От ненависти до любви

Анжелика улыбнулась отражению в зеркале. На неё смотрела отнюдь не гонимая всеми жена опального дворянина. Нет, это была серьёзная и, пожалуй, даже строгая женщина. Но, при этом, обворожительная и прекрасная. Та, которой тайком завидовали придворные дамы, а кавалеры бросали вслед жадные взгляды. Темные круги под глазами припудрены. Тонкий слой румян на скулах создаёт на коже таинственное сияние. Волосы собраны в пучок на затылке. Лишь две пряди обрамляют лицо, спускаясь плавными завитками к ключицам. Алмазные шпильки придают причёске слишком дорогую, но не вычурную роскошь. Жемчуг в ушах и на шее добавляет образу свежесть и нотку хрупкости. Маркиза облачилась в бледно-голубое платье, расшитое золотом. Вот теперь она готова к встрече. Анжелика обладала умением собираться слишком быстро, что считалось почти дурным тоном у знатных дам. Спешка — удел простолюдинок и мещанок. Женщина решила зайти к сыну, пока позволяет время. В детской царило сонное оцепенение. Барба дремала на софе. Маленький хозяин роскошных апартаментов сладко сопел в колыбели. Мать в который раз поразилась тому, как же быстро летит время. Ещё недавно этот розовощекий комочек дремал у её груди. Сейчас ему уже пять месяцев. Пройдёт совсем немного времени, как он сделает первые неуверенные шаги, а потом и вовсе побежит. Няньки собьются с ног, чтобы поспеть за ним. «Как он похож на Филиппа». Анжелика постаралась запечатлеть в памяти образ спящего сына. И жаль, что она не может показать ему их творение. Опечаленная, женщина вышла из детской. Часы показывали четвёрть шестого, а она уже мерила шагами прихожую. Сердце ускорило ритм, когда зазвонил колокольчик на парадной двери. Высокий офицер поклонился и передал тонкий конверт. Маркиза дю Плесси прочитала короткое послание, написанное ровным аккуратным почерком. Комендант Бастилии ожидает её к ужину и просит следовать за подателем сего письма. Карета стояла во дворе. Флипо хотел было юркнуть внутрь следом за своей госпожой, но офицер сообщил Анжелике, что она должна быть одна, без сопровождения слуг. Черный экипаж без гербов показался женщине если не подозрительным, то, по крайней мере, вызывающим опасения. Однако внутри были мягкие сидения, обитые плюшем, и бархатные занавески. Возможно, сам Безмо предоставил своей гостье личный экипаж. Путь до Бастилии занимал совсем немного времени. Анжелика пыталась смотреть в окно и гнать прочь из головы тяжёлые мысли. Когда экипаж въехал в ворота крепости, сердце забилось сильнее. Де Безмо лично вышел встретить знатную гостью. Он церемонно поклонился. — Мадам дю Плесси-Бельер, я счастлив видеть вас. Хотя, пожалуй, обстоятельства нашей встречи не самые радужные. Но вы — моя гостья. Пусть мрачная обстановка не стесняет вас. — Благодарю вас за гостеприимство, месье. Но я хотела бы надеяться, что маркиз дю Плесси также ни в чем не нуждается. Безмо ответил: — Ну разумеется! Ни о чем другом не может быть и речи. Господину маршалу предоставлена лучшая комната, какая только была в моём распоряжении. Правда, там нет камина, но я приказал принести жаровню и пару тёплых одеял. При нем состоит слуга. Два раза в день мой повар лично готовит для месье дю Плесси пищу в соответствии с его вкусом. По вечерам же мы делим трапезу в самой приятной обстановке. — Вы говорите, как хозяин гостиницы, принимающий у себя знатного постояльца. — Не удержалась Анжелика. Но комендант не обиделся этой колкости. Напротив, он рассмеялся. — Пожалуй, в ваших словах есть доля истины. Месье дю Плесси, в первую очередь, мой гость. Я восхищён его доблестью и отвагой. И даже в этих стенах он удостоен тех почестей, которые соответствуют его высокому рангу. Создать комфортные условиях для таких особенных «постояльцев» — мой наипервейший долг. Вдова сожженного Пейрака предпочла умолчать о том, что для тех гостей, у которых король отнял имущество и титулы, тюремщик припас апартаменты, кишащие пауками и крысами, а обязанности