Новая история Арды

Прочитав заклинание, я увидел Открывшиеся мне фрагменты будущего... Долины, что зелены...И я хочу быть там... Я увидел гору, которая всё так же сверкает, Мечтательных людей, поющих песню; Призрак войны сгинул в небытие. Там, где в небе парят орлы, Над золотыми полями раскинулось Королевство Магии. Достигаю этого края, касаюсь мечты. Истории все еще не поведаны, Легенда по-прежнему жива - Я видел это... Эта ночь скоро уйдет, Рассвет приближается. Мой договор потеряет силу, И я буду свободен. Больше никакой мести, никакой тьмы, которую нужно исцелять, Сады будут цвести, Любовь всей моей жизни будет жива и здорова, Призрак войны канет в небытие. ( RHAPSODY OF FIRE - The Legend Goes On)

      Бой отца и старшего настолько вдохновил остальных, что братья похватали первые попавшиеся под руку палки и разделившись по парам, тоже начали спарринг.       Нэрданель отошла подальше и, присев на край колодца, с замиранием сердца стала следить за своими «мальчишками». Если в привычной семейном обстановке они были прежними - весёлыми и беззаботными, то сейчас нолдиэ видела опытных, подчас жестоких друг к другу воинов. Двор крепости был лишь немного подсвечен фонарями, поэтому клинок мужа ярко горел в ночи. Фэанаро с азартом бился наравне с сыновьями, и Нэрданель, в который раз почувствовав себя намного старше их всех вместе взятых, тут же вспомнила, как робко подошла к зеркалу после первой ночи с возрождённым Фэанаро. Отражение её немало удивило, но не огорчило, а обрадовало. Как такое возможно? Это дар Ваны? Но чем жена Пламенного заслужила такую милость от валиэ? Или в этом всё же был виновен огонь души мужа? Даже сейчас, наблюдая за его то плавными, то стремительными движениями во время учебного боя, эльфийка поймала себя на мысли, что с нетерпением ждёт окончания тренировки, трепетно предвкушая скорую близость. Если по дороге в Форменос сын всерьёз опасался за её здоровье, с плохо скрываемым страхом смотря на истончившуюся донельзя хроа, то сейчас Нэрданель, проведя весь день в мастерской, не ощущала себя уставшей. Да и по детям не видно было усталости. Что пошло вспять в благословенном краю? Теперь нолдиэ казалось, что её долгая-предолгая жизнь после Исхода была немыслимо длинным сном, и только сейчас здесь, в Форменосе нолдиэ наконец-то проснулась от вековечной спячки. Её тело хранило тепло рук Фэанаро после вчерашней ночи, а душа сладко замирала в ожидании сегодняшней...       Внезапно в бою мужа со старшим что-то произошло, и Нэрданель невольно подалась вперёд, проследив взглядом за выбитым из руки Майтимо мечом, а клинок Пламенного исчез из ладони мужа, словно его и не было. Пламенный обнял тяжело дышавшего сына и, похлопав по спине, широко улыбнулся.       — Хватит на сегодня!       — Да, точно, — Нельо повёл плечами, чтобы снять напряжение, потряс головой и наклонился за упавшим мечом. — Что-то я расслабился в последнее время…       — Всё хорошо, йондо, — Пламенный поднял руку, прекращая тренировку остальных сыновей. — А теперь по одному подходите ко мне.       — Да, атто, — Макалаурэ первым отбросил палку и, обняв Карнистира, улыбнулся брату. — Весьма неплохо для первого раза.       — Не обольщайся, Линдо. Это я слегка не в форме, — хмыкнул Морьо, и они вдвоём шагнули к отцу. Вслед за ними прекратили бой Амбаруссар, тоже подбегая к Фэанаро.       Последними закончили Тьелко с Курво и громко рассмеялись, разглядывая измочаленные палки в своих руках.       — Отличный бой!       — Кано, ты первый?       — А Нельо? — менестрель хотел уклониться от отца, но Пламенный уже приобнял его сзади и заставил вытянуть вперёд руку. Макалаурэ кивнул, сосредоточился на своей правой ладони и, затаив дыхание, уставился на неё. Долгое время ничего не происходило, и нолдо с облегчением выдохнул: именно в этот момент в его руке ослепительной вспышкой возник клинок.       