Memoria aeterna - Вечная память

1 Шел второй час боя, а Ремус уже с головы до ног был покрыт кровью и коллоидом; на подошвы ботинок налипли куски экзопластыря, приходилось постоянно шаркать ногами о пол, тогда куски розоватой искусственной кожи скручивались и с противным скрипом отваливались. Санитарные боты шли один за другим. Почти все медицинские капсулы были уже заняты, а поток раненых не прекращался. После каждого хлопка шлюза Ремуса обдавало отвратительным запахом гари и горячей радиации. — Это снова доктор Люпин, долго я еще буду ждать?! — крикнул он в головной микрофон коммуникатора, принимая на операционный стол очередного бойца. — Я все понимаю, но если вы хотите продолжать это чертово наступление, вы должны навести порядок в госпитале! По-вашему, я должен регулировать работу шлюза?! Я, черт побери, доктор, а не наладчик! Если через минуту его не будет, я свяжусь напрямую с начальником инженерной службы! Боец истошно заорал — лазерный скальпель отсек ему раздробленную руку по самое плечо. Ремус поморщился и нажал на кнопку впрыска анестетика — похоже, электроника капсул начала давать сбой. В операционную просунулась ошалевшая физиономия, сплошь покрытая рыжими выпуклыми веснушками. — Артур Уизли, наладчик, — доложила физиономия. — Вызывали? — Скорее, скорее! Идите к шлюзу, там что-то пропускает, у меня тут радиационный фон выше нормы, да еще и гарь проникает… Наладчик кивнул, и физиономия пропала. Ремус заправил баллон с коллоидом в приемный отсек, накрыл безрукого колпаком киберхирурга и с силой оттолкнул капсулу к противоположной стене — бот уже подавал следующего бойца. Рыжий наладчик Артур вернулся минут через десять, сел на табурет у двери и нервно затянулся электронной сигаретой. — Что там? — спросил Ремус, продолжая настраивать уровень проникновения киберофтальмолога. — Шлюз в порядке, доктор, — сказал Артур. — Похоже, дело в другом. — В чем же? — Это фонит от санботов. И от раненых. Чистые валят атомные снаряды один за другим, похоже, кроме этого, у них в арсенале ничего не осталось… — Суки, — прошипел Ремус. — Надо включить дезактиватор, поможете? А то у меня тут помехи на мониторе, ничего не вижу, боюсь, у него осколок застрял… Артур недоверчиво покосился на монитор бота, доставившего очередного раненого. Ремус вглядывался в нечеткое изображение, пытаясь понять, что же взорвалось рядом с бойцом и почему кибернетический офтальмолог не желает приступать к операции по замене хрусталика. — Вы штепсель поправьте, — посоветовал Артур. — У бота штепсель деформировался, вот и дает наводку. Ремус пригляделся к раненому: за ухом у того все было в спекшейся крови, наверное, поэтому он не заметил, что коннектор бота неплотно входит в гнездо нейрошунта бойца. — Спасибо. — Ему стало неловко — сорвался на незнакомого парня. — Вы извините меня за резкость, Артур, просто я полчаса ждал, сами понимаете… — Да, конечно… — Артур вынырнул из внутренностей пульта управления. — Я запустил дезактиватор, но надо еще ионизатор поправить, можно ваш ключ? Ремус протянул Артуру электронный ключ доступа, и в этот момент снова пахнуло гарью — бот внес на вытянутых манипуляторах очередного раненого. — Куда, куда покойника тащишь, идиот?! — заорал Ремус, глядя на ровную полоску кардиограммы, перечеркнувшую монитор бота. — В морг его, в морг! «Живой. Живой. Живой. Живой. Живой», — запиликал бот, протягивая манипуляторы с телом чуть ему не в лицо. — Они уже перегрелись, похоже, — проворчал Ремус, но на всякий случай щелкнул кнопкой на шлеме бойца — и замер. Под спектролитовым радужным забралом обнаружилось совершенно белое, покрытое испариной лицо. Это был тот самый капитан. — В морг? — спросил Артур, готовясь прогнать бота. — Погодите! — остановил его Ремус. — Нет, погодите. Он ткнул в монитор и стал смотреть историю: вот развернулась установка электроразрядной пушки, возникла тряска — похоже, капитан был на АБМ класса «Страус». Что-то летело прямо ему в триплекс, не то снаряд, не то дрон… А, «Шмель», понял Ремус. И вдруг «Шмель» взорвался, а на мониторе возникло оранжево-красное зарево, потом оно выцвело до ослепительно-белого, снова все затряслось и через секунду померкло. — Шел в авангарде и, похоже, не успел отскочить… — пробормотал Ремус себе под нос. — У него внутренний ожог. — Электроразрядная? — шепнул Артур и его передернуло. — Вот черт, — с тоской сказал Ремус и снова напустился на санитарного бота. — Неси в морг, чего сюда приволок, кретин?! «Живой. Живой. Живой. Живой. Живой», — продолжал пиликать тот. — Ладно, давай его сюда. Ремус приподнял крышку капсулы. Бот аккуратно переложил безжизненное тело капитана на стол и убежал. Артур подошел ближе. — Это же капитан Блэк! — воскликнул он, вглядываясь в бледное лицо. — Его бригада только вчера подошла… Жаль, смелый был человек… И чистый. — Чистый, — задумчиво повторил Ремус, потер лицо ладонями и принялся возиться с настройками кибердиагноста. — Еще и бывший боевой офицер Чистых Сил! — с восхищением продолжал Артур. — А ведь перешел на нашу сторону… Да, жаль. — Ух ты, он и правда живой! — удивился Ремус. — Только у него сердце не бьется… Чем же он живет? Чего этот чудик ему ввел? Ну-ка… Так, ага, Профопол и… А! Бот его перевел на мышечную стимуляцию! Та-а-а-ак!.. Руки Ремуса порхали по панели управления. — Артур, помогите мне, снимайте с него одежду. И шлем, шлем снимайте! Выдергивайте коннектор! Смелее, он все равно ничего не чувствует, бот ввел его в кому. Через минуту Ремус опустил над капитаном Блэком крышку киберхирурга. Если выживет — сможет считать, что заново родился. — Красивый, — с сожалением сказал Артур, провожая взглядом отплывающую капсулу. Ремус кашлянул. — Извините, — спохватился Артур, — если у вас все, я пойду? — Да, спасибо, можете быть свободны, — попрощался Ремус, принимая следующего бота. Последнего раненого санбот принес часа через три после окончания боя. К тому времени Ремус уже не раз впрыскивал себе стимулятор. Половину бойцов он перевел в реабилитационный блок; кое-кто из легких, окончательно восстановившись, получил допуск в часть. Оставалось несколько капсул, занятых особо тяжелыми, но ими пока занимались киберхирурги. Ремус прошел в ординаторскую, остановился посреди комнаты и с силой потер лицо ладонями. Затем щелкнул кнопкой кофейника, завалился в кресло и достал сигареты. Боты приступили к санобработке операционной — Ремус чувствовал легкий запах озона. Пока они доберутся до ординаторской, успеет покурить. Он чиркнул зажигалкой, с удовольствием затянулся густым, настоящим табачным дымом, но тут в коридоре раздался звук быстрых шагов. Ремус шепотом выругался и поднялся. — Кого тут черти носят?.. — начал он недовольно. Перед ним стоял капитан Поттер. — Капитан Поттер! Что случилось? Вы ранены? Нужна помощь? — Ремус бегло оглядел