Тигр
22 мая 2019 г. в 13:27
В шкуре большой полосатой кошки я прожила что-то около года и заметно подросла — теперь я занимала треть пещеры и растягивалась на гордые два метра, а в высоту — полтора. Из неказистого квадратика-котенка я стала вполне самостоятельным львом, который гордо и с кровью отстаивал свой единственный дом, прогоняя сородичей и сокращая популяцию нагов. Хотя к ближайшей весне они плодились до прежней численности, и для меня всегда была пища, хоть и на один укус.
Не сказала бы, что я стала зверем или, наоборот, была больше человеком, скорее, что-то среднее — мне нравилось охотиться, тело разогревалось, напрягалось для прыжка, и я понимала, что сейчас поем и буду сытой еще неделю, а еще я четко для себя решила, что убивать людей я буду только, когда вынуждает ситуация. Например, в холода, когда все зверье благоразумно прячется под снегом и под землей, или, когда охотники вторгаются на мою территорию и уже готовы спустить стрелу. Так было несколько раз — гномы-добытчики из области входа в Орзаммар повадились доставать меня везде, где можно и нельзя. Приходилось закрывать глаза на собственное нежелание вредить кому-то и убивать всех, но оставлять кого-то означало, что от меня все-таки можно сбежать. Меня это сильно огорчало, но собственная шкура была нужнее, да и после пяти попыток камнеголовые перестали мне досаждать и ушли охотиться на другой склон горы. Быть зверем, однако, было легче, чем человеком. Меня не мучили вопросы «что надеть», «куда пойти». Я знала, что мне нужно обходить свою территорию от озера до скал, охотиться раз в неделю, спать столько, сколько пожелаю, и отгонять чужаков. Даже холод гор не был проблемой — шерсть у меня густая, с подшерстком, а черные полоски притягивают солнечный свет и ощутимо прибавляют в тепле. Днем такая маскировка в большинстве случаев бесполезна, но ночью я превращаюсь в настоящую черную молнию. Однако, даже при преимуществе звериных качеств, я оставалась здравомыслящим человеком, понимающим, что начать убивать людей — значит начать на себя охоту, как бы сильно мне не нравилось их присутствие. Точнее, оно мне не то чтобы не нравилось, просто сбивало с толку. Мне хотелось быть среди них, но одновременно я понимала, что меня просто посчитают бешеной. Здоровые звери к человеку не выходят. Тогда надо подстроить все так, чтобы я смогла прибиться к ним из-за ситуации. Но в деревню мне ни сейчас, ни в ближайшее время ходу нет. Жаль.
К слову, я примерно определилась с временной линией. Начну с того, что Бреши нет, как бы я не выворачивала голову. Могла же я ее просто не видеть? Так я решила, что-либо уже все произошло, либо еще будет. Второе оказалось правдой — по лесу начали бродить маги с посохами, за ними храмовники, гремя доспехами и будя меня посреди ночи, куча каких-то левых людей в нелепых красных рясах, а неподалеку вдруг ожила заброшенная деревня, и мне стало совсем грустно и досадно.
Это моя территория! А они, они!.. В общем, лишилась я озера, хотя иногда просачивалась по скалам на противоположный от деревни берег и смотрела на собственную морду, чтобы не забыть, кто я вообще есть, и посмотреть в глаза своей совести. Глаза, кстати, оказались янтарные.
А еще я чуяла чужака. Этот котяра до сих пор жив и бродит где-то неподалеку, примериваясь, чтобы меня потрепать. К слову, я уже половозрелая, а значит, гормоны вроде как должны играть и подталкивать меня к поиску самца, но… То ли работает механизм попадания, что мозгом и телом правлю я, а не инстинкты (хотя это в корне неверно, ведь я на автомате охотилась первое время), то ли все проблемы начнутся, едва потеплеет. Так-то я пережила весну, но никаких изменений не заметила. О деревья я, конечно, обтираюсь, но это просто метка территории — один раз прошлась и хватит. В общем, какой-то я неправильный лев, хотя мне это дискомфорта не приносит и котят мне не нужно от слова совсем, а уж каким путем они могут появиться… Фу-фу-фу!
Таким образом, Конклав был близок, Брешь тоже, а храм Священного Праха, между прочим, был частью территории того самца. Так что я очень надеялась, что после большого бадабума тот свалит искать новый дом. А мне и здесь хорошо живется, хотя охотиться теперь придется ночью, чтоб люди не видели.
Сам канон, стоит так немножечко заметить, помнила я плохо. Ни года не знала, ни каких-то мелких нюансов. Помню только самые значимые события, но что между ними — для меня тьма. Например, я точно помню, что для закрытия Бреши нужна туева хуча магии, что в промежутке между открытием и закрытием наберется народ, но кто когда и куда пойдет — не помню. Задротом я была диким, но из-за кучи других увлечений всегда в голове каша была. А уж с львиным (тигриным?) мозгом вообще куча проблем. Восприятие мира другое, смотрю на все живое как на добычу по степени полезности, магию, естественно, не чувствую. Тут недавно мальчики в платьях магичили, так я ничего, кроме волн от атак, и не чуяла.
