Это всё мелочи.

У неё в комнате сервые обои. Такие безжизненные, неяркие. Серые. Мне даже становится как-то скучно что ли. Где-то читал статью про цвета. Дело в том, что каждый цвет обладает своей энергией, и в определенный период жизни наше подсознание требует преобладания какого либо цвета. Также известно, что с помощью цветов можно лечить депрессию и восстанавливать эмоциональное состояние. Это методика и называется цветотерапией. Серый цвет сейчас напоминал мне о моём состоянии после моих нервных срывов и случаях с "бешенством", как называет это Харрисон. От упоминания брата в своих же мыслях, меня передёрнуло. Слышу как позади закрывается дверь и оборачиваюсь. Изабелла стоит около неё смущённо глядя куда-то в пол. Не в первой же, чего мнешься? Или решила поиграть в недотрогу? Девушка была не из робких, чем всегда удивляла меня, учитывая в какой семье она выросла. Ладно, играем по твоим правилам, хоть мне это и не нравится. Я провожу языком по губам, развалистым шагом подходя к ней. У меня есть одно негласное правило: я не трогаю девушек, если они сами того не хотят. Звучит глупо, знаю, но, когда парни из команды рассказывают мне про то, что они любят кого-то ебать, когда она прямым текстом говорит им "нет", меня сразу же тянет дать им по ебалу. Хотя я тоже не всегда честен перед самим собой. Если они этого не хотят я заставляю их думать наоборот. Я подхожу к ней, провожу рукой по щеке, из-за чего она томно вздыхает. —Какая ты милая сегодня—идеальный ход, он не срабатывал у меня только два раза, но девушки там были поумнее её. Изабелла прикусывает свою губу, глядя мне в глаза, после чего тянется ко мне, закинув руки на шею. Её пальцы с нажимом хотят придвинуть моё лицо к своему. —Эй—стараюсь сказать это так мягко как только могу, отодвигаясь чуть в сторону—Я не целуюсь, ты же помнишь?—девушка кивает. Она считает это как что-то по типу каких-то воздержаний и ограничений, отчего секс становится ярче, но, на самом деле, я просто не уверен в том, сколько членов она своим ртом перетрогала, ну и ещё я просто люблю трахаться, а не целоваться. Изабелла сразу же расстёгивает на себе кофту, оголив грудь (первый размер, видал и побольше) Как-то скептически оглядываю её грудь, но в конце чуть улыбаюсь, чтобы она не сообразила, что что-то не так. Слишком быстро она сдалась. Вышла из образа недотроги. Бесит. Девушка дотрагивается до моего торса рукой и тут раздаётся звонок. Телефон в кармане. Я подхожу к Изабелле совсем вплотную, забив на этот истошный звук, вырывающийся из кожанки. Глядя в глаза девушке, начинаю медленно расстегивать молнию на её штанах. Звон прекращается, оставив за собой оглушительную тишину, но ненадолго. Ведь, видимо человек на другом конце хочет, чтобы я его убил, иначе бы он не позвонил ещё раз. —Да твою же мать—не выдержав, достаю телефон из кармана. И зачем я только включал звук на телефоне по дороге к Изабелле? Чтобы меня все выбесили? На дисплее отображается самое стремное фото Джейкоба, которое было у меня на тогдашний момент, кажется пора обновить галерею его убогими фотографиями. —Прости, родной, сегодня без тебя—выключаю звук, но не сбрасываю. Переключаю своё внимание на уже заждавшуюся девушку, ухмыляясь. —Мы остановились на том, что я хотел тебя жёстко трахнуть—тяну её на себя, развернув и заламываю её руки назад, отчего она приятно стонет. *** Изабелла смеётся, уткнувшись лицом мне в руку. У неё такой красивый смех. На самом деле она вся такая красивая и правильная, что, вспоминать, как я уламывал её, несколько месяцев тому назад, просто смешно. Времени много не понадобилось, она подумала, что если мы переспим, то сразу же начнём встречаться. Стыдно ли мне за то, что я не дал ей того, чего она так желала? Нет. Наверное, потому что я был таким отвратительным и сгнившим внутри, что уже не обращал на такое внимание? Я много раз пользовался девушками, что какой-либо стыд с моей стороны, именно сейчас, был бы странным. Изабелла была из Католической семьи, но так яро верила в любовь, что когда появился я, со своими подкатами, она подумала, что вот она - её вторая половинка. Девушке много чего запрещали, так что, думаю, именно из-за этого она, после одного раза со мной, пошла в разгул. Начала пить, курить травку по углам, почти на каждую ночь у девушки были парни. Но она думала, что мы с ней в отношениях. Я