капитана и даже посмотрел ему за спину. — Нет, со мной все в порядке, док! В конце коридора хлопнула дверь. — Капитан! Я вас еле догнал! Здравствуйте, доктор Люпин! Это был маленький запыхавшийся личный бэтмен капитана Поттера, капрал Петтигрю. Ремус пожал его крошечную, точь-в-точь крысиную, лапку. — Что случилось, господа? — спросил Ремус, посмотрел на потухшую сигарету и кинул ее в кучу мусора на полу. — Док, капитан Блэк у вас? Я думал, он погиб, но в морге его нет. Выяснилось, что его забрал санбот. — Да, он здесь. — Где? — Поттер начал нетерпеливо вертеть головой, словно стараясь разглядеть, за какой из дверей находится Блэк. — В операционной, в капсуле. Бот ввел его в кому, у него тяжелая травма… — В кому? Это надолго? — Поттер в растерянности запустил пятерню в волосы и почесал между рожками. — Ох, капитан, — улыбнулся Люпин. — Тут нужно спросить: «Это опасно?», на что я отвечу — да, это опасно. Регенерация должна затронуть слишком много жизненно важных органов. Но, слава богу, мозг цел. Остальное дело техники, времени и… и моих знаний. — Дерьмо, — пробормотал Поттер. — Хотел прикрыть его, выслал наперерез «Шмеля», но какая-то сволочь засадила по тому прицельным снарядом. Но Блэк выживет? Док? Ремус вдохнул поглубже и сказал: «Да». Хотя не был уверен, что у чистого хватит сил справиться с таким обширным поражением. — Док, он должен выжить! Капитан Блэк герой и не должен погибнуть вот так… — Я делаю все, что в моих силах, капитан, — устало сказал Ремус. — Может, нужна какая-то помощь? Лекарства, какие-то материалы? — не унимался Поттер. — Нет, спасибо, капитан. — А я могу его повидать? Ремус поморщился. — Он в коме, капитан, он ничего не слышит и не чувствует. — Вы плохо знаете Блэка, — усмехнулся Поттер. — Хорошо, — после секундного колебания согласился Ремус, — все равно боты пока там... Как у вас с реакцией на озон? Сознание не потеряете? — Я — Боец, док! — Поттер стукнул себя кулаком в нагрудный щит. — Ну-ну, — пробурчал себе под нос Ремус. — Бойцы неустрашимые, Особые бойцы… В операционной было уже чисто. Санботы выстроились по углам и продували конвекторы воздухонагревателей. — Вот ваш капитан Блэк. — Ремус щелкнул кнопкой, и купол медкапсулы стал прозрачным. — По правде говоря, я не должен вас сюда пускать. Надеюсь, ваш бэтмен будет уверен, что между нами произошел важный разговор старших по званию? Но капитан Поттер не слушал, он стоял с каменным лицом и глядел на капсулу. — Значит, говорите, он ничего не слышит? — Да, капитан, он спит. Поттер подошел к капсуле и положил ладонь на прозрачный пластик. Ремус тактично отвернулся и сделал вид, что погружен в проверку работы киберхирурга. Поттер какое-то время молча смотрел на Блэка. — Он выкарабкается, док, — сказал он наконец. — Обязательно выкарабкается. Было совершенно ясно, что капитан Поттер успокаивает в первую очередь себя самого. 2 Прошло еще три с половиной часа, прежде чем Ремус решил, что уже вполне может покинуть операционную, оставив раненых на киберхирургов. Выйдя из госпиталя, он направился прямиком в душ. Смыть наконец с себя эту вонь и кровь, — думал он, шагая по гулкому коридору. И спать! Спать, спать, спать... С час назад начальник штаба скинул сводку тактического плана на ближайшие несколько дней — наступало долгожданное затишье. В это время корпусу предстояла переброска по занятым территориям вперед. Госпиталь обычно переезжал в числе первых, но, в любом случае, постройка укрепленного бункера займет несколько дней, потом начнется демонтаж, отгрузка и монтаж оборудования, а потом… Потом будет новый бой, новые и старые бойцы, новые и старые раны и, — черт побери, как же надоела эта война! И хотя бы было понятно, когда она закончится! Но нет! Ремус с удовольствием стянул с себя форменный комбинезон и встал под обжигающие тугие струи воды. Война шла уже десять лет. Собственно, она и была первопричиной в его решении пойти по стопам отца и стать врачом. Ремус любил жизнь. И из всех известных способов это продемонстрировать подобный выбор был самым показательным. «Жизнь против смерти», — говорил отец, и Ремус был полностью с ним согласен. Жаль, что не все так думали. Во время боев выжигались километры и километры земель, сотнями гибли и Особые Бойцы, и солдаты Чистых Сил; те, на чьей стороне оказывался перевес, зачищали занятую территорию, заливали ее дезактиваторами, потом биокомплексом, постепенно на наспех восстановленные земли приходили люди и животные, или люди-животные, а иногда и животные-люди… Бэтмен капитана Поттера, например, почти шестидесятипроцентная крыса, — думал Ремус, натираясь пахучей щелочной пеной. А если его ранит в бою, как прикажете такого лечить? Конечно, можно провести обычную процентную сверку по ДНК и сделать расчеты, но мутации становятся все разнообразнее. Взять хотя бы жену капитана Поттера. Ее ДНК на тринадцать процентов луковичное растение, предположительно — класс однодольных. Как это могло случиться? Загадка! Ремус стянул с бедра жгут и с удовольствием потер намыленной ладонью высвобожденный хвост. От постоянной перетяжки ближе к кончику образовалась весьма ощутимая вмятина. А возле самого основания — коллоидный рубец… Ремус вздохнул, вымыл руки и протер глаза от попавшей щелочи. Мало кто знал про эту анатомическую деталь доктора Люпина, от силы человек десять. Ремус растерся жестким вафельным полотенцем. «Свой среди чужих, чужой среди своих, — думал он. — Только вот в отличие от Блэка мне выгоднее скрывать свое происхождение. Постоянно доказывать чистым свою идентичность, нарываясь на бесконечные проверки, замеры, анализы, исследования, сочувственные, а то и брезгливые взгляды? Нет уж, спасибо, не хочу. Среди особых я хотя бы никому ничего не должен объяснять. Индекс — атавистическая мутация. Кто там будет вникать в детали? А на словах всегда можно добавить, что подозревают менее полутора процентов семейства псовых, ничего особенного. Но в какой-то момент эта ложь, конечно, может здорово навредить, особенно если дело коснется здоровья. К счастью, я сам себе доктор». После душа он почувствовал себя гораздо лучше, будто даже и сил прибавилось. На этой волне Ремус решил, что перед сном стоит все-таки еще раз проверить тяжелых. Раненые спали. Ампутированная рука у давешнего травмированного сформировалась окончательно; пока она была тонкая, розовая, и по ней непрерывно бежали судорожные сокращения — токи тренировали мышечную ткань, одновременно наращивая пропорциональные объемы. Ремус потыкал пальцем в монитор. «Хэмиш Коул, — прочитал он с инфочипа. — Рядовой». Первое ранение?! С почином, новобранец! Теперь будем часто встречаться. А как наш капитан Блэк? А капитан уже начал дышать самостоятельно, легкие практически полностью регенерировались, и теперь киберхирург принялся за сердце и печень. Ремус вгляделся