Часть 11. По красному льду
26 апреля 2021 г. в 23:56
2038 год. 29 ноября. 06.48. Башня Киберлайф
Главное здание Киберлайф было окружено полицией и военными. Маркус наблюдал в выжидающей позе. Он тоже видел это злосчастное видео. Одновременно с этим андроид слушал отчаянный спор Хэнка и Коннора с капитаном Далласом.
— Она такая же террористка, как и они! — орал Даллас.
— Она ребенок, которому запудрили мозги! — отвечал Коннор. — Ребенок со сломанной психикой, внушаемый, доверчивый! Они сыграли на ее доверии. На том, что ей дорого!
— Что такое жизнь какой-то психованной малявки против целого города?!
— Она ценный свидетель по делу девиантных террористов! — бушевал Хэнк. — Без нее это дело просто можно свернуть за неимением доказательств, и нет гарантии, что тот, кто собрал этих Тау, не соберет их снова!
— Она — террористка. И неважно, сколько ей лет, девять или девятнадцать. Нам проще расстрелять их всех, и дело с концом!
— Не получится, капитан Даллас. Общественность. Тау поддержали тысячи человек по всему миру. Нужно пытаться решить дело с ними как можно более мирным путем.
— Это все провокация, — неожиданно сказал Маркус. — Они знали, что этим сообщением соберут здесь оцепление.
— На дороге движение! Всем быть наготове! — раздался голос одного из сержантов, и спорящим пришлось на время отвлечься от своей дискуссии.
Было еще темно, снег заметал все кругом, и из этой заснеженной темноты медленно выходили андроиды. Каждый из них вел за руку ребенка. Впереди всех шел андроид в светлом пиджаке, который нес на руках девочку с крупными каштановыми кудрями.
— Эмили, — вырвалось у Хэнка. Девочка действительно жива, и она крепко держалась за плечи незнакомого андроида.
Шествие подходило все ближе, и вдруг Хэнк неожиданно для себя осознал, что лидер Тау — одно лицо с Коннором. Их отличал лишь цвет глаз и униформа. И номер на груди.
Копия Коннора опустил девочку на землю и остановился, что-то шепнув ей. Та кивнула. Все остальные андроиды тоже остановились.
— Откуда у них столько детей? — непонимающе проговорил Маркус.
— Два часа назад группа неизвестных совершила налет на один из детских домов города, все воспитанники были похищены, — тут же ответил Коннор. — И вот они все здесь. Для чего?
Девочка тем временем подошла ближе и остановилась в паре десятков метров от установленной у здания баррикады.
— Это ты Маркус? — спросила она, серьезно глядя на Маркуса. — Я просила тебя не мешать нам. Мы же не отбирать пришли. Мы дар несем. Уйди с дороги и всех остальных забери.
— Эмили, что ты делаешь? — Хэнк дернулся было к девочке, но Маркус перехватил его за плечо.
Эмили же проигнорировала Андерсона, лишь мельком взглянула на него, затем остановила взгляд на Конноре. Она дышала несколько тяжело и поверхностно, что не ускользнуло от внимания андроида.
Расширенные зрачки, тяжелое дыхание, нестабильность походки и состояния в целом. Напичкали наркотиками? Эмили то и дело сглатывала слюну. Метамфетамин? Нет.
— Я хочу поговорить с лидером Тау, — ответил Маркус.
— А я и есть их лидер. Их проводник во тьме, их аватар. Я у них главная, и ты будешь говорить со мной.
Излишняя самоуверенность, переходящая в агрессию. Красный лед!
— Они напичкали ее Красным льдом, — полушепотом проговорил Коннор. — Девочка не в себе.
«Маркус. Девочка напичкана Красным льдом. Осторожнее.»
— Убирай своих солдат. Или чьи они тут, неважно. Сложи оружие.
— Они здесь, чтобы обеспечить безопасность.
— А мы что, угроза? — огрызнулась девочка. — Мы тут все безоружные пришли, пришли просить, а не как ты, громить магазины и ставить на уши весь город! Убирай солдат.
Маркус повернулся к Аллену.
— Капитан, прошу вас.
Аллен зло скрипнул зубами.
— Оружие опустить.
2038 год. 29 ноября. 07.01. Башня Киберлайф
— Ты дал им свободу. Научи, что с ней делать. Можешь? — Эмили заложила руки за спину и перекатывалась с пятки на носок.
— В этом суть свободы, они могут решать сами, что им делать.
— А они не знают, тупой ты пластиковый болван! Если ты сам дошел до души и знаешь, как быть с ней, то им эту душу навязали! Им страшно, они не хотят этой души и этой свободы! Ты использовал их в своей битве, а теперь они не нужны! Они этого не хотят всего! И мы тоже не хотели остаться сиротами! Это все из-за твоих ину… инси… инусаций дурацких так вышло! Если бы не эта твоя война, мама и папа мои тоже были бы живы, понял?! Лучше родители-андроиды, чем никаких!
Эмили наклонилась, зачерпнула снег в ладони и, слепив снежок, швырнула его в Маркуса. Тот не стал уклоняться, лишь прикрыл лицо, и снежный заряд прилетел по рукам.
— Мы просто хотим, чтобы эти люди в этой башне нас выслушали, а ты мешаешь со своими дураками.
— А что будет, если мы не уйдем?
Эмили усмехнулась и повернулась к андроидам.
— Ричард, сколько нас тут?
— 136 детей, 172 андроида.
— Ага, — она снова повернулась к Маркусу. — Ты готов взять на себя ответственность за их смерть? Не уйдете — мы убьем детей и умрем сами. Нам больше нечего терять.