не стал говорить ей, что мы не встречаемся, я даже не знаю, что она думает по этому поводу сейчас (хотя подозрения, что я её парень, по её мнению, уже закрадываются). Думаю, что она по уши влюбилась, иногда не отпуская меня ни на шаг. В последнюю нашу встречу, я сказал ей, что между нами все кончено, по-моему тогда она долго не могла поверить тому, что я её разлюбил (хотя и не любил вовсе). Надеюсь, она не подумает, что сегодняшний перепихон - хоть что-то значит, кроме плотского влечения. Того животного влечения. Потому что такой я человек - Том Холланд. Грязное животное. Включаю телефон, сразу же в глаза кидается 25 пропущенный от Джейкоба и 30 смс. —Какого...—шепчу под нос, разблокировав телефон. Изабелла рядом закидывает на меня свою ногу, придавив. Матерю её про себя, ведь это меня раздражает. И так жарко, а ещё ты тут. Захожу в сообщения, пролистав половину, где Элорди называет меня долбоёбом и нахожу последнее. "Жозефина в больнице, ответь, кретин" Я вскакиваю, чуть пошатнувшись, то ли от того, что до этого на мне лежала нога Изабеллы, то ли из-за объявленных новостей. Ещё не решил. В спешке начинаю собираться. *** В больнице как обычно пахнет медикаментами, смертью и этим дерьмовым кофе, автомат которого стоит у меня прямо перед лицом, издавая жуткие гудящие звуки. Мы уже битый второй час сидим тут, на скамейке, не проронив ни слова. Нет, вначале мы говорили о футболе, о наших командах, командах соперников, но потом темы для разговоров закончились.Сошли на нет. Не думаю, что это было из-за того, что у нас не было каких-то точек соприкосновения. Нет, это врят ли. Мы с тренером хорошо общались. Просто в данной ситуации он как-то вяло поддерживал разговор. Между нами будто тянулась какая-то недосказанность, имя которой, я уверен, было - Жозефина. В воздухе висело напряжение, а какие-то сухие ответы тренера лишь укрепляли мои предположения о том, что девушка ему не безразлична. Я пялился на мужчину с длинной бородой, сидящего чуть поодаль. Он странно размахивал руками и разговаривал сам с собой. Единственное моё развлечение - наблюдать за странным дедом. До чего ты докатился, Джейкоб? В данной ситуации я понимаю, что вот. Сейчас. Хороший шанс подавить своё любопытство. Узнать. Выяснить. Мистер Эванс сидел рядом со мной, когда я всё-таки решил задать ему этот вопрос: —Кто она Вам?—чуть откашлившись, смотрю в глаза тренеру, кто не сразу понимает, что к нему обращаются. Вначале он мешкается, но все же отвечает. —Всмысле? —Не поймите меня неправильно, но Вы же знаете, что я не слепой? Я вижу как вы о ней печетесь—я оглядываю почти полупустой коридор, подумав про себя "Где люди? Какого хрена тут так мало людей?" Учитель молчит. Смотрю на него своими уставшими от этого дня глазами, встречаясь взглядом. Думаю именно в этот момент, в его глазах я вижу то, чего не видел дома. Папа. Та теплота с которой он уставился на меня, когда речь зашла о девушке, даёт мозгу странный сигнал, отчего сердце неприятно сжимается. Мистер Эванс часто смотрел так и на меня. Когда я забивал последний гол. Или показывал себя на уроках. Соревнованиях. На протяжении многих лет тренер заменял мне отца, что я никому не говорил, Тому, мне кажется, тоже, но из него признания не вытащишь. А я признался. Правда сам себе, но мне ведь этого достаточно. —Она дочка моей одной хорошей подруги—что я ценю в Мистере Эвансе, так это его честность. Он никогда не врёт, когда вы задаёте вопросы, даже какие-то глупые, он все равно отвечает и отвечает честно.—Ее мама умерла, несколько лет тому назад,—тренер чуть напрягается, наверное, вспомнив прошлое—Мы с ней дружили довольно-таки давно, Жозефина была маленьким дьяволом, тогда она даже, если я не путаю, дружила с вами—он показывает рукой на меня и я киваю. Было дело. Мы были хорошими друзьями. Я, Том, Жозефина, Харрисон, Ник, Кейт и Урия, у нас была команда из семи человек, что так любили эту жизнь. А теперь мы выросли. От этой мысли даже грустно. —Перед тем как её мама умерла, она попросила меня позаботиться о её дочке,—тренер сглатывает—но я испугался,—он смотрит в мои глаза, у него они пронзительные, что мне становится не по себе—Ответственность, что лежала бы на мне не должна была быть такой большой, как ребёнок. —Но сейчас же она выросла—хмурюсь. —Вы все ещё дети, Джейкоб—Мистер Эванс улыбается мне самой тёплой улыбкой.