в бледное лицо Блэка. Тот действительно был красив. «Вот что мы утратили, — подумал Ремус. — Мы совершенно утратили понятие красоты. Зато научились принимать особенности. Раньше — скажем, пару-тройку веков назад, эти особенности считались уродством, а такие, как Блэк, по-видимому, были нормой. А что теперь? Хотя сисадмин корпуса говорил — а ему, на минуточку, уже глубоко под двести, — что даже в их времена такие, как Блэк, были редкостью. Может, тоже своего рода мутация? Только удачная. Бывают ведь удачные мутации?». Профессиональное любопытство взяло верх над этикой, Ремус ввел свой код в систему, приложил чип ключа доступа и открыл личный файл капитана. Да, капитан Блэк был чист, абсолютно чист, индекс — стопроцентный человек. И родители его были чисты. И его родной младший брат был чист. И они ненавидели особых — мерзких полукровок, грязных тварей, гадких ублюдков, недостойных осквернять белый свет своим существованием. Это отвращение копилось чистыми семьями с тех самых пор, когда страшная эпидемия уничтожила большую половину населения земного шара. Но только не ту, что родилась стараниями генных инженеров. Полукровки, как их тогда называли, оказались невосприимчивы к неизвестному смертельному вирусу в силу своего «животного» наследия. Дети же чистых заражались и умирали еще на первом году жизни. Кто-то из ученых тогда высказал предположение, что вирус зародился именно в среде полукровок и действует как избирательный механизм искусственно смоделированной эволюции. Чистые ужаснулись. Они потребовали остановить и запретить разработки в области генной модификации человеческих эмбрионов, но на защиту генетиков встало правительство. Чистые расценили это как саботаж и потребовали отставки тогдашних президента, премьера и министра здравоохранения, которые, к слову говоря, были полукровками. Начались массовые беспорядки, переросшие в настоящую гражданскую войну. Страны стали делиться на «чистые территории» и области, населенные полукровками. Эпидемия, между тем, пошла на убыль, а потом и вовсе прекратилась. Чистые расценили это как доказательство виновности полукровок и невозможности сосуществования двух рас на одной территории. С тех самых пор и началось великое Противостояние. Конечно, всегда находились те, кто сомневался в «опасности» особых. Среди них были, например, родители Ремуса. Но были и ярые последователи идеи уничтожения особых — «разносчиков смерти». К таким относились родители Блэка. Ремус вспомнил: когда капитан Блэк перешел на их сторону, никто не поверил. Все сомневались, кроме капитана Поттера. Тот добился аудиенции у Дамблдора, и после премьер-министр самолично ходатайствовал за Блэка перед президентом и хлопотал за его натурализацию в Особой Республике. «Я, между прочим, до сих пор удивляюсь, — думал Ремус. — В самом деле, ему-то зачем? Ладно я, с моим секретом, но Блэк?!» Он скосил глаза на обнаженное тело капитана — никаких отклонений! Идеальное сочетание мышечной, жировой и костной тканей. Рост, вес, пропорции — совершенство! «Если к утру не закончит регенерацию и начнет умирать, можно будет подключиться напрямую к ментотелу и попросить разрешение на передачу органики в Анатомический музей Хогвартса, — прикинул Ремус. — Но будет жаль, очень жаль такого красавца». Он еще раз тщательно проверил расчеты дозировок, ввел в программу корректировки с учетом восстановления функции дыхания и, вздохнув, заматировал крышку капсулы. Стоило бы сходить в пищеблок, посмотреть, что осталось от ужина, но было лень тащиться. Ремус зашел в ординаторскую, налил себе еще стаканчик кофе, достал из шкафа початую пачку галет и пошел к себе. По телеку снова показывали какую-то старинную плоскую комедию. Ремус отхлебывал кофе, машинально жевал печенье и все думал и думал про Блэка, про его загадочное решение перейти на сторону не только идейного, но и физиологического врага. А ведь капитану Поттеру Блэк очень дорог, — неожиданно понял Ремус. Первым делом после боя капитану надлежит бежать к начальнику штаба с рапортом, а он, гляди, понесся искать пропавшего бойца. Не бойца, конечно, офицера, товарища, друга… Видимо, их объединяет что-то очень важное, что-то такое, что тоже было утрачено в этой бесконечной и бессмысленной войне. Ремус очнулся от отвратительного сигнала экстренной тревоги. Неужели уснул?! — он помотал головой. Так незаметно?! И пижаму облил кофе и на постели пятна… Но ведь тревога! В чем дело?! Он выскочил из своего отсека как был, в пижаме, и побежал в госпиталь, на ходу натягивая домашний халат. В темноте операционной медкапсула капитана Блэка единственная ярко светилась сигналом опасности. Ремус взглянул на монитор и оторопел — капитан умирал! Откинув крышку капсулы, он охнул: тело Блэка было покрыто многочисленными мелкими порезами, из которых сочилась кровь. Ремус принялся стучать пальцами по монитору в поисках причины. Оказалось, после окончания регенерации сердца Блэк очнулся, но киберхирург почему-то не сумел самостоятельно учесть поправку и не ввел дополнительную дозу анальгетика. Блэк бился в приступе адской боли, вызванной, видимо, отсутствием практически полностью уничтоженной печени. Судя по всему, он метался, рвал с себя присоски с иглами, отпихивал манипуляторы с точечными лазерными скальпелями... — И что теперь? — ошалело спросил его Ремус. — В анатомический музей? Он с ужасом смотрел на историю киберхирурга. Нужно было срочно что-то предпринять. И он стал действовать. Хладнокровно, методично, одну за другой он подключал системы жизнеобеспечения. Диагностировал, рассчитывал, программировал и двигался дальше, принимаясь за следующий этап реанимации. Неожиданно Блэк открыл глаза и посмотрел Ремусу прямо в лицо. «Код три-один-ноль-семь-один-девять-восемь-ноль-молния… — прохрипел он. — Код три-один-ноль-семь-один-девять-восемь-ноль-молния... Джеймс, повтори!» — Хорошо, хорошо, — Ремус приложил к лицу Блэка кислородную маску. — Код три-один-ноль-семь-один-девять-восемь-ноль-молния. Все замечательно. — Верно… Я умираю, Джей... — Ну-ну, конечно, умирает он! Никто тут не умирает, а он умирает! Рано еще, нам надо еще печень новую вырастить и почку подправить. Жить надо с такими органами, капитан, а вы говорите… Блэк закрыл глаза. Ремус снова погрузил его в седацию. «Вот так. Вот что бывает, когда имеешь дело с чистым, — думал Ремус. — Вот что грозит тебе самому, доктор Люпин, попади ты в бессознательном состоянии не в те руки. Да попади ты в любые руки, скажем честно, кроме своих». Часы на коммуникаторе показывали начало пятого. Ремус зашел в ординаторскую и закурил. Тишину госпиталя нарушало только тихое ритмичное пиканье системы бесперебойного электроснабжения. «Интересно, — думал он, — дезактиваторы уже прошли по поверхности?» Ему страшно захотелось покинуть этот глубокий, до ужаса