Красный лев

      Красные львы — одни из самых известных хищников Морозных гор. Эти гигантские кошки способны задрать даже пещерного медведя. Они не боятся ни людей, ни гномов, ни эльфов, поедая их с такой же охотой как и все, что могут поймать в горах. Красные львы в длину обычно превышают три метра, а весят около двухсот килограмм. Их роскошный мех имеет красновато-коричневый окрас с серо-черными полосками и весьма ценится гномами Орзаммара.       Эти звери достаточно умны, чтобы дождаться пока группа, на которую они хотят напасть, не отвлечется или не окажется разрозненной. Если кто-то из группы отстал и выглядит достаточно уязвимым, лев нападет без промедления. Атакуют эти существа молниеносно — их тактика заключается в том, чтобы как можно быстрее сломать жертве шею и оттащить в место, где можно спокойно поесть.       А еще красные львы знамениты своей невероятной скоростью. Атакующий лев похож на размытое бурое пятно, нападающее словно со всех сторон, то и дело скрывающееся за деревьями только для того, чтобы снова появится совсем не там, где ожидается. Красный лев оставит с добычу только в том случае, если сам серьезно ранен. Если просто прогнать его, не нанеся значительного урона, то он продолжит преследование, выжидая удобного момента.       Звучит внушительно, правда? Потрясающие животные… мои сородичи. Пожалуй, стоит пояснить одну ма-аленькую, но важную вещь, чтобы вы не считали меня сумасшедшей, да?       Начнем с того, что меня зовут Лина. Так уж вышло, что я каким-то ведомым одному Космосу образом однажды проснулась не в своей кровати после бурной защиты курсовой, а в пещере, да еще и от чувствительного укуса какой-то крысы. Твари машинально переломила позвоночник моя тяжелая лапа… А потом эта лапа приземлилась на мою… морду. И вот с того момента я мало что помнила, едва не лазая по стенам и потолку в попытках собрать эти самые лапы вместе, потому что я, етить колотить, ни черта не понимала, что происходит.       Первой здравой мыслью был сон, но идея была отвергнута сразу, ведь задняя конечность неприятно побаливала после укуса наглой, но уже мертвой тушки крысы и проходить не собиралась. Все еще стараясь вникнуть в происходящее, я наблюдала, как шерсть (подумать только!) намокала, но не меняла свой цвет, оставаясь такой же алой, как и была, а на камне под моей полосатой задницей оставались разводы. Lin — на эльфийском кровь. А я Лина. Ха-ха… Так, отставить истерику. Кровь не видно — хорошо. Кровь идет — плохо. Какой-то инстинкт вдруг высунул язык, вот только мозг от двух параллельно идущих мыслей заклинило, и я так и осталась сидеть с тупой мордой, пока не додумалась, что рану, скорее всего, надо вылизать, чтобы не было заражения. Каких-то неприятных ощущений не было, только правильность того, что теперь все заживет, а еще прилипание теплого подшерстка к наждачной текстуре органа, но это мелочи.       А потом вдруг накатила она — паника.       Что за?.. Я что, себя только что вылизывала?! Почему у меня лапы? У меня… хвост?! Упомянутая конечность металась с космической скоростью, шерсть на ней вставала дыбом, да и вся я как-то вдруг стала похожа на меховой шарик, не заметив, что вскочила. Так, предположим, что я сплю, — вообще проблем нет, кошек я люблю и не удивительно, что я вдруг стала одной из них во сне. Но лапа-то болит! Я чувствую соленый привкус крови на языке!       Истерика вдруг прекратилась, но тело все еще продолжало совершать механические движения, за которыми уследить я просто не могла. Как я узнала вообще, что я красный лев? Начать с того, что я прекрасно помнила, как выгляжу, что когда-то мама-кошка задрала медведя, когда тот пришел из Внутренних земель, как она металась, а взгляд котенка едва за ней поспевал. Сопоставив картинки, пейзажи и некоторые названия, которые слышало это тело, но не понимало, я и узнала, в кого и куда попала. И, честное слово, лучше бы это был сон!       К телу, передвижению как на четвереньках, обостренному слуху и обонянию я привыкала очень долго, обойдя свою… кажется, свою пещеру по кругу раз эдак пятьдесят, запоминая свой запах, и поняла я свой маневр, только когда остановилась у входа и села на, эм… задние лапы, рассматривая когти на передних. В замкнутом пространстве звери ходят по кругу, потому что делать им нечего, бегать негде. Но в пещеру натаскана солома и хвоя, кости, чтоб зубы точить, в общем, спать и отдыхать. Наверное, мне стоит выйти и попробовать куда-нибудь сходить… Резко забыв, как я вообще передвигалась, лапы решили станцевать джигу и запутались на первом шаге — навернулась я носом в холодный снег по самые уши, а с ветки захохотала до истерики ворона, свалившись следом. Тело сработало вперед мысли, и эта ворона уже была у меня в зубах, истерично вырываясь, а я задумчиво пожевывала безвкусные перья. Так. Я голодная? Прислушалась к организму, вспомнила, что я не просто спала, а переваривала недавнюю добычу. Сейчас я морально не готова у… убивать, кхм, ради забавы — мне крысы за глаза и за хвост хватило (которую пришлось-таки выкинуть из «дома»), так что решила смиловаться. Ну, ладно, пташка, поживи еще немного.       Выплюнув офигевшую птицу, начавшую материть меня на могучем вороньем, при этом каркая на всю округу, я снова посмотрела на нее и, ради профилактики, клацнула зубами у ее клюва. Ворона заработала инфаркт, свалив от сумасшедшей кошки.       