—Знаешь, когда я, в начале года, увидел Жозефину, то подумал - я ей нужен, не знаю, может это действительно глупо... —Нет, не глупо—я встреваю в его чуть ли не монолог, в котором он сомневается в своих действиях, но я правда считаю, что это не глупо. А может и глупо. Но разве сейчас, этот человек, сидящий передо мной, волнующийся за кого-то важного, не заслуживает поддержки? "Ещё как заслуживает. Больше всех, кого я знаю." Он благодарно кивает мне: —Не знаю, что сейчас происходит у неё в жизни, но я обязан помочь ей—тренер заканчивает рассказ, встав на ноги. Лучше поздно, чем никогда. Лучше поздно, чем так, как мой отец. Меня вновь передергивает. Затем тренер поворачивается ко мне: —А кто она для тебя?—я не двигаюсь. Лишь хмурюсь, под этим белым светом. Кто для меня Жозефина? Не знаю. Я не знаю, почему я здесь, не знаю, почему сел в ту машину, сказав, что я её парень, не знаю, почему мне кажется, что я волнуюсь. В ней было что-то, что я раньше не замечал. Наверное, та воля к жизни. Целеустремленность. В ней была сама жизнь, она была наполнена ею, как чаша, до краёв. Эта девушка изменилась за лето. Стала другой. Но пока что я не мог понять какой. Может быть это наше общее дело заставило меня хоть как-то проявить к ней уважение и все это вылилось в то, что мне понравилось. Мне понравилась она. Как человек. Она изменилась. А может я изменился. Сидя тут, рядом с дверью в её палату, в которую, пока что сказали, пускать не будут, я размышлял о том, кто она мне и кто я для неё, пока от мыслей меня не отвлёк телефонный звонок. Поднимаю трубку, сразу же приложив её к уху. Кто она мне? —Бонжорно—это Холланд и его плохо слышно, может он идёт по улице? Скорее всего да, ведь акустика плохая. Во мне бурлит злость, что накопилась за то время, пока Том не отвечал. Это что, блять, было так сложно? —Серьезно? Что ты делал так долго?—почему-то гнев подступает ко мне, добираясь до самых потаенных мест. Кто она мне? —Трахался—отвечает Том, а я закатываю глаза. Ещё бы. Он же не делает ничего другого. Только удовлетворяет свои потребности. Нет, стоп. Он же мой друг. Почему я хочу ему втащить? —Блять, ты не шутишь, Том?—мой голос становится странным, я даже не понимаю, что в нем смешалось—ты ебешься со всеми, как гребанный кролик. —Да ладно тебе, Джейкоб, дай мне расслабиться, когда время есть. Я молчу. Мне нечего ответить, кроме "пошёл ты", но я молчу. —Так что там с Фин?—Холланд спрашивает это, будто между делом, как вопрос " как тебе погода?". Но почему меня это так раздражает? Кто она мне? —Упала в классе истории—я тру лоб рукой, отгоняя все сраные мысли—Она не вставала, её увезли и я поехал с ней... —Что за больница?—То, что он перебил значит, что ему не интересно? "Твою мать, Джейкоб, он твой друг." Но даже эти мысли не могут предотвратить побелевшие костяшки на моей руке. —Тебе-то что, ты приедешь?—фыркаю, откинувшись на скамейке. —Должен приехать, маман потом будет меня доставать расспросами, почему меня там не было. —Только из-за этого?—не унимаюсь. —Что ты хочешь услышать, Джейкоб?—Холланд явно тормозит на дороге, потому как ветер перестаёт задувать в телефон. Я молчу, не зная что сказать. Зачем я вообще это спросил? Что я делаю? —Забей, просто стало интересно—Холланд все также стоит на месте—Адрес скину сообщением, это недалеко от школы, если ты был рядом. Том ничего не говорит и я сбрасываю. Кто, блять, она мне такая?! *** Захожу в больницу, сворачивая сразу же направо. —Молодой человек, вам куда?—слышу голос девушки, стоящей за стойкой регистрации. Поворачиваюсь. Окидываю её сверху вниз взглядом. Не мой типаж, но может сработает? —Дорогуша, тут привезли мо... —Моё имя написано на бейджике, вам придётся подождать, пока я оформлю клиента—она указывает рукой на пожилого мужчину. Да вы тут издеваетесь. Подхожу чуть ближе, уже начиная беситься из-за того, что все идёт не так как я хочу. —Милая...—бегло пробегаю глазами по буквам у неё на бейджике—...Рейчел, я очень спешу... —Здесь все спешат—перебивает меня девушка, прожигая безразличным взглядом. Тупая ты сука, Рейчел. Меня бесит, что она так со мной разговаривает, меня бесит, что меня не пускают, а больше всего меня бесит то, как старый дед ехидно улыбается, глядя на эту ситуацию, что я вижу краем глаза. —Послушай... —Он со мной—слышу голос Джейкоба и оборачиваюсь. Парень стоит в проходе, опираясь на косяк и смотрит на меня. Все такой же высокий. —Хорошо, но пусть впредь...