надоевший бункер, выбраться наружу, задрать голову и вдохнуть обычного воздуха, увидеть небо и почувствовать ветер, настоящий ветер. Пусть даже холодный, с резкими порывами. Сколько он уже не видел неба? Месяцев семь? Да, примерно так. И теперь только недели через две-три Особый бронетанковый корпус двинет вперед. «Тогда хапнем с лихвой и солнца, и ветра, а рощи, поселения и люди — они за нами. «И грудью проложим дорогу вперед…», — так, кажется?.. Бросить все и пойти работать обычным поселковым доктором, — вдруг подумал Ремус. — В конце концов, они ведь там тоже болеют, мучаются; наладчики — не доктора, а медкапсулы — не боевые роботы. Нет, ерунда это все. Никто мне не позволит. Я и без того здесь один на весь корпус». Он докурил, затушил окурок в стаканчике с остатками кофе и пошел в свой отсек. «Если уж не даете воздухом подышать, дайте хоть выспаться по-человечески, — думал он. — На стимуляторах я долго не протяну». Ремус снял халат и бросил его прямо на пол в прихожей — все равно весь в крови. И, кстати, кровь эта постоянная на одежде тоже до чертиков надоела! — в сердцах подумал он и рухнул на кровать. Действие стимулирующих препаратов окончательно исчерпалось и он уснул. 3 Утро следующего дня окунуло Ремуса в обычные хлопоты: обход, осмотр, рекомендации, стаканчик кофе, выписка, корректировка программ, стаканчик кофе, ввод обновленных данных киберхирургам… Когда с основными делами было покончено и Ремус уже собирался переключить ботов на санобработку и пойти позавтракать, в коридоре послышались шаги. — Доктор Люпин! — пискнул капрал Петтигрю. — Доктор, где вы? — следом прогремел на весь госпиталь капитан Поттер. Ремус вышел из операционной. — Доброе утро, господа. — Здравствуйте, доктор, как там капитан Блэк? Поттер был бодр, свеж, чист и гладко выбрит. Счастливчик, — подумал Ремус, инстинктивно потер подбородок и улыбнулся Поттеру. — Жив, жив, чего и вам желает. — Он уже говорит? Он пришел в себя? — перебил Поттер. — Нет, приводить его в чувство еще рановато, может, часа через два-три. Но по поводу говорит… Вчера ночью он случайно очнулся, знаете, с чистыми программа иногда дает сбой, а ведь было еще и много раненых… — И? — Поттер насторожился. — Да, так вот, — добродушно продолжил Ремус. — У него был болевой шок, я полагаю, что это был именно он, и в состоянии шока капитан Блэк сказал: «Код три-один-ноль-семь-один-девять-восемь-ноль-молния», вы ведь это, наверное, хотели… Поттер сделал короткое движение, будто хотел остановить Ремуса, но не успел. — Три-один-ноль-семь… молния?! — удивленно пискнул капрал. — Заткнись, Питер! — гаркнул Поттер. Капрал в ужасе прикрыл лапками рот с выступающими над губой острыми зубами и испуганно уставился глазками-бусинками на капитана. У Поттера страшно исказилось лицо. — Вы не доктор, — он выхватил из кобуры тяжелый длинноствольный скорчер. — Вы диверсант и провокатор! От неожиданности Ремус отшатнулся к стене. — Капитан! Джеймс, нет! — истошно заверещал капрал. — Он же ничего не понял! Не делайте этого, Джеймс! Он врач! Он единственный доктор на весь корпус, ты с ума сошел! Он спас Блэка! От писка Петтигрю у Ремуса звенело в ушах, от негодования стучало в висках и пересохло во рту. — За что?! — гневно прошептал Люпин, глядя в темные глаза Поттера. — Вы в своем уме, капитан?! Поттер, справившись с первым приступом ярости, стиснул зубы и схватил Ремуса и капрала за шиворот. Капрал затих. А Ремус едва сдерживался, чтобы как следует не двинуть этому рогатому грубияну ногой в голень, чтобы пришел в себя. — Все в операционную! — прорычал Поттер сквозь зубы. — Эй, минутку, капитан! Здесь я старший по званию и приказы отдаю тоже я! Отставить! Немедленно отпустите меня и капрала Петтигрю! Выполнять! — гаркнул Ремус, с благодарностью поминая Высшие офицерские курсы в Хогвартсе. Капитан Поттер слегка очухался и повиновался. Он медленно засунул скорчер в кобуру и, исподлобья глядя на Люпина, сказал: — Вы сами не знаете, что натворили, доктор. — Господин майор! — Прошу прощения, господин майор! — встрял капрал. — Произошло недоразумение! — Я вижу, — Ремус одернул комбинезон. — И требую от капитана Поттера извинений и объяснений! — Простите, господин майор, — отрешенно проговорил Поттер. — Принято, — неохотно ответил Ремус. — Так в чем дело? — Я не могу вам сказать. — Поттер опустил голову. — Вы под трибунал пойдете, капитан… — Это тайна, господин майор… Но теперь, наверное, лучше трибунал, лучше просто расстреляйте меня и капрала прямо здесь. Капрал прижал лапки к груди, переводя встревоженный взгляд с капитана на майора и обратно. — Пройдемте в ординаторскую, — приказал Ремус и пошел первым. В ординаторской он сел в кресло, закурил и сказал: — Рассказывайте! — Нет, господин майор, это тайна и я не имею права. Если не верите мне — свяжитесь с премьер-министром Дамблдором. — Непременно, — пообещал Ремус. — Подобной наглой выходки я вам так не оставлю, не сомневайтесь. — Да, — Поттер вдруг решительно поднял взгляд. — Я настоятельно требую, господин майор, связаться с Дамблдором. У меня есть доступ к его личному каналу связи. Вот это да! — подумал Ремус. Во что же я влип?! — Прошу, — он сделал приглашающий жест рукой. Капитан присел в кресло напротив, положил перед собой на стол коммуникатор, набрал номер и включил громкую связь. Раздались гудки, и через несколько секунд экран ярко засветился. — Здравствуй, Джеймс, что-то случилось? — прозвучал спокойный мягкий голос. — Мое почтение, господин премьер-министр! Да, случилось. Капитан Блэк был тяжело ранен… — Он жив? — Жив, сэр, но в бреду он — случайно! — доверился постороннему. Было слышно, как Дамблдор вздохнул. — Джеймс! Ведь я предупреждал… — Простите, сэр. Капитан Поттер закрыл лицо руками. Ремус подобрался. Неожиданно он понял, что речь действительно идет о чем-то очень и очень важном, что, пожалуй, ему не стоило затевать все это… Но что прикажете делать в такой глупейшей ситуации? Любой бы растерялся. И если быть до конца откровенным, он ведь подумал, что капитан Поттер просто немного тронулся, однако, судя по всему, ошибся. — Кому? — спросил Дамблдор. Поттер поднял на взгляд на Ремуса. — Майору медицинской службы Особых вооруженных сил Люпину... — Понятно... — Это не все, сэр. Майор Люпин поделился тайной с моим бэтменом — капралом Петтигрю, — закончил Поттер, коротко застонал и снова уткнулся лицом в ладони. Дамблдор молчал. — Сэр… — после недолгой паузы начал было капитан Поттер. — Помолчите! — резко оборвал его Дамблдор. — Я ведь с самого начала предлагал вам довериться мне! Что теперь прикажете делать, капитан?! Просто позволить любому прийти и… Дамблдор осекся. — Где сейчас капитан Блэк? — спросил он пару секунд спустя. — В госпитале, — мрачно ответил Поттер. — Он в медикаментозной коме, сэр, но уже практически