камердинера денно и нощно исполняет палач. Анжелика лишь кивнула и вложила ладонь в протянутую руку тюремщика. Он провел её через высокую дверь внутрь. Они прошли через большой и пустынный вестибюль, миновали каменную лестницу, застланную ковровой дорожкой. На стенах висели факела. Потом они оказались в небольшом, но хорошо освещенном коридоре. Маркиза решила, что это личные покои коменданта. Он открыл одну из дверей и пригласил женщину войти. По дороге де Безмо не закрывал рта, рассказывая о своем поваре. — Разумеется, мадам, моему Жан-Жаку далеко до Вателя, но прежде он служил у Мазарини и в особняке де Гизов. Обещаю, что вам придутся по душе ребра в винном соусе. Может показаться, что это слишком простое блюдо. Но специи, которые он добавляет, придают мясу яркий вкус. Особенно розмарин. Это, если можно так выразиться, самый важный ингредиент. Они оказались в небольшой зале. В середине стоял дубовый стол, который мог вместить около дюжины едоков. На стенах, отделанных деревянным панелями, висели гобелены со сценами охоты, несколько старинных ружей и охотничьих рожков. В дальнем конце, на узкой стене, красовалась кабанья голова с устрашающего вида клыками. Анжелика подумала, что эта комната вполне могла бы быть обеденной залой в каком-нибудь шале, затерянном в гуще лесов Иль-де-Франса. Стол был накрыт на три персоны. Хозяин во главе стола, а по левую и правую руку от него стояли приборы. Безмо отодвинул стул слева от себя и пригласил гостью сесть. Следом вошёл стражник и что-то тихо сказал коменданту. Тот ответил: — Бертран, вы можете пригласить месье дю Плесси. Когда тот вышел, Анжелика не удержалась от новой колкости: — Это такой эвфемизм для выражения «привести под конвоем»? Безмо лишь улыбнулся: — У вас прекраснок чувство юмора, мадам. Но прошу вас не видеть во мне врага. Сейчас вы убедитесь, что ваш супруг в полнейшей порядке. Тюремщик оказался прав. Спустя минут десять в комнату вошёл Филипп. Он не выглядел изможденным узником, вовсе нет. Стройную подтянутую фигуру обтягивал серый замшевый жюстокор. На шее — нарочито небрежно завязан сиреневый кроат, заколотый серебряной булавкой с огромным алмазом. Локоны парика тщательно уложены и посыпаны рисовой пудрой. На голове покоилась такая же серая шляпа с пышным лиловым плюмажем, который выглядел инородно в этих тюремных стенах. На длинных тонких пальцах несколько перстней, подобранных в соответствии с тонким вкусом маршала. Завершали образ туфли из великолепной кожи с красными лакированными каблуками. У Анжелики на секунду замерло сердце. «Как он красив! Даже здесь…» Филипп поклонился. Его жена встала с места и присела в реверансе. Маркиз подошёл к ней и поцеловал руку сквозь шёлк перчатки. — Вот тот важный гость, о котором я вам говорил, месье. — С улыбкой сказал Безмо. — Теперь мы можем начать ужин. И он зазвонил в колокольчик, лежащий подле него. Филипп сел. В залу гуськом вошли слуги с разнообразными блюдами. Анжелика увидела хваленые ребра, а помимо них — зажаренную вместе с головой рыбу, фаршированных куропаток, всевозможные паштеты и бульоны. За столом говорили в основном мужчины. Главной темой была предстоящая кампания во Франш-Конте. В прошлом — бригадный генерал, Безмо высказывал свою точку зрения на давний конфликт с испанцами. Дю Плесси иногда вежливо спорил с ним, а иногда любезно соглашался. Комендант был настроен воинственно, давая понять, что в отношениях с Его Католическим Величеством дипломатия исчерпала себя и пора перейти к более решительным мерам. Слушая их болтовню, Анжелика не сводила глаз с мужа. Все это было слишком нереально. Со стороны могло показаться, что маршал решил нанести коменданту Бастилии дружеский визит. Между мужчинами не было никакого напряжения, возможного между узником и его надзирателем. Всего лишь разговор двух дворян, страстно увлеченных войной. Лицо дю Плесси не было отмечено печатью скорби. Все такой же прекрасный, он накалывал на вилку кусок рыбы, при этом