—я больше не слушаю, что она говорит, просто киваю, прохожу мимо деда, сверкнув на него глазами, подхожу к другу, пожимая руку. —Спасибо, а то она меня уже выбесила—оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что та стерва меня не услышала, но она, видимо, слишком занята разговором со стариком. —Думаешь, что ты её нет?—проигнорировав слова друга, заходим в коридор. Эхо шагов отражается от стен, после каждого нашего столкновения ног с кафелем. Мельком смотрю на Элорди, чего парень не замечает. По телефону у него был раздраженный голос. Может опять поссорился с Брианой? А может дело в том, что я уделяю ему мало времени. Как-то по-гейски звучит. Хотя о чем это я. Как говорил Ник: Бриана - это просто я в женском обличии. В тот день я спросил Элорди о том, почему же он не попросил меня дать ему, ведь я бы так и сделал. Несомненно это была шутка, мой привычный чёрный юмор, но Джейкоб расквасил мне за это нос. Видите ли, он любит Бриану и он с ней не из-за секса. Да-да, я так и поверил. Парень всегда первым делом знакомится с девушкой из-за того, что хочет её. Потом уже она его чем-то цепляет. Но после увечий, я не заводил об этом вновь шарманку, ведь то, как он сказал любит - было явно чем-то важным для него. А Джейкоб важен мне. Любовь. Странное понятие. Это ведь просто совокупность каких-то черт, что ты ценишь и что тебе приходится терпеть. А я терпеть не люблю. Мы сворачиваем направо, где тоже тянется длинный коридор, в котором я сразу вижу, сидящего на стуле, тренера. —Здрасьте—киваю мужчине, а он мне в ответ. —Кстати,—Мистер Эванс, со своими впалыми глазами (видимо страдает бессонницей, хрен знает), комкает какой-то лист бумаги в руках, по которому видно, что он всячески подвергался таким пыткам на протяжении всего того времени, что меня не было—Вы трое пропустили тренировку, сегодня, ранним утром—я помнил, что она должна сегодня быть, но после того как не спал всю ночь, решил, что один раз можно прогулять. Мой друг стопроцентно и думать забыл о ней, так как обычно я ему звоню с утра пораньше, чтобы тот заехал за мной. А на самом деле, если смотреть с другой стороны, мы с Джейкобом очень ленивые, но упорные( и как эти два противоречивых слова могут вообще стоять вместе?), но думаю, что именно так мы поняли, что хоть в чем-то схожи. —Значит нас ждёт... —Адский дом... —...Адский дом—заканчивает Элорди, плюхнувшись на стул, рядом с тренером. —А может что другое?—с мольбой в глазах гляжу на непроницаемое лицо Мистера Эванса. Он даже ни одной мышцей не повёл. —Я думаю, что вы втроем - два парня и девушка, справитесь со всем—со смехом хлопает Джейкоба по плечу, тот вздыхает, сдавшись. Сажусь напротив них, запрокидывая голову наверх, опираясь на стенку. Потолок в этой больнице темно-зеленый, что не может даже казаться приятным цветом, он наоборот раздражает и навеевает мысли о смерти. Странно, что я вообще приехал сюда по собственной воле, а не потому, что мама попросила. Хотя я знаю, что если бы она узнала, то первым же делом послала бы меня сюда, просто, чтобы посидеть тут, с ней. Это странно, но она сама работает врачом и, более того, я даже знаю, что она на смене, но так и не сказал ей о случае с Коннорс, так почему же? Лишний повод прийти и увидеть Жозефину? Нет. Да. Не знаю. Не исключаю того, что при виде девушек, у меня включается животный инстинкт, ведь для меня они добыча и охота уже давно началась, но Фин. Такое ощущение, что она просто что-то по типу такого же хищника, хотя часто, в её глазах, я читал то, что она не охотиться, а выживает как зверь. Чешу переносицу, облокатившись на коленки. Кстати об охоте, сейчас с нами затеяли игру и она явно обернётся для нас провалом. Мы как загнанная лань, у которой нет выбора, потому что, в любом случае, она будет съедена, ведь зверь, который подходит к нам, знает больше, обладает той информацией, что мы не имеем и ещё он забирает жизни. Хладнокровно, жестоко, с расчётом на то, что не будет пойман. Зверь подходит к нам медленными, но верными шажками, словно призрак, незаметно, бесшумно, а мы, в свою очередь, уже попались в ловушку и ждём, что же будет дальше. —...