Холодный дождь поджёг рассвет, и солнцем снова мир согрет. Ты видишь неба глубину и улыбаешься ему. А капли ночи на траве, те, что спустились при луне, блестят на солнце, как хрусталь. Дождливой ночи им не жаль. Ты видишь эту красоту, и сердце рвётся в высоту. Припев: Так беги, пока ты молода. Пусть хранит тебя моя звезда, пусть мечта тебя вперёд ведёт, пусть надежда оживёт. Так беги, ведь ты так молода. Позабыты злые холода. Там рассвет прекраснее мечты, там узнаешь счастье только ты. Раскинув руки, ты бежишь, как будто веришь, что взлетишь, вплетая в волосы мечты, поверив в силу красоты. Ты так прекрасна и чиста, как вишни цвет, твои уста. Полнеба прячется в глазах, и запах мяты в волосах. Ты веришь в счастье и рассвет. Тебе пути обратно нет. ( АрктидА - Беги)
Не успел Эонвэ поведать владыке о происшествии в небесах, как его взгляд привлёк серебряный росчерк во тьме за лобовым стеклом капитанской рубки, а пространство вокруг ладьи наполнилось нежным перезвоном бубенцов. Взбежав по трапу на палубу, крылатый майа едва не столкнулся нос к носу с бегущим Тилионом. — Кого я вижу! — Ариэн здесь? — Да, спит. — Он исказил её? — Нет. — О Эру! Благодарю! — воздухоплаватель порывисто обнял Эонвэ. — Какой же ты молодец! — Не стоит благодарности. К большому сожалению, я сам ещё недавно был нечист душой… — тот печально вздохнул, вспомнив, как распрямились плечи, враз освободившись от непомерной тяжести, когда Эру одним лёгким касанием очистил фэа глашатая от скверны. — Ты? Если ты не чист, то что говорить про остальных! — Друг мой, мы слишком долго живём в Арде искажённой, — с грустью изрёк крылатый вестник Сулимо. — Да, целую вечность. С этим не поспорить, — согласно кивнул воздухоплаватель и тотчас спохватился. — Извини, оставлю тебя. Посмотрю, как она там. — Да, конечно. Беги, — глашатай кивнул ему вослед и неторопливо прошёлся по палубе. На носу ладьи двумя руками взялся за сверкающий фальшборт и задумчиво всмотрелся вдаль, в бескрайние просторы космоса, мерцавшие миллиардами звёзд. Правда, долго наслаждаться красотами ему не пришлось: посреди корабля возникло пурпурное сияние, из которого вышли двое айнур. Эонвэ через всю ладью ринулся им навстречу и, учтиво склонив голову, горячо поприветствовал владык Арды. — Как она? — Всё в порядке, Ваши Сиятельства! — Ты в этом уверен? — не поверил ему Манвэ. — Я успел вовремя. Честь Ариэн не запятнана, — майа гордо вскинул голову. Властелин всея Арды невольно скривился, и паруса корабля захлопали от внезапно возникшего порыва ветра. — Дорогой, у нас нет причин не доверять Эонвэ, — Варда поспешила успокоить супруга, проведя ладонью по его плечу. — И где она сейчас? — Отдыхает после дежурства. — Но кто правит ладьёй? — Тилион вернулся. — Что? — не поверив своим ушам, Элентари заторопилась сойти вниз, и пришёл черед Сулимо покровительственно улыбнуться супруге. — Дорогая, у нас нет никаких оснований сомневаться в этом. — Хорошо, но я хочу их видеть, — валиэ стремительно сбежала вниз по трапу и настежь распахнула дверь в каюту, заставив целовавшихся майар отпрянуть друг от друга. Ариэн попыталась подняться навстречу звёздной владычице, и Тилион тут же заботливо подхватил её под руку. — Вот видишь, всё в порядке, — беспечно махнул рукой Манвэ, спустившийся по лестнице вслед за женой. — Правда, выглядят устало. — Неужели ты исцелён? Как это возможно в столь краткий срок? — Элентари не могла поверить своим глазам, разглядывая живого и невредимого воздухоплавателя: она хорошо помнила плачевное состояние майа после нападения на него безумного падшего валы. — Да, о прекраснейшая, — Тилион с почтением склонил голову перед владычицей звёзд. — Но как?! — Иллуватар снизошёл в Лориэн… — Сам Эру?! — получается, что создатель не соблаговолил помочь Манвэ - Варда с силой сцепила руки, воззрившись на стоявших перед ней майар, и Сулимо величественно обернулся к