***
Отмучавшись самому и немного дав помощи губошлёпу, Лёша получил зачёт, такой желанный для красного, отличительного диплома. Выйдя из аудитории и направившись на улицу, Миранчук огляделся. Встретившись взглядом со Смоловым, отвернулся — застеснялся. Лёша давно понял то, что он, как говорят в простонародье: «и вашим, и нашим», то-есть, как минимум, бисексуал, а как максимум — гей. Разобраться в себе особо времени нет, потому что учёба отнимает все силы, и на самокопание их попросту не остаётся, но поцеловавшись однажды одновременно с парнем и девушкой, Алексей просёк данную фишку. Осталось только понять чего от него хочет Федя, и надо ли это ему самому. Играть в любовь — это для детей, искать серьёзные отношения — это для взрослых, образованных людей, а сам парень находился где-то между этими состояниями и редко понимал, что ему нужно в целом от всяческих связей, будь то романтических или сексуальных. — Лёш, подожди, — до дрожи знакомый голос окликнул парня. — Спросить кое-что надо. — Федя положил свою руку на плечо Миранчука. — Да, что такое? — Алексей кинул взгляд на руку, а потом посмотрел в глаза другому студенту. — Что-то важное, а то мне идти нужно? — Миранчук сделал шаг в сторону брата, подсознательно чувствовал, что тот может помочь ему в любой ситуации. — Ты же знаешь, что я тупой как дерево? — Смех от Антона. — Так вот, можешь помочь мне подтянуть пару предметов, пожалуйста? — Смолов немного замялся, сам ещё не особо осознавал, что он говорит и что делает. — Хорошо. Я напишу тебе, когда освобожусь.***
Она продаст душу За ключи от Панамеры
Смолов не привык к тому, что ему надо чего-то добиваться, обычно ему всё падает в руки без единого действия от него. Но с Миранчуком была другая история. Просто подойти и сказать ему, что, мол, «у меня есть деньги, пошли со мной», нельзя, потому что у Лёши были деньги, и не мало. У него была хорошая квартира, машина и брендовые вещи, хотя он особо не видел в них смысла, он мог уехать куда ему угодно, ведь есть замечательный «витамин D». У него и была любовь, в каком-то смысле, брат-близнец под боком. «Купить» его нельзя, поэтому надо было завоёвывать его, сворачивать горы и переплывать океан брассом, строить и ломать то, что построил. Надо было что-то делать, но что? Ведь Феде достаточно было подойти к какой-то девахе и он уже с ней в постели, но не с ним. Искать подход — вот, что нужно было делать, но даже зная это, он всё равно не понимал как это сделать. Аккуратно положив ключи в вазочку при входе, Смолов скинул обувь. На улице шёл беспощадный ливень белой стеной, так, что не было видно даже деревьев под окном. Примерно так же он не видел своего будущего. Спасибо отцу, что хоть куда-то пристроил его, даже в такой сложный вуз, он был благодарен ему. Пересмотрев с фейкового аккаунта в тысячный раз сторис Миранчука в инстаграме, на глазах появлялись слёзы. Ему было обидно, что он не с ним, что с ним какой-то их друг Дима, и они орут различные песни в клубе на празднике знакомых. Он хотел бы быть там, но он не может, потому что жалок. Жалок, потому что не может написать ему, сказать что-то, каждое слово в его адрес вырезает различные узоры в глотке, когда он произносит их. Ему страшно. Страшно подойти и познакомиться. Он никогда такого не делал. Его пугало незнание какого-то аспекта этой жизни. Он не мог понять как это работает. Конечно смотреть разные видео в интернете о «правильном» знакомстве с парнями он не будет, не настолько отчаялся. Хотя кто знает, что он будет делать завтра? Может это станет роковым днём в его жизни?***
Миранчуки тем временем быстро собирали свои вещи, потому что таксист у подъезда готов был их убить. Эту поездку они планировали месяц, но все равно умудряются опоздать на поезд, в этом и есть все Миранчуки. Написав родителям что-то из серии: «мы садимся в такси», они закрыли дверь в квартиру. — Если мы опоздаем на сам поезд, то я пиздану тебя чем-нибудь, — Лёша злобно смотрел на брата. — Не для этого я сейчас по всей хате бегал. — Да ладно тебе, успокойся, — Антон посмотрел время на часах. — Успеваем.