Сначала была мысль просто наблюдать за возней человеков и нечеловеков со стороны, охотиться, как и год до этого, гонять друффало, но где-то под хвостом засела назойливая мысль любопытной студентки, что нельзя просто сидеть. Надо обязательно влезть в проблемы! Они же ждут!
Короче говоря, сунуться я решила. Просто из хваленого кошачьего любопытства — покручусь на виду, пускай знают, что я здесь живу хотя бы, а там посмотрим.
Первая встреча с незнакомцем произошла поздно вечером, когда я самозабвенно совершала ночной дожор — слизывала мясо наждачкой-языком с тушки нага, напивалась теплой крови, потому что снег есть уже осточертело, и вообще наглела, полеживая рядом со стадом друффало, хотя одна мамаша уже косо на меня поглядывала. На ветке дерева, под которым я разлеглась, расположилась старая знакомая ворона, иногда совершая налеты на мою еду и выдирая внутренности под мой недовольный рык. Как дракон у меня реветь пока не получалось, как лев — тоже, скорее, как тигр. Низкий «мяу» больше походил на ворчание и отдавался где-то в грудной клетке. Я очень надеялась, что когда-нибудь смогу одним рявком спускать лавины с гор, ведь рев самца на восемь километров разносится.
Я уже обгладывала косточки, когда услышала, что кто-то идет по хрустящему после мороза снегу где-то со стороны озера. Бросив ставшую ненужной еду, которую тут же облюбовала ворона, я прокралась к предположительному охотнику. Судя по запаху — эльф, только какой-то… странный. Ни один эльф так не пахнет, даже если его в бочку с навозом опустить, все равно естественный запах останется.
Так, стоп. Эльф, который не такой, как другие эльфы? Что-то мне это… Ох, мать! Затаившись в черной тени деревьев, я наблюдала за тем, как тонкая фигура магией выпаривает многолетний лед озера и собирает воду в флягу. Две местных луны висели над Морозными горами, подсвечивая синеватой бледностью снег, на небе рассыпались незнакомые мне звезды. Тихо падали хлопья с веток, а где-то в деревне шумела таверна, не собираясь спать. Благодать и покой. А еще жуткое присутствие древнего зверя. Зачем я поперлась? Любопытство, оно такое — сгубило кошку.
Незнакомец обернулся, а я в напряжении замерла, припав к земле, и готовая дать деру. Так вот ты какой, северный зверек… В тепловом зрении у него явно мерзли кончики острых ушей и пальцы на всех конечностях, но что-то грело его, вроде какого-то контура что ли. Барьер? Эльф, закутанный в капюшон и невнятные тряпки на ногах, медленно поднял голову, посверлил меня блеснувшим в темноте взглядом, но, убедившись, что я не нападу, спокойно повернулся спиной и направился в сторону соседней с Убежищем деревни. Я успела разглядеть прямой нос и острые скулы, но и этого хватило, чтобы убедиться.
Выдохнув густое облако пара, я поняла, что даже не дышала.
Ишь ты, даже свирепые львы ему не страшны! Если это действительно был Волк и, как и моя звериная сущность, он меня чуял, смог бы он перекинуться? Или он еще слаб? Интересно, он же весь такой древний, смог бы понять, что с кошкой что-то не то? Ну, чисто теоретически. Ладно-ладно, я до согнутых коленей испугалась! Я! Гордый красный лев! Найти чтоль Изумрудный город и попросить храброе сердце? Ах, пардон, здесь только Золотой-который-Черный.
Бредя на дрожащих, утопающих в снегу лапах домой, я пыталась понять, что делать. Чтобы понять, когда случится Брешь, нужно видеть храм. Храм — чужая территория. Какое-то время там даже драконица жила, ни один зверь, тем более хищник, из-за ее стойкого запаха туда в здравом уме не сунется. На время взрыва мне лучше находиться в своей пещере — она скроет меня от ударной волны — но как все-таки вычислить время? Натаскать еды и просто ждать?
Пораскинула мозгами, сделала кружок-другой по пещере, хлестнув хвостом себя по бокам. А почему бы, собственно, и нет?
Еще месяц прошел в тишине и относительном покое, пока я демонстративно гуляла по берегу озера на глазах у людей, кричащих о диком звере. Других бы подобный шум отпугнул, но я не собираюсь отступать. Я здесь жила до вас! Вы тут никто и звать никак, только деревья рубите, из-за чего стадо друффало поднялось выше в горы и гонять их стало труднее.
