Навечно вместе

- Пидор вонючий. Сжавшись от очередного удара ногой в живот, парень лежал на грязном асфальте и с трудом хватал воздух ртом. Легкие норовились прорваться сквозь тесную грудную клетку, в том месте, где сейчас болело больше всего. Остальные же молча стояли и наблюдали. Просто так, из интереса. Никто не опасался, что их может увидеть директор школы или кто-то из параллельного класса. - Ну что, как думаешь еще въебать пару раз или хватит? Преодолевая боль, Маккормик обнажил свои кровавые зубы в улыбке и высунул вперед средний палец. - Пацаны, - повернулся к другим Такер, - по-моему, он хочет еще. Послышался сдавленный смешок. Такер нагнулся над лежащим парнем, с его губ не сходила ехидная победная ухмылка. - Послушай, Маккормик, это все может закончиться. Просто стань на колени и начни умолять меня о пощаде. И тогда может быть… а может быть и нет, я смилуюсь над тобой. Кенни сжал руку в кулак, в его глазах запылал красный огонек ненависти. - Иди… - Что? - Иди отсоси. Победная ухмылка поспешила сойти с лица Такера. Запустив пальцы в волосы Маккормика, парень протащил его по асфальту несколько метров вдоль стены и обратно. Все это время Кенни отчаянно цеплялся в руку Такера, царапал и бил. - Ах, ты, сука, - злобно произнес Такер и отпустил парня, от чего тот приложился затылком об твердую поверхность асфальта. В глазах Маккормика потемнело, он с трудом различал звуки и голоса рядом с собой. Словно присутствовал в своем теле наполовину… - Крейг, может, хватит уже, - неуверенно сказал парень в красной куртке. – Он и так кровью истекает. На эти слова Такер резко повернулся и оскалил зубы. - Какого хрена ты переживаешь за него?! - Да не переживаю я за него, просто у нас могут быть проблемы если ты сейчас же не остановишься! Наступила тишина. Послышалась вдалеке сирена проезжающей мимо полицейской машины. Все тут же взволнованно стали оглядываться, но не Крейг. Парень долго смотрел сверху вниз на лежащее тело, которое уже почти ни на что не реагировало. - Проблемы, – он пнул Маккормика носком ботинка, на котором еще виднелись капельки крови и снова повторил: - Проблемы? Из-за этого мешка с дерьмом?! Да пусть попробует хоть кому-нибудь рассказать об этом. Пусть только попробует… Такер сплюнул, и развернулся. Все остальные молча последовали за ним. Донован, запустив руки в карманы своей красной куртки и последний раз оглянувшись на Кенни, побежал догонять своих друзей. Сознание начало возвращаться к нему постепенно. А вместе с ним и боль. Кенни оперся одной рукой о стену, а другой осторожно нащупал свой затылок и тут же зажмурился. На пальцах осталась алая кровь, которую парень вытер о свою оранжевую парку. Дорога под ногами приобретала разные формы и расплывалась… Что это, слезы? Маккормик уже ничего не чувствовал. Он машинально начал делать короткие шаги, грея внутри надежду, что он упадет где-нибудь по дороге и тихо сдохнет. Ничтожество… Теряя равновесие, Кенни навалился всем телом на фонарный столб. Маленькие снежинки в незатейливом танце начали кружиться в воздухе, падали и таяли на грязной земле. …Ты просто ничтожество, Маккормик. Кенни медленно сполз вниз и задрал голову вверх. Мысль о сигарете не давала ему покоя ни на секунду, но в кармане нашлась только зажигалка, которую он стащил когда-то у отца. На ресницы парня начали налипать кристаллики снега, и Кенни просто закрыл глаза, чувствуя, как замерзают пальцы на ногах. Кенни попробовал приоткрыть веки, и яркий свет отразился в его мозгу болезненной вспышкой. «Какого черта я здесь делаю», думал про себя парень, оглядывая незнакомую комнату, стены которой были увешаны разными фотографиями и постерами. За попытками приподняться последовала длительная ноющая боль в спине и локтевом суставе, и Кенни, плюнув на эту затею, снова опустился на мягкую подушку. Часов нигде поблизости не было, и Кенни не мог сообразить раннее утро сейчас или вечер, суббота или вторник… В голове словно в песочных часах все перемешалось, а каждая мысль заставляла парня морщится. И тут он вспомнил… Наглое, улыбающееся лицо Такера над собой. Его слова. То как остальные не без удовольствия наблюдали за всей этой сценой. - Господи Иисусе, лучше бы я сдох, - простонал он, закрыв лицо руками. Но тут к нему начали приходить и другие воспоминания. Очень смутные, словно это был сон. Кто-то находился с ним рядом, держал за руку. Эти нежные касания кончиков пальцев на своей опухшей щеке, тихие всхлипы и вздохи у самого уха… Парень убрал руки с лица и уставился в потолок. Это был не сон.