Пасмурное небо

Так прошел почти месяц. Я каждый день смотрел на изображение Драко на фамильном гобелене. А еще я обнаружил, что это самое изображение меняется. Если долго вглядываться и смотреть под разными углами, то изображение показывает совсем маленького Драко, а потом всё старше и старше, пока не превращается в того, какой он сейчас. Но однажды, когда я сидел и всматривался в это красивое лицо, я услышал шум. Это пришли письма из камина, только их было много. Я насчитал целых восемь штук. Оказалось, что это поздравления с днем рождения. Вот это да. Я не особо следил за календарем и забыл о дне рождения. Письма были от Молли и Артура, Билла и Флер, Чарли, Джорджа и Анжелины, Перси и Пенелопы, Джинни, Рона и Гермионы (и внутри еще от Хагрида) и от Кингсли. Министр магии поздравил меня официально, не написал ни единого искреннего слова. Но я и не нуждался в этом. Мне было приятно. Но всё это было не то. Не нужно мне никакого праздника. Никаких поздравлений. И я остался дома. Так и просидел весь день до ночи у гобелена. На следующий день я решил, что надо хоть по чуть-чуть выходить из своей «берлоги». Я прошелся по всему дому. И в первый раз за всё это время написал письмо. Гермионе. Письмо было коротким. Я написал, чтобы они не волновались, что у меня всё хорошо, написал спасибо за поздравления и извинился, что не пришел праздновать. А потом попросил, чтобы она расписала, как она свою вышитую бисером сумочку сделала такой громадной. Видимо на радостях, что я соизволил написать, ответ мне пришел в считанные минуты. Я взял мешок, и через полчаса у меня получилось также незримо увеличить его, как это выходило у Гермионы. И еще через час там оказались все картины, кроме пейзажей, которые были в доме. Я насчитал их сто семьдесят две, включая портрет миссис Вальбурги Блэк, который был прикреплён намертво. Снять его оказалось легко. Когда она меня увидела, то стала орать, а я так привык к тишине и покою. Я направил в нее палочку с зеленым смертоносным лучом и она, от страха, слетела со стены. Луч попал в стену и там теперь огромное чёрное пятно. Я закинул этот мешок в подвал-лабораторию. На следующий день, я вновь организовал подобный мешок. И туда палочкой затягивал почти всё, что было в доме. Там оказались: почти вся мебель, кроме кровати Сириуса и обеденных столов, вся сантехника, полы (везде был старый паркет, я его содрал и отправил в мешок), шторы, обои, постельное белье, зеркала, почти все светильники и лампы, кроме огромных бесценных люстр в гостиных и столовой, большинство посуды. А от лаборатории не осталось вообще ничего, теперь там стояли два мотоцикла и мешок с картинами. В общем, я беспощадной рукой сложил в мешок весь хлам. И пару дней ходил по голому дому. *** Я резко проснулся. Но не от кошмара, мне вновь снилось пасмурное небо, но на этот раз из него падал дождь. Я надел невидимку и аппарировал в Гринготс. Я уже знал, как туда пробраться незамеченным. На этот раз мне нужно было в моё хранилище, поэтому проблем не возникло. Оказалось, что денег у меня больше, чем я думал. Но это было не всё. Я обнаружил в своём хранилище еще одну комнату. Там было еще больше денег и разные ценности Поттеров. Я взял много денег, чтобы не возвращаться сюда еще какое-то время и не писать письма гоблинам. Нерешенная задача состоялась в том, что мне надо было эту огромную сумму перевести на маггловские деньги. Пришлось применить «империо» и «обливейт» к гоблину, который сидел за кассой обмена валют. В маггловском Лондоне я арендовал огромный грузовик. Понятия не имел, как им управлять, поэтому вел машину с помощью палочки. Я подъехал к самому большому мебельно-строительному магазину. Всё-таки это очень приятно, когда вокруг тебя много людей, и никто не обращает на тебя внимания. Никто не хочет дотронуться или что-то спросить или показать на тебя пальцем или сфотографировать. Я скупил весь белый (в ванные комнаты) и бежевый мрамор (для всего дома), который у них был, и все рулоны обоев цвета слоновой кости. Купил всё для одиннадцати санузлов, всё для спален и всё