обличая Вильгельма Оранского, штатгальтера Соединённых Провинций. Филипп-полубог, отмеченный красотой античных статуй. Великолепный Марс, разбивший не одно сердце своей первобытной жестокостью. Анжелика в очередной раз поразилась тому, как плохо она знает своего мужа. Но, в конце концов, что она ожидала увидеть? Этот мужчина скорее бы пустил себе кровь, чем предстал перед кем бы то ни было сломленным или униженным. Как всегда в моменты нервного напряжения, у женщины проснулся поистине волчий аппетит. Она поглощала свиные ребра, совсем не чувствуя вкуса. — Мадам, я вижу что вы оценили старания моего повара. О, этот розмарин! Как вы его находите? — Любезно спросил Безмо. — Великолепно, месье, — солгала Анжелика. Теперь камендант переключил внимание на неё, расспрашивая о придворных новостях. Он рассказал и парочку занятных историй из того времени, когда он, звавшийся тогда ещё шевалье де Монлезен, был начальником личной охраны кардинала Мазарини. Тогда этот уроженец Гаскони был в самом сердце придворной жизни. Лишь в 1657, уже будучи камендантом знаменитой тюрьмы, он удостоился титула маркиза де Безмо. Маркиза дю Плесси слушала вполуха, изображая любезность. Тайком поглядывая на Филиппа, она тщетно пыталась понять, о чем он думает. В коридоре послышались шаги, и в дверь постучали. Камендант, которого так не вовремя прервали, недовольно ответил: — Войдите! Незнакомый стражник осторожно сказал: — Прошу меня извинить, но в башне Казны… Кхм… Нужно ваше срочное присутствие. Безмо, видимо, понял, о чем идёт речь и был страшно этому не рад. Он извинился перед гостями и заверил их, что его отсутствие будет недолгим. Когда шаги в коридоре стихли, Филипп перегнулся через стол и больно стиснул ладонь Анжелики. — Что ты здесь делаешь? Женщина опешила и от его внезапной грубости, и от этого интимного «ты». Она будто растеряла все слова, что до этого пчелиным роем кружили в её голове. Маркиза лишь выдавила: — Король… Филипп помрачнел и отпустил ее руку. — Значит, Его Величество прислал вас? — Нет… Я не знаю. Я так волновалась о вас. Пыталась что-то узнать, но напрасно. Никто ничего не знал. Или делали вид, что не знают. Я виделась с королём. Я хотела… Анжелике показалось, что душевные силы покидают её, и она вот-вот разрыдается. — Вы не должны были знать. Для всех я должен был быть в Лотарингии. Тон маршала был холодным, как сталь. Анжелика путанно рассказала ему о визите де Бриенна и своих попытках навести справки о причине ареста. Закончила она словами: — В конце концов, Ла Виолет несколько раз приходил забрать ваши вещи. Я все равно узнала бы. Филипп молчал. Эта вынужденная тишина выводила Анжелику из себя. Наконец она спросила: — То, в чем вас обвиняют, это правда? Маршал вспыхнул: — Черт бы вас побрал, если вы в это верите! — Я не хотела оскорбить вас, Филипп. Я верю в вашу невиновность, но… Я лишь хотела услышать от вас… Не договорив, она умолкла. Молчал и он. Анжелика не знала, что ей ещё сказать. Она слишком болезненно переживала заключение мужа. — Когда я узнала, в чем вас обвиняют, мне показалось, что это абсурд, чья-то злая шутка. Мужчина усмехнулся: — Не поверите, у меня были точно такие же мысли. Ободренная этим ответом, маркиза снова заговорила: — Я хочу помочь вам. Я нашла человека… — Вы с ума сошли? Кого вы решили втянуть в это дело? — Я знаю, о чем говорю, уверяю вас, — с жаром возразила Анжелика. — Это очень ловкий человек, он полицейский и… — Сумасшедшая! Решили втянуть полицию в это дело? Вам известно, что расследование ведут королевские чиновники? — Да, Его Величество сообщил мне. Но если мой человек найдёт доказательства вашей невиновности и представит их суду… Филипп ударил кулаком об столешницу так неожиданно, что его жена чуть не подпрыгнула. — Не будет никакого суда! Решать будет король и только он, вам это ясно? Внутренности Анжелики сжались в тугой комок. Почему он так жесток к ней? Почему не готов принять помощь? Слезы против воли слезы сами