Ровняй по нитке

      Акира в седьмой раз перечитывал документы, пытаясь сопоставить график отпусков, но тот всё никак не желал складываться в полноценную картину, портя и без того исчёрканный журнал. А за тонну исправлений начальство по голове не погладит. Из-за этой грёбаной работы уже вторую ночь приходится проводить за столом. И с какого фига именно ему поручили «навести порядок в записях»?       На часах три, нормальные люди спят, а ему нужно ебаться с рапортами главнокомандующему. Этот красноглазый ублюдок совсем из ума выжил. Подсовывает работу на ровном месте, притом ту, которая и рядом с обозначенными обязанностями не валялась. Задрал уже со своими гениальными идеями. Хорошо хоть утром уехал в какой-то город на севере. Но припрётся и точно устроит разнос.       Внезапно погас свет, с улицы донесся странный шум. Он шёл по нарастающей, словно кто-то разрывал в клочья металлические балки. Акира напрягся, прислушался, но сирена молчала. На несколько секунд стало тихо, потом звук усилился, заставляя вскочить и спуститься вниз. На плацу никого, в здании тихо, только дежурный посапывает на посту. Возле казарм ничего, возле комнат командования тоже, за главными воротами что-то шумело. Глубоко вдохнув, пришлось сделать шаг в неизвестность.       По асфальту мощным потоком текла вода, смывая за собой ветки, кустарники и всякий мусор. Она бурлящей разрушительной силой стремилась от реки куда-то к мерцающему чуть дальше городу, подтапливая штаб и близлежащие дома. Уже по щиколотку и всё поднимается.       Где грёбаное начальство? Почему сирены молчат? Штаб в полной тишине, а приказы отдавать кто будет? И вообще, разве нельзя было раньше подумать о том, что в этом году выпало слишком много снега и следует ждать большой воды? Сборище баранов.       Дежурные засуетились, пытаясь дозвониться до начальства, а бурлящий поток наступал, подтапливая уже и главные ворота. Акира с замиранием сердца смотрел на грязную воду, чувствуя, что грядёт пиздец. Самовольные решения тут принимать не в почёте. Он с тупым восторгом наблюдал, как блестящая жидкость просачивается в щели, разрушая постройку изнутри.       Ещё часа три — и штаб поплывёт за течением, забирая с собой часть города. Дренажные системы. Что с ними? Время на минуты, а ни одного полковника поблизости нет. И главнокомандующий, как назло, поехал на север, чтобы проверить никому не нужную ерунду. Если он вернётся и не увидит свой штаб, все пойдут под суд как злостные предатели. Да ладно высокопоставленные бараны, но простых солдат жалко.       Вода поднималась. Холодная и грязная, она тащила за собой целые кучи веток, цепляя их за ограничивающие знаки. Солдаты в панике проверяли водоотводы, но те не справлялись. Поток выбрал себе другой путь. Прямо по дороге вниз. И его не волновали планы главного инженера.       Акире понадобилось несколько секунд и промокшие насквозь ботинки, чтобы закричать, стараясь заглушить громкий треск ломающихся веток:       — Цепной экскаватор сюда, живо!       До гаражей не так далеко, если отправить запрос сейчас, за несколько минут приедут. Солдаты переглянулись, но не стали перечить, передавая распоряжения дальше. Для них такое было в новинку. Для Акиры тоже. Он никогда ещё не делал полную фигню под свою ответственность.       — Капитан Акира*, главный механик на связи, — посыльный протянул служебный телефон, его руки дрожали как у сумасшедшего.       — За полчаса доставите? Колёсный, с максимально широким траншейным ковшом. Только быстрее. Под мою ответственность.       Акира чувствовал, как на шее выступил пот. Всё начальство прохлаждается, даже нос не сунуло в штаб, пока генерала нет. А тут пиздец. И его ждёт такой же красочный пиздец, если он где-то ошибётся.       Экскаватор пригнали на удивление быстро, на траншею ушло несколько часов, даже полиция подсуетилась. Вечно приходят, когда всё заканчивается.       — Что нам делать?       — Перекройте дорогу от кольца, чтобы гражданские не шастали. К утру вода размоет траншею и тут будет огромная дырень.