за Жозефиной Коннорс? —Да—тренер разговаривает с пожилым мужчиной в белом халате, видимо, врачом, тот приветливо держит свою улыбку на лице, чтобы та не сходила. А может у него просто свело скулы и теперь он не может не улыбаться, ведь выглядит это очень странно. —Сейчас все в порядке, ей нужна тишина и покой—Мистер Аванар, как написано на бейджике, был мужчиной преклонных лет, на его голове уже была видна проплешина, а очки на его носу говорили о близорукости. —Можно узнать, что вообще произошло?—я вмешался в разговор, вставая рядом с тренером. Теперь взор Мистера Аванара переключился на меня. Доктор смотрел на меня взглядом с осуждением и презрением. Не знаю, чем это вызвано, хотя мне даже насрать. —Жозефина упала в обморок из-за сотрясения головы, которое произошло буквально на днях, такой удар головы мог быть вызван чем угодно, но девушка утверждает, что она упала—переглядываюсь с Джейкобом, что стоит напротив, рядом с врачом. —Фин говорила, что упала с лестницы недавно—киваю головой—у неё ещё кровь текла с правой стороны. —Нет, это не сотрясение—врач на секунду прикрыл свои усталые глаза, после чего вновь открыл, показывая зеленую радужку—Удар пришелся на голову, но сотрясение явно было за несколько дней до этого—я хмурюсь. Если она, когда упала, не получила это самое сотрясение, то когда же это случилось? —Жозефина, на самом деле, очень неуклюжая, так что... —В прошлом году она тут тоже была, с той же проблемой—после недолгой паузы Мистер Аванар посмотрел мне в глаза—Я знаю потому, что сам, лично, лечил её. Второй раз попасть в больницу с ударом головы? Фин, конечно, часто попадала в ситуации, где падала, врезалась в дверной косяк, не замечала стекла, но, чтобы с таким уроном. Хотя кого я обманываю, мы не общались уже очень долгое время также близко, как это было и вообще, я считаю, что то время прошло, мы выросли, стали разными, принадлежим к разным слоям школьного общества, так что меня это вообще не колышит. Хотя все же неподдельный интерес закрадывается и остаётся где-то там глубоко, под коркой, готовый выскочить в любую секунду с вопросом, который явно не понравится девушке. Может это случилось, когда она сегодня упала? Но вроде было невысоко. А вообще когда-то слышал, что даже из-за незначительного удара, у тебя может быть сотрясение. —То есть она будет в порядке и мы зря волновались?—Мистер Эванс, кто так яро, с последних пор стал заниматься тем, что помогает Жозефине, преувеличил, высказав своё громкое "мы". Я переглядываюсь с Джейкобом, на лице которого не отразилось ничего, будто ему глубоко насрать, что девушка, что ему так надоедает и чем-то не угодила, является, по словам тренера кем-то важным для него. —Ну Вам,—Мистер Аванар кивает на тренера— её молодому человеку...—смотрю, что врач кивает на друга и еле-заметная ухмылка появляется на моём лице. Так вот значит как он попал в скорую машину, под предлогом того, что она его девушка? Умный ход, но зачем так заморачиваться? Действительно, Том, зачем так заморачиваться? —...и Вам, молодой человек—продолжает врач, обращаясь теперь уже ко мне—не следует сильно переживать, девушка сейчас в порядке, но из-за многочисленных травм, что мы нашли на её теле, плюс сотрясение, что являются признаками насилия над ней, может она, как Вы выразились...—доктор вновь поворачивается ко мне и я успеваю заметить татуировку, что едва заметна под халатом и рубашкой. В прошлом были бунтарем, мистер Аванар?—...неуклюжая, но пока что лучше пусть по будет под нашим присмотром.—человек в белом халате прокашлялся. В этом коридоре повисла тишина, но только та, которая слышна нам троим. Люди здесь продолжали переговариваться, нажимать с "бип" на кнопки автомата, кашлять, а мы стояли втроем обдумывая все сказанное. По крайней мере это делал я. Два сотрясения. Ужасная мысль постигла меня в эту секунду, но я не смог уловить её. Какой-то пазл медленно складывался в моей голове, но тот ускользал, только успев мелькнуть. —Хорошо, спасибо —тренер отвечает за нас всех, кивнув. Мистер Аванар говорит о том, что ему надо удалиться и уходит, оставляя нас троих стоять в коридоре.—Вас довезти домой? Могу вызвать такси.—Мистер Эванс смотрит на нас поочерёдно. —Нет, спасибо, я, пожалуй, прогуляюсь—сухо выдавливаю, попытавшись улыбнуться. Мужчина кивает и смотрит на Элорди. —Я, пожалуй, тоже. —Хорошо, парни—тренер обнимает нас, отчего я даже смущаюсь, но пытаюсь это скрыть.—Тогда до встречи на завтрашней тренировке.