К слову, рассмотрев себя в ближайшем замерзшем водоеме, который оказался озером у какой-то полуразрушенной деревушки, я поняла, что больше похожа на тигра, а не на льва. На щеках темный мех, делающий мордочку круглой. Метровое тело покрыто полосками. С чего название лев-то? Например, шлем у Каллена точно львиный. Или, типа, всех под одну гребенку? Как галл и оленей? Нич-чего не понимаю…       В теле большой, но все-таки молодой кошки я провела что-то около месяца. Из всего доступного репертуара дичи мне понравились тупенькие наги, которые больше походили на бекон, — на бегу перехватить закуску было проще простого — и сильные, но опасные друффало, чье мясо для моих рецепторов напоминало говядину. Охота давалась мне на голых инстинктах, и я позволяла себе отпустить контроль за телом да запоминала атаку, погоню и преследование. У подобных мне действительно невероятная скорость! Вот я за деревом, взгляд словно приближает картинку, я слышу пульс жертвы и тепло ее тела, прыжок — и уже на спине бизона. Сначала заносило, правда, мне частенько прилетало и довольно больно, но месяц был продуктивен, а тело молодое и сильное.       В исследовании гор я много раз видела местных гномов. Наблюдая за мелким народом, вычислила по запаху пути их караванов и входы в схроны, смогла различать запахи эльфов — городских и долийцев, чьи разведчики иногда выбирались на границу Внутренних земель. Так запах гномов похож на горячий камень. Эльфов — железо и трава. Люди пахли кровью — как добыча. Но быть каннибалом — хоть я и не человек более — не хотелось. Только если люди плохие и, пожалуй, без кишок и печени… Иу.       В общем, жилось мне весело и припеваючи недолгие три недели, пока на мою территорию не пришел огромный, раза в три больше меня, самец. Три метра в длину, два в высоту, одна его лапа размером с мою голову. И он был голоден, зол, от него несло тестостероном и жаждой убить чужого детеныша. Но у меня был план. И я его придерживалась.       Самец пришел к вечеру с намерением укокошить конкурента, но я закопалась в снег над входом в пещеру и, не церемонясь, свалила на чужака камень. Грозный рык, похожий, как минимум, на рев дракона, сотряс горы, и я задней мыслью подумала про лавину, пока вела чужака прямо на стадо друффало. Он был быстрее — прыгал от дерева к дереву, вел меня так, как нужно ему, — так казалось. Стадо в низине было моим пропитанием. Там были и детеныши-бизончики, но я, глотая слюни, оттесняла взрослых одиночек. Так и вышло, что мамаши редко помогали отгонять меня от стада, предпочитая откармливать молодое поколение, а остальные базировались на нескольких точках, где горы переходили в равнину. Лазать по камням мне было легче, чем копытным тяжеловесам, там я обычно и настигала жертву. Второе животное здорово мешало, так что стоило всегда убеждаться, что никто не помогает моей еде. А здесь целое стадо. Ну, держись, кобель! Эм… Самец.       Когда взрослый лев выпрыгнул прямо перед злой и раздраженной мамашей-бизоном, его ждал лобовой — костяная пластина на голове друффало едва не вырубила зверя, но тот удержался на лапах, тут же получая в бок от другого друффало. Я же поскользнулась, зацепленная длинным и невероятно острым когтем чужака, и теперь зализывала лапу, сидя в снегу, что стремительно окрашивался в цвет моей шерсти. Больно, блин! Наблюдая, как стадо, объединившись против серьезной угрозы, мутузит кошака, я поплелась домой, поджав пострадавшую конечность и передвигаясь на трех лапах. Будет знать, как иметь дело со студентом в шкуре зверя!       Снова выбралась поесть я только через две недели, когда голод молодого тела с ранением стал невыносим. На этот раз добычей стал почти убитый своими же сородичами гном. Хартийцы — а это были именно они — что-то не поделили и оставили одного из воинов помирать. Легкая добыча, а есть я хочу. Очень хочу. Отпустив контроль, доверилась инстинктам и очухалась лишь тогда, когда начала вылизываться от крови. Я различала ее на шерсти своим спектром, который чуть отдавал в тепловой, а вот другие бы не смогли. Птицы на ветках — грифы, вороны и совы, например, знали, что я была ранена, и внимательно следили: вдруг упаду? Тьфу, падальщики. Та придурочная ворона, к слову, несколько раз наведывалась, и я отдавала ей те потроха, которые сама есть не хотела или понимала, что мне сейчас без надобности. Та их утаскивала, а приносила в уплату всякие вещи. Например, золотые или серебряные монеты, несколько колец, наконечники от стрел и многое другое. Так у меня в ухе побывало сломанное кольцо, которое отнюдь не сразу удалось методом прищепки закрепить на складке — разница в плотности кожи и меха удерживала украшение, а я, довольная собой, рассекала как пиратка, пока не потеряла блестяшку после первой же охоты.       Смирись, Лина, ты теперь тигро-лев. А львы украшений не носят, пальцев не имеют, жрут людей, гномов, эльфов, зверей и вообще все, что шевелится. Надеясь на инстинкты, я старалась пропускать собственные воспоминания, как сабли-клыки разрывают шею, как насыщенная жизнью кровь толчками вырывается из артерии… Ой, чет мне не хорошо.       В общем и целом, жизнь без экзаменов и машин мне начинала нравиться. Жалко только, что я не дракон. А мне летать охота…