для кухни. Потратил почти все деньги, что у меня были. Зато магглов не волновало, что такой необычный покупатель не разговаривает, они только широко открытыми глазами смотрели, как я расплачиваюсь пачками наличных. Энергии у меня было много. Возможно, потому что я её не тратил, возможно, потому, что я владел тремя палочками, а возможно, потому, что во мне, кроме моей силы, есть сила Волдеморта. Поэтому я не ложился спать, пока не закончил ремонт. Магглам и не снилось, что за двое суток можно сделать ремонт в таком огромном доме. Но я легко справился. Благодаря палочке, разумеется. Починил крышу, везде поставил новые окна, на полы положил мрамор и ковры, а на стены приклеил дорогущие обои. После ремонта дом ожил, а вместе с ним немного и я. Но я всё также сидел в комнате с гобеленом, зато теперь с целыми окнами, и на лучшем персидском ковре, серого цвета с изумрудными витками. Так проходили дни и недели. Я часами всматривался в гобелен, как будто тот человек, на которого я смотрел, мог выйти из этой самой стены. Однажды, я вышел, чтобы купить себе бутерброд, и в очереди передо мной маленький мальчик жаловался своей маме, что у него завтра контрольная. Я удивился, а потом посмотрел на чеке дату: 16 сентября 1998 года, среда. Хм. Я и не заметил, что наступила осень. А у Гермионы в субботу день рождения… Выйдя из магазина, я посмотрел на мир, который окружает меня. И не увидел его красок. Этот мир не для меня. Этот мир чужой. Совершенно чужой. Я зашел в ближайший ювелирный магазин (или как магглы это называют бутик), и купил самые дорогие серьги с бриллиантами. Мне было всё равно, я просто увидел самый длинный ценник в витрине, тыкнул в него пальцем и отдал стопку банкнот. Потом я аппарировал в Нору. У них был шок. Мне было интересно, это потому что я, наконец, пришел к ним, или потому что я сломал антиаппарационный барьер? Первой очнулась Гермиона. Она пулей подлетела ко мне и обняла так, что чуть ребра не сломала. - Гарри! Я … Мы так рады тебя видеть!!! – завопила она, всё ещё не отпуская меня. – Спасибо, что пришел! Это самый лучший подарок на День Рождения! – уже чуть тише сказала Гермиона. Я мягко отстранился и протянул ей дорогую коробочку. - Спасибо, они очень красивые, – пискнула Гермиона, и сразу же сняла старые сережки и надела новые. Я глянул на присутствующих в Норе. Тут были все члены семьи Уизли, родители Гермионы и Андромеда с Тедди. - Здорóво, брат, – сказал Рон и мы одновременно ударили друг друга в плечо. Со мной все поздоровались. А миссис Уизли меня основательно прощупала и вынесла приговор, что меня надо откармливать. Я всё ещё молчал. Я искренне пытался им ответить, но у меня не получалось. Я пришел к ним, когда уже все собирались уходить. - Вы не могли бы все выйти во двор? – попросил Рон. Народ удивился, но вышел. А там, в небе горящими белыми звездами было написано почерком Рона: Гермиона – ты моя жизнь, моя душа, мой мир и мой свет. Я люблю тебя всем сердцем. Гермиона светилась от счастья. Но всё резко потухло. И стало очень темно. А потом в небе появилась новая надпись: Мисс Гермиона Джин Грейнджер, ты окажешь мне великую честь и выйдешь за меня замуж? Рон стоял перед ней на одном колене, с бархатной коробочкой в правой руке и белыми лилиями в левой. - Выйду, – шепнула Гермиона и потеряла сознание. Я стоял рядом, поэтому поймал её, не давая упасть на землю. Рон тут же навел на девушку палочку и сказал «энервейт» и она очнулась. Они улыбались друг другу, а я улыбался, глядя на них. Рон одел ей кольцо на палец, и я увидел, что оно очень подходит к серьгам, которые подарил я. После этого все начали их бурно поздравлять. Опять уселись за стол. Поднимали бокалы за будущую семью. И решили, что свадьба будет в начале лета. Я взял на руки Тедди. Так странно держать маленького ребенка. Ему еще и года нет. Но он не плакал, правда, и не улыбался. У него сейчас были голубые волосы, хотя когда я пришел, они были оранжевые. Он с открытым ротиком смотрел на меня своими коричневыми глазами. А потом моргнул и его глаза стали серые, как пасмурное небо.