А еще в один из дней охоты какой-то солдатик решил, что будет хорошо, если он меня подстрелит. Человек распугал друффало, едва ступил на поляну, за которой я наблюдала уже час, выжидая момент для атаки. Раздраженно обернувшись, я только фыркнула. Стрела летит куда медленнее, чем скорость моих прыжков, так что в одно длинное движение я спрыгнула с сугроба и уже стояла передними лапами на груди мелкого, по сравнению со мной, человека, который свалился в снег, как мешок с… картошкой. Тот испуганно замер, отгораживаясь луком и пытаясь дышать. Моя туша весит не мало — сто килограмм чистых мышц и меха, и это я еще расту. Рыча и скалясь, выставляя на показ немаленькие клыки, я когтем разорвала тетиву лука, а потом и вовсе перекусила деревяшку пополам, выплевывая ставшее бесполезным оружие в снег. Я, между прочим, голодная. А это молоденькое недоразумение посмело меня отвлечь и распугать добычу!
Солдатик побледнел, глядя в мои расширенные зрачки, и явно уже попрощался с жизнью. Захотелось вдруг вцепиться ему в горло и переломить позвоночник, разодрать когтями, как… Сглотнув вязкую слюну, я подавила этот порыв. Нет, я не опущусь до голых инстинктов. Вхолостую клацнув зубами около носа предобморочного парня, дыхнув явно не ментоловой свежестью, а кровью, я оттолкнулась лапами от треснувших под моим весом ребер и ушла к скалам ловить нагов. Сорвал мне сытный ужин, зар-раза!
Ночью я все-таки выбралась на равнину и притащила тушу старого друффало, вмерзшего шерстью в снег, в пещеру и стала ждать.
И спустя трое суток дождалась.
Я как раз дожевывала второе копыто, как гору мелко тряхнуло, а спустя пару секунд раздался оглушительный грохот. Пещера заходила ходуном, посыпалась мелкая крошка с потолка. От резкого звука я закрыла уши и голову лапами, едва не пища, и забилась глубже. Где-то в горах сошла лавина.
Некоторое время стояла звенящая тишина. Слыша лишь собственный пульс и дыхание, я рискнула открыть глаза и через оцепенение высунула нос из-за туши друффало. Вход в пещеру засыпало, и лишь скудный дневной свет, просачивающийся через щели, говорил о том, что это не камни, а снег. Уже хорошо, не хотелось бы быть похороненной заживо. Кое-как откопавшись, я осторожно принюхалась, посмотрела по сторонам, а потом додумалась поднять голову… и лучше бы я этого не делала.
Что такое Брешь? Зеленая дырка в небе с летающими камнями и страшными зелеными молниями. А вот ни черта подобного. То, что я видела, выглядело куда страшнее, чем воронка. Брешь, по сути, — это огромный разрыв. Магический уродливый шрам на посеревшем от взрыва небе тянулся на половину видного пространства прямо над храмом, и тонкая зеленая ниточка уходила от него куда-то вниз. Иногда из нее вылетали зеленые кометы, раздавался грохот, а могильное сияние отбивало всякое желание вообще туда соваться. Но мне нужно было проверить одну вещь.
Направляясь в сторону границы территории храма, я наблюдала, как снег, сметенный волной, опадает, превращаясь из волн обратно в невнятные сугробы. Некоторые деревья погнуты, ветки сломаны, и, чем ближе к эпицентру, тем ужаснее разрушения. Мой лес. Мой… дом. Опустив уши и хвост, я принюхивалась и слушала окружающее пространство. Чуть дальше по склону возятся друффало, болезненно мыча. Ниже, у самой деревни, разбежались наги. Где-то послышался шорох крыльев, и стая птиц пролетела почти над самой головой прочь от Бреши, вереща об опасности. Иногда виднелись следы и кровь.
Я шла метр за метром, слыша крики людей за обрывом, всматривалась в испуганных животных, проносящихся мимо меня и будто не замечающих.
Знакомый запах чужака-самца я почувствовала, не доходя и двухсот метров до воронки взрыва. Его красная шерсть растекалась кровавым пятном у поцарапанного дерева, сверху лежала тяжелая еловая ветка. Осторожно подойдя ближе, заметила огромную рану. Бедняге переломило позвоночник… Он был сильным. Очень сильным, я вообще не уверена, что когда-нибудь видела еще такого же льва. Настоящий Альфа. Скорбно ткнувшись лбом в плечо сородича, я подняла голову к израненному небу и взревела. Ветер разнес клич над горами, и, лишь когда утихло эхо, я развернулась и, загребая лапами снег, направилась в пещеру, попутно обтираясь об деревья и расширяя территорию.
Что ж, теперь места для маневров побольше. А еще куча демонов, рассыпанных по площади храма. С этими тварями я еще не встречалась. Интересно, я смогу завалить призрака, просто рассекая его когтями? Я привыкла, что все звери следуют простым инстинктам. А с теневыми тварями как быть?
Мой следующий шаг определил последний вопрос — пригнувшись к земле, я направилась к дороге к деревне, наблюдая за падающими кометами. Узнаю, как ведут себя демоны, — смогу подобрать какую-никакую, а тактику.
Хм, а лев может стать одержимым?..