I see fire, hollowing souls I see fire, blood in the breeze I see fire Feel the heat upon my skin (fire) And I see fire, fire, fire And I see fire burn auburn on the mountainside! ( FEUERSCHWANZ - I See Fire (Ed Sheeran Cover))
Ладья Ариэн успела подняться высоко в небо, а густые заросли терновника и ежевики всё не кончались. Феанариони опустили топоры, устроив краткий отдых, когда их нагнали верные. Приехавшие на помощь эльфы поприветствовали лордов и дружно принялись стаскивать в кучи порубленные стволы и ветви. Очистив полотно дороги от мусора, занялись выкорчевкой торчащих между плит дороги корневищ, а Карнистир с Атаринкэ с удвоенной силой врубились в зелёную преграду, отделявшую их от любимых. Под мерные взмахи топора Искусник прикинул в уме, сколько времени раньше уходило на путь от Тириона до Форменоса, и по его расчётам получилось, что сын с Лэхтэ должны быть где-то поблизости. Тёмный же представлял себе вместо ощетинившихся острыми шипами зарослей перекошенные злобой морды искажённых тварей, а увидев впереди один из кустов тёрна повыше, вообразил его Морготом и с удвоенной силой стал прорубаться к нему сквозь «армию приспешников чёрного Врага мира». Добравшись до «падшего айну», прицельно плюнул в его синие козлиные сливы-глаза, затем одним ударом топора снёс его «зелёную» башку и ловко увернулся от стремящихся хлестнуть в ответ колючек. Ветви раскачивавшегося из стороны в сторону Моринготто выглядели настолько зловеще, что Карантир зарядил в куст мгновенно появившимся в ладони файерболом и, яростно сверкая глазами, в мелкие щепки изрубил топором обуглившийся остов. Заметив тлеющие останки «падшего валы», расстегнул штаны и загасил Моргота, которого враз смыло с дороги мощной струёй сына Пламенного. — Морьо, от людей нахватался? — ехидно спросил у него Искусник, с интересом следивший за ходом «боя». — А что сразу Морьо? Я забочусь о лесе! — громко возмутился Карнистир, заставив с ближайшего дерева сорваться стайку испуганных пичуг и поправив одежду, вновь схватился за топор. — Может, весь кустарник сожжём? — предложил Курво, и старший брат горячо поддержал его идею. Однако феанариони не удалось разом уничтожить всю вражескую поросль. После нескольких выпущенных подряд зарядов оба с непривычки испытали сильную слабость, а получившиеся файерболы отличались друг от друга как по мощности, так и по размеру. Верные с плохо скрываемым восхищением издалека наблюдали за огненным смерчем, а когда лорды закончили, принялись тушить занявшиеся кусты по краям дороги.***
— Питьо? Амбарусса вздрогнул, услышав родной голос. — Дед? Как ты здесь оказался?! — внук бросился к выходящему из дома Финвэ. — Здравствуй, — Нолдоран с улыбкой заключил его в объятия. — Вот мы и встретились. — Только на этот раз не в Лориэне! — задорно рассмеялся Амрод, в ответ крепко обнимая короля. — Ты с братьями на охоте? — Нет! Я решил проверить, работает ли она… — Питьо показал деду карту, которую продолжал держать в руке. — Только я не подумал, что нужна вторая. — Что это? — Атар атаринья, это карта перемещений. — Откуда она у тебя? — Атто нарисовал… Только не разглядывай её! Иначе сработает! — Амрод торопливо спрятал её в карман штанов и рассмеялся. — Что за ерунду я болтаю! Даже если она и перенесёт нас с тобой, то только сюда же. — Расскажешь? — мелодичный голос заставил его обернуться. — Фэанаро нарисовал карту перемещений? — Финвэ задумчиво потёр переносицу и тоже повернулся к вышедшей из дома Мириэли. — Ты слышишь, мелэссэ, наш сын продолжает созидать! — Бабушка? — Амбарусса широко открыл глаза. — Здравствуй, Питьо, — облик эльфийки замерцал от счастья, и внук зажмурился от хлынувшей на него волны света. — Так вот почему дедушка не торопится возвращаться! — весело рассмеялся