покатились по щекам. — Почему вы плачете? — Из-за вас, глупый солдафон. Я сбилась с ног, пытаясь разузнать хоть что-то о вашей судьбе. Я готова была просить о помощи самого Сатану, лишь бы вы не задерживались в этом проклятом месте. А вы ещё спрашиваете, от чего я плачу. В этот момент Анжелика была как никогда похожа на маленькую девочку из лесов Пуату. Что-то в сердце Филиппа дрогнуло. Он встал со своего места, подошёл к жене и провел пальцем по мокрой дорожке на коже. — Анжелика, я не хотел обидеть вас. Дело слишком серьёзное. Его Величество не хочет огласки. Суда не будет. Ни при каких условиях. Решать мою судьбу будет только король. Вы должны вернуться ко двору и вести вебя как ни в чем не бывало. При любом исходе. Скажите своему человеку, что помощь не требуется. Кстати, кто он? Неужели вы обратились к Ла Рейни? Он здесь бессилен. Филипп все ещё стоял рядом. Анжелика чувствовала аромат духов, исходивший от него. Но к привычному запаху жасмина примешивалось что-то ещё. Нечто сладкое, даже приторное. Запах смерти? Маркиза встала и прижалась к мужу. Они стояли молча несколько минут, и она почти успокоилась. Женщина хотела поцеловать мужа, но он уклонился от её губ. — Не здесь. Она вздохнула и решилась сказать: — Того человека зовут Франсуа Дегре. Прежде он был адвокатом. Анжелика снова вздохнула, а её муж сразу вспомнил человека с умными серыми глазами и квадратной челюстью. Человека, который скакал из Дофине пять дней без остановки, чтобы спасти её. —Вы вынуждаете меня отступить. Но я не могу. Я должна… — Почему? — Я ваша жена. Маркиз осторожно коснулся щеки любимой женщины и заглянул ей в глаза. — Разве только поэтому? — Я уже потеряла однажды… Она отвернулась и вырвалась из объятий мужа. Скрыв разочарование, Филипп вернулся на свое место. — Вам нужно выпить, чтобы успокоить нервы. Где ваш бокал? Анжелика молча подала мужу пустой фужер. Он налил до половины. Женщина залпом выпила. — Я знаком с Дегре. Анжелика удивилась. — Но как? Когда? — В прошлом году. Он приехал в Версаль с докладом для короля. Он сам нашёл меня, хотел предупредить. Ситуация казалась ещё более странной. — Предупредить о чем? — Об угрозе вашей жизни. Помните красноглазого человека, которого вы так боялись? Флегетан! О, конечно Анжелика помнила, хотя так старательно пыталась забыть. — Но я думала, что вас предупредили Флипо и Баркароль, шут королевы. — Я говорил с Дегре накануне ночью. Он назвал имя убийцы, но отыскать его должен был я сам. Большая удача, что вовремя подвернулись ваш мальчишка и карлик. Маркиза молчала, пытаясь переварить услышанное. Всё это просто не укладывалось в голове! — Но почему вы не сказали раньше? Филипп пожал плечами: — К слову не пришлось. Анжелика была сердита на мужа. Злость в ней превзошла ту нежность, которая только начала зарождаться в ней. — Вы… Вы несносный гордый мальчишка! Вот вы кто! — А вы дерзкая болотная фурия. В маркизе кипела ярость. Она, позабыв о приличиях, скорчила гримасу и показала язык. Этот последний жест пробил брешь в её защите. Анжелика пыталась удержать себя в руках последние несколько недель. Но наконец обида, горечь и злость выплеснулись наружу истерическим смехом. Как ни пыталась она взять себя в руки, это было не так-то просто. Наконец, успокоившись, женщина смущённо проговорила: — Простите, это, кажется, нервное. Филипп махнул рукой. Немного помолчав, он сказал: — Пока вы смеялись, мне пришла в голову одна мысль. Прошу вас, внимательно слушайте и постарайтесь запомнить. Маршал назвал имена чиновников, ведущих собственное расследование, и некоторые другие подробности, которые узнал от Лувуа. Анжелика затаив дыхание внимала ему, стараясь не упустить ни единой детали. — Может, у вас есть собственные подозрения? Кто мог оклеветать вас? — Ни единой мысли. Лувуа спрашивал меня о том же. Он готов рыть землю, лишь бы вытащить меня отсюда. — Разве у вас нет врагов? — Они есть у всех. Но мои оказались слишком хитрым и осторожными. Анжелика