—Он разворачивается и уходит по коридору, а звуки его шагов отдаются у меня в голове, даже когда он заходит за угол. —Идем?—Джейкоб смотрит на меня из под бровей, явно чем-то рассерженный, но мне пока не до него. —Зайдем к маме, расскажем ей о том, что произошло, иначе, она с меня три шкуры спустит—Элорди кивает, хлопая по плечу, говоря этим мол "Да, ты прав, она так и сделает". Мама работает на четвёртом этаже, так что по дороге к ней, мы встречаем множество её знакомых, с которыми приходится здороваться, хотя этого совсем не хочется. В воздухе всё также висит запах смерти, который очень хорошо знаком мне с недавних пор. Два сотрясения. Стопен, ещё какие-то травмы. Многочисленные травмы. Как же ты их заработала, Фин? На забивы ходит? "Боже, Том, почему ты такой тупой?" И вновь на поверхности моего подсознания появляется какая-то информация, за которую не успеваю ухватиться. Чёрт. Чёрт чёрт чёрт. Я ворочу нос и наконец вижу маму в конце коридора, в своём белом халате. Так странно, что я могу отличить её в этом, несмотря на то, что они тут все разодеты одинаково, как миньоны. Но её я узнаю, даже когда она ещё не успела повернуться ко мне лицом. Наверное, по её действиям. Она выполняет всю свою работу, будто это какой-то красивый танец, следя за каждым своим движением. После каждого её вопроса к пациенту идёт улыбка, затем она наклоняет голову набок, записывает что-то, пытается поднять настроение, делает два шага назад, разворачивается. Все как по расписанию. Мама уже стоит и смотрит на меня своими уставшими, но такими яркими и выразительными глазами. Такими родными. Она подбегает ко мне быстрее, чем я успеваю что-либо предпринять и душит в своих объятьях. —Сейчас перекроешь поступление кислорода, женщина—она отстраняется, оставив свою ладонь на моей щеке и глядя не в глаза, нет, в душу. —Как ты?—говорю "нормально" и мать, кивнув, переключается на Джейкоба.—И ты тут, милый!—она говорит это с таким восхищением, что становится ясно кого из нас двоих любят больше. Шучу, конечно. Моя мама просто любвиобильная.—Сто лет тебя не видела, давно ты к нам не заходил—женщина обнимает и его, отчего я ухмыляюсь. Ну хоть не я один пробыл в этой тюрьме, состоящей из её рук. —Здравствуйте, Миссис Холланд, как всегда чудесно выглядите—Элорди обнимает её в ответ. —Да я уже тут слишком сильно замоталась, уставшая, наверное—в её голосе и правда звучит эта усталость, а раздражение пожирает меня, из-за того, что меня вытурили с прошлой работы совсем недавно и теперь я не могу помогать ей с деньгами. Из-за этого мама берет сверхурочные, а моя совесть сгрызает меня. Чего не скажешь о моем брате, который всегда жил за её счёт и ничего предпринимать не собирается. Кстати о работе. Надо вновь начать искать её. Я не люблю висеть на шее. —Что вы тут оба делаете?—мама заправляет прядь волос за ухо, при этом что-то записав в листках, что были у неё на руках. —Мам, ты только не пугайся—и сразу же после этих слов её лицо искозил страх. Зря я начал разговор так, у меня никогда не получается нормально сообщить новости. Замечаю как её брови поползли вниз.—Жозефина упала в обморок—ужас отразился на её лице. Не знаю, что именно её так в этом пугает, она ведь медсестра, должна знать, что это не смертельно. Но все же её нервозность переключается на меня и я слишком долго тяну с предложением, которое хотел сказать. Её губы уже сложились в полоску, а я все также не понимал, что же мне требуется добавить. —Но с ней все в порядке—Джейкоб заканчивает за меня, положив ей руку на плечо. Он метает на меня быстрый и обеспокоенный взгляд, видимо понял, что что-то не так. Ничего не могу поделать, но часто мамины эмоции отражаются на мне.—Она в седьмой палате, если Вы захотите её проведать, но сейчас, как сказал доктор Аванар, может Вы его знаете—женщина кивает, всё ещё не меняясь в лице—ей нужен отдых. Он молчит, а я высматриваю в её глазах понимание, которое в скором времени появляется. —Спасибо, что поставили меня в известность—она улыбается, проводит ладонью по своему кулону на шее и опускает руку. Никогда не понимал, почему женщины так делают? Прижимают руку ближе к сердцу? Или там что-то родное? Подвеска со свадьбы? А может это просто рефлекс? Надо будет почитать про это. Вновь гляжу на мать, которая мнётся на месте. —Ладно, мам, мы, наверное, пойдем—слишком ли быстрым был мой переход? Не