восстановился… — неожиданно для себя самого встрял Ремус, но тут же стушевался и замолчал. — Здравствуйте, майор Люпин, — равнодушно поприветствовал Дамблдор. — Здравствуйте, сэр… Было слышно, как Дамблдор вздохнул. — Теперь необходимо сменить место, понимаете вы, капитан?! Нужно заново проделать всю ту работу, что потеряла смысл по вашей вине и вине капитана Блэка! — Простите, сэр, — подавленно проговорил Поттер. — Какое безрассудство! Я так разочарован, Джеймс! — Сэр, но ведь есть способ! И не придется ничего менять, — вдруг горячо начал Поттер. — Мы ведь можем просто… Капитан покосился на Ремуса, и он неожиданно все понял! — Ну? — спросил Дамблдор. — Капитан Поттер, видимо, предлагает убить меня и капрала Петтигрю, сэр, — с усмешкой сказал Ремус. — Он едва не сделал этого чуть раньше и, думаю, сейчас сожалеет о своей минутной слабости. — Джеймс, — позвал Дамблдор, — это правда? — Это был порыв отчаяния, сэр… «Я жив только потому, что Поттер успел понять — без меня ему не вытащить Блэка, — подумал Ремус. — Если бы он соображал чуть туже — мне крышка… Н-да!..». — Не могу поверить, Джеймс, — тихо проговорил Дамблдор. — Простите, сэр… На Поттера было больно смотреть. «Это мне теперь его жалко, — думал Ремус. — А если бы я сейчас валялся в коридоре с простреленной башкой? Я его жалею, а вот он бы меня не пожалел. Он и сейчас жалеет не меня, а Блэка. И даже не понимает, во что они меня втянули!» — А если включить этих двоих в число инициированных? — беспомощно предложил Поттер. Ремус усмехнулся и покачал головой. Дамблдор молчал. — Вот что, — сказал он наконец, — я должен подумать. Дайте мне немного времени. Пока попрошу вас держаться вместе и ничего не предпринимать. Как только у меня появится четкий план, я свяжусь с вами. — Так точно, сэр, — ответил Поттер. — Так точно, сэр, — повторили Ремус и капрал Петтигрю. Раздался гудок, и коммуникатор выключился. Некоторое время все молчали, потом Ремус встал и пошел к выходу. — Вы куда? — спросил Поттер. — Завтракать, — ответил Ремус. — У меня слишком ответственная служба, я не могу себе позволить голодных обмороков. Капитан Поттер скрипнул зубами и поднялся. — Нам приказано держаться вместе. Мы идем с вами, майор. Ремуса просто распирало от любопытства. Вопросы всплывали один за другим, но ответов на них не было, а спросить у капитана Ремусу не позволяло задетое самолюбие. Он с нарочитым равнодушием ел глазунью с беконом, подхватывал на вилку кусочки, остро пахнущие фасолью в томатном соусе, и отправлял их в рот, заедая крошечными ломтиками настоящего белоснежного хлебного мякиша. Капитан Поттер делал вид, что занят своим коммуникатором, хотя было очевидно, что он пребывает в крайней степени раздражения и только невероятным волевым усилием сдерживает желание трахнуть кулаком по столу и заорать: «Нажрался ты наконец или нет?!». Капрал беспрестанно бегал глазками по сторонам, вздыхал, ерзал на стуле, иногда обращался к капитану с пустыми вопросами, получал односложный ответ и снова ерзал и вздыхал. Когда Ремус взял себе второй кусок чизкейка, капитан не выдержал. — Послушайте, вы ведь говорили, что через два часа капитана Блэка можно будет привести в чувство? Два часа прошли. Вам не кажется, что пора приступать? — Господин майор, — подсказал Ремус и сделал глоток чая. — Так точно, господин майор, — шевеля желваками, поправился Поттер. — Предоставьте мне самому решать столь специфические вопросы, капитан Поттер, — ответил Ремус. Он допил чай, бросил на стол скомканную салфетку и поднялся. — Вы совершенно напрасно не ели, господа. Я не обедаю, а до ужина вам с непривычки ждать будет тяжело. Напоминаю, что прием пищи в госпитале разрешен исключительно медперсоналу и личному составу, пребывающему на стационарном лечении с предписанием постельного режима. Остальные едят в пищеблоке на общих условиях, если нет особых рекомендаций. Капрал бросил на капитана быстрый взгляд и забавно почесал нос. Ремус заметил, что Поттер побледнел. Так тебе, хамло рогатое! — мстительно подумал Ремус. — Считаете, господин майор, господин премьер-министр заставит нас так долго ждать? — аккуратно спросил капрал. Ремус несколько растерялся. «Крысеныш! — усмехнулся он про себя. — Браво! Капрал-то смышленый! Не чета этому оленю». Ремус заметил, что капитан Поттер тоже понял, как его бэтмен очень деликатно уел борзеющего докторишку — на щеках у того появился довольный румянец. «Ну уж нет, солдатня! Последнее слово будет за мной!». Ремус с нарочитым удивлением посмотрел на капрала и сказал: — Логичное замечание, капрал Петтигрю! Я смотрю, у вас цепкий ум и высокая степень наблюдательности! Будь вы моим бэтменом, давно бы рекомендовал вас в сержанты! Для пущего эффекта он отечески похлопал капрала по плечу и пошел к выходу. Ремус прекрасно представлял происходивший за его спиной обмен красноречивыми взглядами между капралом и капитаном. Удовлетворив таким образом ущемленное самолюбие, Ремус — в превосходном настроении — принялся за текущие дела. Он не спешил будить капитана Блэка, надеясь, что премьер позвонит раньше, чем тот выйдет из комы, и Поттеру придется объясняться постфактум. Но премьер молчал. Киберхирург уже дважды напоминал Ремусу о возможности переключения организма капитана Блэка в режим обычной жизнедеятельности. Ремус отмахивался, но в конце концов сдался. Было очевидно — случившееся явилось банальным неудачным стечением обстоятельств. К тому же Ремус по натуре не был злым человеком: озорничал, конечно, и порой пользовался своим исключительным положением, но старался держаться в рамках. Он заглянул в ординаторскую, вызвал капитана и повел его в операционную. — Будьте здесь, — сказал он Поттеру. — На всякий случай. Вдруг ваш капитан снова решит выдать очередную государственную тайну? Поттер пропустил колкость мимо ушей — сейчас его волновал исключительно Блэк. Ремус ввел в приемный отсек дозу стимулятора, послышалось короткое шипение, и по одной из трубок киберхирурга стекла желтоватая жидкость. — Секунд через тридцать-сорок проснется, — пояснил Ремус. Он внимательно следил за показателями на мониторе. Капитан Поттер стоял рядом, и Ремус почти физически чувствовал его волнение. — Имейте в виду, — добавил он, — препарат вызывает амнезийный эффект, вряд ли капитан Блэк вспомнит, что приходил в себя. Поттер недоверчиво покосился на Ремуса, но ничего не сказал. Капитан Блэк сделал глубокий вдох, выдох и заморгал. Все показатели кибердиагноста были в норме. Ремус посмотрел на капитана Блэка — тот все еще был бледен, но очнулся и теперь прислушивался к себе, пытался понять, где он и что произошло. Ремус оглянулся на капитана Поттера — тот улыбался. Это была счастливая улыбка человека, который испытывает абсолютную чистую радость. — Бродяга! — совершенно растроганным голосом проговорил Поттер. — Слава