супруге. — Дорогая? — Херунья, когда Мелькор… — Элберет замялась и продолжила общение с мужем уже осанвэ. — Чудил у нас во дворце, он зверски издевался над схваченным Тилионом. Аулэ сказал, что почувствовал попытку разломать небесную ладью и вновь погасить светильник. — Да и Ариэн могла серьёзно пострадать от грязных лап этого извращенца, — лицо Манвэ потемнело от праведного гнева, но айну не стал метать молнии, находясь на борту корабля. — Пророчества Намо начинают сбываться? — Похоже на то. Увы, не надо было собирать воедино душу Фэанаро, но теперь поздно об этом говорить. Он возрождён, Эарендиль повержен, а Врата ночи открыты… — Только Мелько в этот раз не смог уничтожить светильники! Выходит, Намо ошибся? — И слава Эру, что его предсказания не сбылись, — Элберет перешла на валарин. — Ариэн, Тилион, я думаю, Эонвэ прекрасно справится с вашей работой. — Я? — глашатай растерянно воззрился на владык, и Манвэ величественно кивнул ему, всецело соглашаясь с выбором звёздной супруги. — Я абсолютно уверен в этом. Ты сам видишь, им нужен отдых. — Да, о Светлейший, — Эонвэ почтительно склонил голову перед валар, а Сулимо благосклонно взмахнул рукой, обращаясь к небесным капитанам: — Можете провести время вдвоём, вы это заслужили. — Благодарим вас, о владыка, — Тилион счастливо сжал ладонь Ариэн в своих, несмотря на то, что она вновь начинала пылать. Почтительно склонив голову перед великими айнур, майэ чуть погодя обернулась к другу, и по её взгляду Тилион понял, что общение будет весьма тесным и жарким. Не без веских опасений решив, что владыки могут в любой момент передумать, воздухоплаватели поспешно покинули небесную ладью. Острыми, как лезвие клинка, молниями прочертив небосвод, вмиг затерялись среди сонма звёзд… — Что ж, нам пора, — валиэ покровительственно поцеловала Эонвэ в лоб, а Сулимо ободряюще похлопал глашатая по плечу. — Если возникнут трудности, оповестишь нас!***
Майар вознеслись под самый купол небес. Взявшись за руки, Тилион с Ариэн закружились меж ярких созвездий в медленном танце и вдруг разом, не сговариваясь, воскликнули: — О Эру! Как же надоело видеть это однообразие вокруг! — Ты права! Всегда мечтал спуститься и рассмотреть всё вблизи… — Правда? И я. Но только не в Аман! Там всё до жути знакомо. — Так что мы медлим? — Ариэн счастливо рассмеялась, и интернет буквально взорвался сенсационными заявлениями астрономов, взахлёб описывающих таинственное появление в небе над Землёй сдвоенной кометы. Священнослужители разных культов возвестили своей пастве о начале Армагеддона… Рыжеволосая дева и блондин бесцельно бродили по улочкам Парижа. Ариэн счастливо кружилась вокруг Тилиона под звуки очаровательной мелодии «Шербурских зонтиков», изредка доносившейся из гостеприимно распахнутых дверей маленьких, но таких уютных кафе. Собирала огромные жёлто-оранжевые букеты из опавшей листвы, гуляя по ухоженным лужайкам Булонского леса, правда, лишь для того, чтобы тотчас осыпать золотым листопадом блаженно улыбавшегося друга. С трудом дождавшись ухода самых поздних гуляк, среброволосый майа немедля вернулся в свой истинный облик Рогатого и обнажённым стал танцевать для любимой, отчего лужайка леса оказалась залитой призрачным светом Итиля. Ариэн с восторгом кружилась вокруг него, подставляя ладони сверкающим серебристо-белым брызгам. И всю ночь голоса небесных капитанов вторили друг другу нежнейшими переливами серебряных колокольчиков. — Ты тоже это чувствуешь? — спросила Ариэн, когда они ранним утром сидели на открытой веранде первой попавшейся им на пути из леса кофейни. — Странная птица, — продолжая искоса наблюдать за скачущей по тротуару вороной, Тилион со вздохом отставил чашку с остывшим напитком. — Меня не покидает ощущение, что она давно следит за нами. — А я всегда мечтала побывать… — майэ хитро прищурилась и, схватив друга за руку, внезапно ослепила птицу ярким солнечным бликом. Когда та вновь открыла янтарные глаза, за столиком уже никого не было. Громко каркнув, ворона тяжело поднялась в воздух и... исчезла.***