знаю, наверняка. Женщина кивает, вновь заключая нас в свои объятья. —Пока, детишки—ухмыляюсь. Эта фраза, мне кажется, будет всегда нас преследовать. Мама всегда говорила так, когда я был маленький и убегал гулять с друзьями. Видимо сейчас она вновь думает, что я убегаю гулять с Джейкобом. Хмыкаю. Лучше бы так и было. Мы разворачиваемся, сказав дружное "Пока". Спуск из здания сопровождался всё теми же "Здравствуйте", адресованное маминым знакомым и коллегам. Я чертыхнулся пару раз, когда вновь видел лицо, что знаю, потому что приходилось растягивать рот в улыбке. Надо было попросить маму сказать своим коллегам, что я немой. Хотя, эти твари бы применяли язык жестов. Только на улице я выдохнул. Этот ад закончился. Время над входом в больницу показывало четыре часа, так что домой мы не спешили. —Кто был на этот раз?—Джейкоб разрывает тишину этим вопросом, а я улыбаюсь. Но не так, когда здоровался с теми людьми в больнице. А искренне. У нас с Элорди один мозг на двоих. Это проявилось ещё когда мы только начинали общаться. Так странно, вроде ты не можешь хорошо знать человека, но иногда будто мысли чужие читаешь. —Ты меня убьешь. —Я убью тебя только если это моя девушка—ухмыляюсь, засунув руки в карманы. Шелест листвы звучит, как привычная музыка на заднем плане, пока мы идём по улице. Музыкальное сопровождение. На соседней стороне этой же улицы какая-то женщина оттаскивает свою собаку от стайки уток, что уже шипят на них. —Изабелла—машина рядом слишком резко тормозит, издав этот визжящий звук трения шин об асфальт. Я смотрю на Джейоба, глаза которого становятся большими и будто выпрыгивают из глазниц. —Боже, ты даёшь этой бедной девушке надежду, Холланд, чёртов ты говнюк—скольжу пятерней по волосам. —Она сама спросила не хочу ли я поразвлечься,—Элорди фыркает, ведь, как он говорил до этого "Какая девушка так не скажет при виде меня", а также "Всё же я не понимаю, что привлекает их в тебе, тебе же приходиться взбираться на них как на гору" Да, Джейкоб всегда любил в предложение вставить восхищение и унижение, обычно это его превосходство в росте. —Так и сказала? —Ну типо того—друг чуть поворачивается ко мне: —Ну тогда бедняжка сама роет себе дорогу к разбитому сердцу. —Но я всё равно козлина. —Но ты всё равно козлина—подтверждает мои слова Джейкоб. В лицо подул тёплый ветер. —Как Бриана?—я давно не видел девушку, так что мой вопрос кажется вполне обыденным для Элорди, будто он его ожидал и готовил ответ задолго до этого. —Как обычно—парень пожимает плечами—волнуется насчёт того, что новенькая из группы поддержки хочет её сместить и рассказывает о новых подлянках от своей команды. —Что не день - то трагедия—Элорди кивает, вытаскивая из кармана пачку сигарет. Он протягивает её мне, беру одну. —Что будем делать?—задаёт этот вопрос так, что сначала мне вообще непонятно о чем это он. До меня медленно доходит, но все же доходит: —Будем играть по его правилам,—закуриваю, вдохнув в себя никотин. Чувствую как он проникает в легкие и расслабляюсь.—Он угрожает нашим близким. —Но мы же это точно не знаем... —Джейкоб, ты же понимаешь, что он убил человека—я выдыхаю клубы дыма, которые растворяются в воздухе—Чего ему стоит сделать тоже самое с нашими близкими? —Думаешь Жозефина согласиться?—он поворачивается лицом и начинает идти задом, ища контакт с моими глазами. —Ей придётся, на кону ведь её жизнь —пожимаю плечами, чуть разогнавшись. —А ты думаешь она боится умереть?—Джейкоб ставит вопрос ребром, что я даже хмурюсь. —Всмысле?—Элорди молчит, а потом мотает головой в разные стороны.—Да ладно, Джейкоб, что ты имеешь ввиду?—Слишком интересно. Парень слегка мнётся, но позже всё-таки говорит: —Я в скорой увидел её тело, так вышло—я улыбаюсь, потому что понимаю, что так не получилось, а Джейкоб просто пялился на неё.—Оно всё в синяках и порезах—улыбка слетает с лица, только успев там появится. —Она...сама себя режет?—я вновь затягиваюсь. Элорди разворачивается по ходу движения и вновь идёт нормально. —Не знаю, Том, прости, не сумел спросить девушку без сознания—игнорирую его язвительные выкидоны: —Так-то Жозефина всегда была неуклюжей и врезаться она может хоть в столб, если позволить ей.—повторяю слова, сказанные врачу. Но кажется, что я скорее пытаюсь убедить себя в этом, чем это и есть та самая правда. —Там не обычные синяки, Том, они будто-то бы...