богу, ты жив! От переполнивших чувств Поттер сграбастал Ремуса и крепко прижал к себе. — Спасибо, доктор! Господин майор! Вы вернули мне брата! Блэк в капсуле тоже увидел Поттера и улыбнулся ему в ответ. «Забавная ситуация, — думал Ремус, — чистый рад особому, а особый счастлив, что чистый жив. И никто не хватается за оружие, не кривит презрительно губы… Даю сто к одному — когда я подниму крышку капсулы, они кинутся обниматься…». — Посторонитесь, капитан, мне нужно убрать киберхирурга. Ремус потянул крышку, та с легким шипящим свистом поднялась к потолку и отъехала в сторону. Капитан Блэк тут же поднялся и сел. — Бродяга! — Сохатый! Чего и следовало ожидать, — подумал Ремус, глядя, как могучие руки капитана Поттера сжали в объятиях стройное тело капитана Блэка. — Я видел твоего «Шмеля», — сказал Блэк и благодарно потрепал Поттера по волосам между рожек. Поттер с сожалением улыбнулся. — Дерьмо случается, — сказал он, и оба почему-то рассмеялись. — Как ты себя чувствуешь? Блэк оглядел себя, потрогал грудь и ноги. — Как новенький, — сказал он и наконец-то обратил внимание на Ремуса. — Спасибо, доктор. Ремус улыбнулся. Но капитан Поттер понял это по-своему. — Майор Люпин, Бродяга! Перед тобой майор медицинской службы Ремус Джон Люпин! Блэк с веселым интересом глянул на Ремуса и снова посмотрел на Поттера: это еще что за хрен с горы?! Поттер сделал иронично-многозначительное лицо. — Простите, майор Люпин, я не знал, что в Устав обращений внесли изменения, — Блэк снисходительно улыбнулся и спрыгнул со стола капсулы. Он был высокий. И красивый. Невероятно красивый. У него была красивая улыбка, красивое тело, красивые серые глаза, красивый голос, но Ремус вдруг ощутил, как неприятен ему капитан Блэк всей этой красотой. В ней не было главного — человечности. Красота капитана Блэка не располагала к непринужденному общению, скорее, наоборот. Она будто указывала собеседнику на его реальное место рядом с образчиком маскулинного идеала, подавляла всякое желание встать плечом к плечу… Безупречная выправка, поворот головы, взгляд — во всем этом ощущалась не благородная стать отважного бойца, а надменность. Ремус смерил Блэка равнодушным взглядом и достал из отсека медкапсулы одноразовые тапочки и операционную сорочку. — Одевайтесь. Вы переводитесь в палату общей терапии. За дверью операционной ждал капрал Петтигрю. — Капитан Блэк! — воодушевленно пискнул он и осекся. Капитан Блэк был сердит. Он придерживал рукой задний разрез сорочки, и было очевидно, что его совершенно не впечатляют ни восторг капрала, ни подбадривающее гоготание капитана Поттера. «Черт побери! — думал Ремус. — За эти сутки я пережил столько, сколько не переживал за весь год моей службы в этой части. Мама была права, когда говорила, что бывают люди, притягивающие неприятности. Но я-то точно не из них. Скорее бы позвонил Дамблдор!». Но премьер-министр не спешил. Ремус оставил капитанов и капрала в палате с другими бойцами и занялся своими прямыми обязанностями. Государственные тайны — это, конечно, любопытная интрига, но долг прежде всего. Временами он заходил в палату общей терапии и каждый раз отмечал, что лица капитанов становились все мрачнее, а капрал все глубже втягивал голову в плечи. В одно из таких посещений капитан Поттер не выдержал и сказал: — Господин майор, мы хотели бы поговорить с вами. Ремус взглянул на часы. — Пойдемте в ординаторскую. Он пропустил в коридор Поттера, капрала Петтигрю и сделал приглашающий жест капитану Блэку. — Благодарю, господин майор, идите первым, — сдержанно ответил тот, и Ремус мысленно хмыкнул: в дурацкой сорочке Блэк уже не выглядел столь блистательно и безупречно. В ординаторской слово взял капитан Поттер. Он вкратце обрисовал капитану Блэку ситуацию, опустив, однако, свою хамскую выходку, во время которой едва не убил Ремуса и своего бэтмена. Потом в двух словах рассказал о реакции премьер-министра и приказе держаться вместе и ничего не предпринимать, ожидая его решения. Реакция Блэка Ремуса удивила. Тот за время всего рассказа не проронил ни слова, только стал еще бледнее, хотя, казалось бы, дальше некуда. Ремус всерьез начал опасаться потери сознания: как не крути, капитан Блэк всего пару часов назад покинул медкапсулу и пережил множественную регенерацию. Но когда Поттер закончил, капитан Блэк встал перед ним и, опустив голову, сказал: — Прости, Джеймс. И если ты хочешь вышибить мне мозги — сделай это. Ремус украдкой вздохнул. Ему уже до чертиков надоели эти трогательные сцены мужественных идиотов. Наверное, Блэк и Поттер действительно были замешаны в чем-то грандиозном, но как премьер мог допустить к государственной тайне этих солдафонов — в голове не укладывалось. Как не вязался и образ Блэка с этой отвратительной сорочкой. Ремус еще раз вздохнул и вышел из кабинета. Пакеты с униформой капитана Блэка и его личными вещами уже поступили на склад. Ремус отнес их в ординаторскую и молча отдал хозяину. — Благодарю, господин майор, — сказал Блэк и принялся переодеваться. Ремус отметил, что за время его отсутствия капитаны как-то изменились. Никто не обнимался, не гоготал, не строил надменных физиономий. «Пока я ходил на склад, здесь произошел еще какой-то разговор, — понял он. — Похоже, я единственный из четверых, кто действительно случайно вляпался эту в историю. Даже капрал Петтигрю, и тот знает больше, во всяком случае, при мне капитаны не могут быть так откровенны». Коммуникатор Поттера зазвонил так неожиданно и громко, что Ремус едва не расплескал свежесваренный кофе. — Это Дамблдор, — бесцветным голосом произнес Поттер. А Блэк, напротив, подобрался и принял отрешенно-неприступный вид. Примерно таким его впервые и увидел Ремус, когда несколько дней назад капитан со своей ротой прибыл в их корпус. Внешность обманчива, — разочарованно подумал Ремус. Он вспомнил, как смутился, когда случайно встретился взглядом с капитаном, и как тогда на миг в груди сделалось горячо и сладко… — Добрый вечер, сэр, — сказал Поттер. — Добрый вечер, господа, — ответил Дамблдор. — Как твое самочувствие, Сириус? — Благодарю, сэр, теперь я в порядке, — спокойно ответил капитан Блэк. — Я очень рад, — голос Дамблдора прозвучал вполне искренне. — Значит, теперь мы можем приступить к делу. Для начала я бы хотел сказать несколько слов капитану Поттеру: Джеймс, теперь ты убедился, что делать Хранителем Сириуса небезопасно. Я снова поясню: не из недоверия к нему, а исходя из элементарных мер предосторожности. Риск слишком велик, и я надеюсь, ты это понимаешь. — Да, сэр, — ответил Поттер. — Тогда я снова предлагаю себя в качестве Хранителя. — Мой ответ прежний, сэр — нет. Хранителем будет капитан Блэк. — Я так и думал, — как показалось Ремусу, разочарованно сказал премьер-министр. — Капитан Блэк? — Сэр, я вполне разделяю вашу точку зрения и тоже