Подставляя руки лучам восходящего солнца, Ариэн послала Эонвэ воздушный поцелуй. — Думаешь, долетит? — Конечно, — златокосая дева с серьёзным видом кивнула Тилиону, но затем звонко рассмеялась, а майа с интересом огляделся по сторонам: — А тут миленько. Мне нравится. — Обожаю по утрам смотреть на эту красоту, — Ариэн вприпрыжку понеслась по огромному скошенному полю так, словно хотела обогнать ветер. — Солнце моё, да ты влюблена! — лунный капитан задорно расхохотался ей вслед. — Да, влюбленааа! В весь этот мир! — майэ воздела ввысь руки и закружилась в весёлом танце. — Это… просто… великолепное… зрелище! — Предпочитаю любоваться твоим светом, — Тилион в пару прыжков догнал её и, подняв на руки, понёс к ближайшей деревушке. Добродушно рассмеялся, вслух громко прочитав название поселения: — Динь-ле-Бэн. Мне нравится, как это звучит! — Мне тоже. Обещаю светить мягко и нежно, — Ариэн с любовью обвила руками шею друга, и тот не удержался от поцелуя. — И откуда только взялся этот мерзкий туман? — быстро задёрнув пёстрые, украшенные узором цветущей лавандой шторы, Тилион обернулся к майэ, с интересом разглядывавшей обстановку гостиничного номера, выдержанного, как и всё здесь, в романтичном стиле прованса. — Жаль, что он мёртвый. Люблю их живыми, — едва дотронувшись до огромной ярко-жёлтой корзинки пластикового подсолнуха, воткнутого в вычурную сиреневую с позолотой вазу, Ариэн с разочарованием убрала от цветка руку и отошла от стола к широкой, застеленной лилово-фиолетовым шёлковым бельём кровати. Присев на край, склонила голову вперёд и принялась переплетать чуть светившиеся в полумраке комнаты волосы. — Представь, у меня опять то же самое ощущение… — задумчиво произнёс лунный капитан и шагнул к подруге, на ходу стягивая с себя серебристую рубашку. — Ах так! Ты меня не хочешь? — Ариэн шутливо надула губы, успев убрать получившуюся обратную косу в пучок на затылке. — Не говори чепухи, — избавившись от штанов, Тилион помог ей снять коротенькое красное платье и опрокинул подругу спиной на постель. Довольно зажмурился, попав в горячие, однако не обжигающие объятия солнечной майэ. — До чего ты холоден! — громко возмутилась Ариэн, но не оттолкнула, а лишь сильнее прижалась к его бледной коже. — Так согрей меня! — сребровласый капитан мгновенно позабыл о чувстве надвигающейся опасности. Белёсая пелена сначала клубилась поодаль от отеля, стоявшего в окраине деревушки, затем окутала окрестные сады, и одетые в осенний наряд деревья внезапно застыли в немом оцепенении, и даже шелест падающего листа не смел нарушить это странное безмолвие. — Как жаль, что майар не могут иметь детей, — тяжело дыша, Тилион отпустил подругу и, убрав руки за голову, довольно откинулся на высокие подушки. — Почему это? Вспомни Мелиан, — Ариэн счастливо зажмурилась, прижавшись к его груди. — Ты был великолепен, свет очей моих. — Но остальные… Ни у одного из нас за всё время существования Арды не было потомства, даже у Саурона и Олорина. — А я сейчас вдруг поняла, что всегда хотела родить тебе дитя, — светло улыбнулась майэ, игриво водя пальчиком по губам лежащего друга. — Я не против! Чем я хуже Элу? — Ты не хуже. Ты его в тысячу раз лучше, Итиль, — Ариэн не удержалась и горячо поцеловала любимого. — Надо чаще встречаться! — обняв её, майа с нежностью провёл по убранной в пучок косе, расплетая волосы девы и позволяя им безудержным сияющим потоком хлынуть на её спину и его руки. — Эх, придётся устроить коридор затмений, — Ариэн согласно кивнула, нежась в отнюдь не ледяных объятиях Тилиона… Густой туман белым саваном укрыл их отель, исподволь проник в раскрытые настежь окна и, хлынув призрачными молочно-белыми струями на пол, заполнил всё пространство вокруг любящих друг друга майар.