—Джейкоб затыкается подбирая слова—они слишком тёмные и большие—вижу, что парень все же не может описать правильно, так что просто опускает руки от бессилия. —Ну мама рассказывала про людей, чья кожа очень восприимчива к внешнему миру и когда они ударяются о что-то, даже не сильно, то на следующий же день появляются большие синяки—Солнце медленно начинает заходить за горизонт—Бывает ещё, что прием медикаментов, которые влияют на кровь, может привести к появлению слабовыраженных или сильных синяков.—прикрываю глаза под лучами—Мама говорила, что это чаще всего антидепрессанты, анальгетики, противовоспалительные, железосодержащие и противоастматические препараты. Глубоко вздыхаю. —Может она чего из этого употребляет. —Да, я слышал о таком—Джейкоб кивает, вновь втянув никотин, а затем просто выдыхает мне его в лицо. Я опешил от этого, один глаз невольно заслезился, а физиономию мою перекосило. —Получить захотел?—парень смеётся. —Подрасти сначала, а потом уже угрожай, пупсик—Элорди ухмыляется, но я даже не обижаюсь. Слишком привык слышать в свой адрес шутки про карликов и гномов. —Говнюк—кидаю недокуренную сигарету на асфальт, точно также выдыхая последнюю затяжку ему в лицо. Толкаю парня в бок. В глазах Элорди мелькают странные черти. Он щурится как азартный игрок перед тем как выкинуть Фулл Хауз. Успеваю заметить только как сбоку мелькнула тень друга, после чего его каменный лоб бьёт по моему виску. Перед глазами темнеет на долю секунды, после чего мы оба, кряхтя заваливаемся на траву, рядом с дорогой. Сука. Больно-то как. Джейкоб заливисто смеётся, запрокинув голову назад. —Я так скучал по этому.—парню всегда нравилась эта тема. Хотя часто в наших потасовках не было ничего серьёзного, били мы так, будто были худшими врагами друг друга. —По тому как мы пиздимся?—спрашиваю, приложив руку к голове. Ну больно же он меня треснул. Голова, наверное, бетонная. Хотя, зная Элорди все это время, я должен был привыкнуть. —По тому, как проводим время вместе—чувствую взгляд друга на себе, но все также лежу с закрытыми глазами. Лучи солнца пробираются под веки, отчего я ещё и жмурюсь. —Как пара?—открываю глаза, в лицо сразу же бьёт солнечный свет. —Как друзья, кретин—Джейкоб встаёт на четвереньки, опираясь на траву руками.—Нам надо всем вместе собраться—ребёнок в коляске, что появилась будто из неоткуда, начинает издавать истошнные звуки, мгновенно раздражая.—Как раньше, я, ты, Ник—парень протягивает мне руку, за которую я хватаюсь, даже не думая.—С тем мудаком, мы уже позабыли о своих друзьях—встаю, начиная оттряхиваться от травы, что прилипла ко всей одежде. —Было бы у нас время, Джейкоб. —Да ладно тебе, Том, один вечер—парень повторяет за мной, убирая солому со своих штанов—Я хочу побыть нормальным человеком, а не тем у кого вся жизнь рушится—напрягаюсь от его фразы, приподнимаю одну бровь наверх, как бы задавая вопрос: —Они всё ещё ссорятся? Ненавижу его родителей. Говорят, что они терпеть меня не могут, ведь я плохо влияю на их сына. Но все же в моей крови бегает какой-то адреналин или я им живу, так что, когда выпадает шанс, всегда захожу домой к Элорди, чтобы в лишний раз испортить его родителям день. Это ничего по сравнению с тем, как эти двое испоганили его жизнь. —Да—Джейкоб уже смотрит куда-то вдаль.—Уже почти каждый день. —Мне жаль. —Нужна мне твоя жалость—его смешок звучит как предсмертный хрип или зов о помощи, но все же я затыкаюсь. "Ты его друг" Так странно, что ради настоящего брата, я палец о палец не ударю, а ради того брата, которого я приобрёл, я готов пойти на что угодно. Вновь хмурюсь, уже слыша в голове голос мамы "У тебя появятся морщины!", после чего на выдохе говорю: —В среду, у тебя, после футбола сойдёт?—лицо друга наполняется светом, а улыбка полна искренности.—Только надо Ника спросить—кажется мне или Джейкоб даже немного подпрыгнул от радости.—Алкоголь на тебе, я закажу пиццу. —Всё как обычно, Томми—морщусь от его "Томми", но ведь так он называет меня, когда рад чему-либо. Думаю, что эта разрядка нужна нам обоим, чтобы действительно прочувствовать, что мы ещё и люди, а не ищейки, гребанная добыча. —Всё как обычно. Рука Джейкоба ложится мне на плечо, похлопав два раза. А я в который раз убеждаюсь, что вот он - тот человек, которому я должен свою жизнь. Которого я спасу, если надо будет. Мой лучший друг. Мой брат.