считаю, что впредь Хранитель не должен подвергаться подобного рода рискам. Но капитан Поттер настаивает, чтобы я снова принял эту ответственную миссию на себя. Было слышно, как Дамблдор вздохнул. — Ввиду сложившейся ситуации я принял решение подать в отставку. Ремус коротко взглянул на Блэка. Тот был великолепен — хоть сейчас на агитационный армейский плакат. — Хорошо, — сказал Дамблдор после некоторой паузы. — Увы, я не могу приказать тебе, Джеймс, не имею права. Но ты должен понимать, что речь идет не только о твоей семье, но и о жизни всех особых, а, возможно, даже и чистых. — Я понимаю, сэр, и снова повторю, что уверен в Сириусе как в себе самом. Больше мы не допустим подобной небрежности. — Н-да, — неохотно сказал Дамблдор. — Но прежде чем заново прописывать инициацию, необходимо произвести зачистку. Вы четверо должны собраться в Сокровенном месте и уничтожить закодированные данные личных хранилищ ментотел через алгоритм Гита Путмана. Инструкции получите, когда достигнете пункта назначения. — Так точно, сэр, будет исполнено, — кивнул Поттер. — До нынешнего Сокровенного места будете добираться по двое разными маршрутами. Постарайтесь не привлекать к себе внимания, оружие — только личное, никаких ботов, экзоскелетов и несанкционированных выходов. — Погодите, господин премьер-министр! — не выдержал Ремус. — Вы хотите сказать, что я тоже должен идти куда-то за тридевять земель и устраивать себе зачистку?! А как же госпиталь?! У меня полно пациентов, которым необходимо наблюдение и плановые осмотры, капитан Блэк нуждается в реабилитационной терапии… — Майор, ваше чувство долга похвально, но речь идет кое о чем куда более важном. К тому же я позаботился о вашем участии в этой экспедиции. На время вашего отсутствия госпиталь примет генерал-майор Аластор Грюм, вы, кажется, знакомы. Ремус немного опешил. — Но генерал-майор Грюм… Сэр, он был моим ректором, но… Он ведь давно не практикует. — Насколько мне известно, в планах штаба на ближайший месяц не предвидится наступлений, госпиталь будут перевозить на новые позиции, — ответил Дамблдор и, Ремус готов был поклясться, что тот улыбается. — Я уверен, что генерал-майор справится. Ремус недоверчиво покачал головой. — Когда генерал-майор прибудет в часть? — Полагаю, сегодня к вечеру, он уже выехал. Теперь что касается тебя, Джеймс, капрала Петтигрю и тебя, Сириус. Вы получите отпуск по состоянию здоровья. Доктор Люпин подпишет ваши документы. Если ты твердо решил просить об отставке, Сириус, рекомендую сделать это сегодня же. Подай рапорт на имя генерала Амелии Боунс. Если в штабе возникнут вопросы, можешь сослаться на меня. — Благодарю, сэр, — сказал Сириус. — Если вам потребуется помощь или возникнут какие-либо вопросы — связывайтесь со мной по этому каналу. И еще одно. Прошу вас, когда станете выбирать новое Сокровенное место, не уходите далеко от прежнего. Есть данные, что Волдеморт снова активизировался. Поттер и Блэк переглянулись. — Сэр, господин премьер-министр, я понимаю, что стал случайным участником, невольно вляпавшимся в какую-то государственную тайну, — встрял Ремус, — но позвольте мне хотя бы узнать, о чем идет речь? Не подумайте, что я чего-то боюсь или не хочу помочь, но я чувствую себя ужасно глупо. Выходит, я знаю что-то важное о том, чего не знаю. Дамблдор рассмеялся. — Простите, майор Люпин, но я не вправе вам рассказывать. Решение в этом случае принимает исключительно капитан Поттер, если он посчитает нужным, то посвятит вас в подробности. Ремус поглядел на Поттера, тот многозначительно приподнял бровь. — На этом пока все, господа. Приступайте к сборам, и как только генерал-майор Грюм примет на себя руководство госпиталем — выступайте к Сокровенному месту. Дамблдор попрощался и дал отбой. Ремус задумчиво вытащил сигареты и закурил. — Какая отвратительная привычка, — брезгливо поморщился Блэк. — Я пойду в палату. Джеймс, ты со мной или хочешь посвятить господина майора в подробности «государственной тайны»? — Я с тобой, — сказал Поттер, и они вышли. Капрал с тоской посмотрел им вслед. — А вы чего же? — спросил Ремус, с удовольствием щурясь от дыма. Капрал развел лапками. — Когда старшие по званию не приглашают, младшие должны заниматься своими делами. — Понятно, — протянул Ремус. — Извините, капрал, я и вас подставил под удар. Но никак не мог предположить… — Ничего, сэр, — капрал смешно дернул носом. — Я все понимаю. А вы не очень-то обижайтесь на капитана Поттера, он хороший и добрый человек, просто испугался. Но ведь страх — это естественно. А он смущается. — Я не обижаюсь. Но вот поведение капитана Блэка выглядит немного оскорбительным, не находите? — Нельзя обсуждать старших по званию. — Да, да, извините, а то выходит, что я вас провоцирую, — Ремус затушил сигарету и включил принудительную вентиляцию. — Чистый особому не товарищ, — хихикнул Петтигрю. Ремус неопределенно поджал губы. — Вы, наверное, проголодались, капрал? Хотите сходить на обед? — Нам было приказано держаться вместе, может, пригласить капитана Поттера и капитана Блэка? — Не возражаю, — вздохнул Ремус. «Надо привыкать, — думал он. — Хорошо бы в пути оставить капитанов вдвоем, а самому добираться с капралом. Он славный малый, немного трусоват, но это скорее от подавляемой доброты. Господи! До чего докатился этот мир, когда таким тихим, скромным ребятам приходится ломать себя, превращаться в убийц, самим лезть в огонь и на смерть?.. Ему бы работать в какой-нибудь лавке или быть наладчиком, с такими-то лапками. У него, наверняка, мелкая моторика выше моей раза в три». — Господин майор, позвольте доложить, — пискнул капрал в дверях. — Докладывайте, — поморщился Ремус. Как вы мне осточертели с этим званием! — подумал он в сердцах. — Капитана Поттера и капитана Блэка нет в палате. Их вообще нет в госпитале. Ремус поднялся. — Наверное, пошли в канцелярию штаба насчет отставки? Не волнуйтесь, капрал, я составлю вам компанию. К ближайшему пищеблоку относился не только госпиталь, но еще и прачечная, склады продовольствия, медикаментов и хозоснащения, поэтому в обеденное время у раздаточных прилавков собиралась приличная очередь. Ремус не любил толкотни и, если и обедал, то всегда много позже остальных. Теперь как раз было самое время спокойно занять любой понравившийся столик и спокойно поесть, не давясь и не торопясь, чтобы освободить место ожидающему с полным подносом еды. Ремус любил стол недалеко от центра зала, напротив входа. Он всегда садился таким образом, что ему было видно практически все помещение пищеблока, создавалась некоторая иллюзия обширного пространства, можно было даже воображать, что где-то позади и чуть сбоку есть окно и сквозь него светит солнце. Но сейчас на его привычном месте сидел капитан Блэк и с большим аппетитом уплетал макароны с сырно-сливочным соусом. «Конечно, с