решила поделиться своими подозрениями о том, что враги Франции намеренно устранили маршала перед началом зимней кампании. Филипп внимательно её выслушал. — Предположение занятное и не лишено здравого смысла. Но не проще было бы вообще убить меня? Маркиза не знала, что ответить. — Если этот Дегре действительно так хитер и ловок, то, надеюсь, он найдёт ниточку, которая приведёт к источнику моих бедствий. Филипп решил переменить тему. — Давайте не будем делать поспешных выводов. Передайте Дегре то, что я вам рассказал. А там будь что будет. Кстати, я не говорил вам, что месье де Люра казнили полгода назад в Дофине? Анжелика отрицательно покачала головой. — Суд в Гренобле признал его виновным в убийстве собственной жены. Его обезглавили. Ещё там была монашка, настоятельница. Она помогла совершить это преступление. Сначала её отлучили от церкви, а потом тоже казнили. Маркиза вздрогнула. — Зачем вы мне все это рассказываете? — Понятия не имею. Просто вспомнилось. Безмо рассказал мне два дня назад за ужином. — Он, кажется, нарочно решил оставить нас наедине. Его долго нет. — Проговорила маркиза. — Сомневаюсь. В башне Казны сидит один страховщик, которого обвиняют в мошенничестве и служебном подлоге. Тот ещё проходимец. Он заключал фальшивые договоры с королевскими мануфактурами. А когда пришло время платить по счетам, решил сделать ноги. — Это вам тоже Безмо рассказал? Маршал усмехнулся. — Кто же ещё! Он любит поболтать за бутылочкой вина. Ему здесь скучно. Единственное развлечение это беседы с дворянами, которые здесь содержатся. Сейчас кроме меня тут обитают этот страховщик, судья, два мелких чиновника и какой-то писака. Как видите, выбор у него невелик. — Разношерстная компания, ничего не скажешь. Кстати, а зачем Безмо ушёл к страховщику? Неужели он такая важная птица? — Чтобы избежать наказания, он хочет притвориться сумасшедшим. Начинает биться головой об стену и зовёт коменданта. И каждый раз в разгар ужина. Ладно, черт с ним. Расскажите мне о нашем сыне. Как он? — Маленький ангел. Так похож на вас. Анжелике показалось, что в этот момент муж посмотрел на неё почти с нежностью. Но, как всегда некстати, послышались шаги в коридоре. Мираж исчез. Незнакомый молодой офицер поклонился дю Плесси и его жене. — Ах, это вы, де Брежак. Что случилось? — Прошу прощения, месье, но я предпочёл бы не говорит этого при даме. Мне приказано проводить вас и мадам дю Плесси. Сожалею, но ужин окончен. Анжелика подумала, что произошло нечто из ряда вон выходящее, но не стала ничего спрашивать. — Лейтенант, я полагаю, что месье де Безмо не станет возражать, если мы сначала проводим мадам до кареты. Молодой человек стоял в нерешительности. В спешке отдавая приказ, комендант не учёл, что в одиночку тяжело справиться с таким поручением. Это чем-то напоминало старинную задачу про крестьянина, волка, лису и капусту на речной переправе. Молодой служака размышлял. Отвести дю Плесси в камеру означало оставить знатную гостью в одиночестве, что было невежливо. Но и оставить арестанта он не мог. Наконец он решился: — Хорошо, месье. Карета для мадам дю Плесси уже подана. Взяв Филиппа под руку, Анжелика спустилась вниз. Вышли во внутренний двор, где их ждал экипаж. — Лейтенант, вы не окажете услугу моей жене, — с деланной любезностью спросил дю Плесси. — Ваш покорный слуга, месье, — молодой де Брежак с улыбкой поклонился Анжелике. Она же недоумевала: что задумал Филипп? — Вы не оставите нас наедине? Всего на пару минут. Тон Филиппа не терпел возражений. — Но месье… Я должен… — Сторожить маршала. Незавидный выбор, лейтенант. Когда я выйду отсюда, мне понадобится адъютант. Толковый парень вроде тебя. Знаешь, что отличает хорошего солдата? Юноша кивнул. Анжелике показалось, что перед ней разыгрывают спектакль. Она с интересом наблюдала, что же будет дальше. — И что же? — уточнил Филипп. — Смекалка, месье? — С надеждой спросил лейтенант. — Всё верно. И хороший адъютант умеет её применить. Брежак