, я увидела родителей, мило воркующих на диване за просмотром фильма. Мама тут же повернула голову в мою сторону, как будто я застала подростков, решивших уединиться.       — Милая, не хочешь присоединиться? Я думала ты спишь, не стала тебя тревожить, — подмигнув, сказала мама.       — Нет, я разбиралась с экзаменом по специальности, — протянула я. — А где Марс?       — На своих вечеринках, — проворчал Донато.       Мама кинула на него осторожный взгляд и снова вернулась ко мне.       — Так раз почти вся семья в сборе, предлагаю ужин, отказы не принимаются, — она встала с дивана, окатила взглядом всех присутствующих в данной комнате и направилась в сторону кухни.       — Стой, Ли, даже не думай готовить, я закажу еду из ресторана, — мило произнес Донато.       — И вино не забудь, — уголки её губ приподнялись в хитрой улыбке.       Я закатила глаза, кто ещё тут подростки.       Мы сидели и разговаривали, темы находились сами, переливаясь плавно из одной в другую. Было так хорошо, семейный ужин, вкусная еда, тёплая атмосфера, шутки, смех. Никаких смартфонов и погружения в самого себя. В этот вечер всё было особенно, по-семейному.       Ключ в замке провернулся, и дверь хлопнула.       — Марс, — окрикнул Донато.       Ответа не последовало. Донато встал; он воспользовался лежащей рядом салфеткой и направился в коридор. Мама кинула на меня тревожный взгляд, говорящий: «Кажется, ужин окончен».       — Когда в твоих правилах появился пункт «не отвечать отцу»? — доносилось из холла.        Я вышла за мамой поприветствовать Марса.       — Привет, Марс, — произнесла я. — У нас тут семейный ужин. Присоединишься? Тебя ждём, — сказала я в надежде разрядить обстановку.       — Плевать я на него хотел, — сердито кинул Марс и направился в свою комнату.       Крик Донато испугал меня.       — Вернись, я сказал!       — Милый, оставь его, завтра всё обсудите, — успокаивала его мама.       — Завтра он не выйдет из дома, до университета и обратно — на машин, — тормоша свой галстук говорил он. — Ты услышала, Келс? — добавил следом.       — Да, — сказала я и поднялась к себе в комнату.       Только захлопнув за собой дверь, я потянулась за наушниками. Дверь в комнату резко распахнулась, на пороге стояла Кей.       Вся в слезах и панике она бормотала что-то себе под нос.       — Кей! Боже мой, что случилось?! — подбегая к ней взвизгнула я       — Ник… он… он. — истерика захлестывала ее с новой силой       — Что Ник?! Что с ним?!       Волнение нарастало внутри, я боялась, что случилось нечто ужасное.       Кей набрала воздуха, выдохнула и произнесла:       — Ник, его убили. — слезы сильнее полились на ее щеки       Вокруг меня звук перестал существовать, как будто его просто спустили на ноль.