новой-то печенью!», — ядовито подумал Ремус. — Капитан! — капрал радостно замахал Поттеру, сидящему рядом с Блэком. Тот ответил на приветствие призывным взмахом руки. Капрал засеменил к столику. Ремус раздраженно сплюнул про себя — почему капрал позволяет так с собой обращаться?! — и пошел к раздатке. Макароны он не стал брать из принципа, положил себе рис и рыбу, и с удовольствием заметил оставшийся нетронутым одинокий стакан томатного сока. Ремус поставил его на поднос и уже собирался идти к столу, когда рядом образовался капрал Петтигрю. Он быстро обшарил прилавок взглядом, а потом уставился на стакан сока на подносе Ремуса. — Капитан Поттер попросил принести ему еще томатного сока, — протараторил капрал, — а его нет. Вы точно хотите томатный, господин майор? Ремус ничего не ответил. Он просто отодвинул капрала локтем и пошел к тому столу, за которым сидели капитаны. — Вот так встреча! — сказал Поттер. — Приятного аппетита, господин майор, но ведь вы говорили, что не имеете привычки обедать? — Боюсь, теперь по неосторожности капитана Блэка мне придется некоторым образом пересмотреть свой режим, пешие прогулки энергозатратны, а у меня низкий индекс массы тела. Блэк перестал жевать и недобро посмотрел на него. — Вам нехорошо? — спросил Ремус. — Осторожнее с жирной пищей, у вас может наблюдаться временная ферментная недостаточность — тошнота, обильное слюноотделение, гастро-эпидуральные боли или тяжесть, расстройства кишечника… Блэк швырнул вилку на стол и встал. — Пойдем, — сказал он Поттеру сквозь зубы. Поттер с сожалением посмотрел на недоеденное овощное рагу, но молча поднялся и пошел следом за Блэком. Ремус усмехнулся и принялся за еду. Когда он вернулся в госпиталь, Поттер и Блэк снова были в палате. Ремус решил, что достаточно продемонстрировал им свое отношение, и занялся делами. К тому же ему необходимо было подготовиться к приезду генерала-майора Грюма, а с ним, как известно, шутки были плохи. Аластор Грюм был стар и сварлив. Но это бы еще полбеды. Главное, что он был настоящим параноиком по части антисанитарии. В Медицинской академии шутили, что он стерилизует даже туалетную бумагу, прежде чем подтереться. Ремус задействовал всех ботов госпиталя, выставив программу санобработки на максимум. Конечно, генерал-майор был в отставке, да и не стоило Ремусу его бояться, но заработать гневные крики в присутствии двух солдафонов и холопа на побегушках ему однозначно не хотелось. Пока он разбирался с уборкой и пациентами, капитаны сходили в канцелярию штаба, вернулись, и теперь из общей палаты доносились взрывы хохота, перекрываемые звучным голосом Поттера, и визгливый смех капрала. Ремус крепился. Когда боты закончили в лечебных помещениях и ординаторской, он выгнал их в коридор, а парочку даже отправил в свой личный отсек. Генерал-майор Грюм явился в девятнадцать тридцать семь. За ним, изнемогая под тяжестью увесистого баула, тащился ординарец — судя по всему, из студентов. Ремус с честью выдержал проверку на чистоту вверенного медицинского объекта. Генерал-майор всюду совал остаток своего искалеченного носа, бешено вращал по сторонам единственным зрячим искусственным глазом, кряхтел, стучал по бетонному полу протезом правой ноги, но под конец хлопнул бывшего студента по плечу и сказал: «Молодец, Люпин, что чисто, то чисто, если ты понимаешь, о чем я!». Ремус улыбнулся из вежливости, но постарался перевести разговор со скользкой темы на рабочие моменты. После всех формальностей Грюм захотел лично осмотреть капитана Блэка, удовлетворенно кивал докладу Ремуса о методах диагностики и лечения, пару раз похвалил за находчивость и изъявил желание взглянуть на историю ранения в памяти ментотела. — История была повреждена в процессе регенерации правой височной области головного мозга, сэр, — неожиданно для себя самого соврал Ремус. — Но я могу включить вам запись, сделанную до момента ранения, бот скопировал ее. Там есть уникальные данные о процессе повреждения внутренних органов высокочастотным электрическим импульсом… — Ладно, — проскрипел Грюм. — Нет так нет. Потом просмотрю. Когда он вышел из палаты, Ремус потихоньку облегченно выдохнул и глянул на Блэка. — Спасибо, господин майор… — начал Блэк. — Жестоко было бы тащить с собой еще и одноногого старика, — кивнул Ремус. — Но я хотел сказать, что инициация не просматривается в памяти ментотела, пока носитель «Хранителя» не проявит личного желания довериться. Так что вы совершенно напрасно обманули, как вы выразились, «одноногого старика», то есть господина генерал-майора, — Блэк снисходительно улыбнулся. — Разрешите идти? 4 К моменту встречи у центрального шлюза, через который они должны были покинуть подземную часть корпуса, Ремус уже отчетливо понимал — он идет на зачистку в полном одиночестве. Капитаны и капрал со всей возможной отчетливостью продемонстрировали свое нежелание посвящать его в подробности тайны. «Оно и понятно, — думал он. — Я действительно стал случайным свидетелем, а им предстоит новая инициация, чем меньше людей будет знать о ее существовании, тем лучше. К тому же капитанов и капрала связывает давняя дружба или вроде того, а я с ними едва знаком. Все, что мне лично остается — вытащить из ситуации максимум плюсов. Первый и самый главный — выход на поверхность. Притом не просто выход, а еще и путешествие на какое-то неизвестное мне пока расстояние. Второй…» Ремус не мог найти второго, да и не старался особенно, ему достаточно было одного. От этих мыслей его охватило радостное волнение. Ремусу казалось, будто он уже наяву видит зеленые холмы, слышит шелест листьев, трепещущих под порывами ветра, любуется причудливой игрой белых облаков, плывущих в высоком синем небе… Еще два часа назад этот поход представлялся ему неопределенно далеким, но вот он уже пакует вещи — пакеты с протомассой для одежды, спальный мешок, гигиенический набор, универсальное зарядное устройство, отдельно — кофр с набором портативного оборудования и медикаментов для полевого госпиталя, кобуру с вучером и сигареты. Последним Ремус сунул в нагрудный карман форменного термокостюма портмоне с ключами и платежными картами. Пожалуй, все, — решил он, натянул шапку и вышел в коридор. Надо было бы попрощаться с генералом-майором, но тот еще не вернулся из канцелярии, наверняка встретил кого-нибудь знакомого. Ремус оставил ему записку на мониторе дежурного бота и окинул прощальным взглядом свои владения. «Два дня, — подумал Ремус. — За два дня моя жизнь изменилась до неузнаваемости!» Он не мог с уверенностью сказать, огорчен он этими переменами или не очень, больше всего ему сейчас не терпелось оказаться у центрального шлюза, потому что за ним начинался огромный наземный мир — мир, который Ремус не видел уже семь месяцев. Он сделал глубокий вдох и пошел вперед по коридору.