с минуту подумал и ответил: — Вы можете поговорить с мадам маркизой в карете, месье. Кучер не поедет, пока вы внутри. Маршал похлопал юнца по плечу. — Отличная идея. Он открыл дверцу кареты, жестом приглашая Анжелику внутрь. — К чему эта комедия? — Спросила она, усевшись на мягкое сиденье. — Мне захотелось развеселить вас. И потом… — Он обнял жену за талию. — Мне не хотелось целовать вас в тюремных стенах. Оказавшись в плотном кольце рук, маркиза вновь ощутила странный приторный запах. — Чем от вас пахнет? Слишком сладкий аромат. — Мадагаскарская ваниль. Эфирное масло. Подарок от коменданта. Вам не нравится? — Чересчур приторный. В полумраке кареты Филипп нашёл губы жены. У них был вкус красного вина, которое она пила за ужином. Анжелика ответила на поцелуй, все больше распаляясь. Мужчина коснулся её груди, высвободив её из корсажа. Маркиза ясно понимала, что их горячие ласки не будут иметь продолжения. Но она отдавалась им с отчаянной страстью. Она целовала мужа так, словно это было в последний раз. В исступлении она слышала только стук собственного сердца, рвавшегося из груди. Неожиданная мысль пришла в голову: сейчас она млеет в объятиях Филиппа, но всего через каких-то несколько минут она в одиночестве будет ехать домой, в их особняк. К холодной пустой постели, к одиночеству. Эта мысль буквально уничтожила Анжелику. Маркиз, почувствовав внезапно возникшее напряжение, шёпотом спросил: — Что с вами? Вы в порядке? Анжелика буквально вжалась в горячее тело мужа. — Я подумала о том, что ещё нескоро увижу вас. — Вы сильная, я знаю. Вы выдержите. — Шептал он ей в ухо. — Заботьтесь о нашем сыне. Плесси целовал её шею, щеки. Но в этих ласках было нечто траурное. Поцелуи смешивались на её коже со слишком сладким запахом ванили. Анжелика задыхалась. Наконец Филипп остранился от жены. — Вам пора ехать. Вы помните все, что я говорил вам там, наверху? Она молча кивнула. — Не будем прощаться. До встречи. *** Карета ехала по сонному предместью. Анжелика открыла окно, чтобы изгнать навязчивый запах, слишком приторный и тлетворный. Внезапно её охватил беспричинный страх. Невидимая рука словно давила на затылок. Возникло чувство, что сейчас произойдёт нечто ужасное, что-то чему она не сможет помешать. Будто огромная гранитная плита повисла над головой на тонкой цепочке, готовой порваться в любой момент. Сердце колотилось слишком быстро. В груди не хватало воздуха. Маркиза подумала, что сейчас она умрёт, задохнется. И никто не придёт ей на помощь. Из-за этой суматохи с заключённым никто не распорядился дать ей провожатого. Анжелика принялась колотить руками в стенки кареты. — Остановитесь, заклинаю вас! Остановитесь же! Наконец кучер услышал её и притормозил. Он спрыгнул с козёл и быстро открыл дверцу кареты. Анжелика рухнула ему прямо в руки и повисла на шее. — Мадам, что с вами? Вам плохо? — Спрашивал испуганный бедняга. Анжелика дрожала, не в силах вымолвить ни слова. Кучер понял, что женщина перенервничала и принялся успокаивать её, как мог. — Мадам, прошу вас, дышите глубже. Мы почти на месте. Сент-Антуанские ворота мы давно проехали. За этим поворотом будет ваш дом. Дышите, вот так. Всё в порядке, просто нервы шалят. Анжелика сосредоточилась на этом грубоватом голосе, улавливая знакомые слова. Дышать, она должна дышать. Морозный воздух холодил кожу и постепенно приводил в чувство. Женщина наконец смогла твёрдо стоять на ногах, не опираясь на кучера. Она начала узнавать место. Вот соседний особняк с круглыми башенками и вязом у ворот. Верно, она почти дома. — Мадам, выпейте, станет легче. Это водка. Всего один маленький глоток, чтобы прийти в себя. Маркиза с благодарностью взяла флягу и пригубила немного. Горло жгло. — Спасибо. Я и правда… Стало легче. Кучер улыбнулся и спрятал фляжку в карман. — Я пойду пешком. Вы правы, мы почти на месте. На крыльце маркизу встретил Флипо. Он замахал руками: — Мадам Анжелика, идите же скорее. Там, в гостиной, фараон. Он ждёт вас.