Менестрель от неожиданности чуть не выпустил его, но отцовские пальцы твёрдо легли на рукоять меча поверх его руки, и Кано ощутил в груди неведомое ранее чувство обладания огненным оружием: ярко горевший во тьме клинок радостно запел от предвкушения битвы. Линдо почувствовал, как его собственная энергия толчками, словно кровь перетекает из руки в клинок, порождая на лезвии витиеватые огненные узоры, а те в свою очередь складывались в тенгвы боевой песни.       — Линдо! Ты смог! У тебя получилось! — на разные голоса заорали остальные, а Майтимо, ощутив уже знакомый зуд в правой ладони, рывком вытянул руку вперёд и стал следующим счастливым обладателем огненного меча.       — А я? А мне? — восторгу феанариони не было предела. Братья пытались повторить действия старших, а те с азартом ринулись навстречу друг другу испытывать новое оружие в деле.       — Тьелко, ко мне, — Фэанаро рукой поманил к себе Светлого. Тот подошёл, всем своим видом показывая совершенное безразличие, но отец видел, как азартно блестят глаза Охотника.       Пламенный властно приобнял сына и заставил его вытянуть вперёд руку. В это время Амбаруссар, не дожидаясь своей очереди, замахнулись воображаемым оружием на Морьо, и тот с негодующим воплем отскочил в сторону.       — Вот же орочье дерьмо! — на том месте, где он только что стоял, тлели два огненных шарика.       — Ой, прости, торон, мы не хотели! — близнецы прыснули от смеха, со всех ног бросившись удирать от взбешенного их творением брата.       — Сосредоточься на своей ладони, йондо, — проводив взглядом вихрем унесшихся младших, Фэанаро потряс напряжённой рукой Тьелкормо, и тому показалось, что в его кулаке замельтешили крошечные искры. Искусник встал рядом в ту же позу, в точности повторяя движения брата и внимательно слушая пояснения отца.       — Представь, как твоя злость к врагу становится жидким огнём, что мчится по твоим жилам, и собирается в твоей ладони.       — Да, атто, — Турко поиграл желваками, представив перед собой Эола.       — Теперь позволь этому пламени стать расплавленной сталью, стечь к пальцам и создай оружие.       — Да, атар, — Светлый выдохнул, выплескивая свои эмоции наружу и представляя, как его огненный клинок насквозь пронзает ненавистного телеро. Пламя в руке угрожающе загудело, но совершенно идеальное лезвие едва появившись, мгновенно исчезло, а вот в ладони Атаринкэ вместо меча оказался шар. Тот не испарился, а повис в воздухе, во все стороны плюясь сгустками пламени, и Искусник с недоумением уставился на сотворённое чудо.       — Что это, атто?       — Отойди, не трогай! — Фэанаро едва успел оттолкнуть детей от парящего в воздухе файербола, как он с жутким треском взорвался.       — Вот это разряд! — восхищённо присвистнул Курво, разглядывая оплавившиеся плиты двора на месте взрыва.       — Йондо, если хочешь кидаться огненными шарами, то это делается так! — Пламенный сжал правую руку в кулак и с силой метнул сгусток пламени за крепостную стену.       — Я! Я хочу! — подскочил к нему запыхавшийся от быстрого бега Карнистир, так и не догнавший ни одного из близнецов, и отец взял его руку в свою. Вытянув её вперёд, дождался потрескивания в крепко сжатом кулаке Морьо, и сын с размаху метнул файербол. Правда, шар пролетел не так далеко, как отцовский, но и не взорвался поблизости.       — Курво, меч! Меч, а не дурацкий шарик! — Тьелкормо отвёл младшего в сторону от Фэанаро, занятого обучением Тёмного, и требовательно посмотрел на Искусника. — Я верю, у тебя получится!       — Как скажешь, брат, — усмехнулся тот и, представив перед собой рожу Саурона, вытянул руку вперёд. Возникший файербол улетел в сад.       — Меееч, — ещё раз вкрадчиво повторил Светлый. — Я хочу видеть меч!       — Сам попробуй! — Атаринкэ разозлился, вновь устремляя свой внутренний огонь к ладони.       — Смотри, — фыркнул Тьелкормо, сосредоточившись на правой руке и придавая своему огненному клинку совершенную форму. — Идеально!       — Сейчас узнаем, чей лучше! — младшему наконец-то удалось сотворить не файербол, а меч, и братья с азартом скрестили оружие.