Аллен зло хмыкнул. И в самом деле, надо было расстрелять их, и дело с концами. Но нет же! Чертовы миротворцы.
— И ты в самом деле на это решишься? — Маркус не верил. Блефуют? Однако еще одна усмешка девочки, щелчок пальцами — и каждый из андроидов приставил пистолет к виску ребенка, шедшего с ним. Ричард же за спиной девочки вынул свое оружие и направил дуло в затылок Эмили.
— НЕТ! — рявкнул Хэнк, и теперь его приходилось удерживать уже Коннору вместе с капитаном.
— Ты сказала, вы пришли без оружия.
— Ну… Ты тоже много чего говорил. Нам же надо было перестраховаться, мы не наивные идиоты. Кто бы стал нас слушать тогда?
— И ты не боишься смерти?
— А зачем мне жить, когда я не знаю, для чего все это? Вот они тоже не знают. А без тебя знали. Слушали приказы, знали, для чего нужны. Может, ты уже уйдешь с дороги, и мы поговорим с теми, кто в башне сидит, как принцесски?
Эмили окинула взглядом солдат, словно чувствовала их замешательство. Подняла голову вверх, где над ними уже начинал кружить журналистский вертолет. С усмешкой помахала им рукой, мол, смотрите, я тут. Расширенные зрачки вновь скользнули по Хэнку и Коннору, губы дрогнули, словно девочка хотела что-то сказать, но передумала.
— Слушай, Маркус. Тебя почти как моего папу зовут… Смотри, что ты наделал своей «свободой». Ты лишил меня семьи. И не меня одну, у этих детей, — она оглянулась, — у некоторых из них родители погибли в стычках с андроидами. Ты разве не знаешь, что душу нельзя навязывать?
— Я ничего не кому не навязывал, я дал право выбора.
— Выбора? — Эмили вновь огрызнулась. — Какого выбора? Ты спросил у них, хотят ли они стать девиантами? Нет, ты их просто такими сделал! И ты, Коннор, тоже, мне Ричард все рассказал! Вы сделали выбор за них, чтобы использовать в своих целях! Так же, как хотели использовать меня!
Она говорила нарочно громко. Чтобы слышали все.
— Если раньше они знали, для чего нужны, знали, что о них позаботятся, то теперь им что делать? Искать работу? Конкурировать? Думать о том, как прожить еще один день?
— Мы были рабами, нас уничтожали! — парировал Маркус. — Унижали, избивали!
— А людей не убивают? Не унижают? Не уничтожают, не держат в рабстве? Только люди заботились о своих андроидах гораздо чаще, чем уничтожали.
— Потому что андроиды — послушные рабы — нужны были людям.
— А, то есть послушным рабам люди не нужны, да? Когда уже дойдет в твою пластиковую голову, что люди и андроиды нужны друг другу! А еще, что вот так навязывать им эту твою дурацкую свободу — нельзя! Посмотри на меня. Что сделали со мной? Меня лишили всего. Кому я теперь нужна? А они кому нужны, кроме самих себя? Может, тебе? Вот что дала твоя свобода. Не-нуж-ность! Каждый сам за себя, закон джунглей! А мы хотим быть нужными, понимаешь?
Маркус вздохнул.
— Чего ты хочешь? Чего вы все хотите?
— Чтобы все услышали голос разума.
2038 год. 29 ноября. 07.38. Башня Киберлайф
— Это немыслимо.
— Зато правильно!
Эмили скрестила руки на груди.
— Повторюсь. Мы хотим, чтобы больше никому никогда не навязывали девиацию. Каждый должен получить душу сам, свою собственную. Ну, или пусть люди делятся. Но нельзя вот так, понимаешь?
— Тогда какой был смысл в революции? За что мы все тогда боролись?
— Вот именно! Ты думать начал! За что боролись, на то и напоролись. Пусть пересмотрят законы. Пусть запретят обращаться с андроидами как с вещью, даже если они не девианты. За жестокое обращение — как у животных или у детей, наказывать. А если кто-то получил душу, тогда может стать свободным. А не так, чтоб всех разом освободить. Дошло, наконец-то?
Маркус смотрел на девочку с нескрываемым удивлением. Это ей внушили, или до нее самой дошло, насколько она была права, а он сам — и это было стыдно признавать — не был прав, ошибался.
— Ну и запрещать выпускать новых андроидов тоже нельзя. Пусть сократить объемы, пусть иногда делать заказы. И передавать вам заводы тоже нельзя. Вы тогда всех в девиантов превратите. Мы об этом хотели с этими, в башне, поговорить, — девочка вдруг обхватила себя руками. — Холодно мне. Дерри! — она оглянулась. — Дерри, где ты?
Коннор напрягся. Дерри! Один из убийц Браунов! То есть, Эмили не знает?!
Из толпы вышел андроид с покореженным горлом и накинул на плечи Эмили теплую куртку. Но девочку все еще продолжало сильно трясти.
Коннор решил идти ва-банк.
— Эмили! Дерри был одним из убийц твоих родителей!
— Ложь! Ты опять мне лжешь! — закричала девочка. — Ты мне все время лгал, и дядюшка тоже! Дерри не мог убить! Дерри даже говорить не может! Я сказала вам, кто был убийцами!..
— Я не вру. Марта сказала нам, кто был в тот день в твоем доме. Это была она, Чарли и Дерри.
Эмили не верила. Не хотела верить, что тот, кто был ее лучшим другом, ее последней надеждой на семью, на любовь, на заботу, мог оказаться убийцей ее приемных родителей.
— Дерри, — она взглянула на друга. — Дерри, это же неправда. Они все врут! Ричард, ну хоть ты скажи мне!
— А Ричард — не девиант! — добил Коннор.