Амрод, и Мириэль, подойдя к нему, ласково провела руками по его плечам. Поцеловав в щёку, пригласила зайти в дом. — А давайте пить чай? — С радостью! — Питьо вошёл в дом, внешне нисколько не изменившийся с эпохи Древ, однако внутри всё было иначе. Присутствие Эру сказывалось на всём, начиная от изысканной посуды на полке возле очага и заканчивая изумительно вышитыми, невесомыми занавесками на окнах, которые от дуновения ветра переливались всеми возможными оттенками радуги, и отбрасывали на пол яркие цветные блики. Казалось, даже стены напевают какую-то дивную песнь, сияя от счастья. — Ух ты! А это всё не исчезнет? — Садись, мелин, — Финвэ показал внуку на стул, а Мириэль с улыбкой расстелила на столе перед ним свежую скатерть, богато расшитую диковинными птицами. Амрод ожидал новых чудес, но Эру повела себя точно также, как миллионы самых обычных бабушек в Арде: поставив греться воду для чая, по очереди достала с полки несколько горшочков и попросила внука открыть их. Пока Питьо помогал ей, украдкой пробуя содержимое на вкус, она расставила на столе чайный сервиз из тончайшего фарфора и улыбнулась мужу, не сводящему с неё влюблённых глаз. — Мельдонья, заваришь чай? — Лучше ты, мельмэнья, - Нолдоран не стал вслух пояснять, как ему нравится наблюдать за плавными, выверенными движениями любимой, но Мириэль поняла его без слов. — Хорошо, — коротко кивнув королю, величаво начала чайную церемонию, и Амбарусса застыл, вслед за Финвэ заворожённо следя за взмахами её рук. Послышался нежнейший звон колокольчиков, воздух завибрировал, как будто кто-то невидимый тронул легчайшие струны, и по дому поплыл аромат свежезаваренного чая.***
— Амил, ты ничего не чувствуешь? — Тьелперинквар придержал коня, и Лэхтэ поравнялась с ним. — Ты тоже ощущаешь близость отца? — на лице нолдиэ появилась улыбка. — Да, — подтвердил сын. — Он рядом. Эльфийка прислушалась к собственным чувствам и, вновь улыбнувшись, на этот раз проказливо, приложила палец к губам. — Тс-с-с, давай пока не будем ему мешать. — Аммэ? — Тьелпэ чуть нахмурил брови, а потом на лице его отразилось понимание, и он охотно согласился с матерью. — Хорошо. Нолдиэ легко спрыгнула на землю. Сын, недолго думая, присоединился к ней. Сойдя с расчищенного полотна дороги, они осторожно двинулись вперёд прямо через густой подлесок. Спрятавшись за высокими, раскидистыми кустами бересклета, принялись с нескрываемым интересом наблюдать за происходящим. — Можно бесконечно долго смотреть на три вещи: как горит огонь, как течёт вода и как работают другие, — философски изрёк сын. — Так во всяком случае говорили эдайн. — Согласна с ними - дивное зрелище, — Лэхтэ фыркнула в кулак и послала мужу осанвэ. — Смотри, не увлекайся, мелиндо! Он почувствовал их присутствие раньше, чем увидел. Куруфинвэ оглянулся по сторонам, не глядя запустил последний, совсем крошечный файербол в воздух. Наконец-то заметив стоявших в пламенеющих зарослях бересклета родных, побежал к семье. — От кого прячемся? — спросил он, прижимая к себе жену. И не дожидаясь её ответа, другой рукой обнял сына. — Соскучился. По всем троим, — тихо произнес Искусник, скользнув ладонью на ещё почти плоский животик супруги и здороваясь с малышом, чья фэа тут же радостно потянулась ему на встречу. — Предлагаю всё же вернуться на дорогу. Хотя здесь весьма уютно, — Куруфин почувствовал пристальный взгляд Келебримбора. — Я, пожалуй, вас оставлю. Вместо ответа Искусник отпустил Лехтэ, вновь обнимая сына за плечи. — Куда это ты собрался? Учиться у дяди тушить тлеющие угли? — Что? — непонимающе переспросил тот, а отец, громко рассмеявшись, посоветовал сыну самому узнать об этом у лорда Морифинвэ, но, конечно, лучше подождать, когда тот наконец-то выпустит свою любимую из объятий.