***

      Акира в нерешительности остановился у кабинета главнокомандующего. Его вызвали на ковёр. И въедливый червячок подсказывал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Шики поднялся из-за стола, поманил к себе пальцем, на его лице красовалась извечная усмешка, за которой невозможно распознать настоящие чувства.       Несколько шагов вперёд. Его ухватили за рукав, притянули совсем уж близко, едва ли не лицом к лицу. Акира с сомнением осмотрел своего командира. Не сказать, что тот сильно злился.       Шики нагло расстегнул верхние пуговицы на кителе и рубашке, ухватил «смертник» пальцами, натягивая его до предела, заставляя тонкую цепочку впиваться в кожу. Пылающим следом по шее, сжимающейся глоткой. Акира поднял затуманенный взгляд, но не решился возмущаться. Он как бы провинился. И плевать, что без этого всё снесло бы к хуям.       — Что ты здесь натворил? — сладко и тихо, словно хочет открутить голову.       — Вырыл траншею…       — Разбил асфальт, испортил дорогу, самовольно отправил на земляные работы экскаватор…       — Мне следовало дождаться, когда всё затопит?       — Могу благодарность организовать, но последствия сам расхлёбывать будешь.       Шики протянул кипу бумаг: объяснительные, отчёты, финансовая ерундовина. Ну, могло быть и хуже. По крайней мере, его не отчитали. Листы разлетелись по полу, покрывая мрамор грязно-белым цветом. Они сыпались сплошным дождём, странными узорами укладываясь возле ног.       — Подними.       Обжигающий шёпот в ухо, заставляющий вздрагивать. Колени подкосились сами собой, тело послушно сползло вниз, отзываясь колким удовольствием. Руками собирая чёртовы бумажки, Акира не смел отвести взгляд, чувствуя раздирающую все внутренности обиду и злость.       — Смотришь как псина, — насмешка в голосе.       — Какая я тебе псина?       Акира дёрнулся, уже намереваясь возмутиться, но сильная рука надавила на плечо, потянула за «смертник». Кожа на шее неприятно заныла, пережимаясь сильнее. Неудобная цепь натянулась где-то под кадыком, вызывая приступы кашля.       — Носишь собачью удавку, как мне ещё тебя называть?       — Будто у вас жетона нет, — Акира вырвал алюминиевый знак из чужих рук, даже не заботясь о том, что может поранить. Плевать на этого самовлюблённого ублюдка.       — А зачем он мне?       И в самом деле. Акира не знал, носят ли такое главнокомандующие. Но его приказом это собачье разрешение на смерть нацепил каждый военный, а теперь приёбывается? Зачем они вообще? Доказывают, что все вокруг его верные шавки? Слишком уж он высокого мнения о себе. Длинные пальцы обвели металлические края «смертника», отдёрнули ворот рубашки, обнажая несколько коротких красных следов на груди.       — Любишь больно?       — Чехол порвался.       Шики усмехнулся, провёл языком по алым следам, зализывая рану. Носить эту хрень куда болезненнее, чем казалось. Акира зажмурился. Тело приятно расслабилось, отвечая внезапно нахлынувшим удовольствием. Оно совсем не слушало мозг и игнорировало желание въебать осточертевшему главнокомандующему. Лёгким током по нервам, чарующим покалыванием по рукам сводило с ума. Рваные поцелуи и цепь, сдавливающая шею. Откинуться, позволить касаться себя. Вот ублюдок, возбуждают его умелые пальцы.       Шики ухватил жетон, потянул на себя, вынуждая послушно стать на четвереньки, подползти ближе. Ещё ближе. Почти касаясь дрожащими руками начищенных сапог. Стыдно стоять так перед ним и трястись от предвкушения и немой ярости. Акира почувствовал прикосновение к щеке и отдёрнулся от руки. Цепь натянулась сильнее, до предела стискивая шею, заставляя хрипеть, едва ли не скулить. Резкий рывок, и он уже прямо у ног, сидит на коленях и не может опустить голову. Как поводок. Грёбанный собачий жетон, грёбанный главнокомандующий. И с каких пор вызов на ковёр приобрёл настолько буквальное значение?       Руками по телу, задевая петлички, стягивая ремень, хватаясь за карманы. До болезненно сдавленной шеи, до сбившегося дыхания и сумасшедших хрипов. Акиру толкнули на пол, придавили, нависая сверху, сминая рассыпанные в беспорядке бумаги.       Лёгкий поцелуй в ровный ряд безжизненных цифр — его личный номер. И Шики поднялся, отряхнул китель.       — Всё?.. — потянул Акира, пытаясь скрыть разочарование. Вот дерьмо, а он только распалился от такой игры.       — Инициатива ебёт инициатора, слышал такое?       Кивок. Лицо Шики так близко, всего в нескольких миллиметрах. Его губы изогнулись в насмешливой улыбке и медленно прошептали:       — У тебя и без меня есть с чем потрахаться, не так ли? Жду объяснительную к обеду.       — Ублюдок.       Зло прошептал Акира, смотря в алые глаза. Тихий смешок в ответ и ещё туже натянутый жетон, сдавливающий горло, не дающий возможности вдохнуть. Обжигает, словно раскалённый свинец в глотке.       — Какой острый язычок, может, нужно использовать его по назначению?