Нет, не было и не будет

      На то чтобы оправдать Сириуса Блэка, у Министерства ушла еще неделя. Я даже удивлен. Наше вмешательство не понадобилось. На допросы нас не таскали, в суде мы не участвовали. Слоненок наш не пакостил и даже речь вроде бы толкнул о том, что нужно уметь признавать свои ошибки, исправлять их и делать выводы… Как-то все слишком гладко прошло. Не к добру.       Сейчас я больше всего боюсь, что «бывшие» Пожиратели своих коллег по цеху начнут на этой волне вытаскивать. Не готов я к полномасштабному противостоянию. Категорически не готов.       Получив от меня вырезку из газеты с объявлением пересмотра дела и несколько хулиганской подписью: «Будь осторожней. Врагов много, а мы одни», Блэк рванул в Англию напофиг. Средь бела дня пафосно завалился в Министерство и заорал что-то вроде: «Куда тут показания давать?!» Куда уж осторожней? И снова ничего катастрофического не произошло, народ только охренел малость. Скрутили, заперли, допросили, долго извинялись и отпустили.       И вот у меня в руках газета, в которой описано, какой Министр — молодец, как быстро он разобрался в ситуации (через тринадцать лет и после моего пинка, ага) и как много он делает для народа. Хрен с ним, пусть плюсики зарабатывает. А у меня теперь рычаг влияния есть. Начнет Фадж выкаблучиваться, а я пойду и расскажу всем, как оно там на самом деле было и кто молодец.       А еще у меня в руках письмо от Блэка с предложением о встрече. И вот именно с ним я подъехал к МакГонагалл и попросил разрешения покинуть школу на выходные. Разрешение получил, но при условии, что крестный меня лично заберет. Профессор даже предложила воспользоваться ее камином, чтобы не делать из явления Блэка школьникам целое шоу.       Наконец-то назначенный срок, камин в кабинете декана вспыхивает зеленым пламенем, и из него элегантно вышагивает (позер, блин) бывший беглый преступник.       — Добрый день, профессор МакГонагалл, — ослепительно улыбнулся крестный. — Здравствуй, Гарри. Рад тебя видеть.       Отпуск в жарких странах явно пошел мужику на пользу. Загорел, отъелся, побрился-постригся-причесался. Богатый красивый холостяк — хоть охрану приставляй. Порвут его дамы на кучу маленьких блэкят, точно порвут.       — Привет, Сириус. Хорошо, что вся эта ерунда закончилась благополучно. Куда пойдем?       — Думаю, в Косой Переулок, а дальше разберемся. Как тебе? — Сириус нервничает. Не знает, как себя с четырнадцатилетним пацаном вести.       — Замечательно, — улыбаюсь, пытаясь успокоить взрослого мужика. — Двинулись?       — Да-да, конечно.       Камин, порох, «Косой переулок». На той стороне я почему-то вывалился пузом вниз и ногами вперед. Чуть рожу о брусчатку не разбил. Сраные камины. Блэк опять вышагнул элегантно (как он это делает?), посмотрел на меня, хохотнул и помог подняться.       — Не часто так путешествуешь? — улыбаясь спросил он.       — Последнее время — все больше домовиком. Так. А теперь серьезно. Как у тебя с окклюменцией?       — Э-э-э… Твой дед нас всех учил, когда я из дома сбежал…       — И Люпина?       — Ну да.       — Отлично. Мне есть, что рассказать, а тебе нужно многое узнать. Хватаем Рема и двигаем на Гриммо.       — Э-э-э… — еще из одного красноречие фонтаном бьет в моем присутствии. — Гарри, я думал, мы погуляем, поговорим, в кафе посидим… по магазинам пройдемся...       — Обязательно поговорим, Блэк. Я тебе такое расскажу — охренеешь. Дело — дрянь, и мне нужна помощь. Отправишь патронуса Рему?       — Видишь ли, в чем дело, Гарри… — смутился Сириус. — Я… ну…       — Понятно, — я вздохнул. Хуже, чем я думал. — Аппарация, камин или домовик?       — Домовик, наверное. Камин там заперт, а двойная аппарация… Постой! Откуда ты вообще знаешь про площадь Гриммо?       — Вот об этом и будем разговаривать. Добби! Это — Сириус Блэк, мой крестный отец. Отправишься с ним, узнаешь, куда нужно меня перенести, и вернешься. — Когда Блэк с домовиком исчезли, я огляделся, скользнул в какой-то переулок и достал палочку. — Экспекто Патронум! Рем, ты срочно нужен на Гриммо. Есть история.       Когда Добби вернулся и перенес меня на площадь к Блэку, к нам уже спешил Люпин, аппарировавший в какой-то закуток неподалеку.       — Ну что, Гарри? Пора рассказать нам твое чертовски убедительное объяснение? — улыбнулся оборотень, поздоровавшись.       — О чем речь-то вообще? — обиженно поинтересовался крестный.       — Да, пора. Во-первых, я — змееуст. Во-вторых, я сейчас буду врать напропалую. Я это к тому, чтобы вы меня чем-нибудь бронебойным от удивления не шарахнули. Делайте серьезные лица и кивайте, как будто так и задумывалось. В-третьих, Блэк, есть у тебя Омут Памяти?       — Был где-то…       — Тогда веди. Я вам воспоминаний скину. Долго все рассказывать.       Фиделиус на дом еще не наложен, но отец Сириуса столько лет обматывал его всевозможными защитными чарами, что прямо сейчас это не критично. Внутри все то же запустение, все те же отслоившиеся обои и все те же головы домовиков на стене. И те же портреты.       — Убирайтесь из дома моих предков, мерзавцы! Отребье! Мутанты! И ты! Как ты посмел заявиться сюда, неблагодарный, несносный!..       — Заткнись, старая карга! — зашипел я на парселтанге.       Мадам Блэк мгновенно умолкла. Остальные портреты, собиравшиеся было ее поддержать, даже ртов открыть не успели. Успевший приковылять Кричер замер соляным столбом. Я натянул на лицо выражение, которое отрабатывал перед зеркалом последнюю неделю. Сколько Гермиона надо мной хохотала, и в первый раз, и в этот, наблюдая за моими кривляниями. Зато когда получилось — признала, что выглядит устрашающе. И снова обозвала это «взглядом василиска». А уж в этом отношении ей можно верить.       — Отребье, говорите? — спросил я, встав перед портретом желтолицей старухи и вперившись ледяным немигающим взглядом в ее глаза. — Как невежливо. Мутанты? И это вы говорите наследнику Слизерина?       — Слизерина? Ты? Как ты смеешь, грязнокровкин сын?!       — Как хорошо семья моей мамы пряталась, а? — в моем голосе проскальзывают шипящие нотки. — Тысячу лет в нашем роду рождались только девочки. А наследница и наследник… Чувствуете разницу?       — Темный Лорд — истинный наследник великого Слизерина! — заверещала с портрета ведьма.       — Темный Лорд… Какой позор… Позор всего рода! Вы правы, мадам, мой предок был великим! Он был хитрым и мудрым! И он бы понял — времена изменились! — я сокрушенно покачал головой. — Магглы давно не те грязные необразованные животные, какими были когда-то. Увидь мой предок их сейчас — он бы понял, что с ними делать. Они сильны. Пытаться их уничтожить — самоубийство. Не-е-ет. Мы узнаем их. Изучим. Возьмем их силу и сделаем своей силой. Именно это планировали сделать мои родители! Именно так хотели привести волшебников к могуществу! И ваш сын знал это. И решил встать рядом с ними.       — И где они теперь, мальчишка?! Темный Лорд убил их!       — Этот идиот чуть не испортил тысячелетний план! Он, закосневший в своем невежестве, не имеет права связывать себя с нашим великим предком! И он умрет. Так же, как умер ручной василиск Слизерина, не обладавший мудростью своего хозяина. От моей руки. То, что мешает величию дома Слизерина, должно быть уничтожено. Тем более если оно принадлежит этому дому.       — Ложь! — рявкнула старуха. — Ты не мог убить василиска!       — Я его убил. И ваш обожаемый Темный Лорд при этом присутствовал. И никак не смог мне помешать. Я приведу к величию род Поттеров и род Слизерина. А ваш сын приведет к величию род Блэков. С вами или без вас.       — Убирайся, лжец! Не смей позорить своим поганым присутствием дом великого рода Блэк! Не смей топтать своими грязнокровными ногами…       — Силенцио! Очень жаль, мадам, — действительно, жаль. Я надеялся, что удастся перетянуть ее на свою сторону. — Инсендио!       Провожу палочкой по низу портрета и безучастно наблюдаю, как нарисованная старуха беззвучно корчится в огне. Вот и все. А вы: чары приклеивания, чары приклеивания.       — Кто-то еще хочет поспорить? — оглядываю остальные портреты. — Нет? Чудно. А ты, домовик?       Сморщенный старик оглядел меня, оглядел стену, на которой висел портрет, оглядел Сириуса. Открыл рот…       — Сириус может уничтожить медальон Регулуса, — добавил я.       Кричер замер. Перевел ошалелый взгляд с меня на Блэка.       — Это правда, хозяин?       Я чуть заметно кивнул Сириусу.       — Само собой, — пожал плечами мужик. Хорошо играет.       — Кричер будет служить! — взвыл старикашка. — Кричер будет полезен! Кричер все сделает!       — Тогда тащи Омут Памяти и начинай тут убираться! — рявкнул Блэк. — Во что ты превратил дом?! Все заросло пылью и паутиной! Чем ты вообще занимался тут столько лет?!       Домовик рванул исполнять приказы, а Сириус тихо обратился ко мне:       — Что за медальон?       — В Омуте покажу. И извини за портрет.       — Да Мордред с ним. Сомневаюсь, что удалось бы с ней договориться. Но, признаться честно, не думаю, что у меня поднялась бы рука…       — Я со все большим нетерпением жду твоих объяснений, Гарри, — задумчиво протянул молчавший до этого Рем.       Сидим в гостиной на втором этаже. Двое мужчин сначала с интересом и все растущим удивлением наблюдали, как я скидываю в Омут Памяти воспоминания за десять лет, а потом сунули головы в широкую чашу. Там, конечно, не все. Нимфадору я вырезал. Свой шрам вырезал. Частности и мелочи выкинул. Общая суть. Чтобы понимали, с кем вообще общаются и что нас ждет, если ничего не сделать.       И их смерти. С максимальными подробностями — Блэка. И чуть более рвано — Рема. Зато про Тэдди много накидал. Опять же — без Нимфадоры.       — Кричер! Тащи что-нибудь покрепче выпить.       — Юный господин еще слишком молод для алкоголя, — проскрипел домовик.       — Это не мне. Это твоему хозяину и его гостю, — я посмотрел на Кричера холодным взглядом и продолжил: — В этом доме будут собираться разные люди, домовик. И происхождение некоторых из них может оказаться далеким от идеального, — я кивнул на Рема. — Но все они — часть моего плана. Все они — важные ресурсы. И если из-за твоего поведения я не смогу воспользоваться этими ресурсами, Блэку придется искать новую прислугу. Это понятно?       Во взгляде Кричера страх мешался с уважением, пока он быстро-быстро кивал.       Спустя двадцать минут мужики вынырнули-таки из моих воспоминаний. Люпин серый весь. Блэк вскочил, заметался по гостиной и разразился отборным матом. Замер. Уставился на меня квадратными глазами.       — Вот теперь — привет, крестный, — произнес я и кивнул на два стакана виски на столе. — Я рад, что ты жив. В прошлый раз, как ты видел, все пошло несколько хуже.       — Гарри… Твою мать… Как это возможно?!       — А хер его знает. Но шанс замечательный, согласись.       — Сын… — кое-как выдавил Рем. — Мой сын… Что с ним стало?       — Мне удалось отправить его на континент до того, как Том закрыл границы. Что было дальше — я не знаю.       — А его мать?       — Погибла вместе с тобой.       Ремус с трудом сглотнул.       — Кто она?       — Если я тебе сейчас расскажу, ты как поступишь? Рванешь к ней и заявишь: «Давай делать детей»? Я даже не уверен, что вы знакомы. Меня Гермиона четвертый год знает, и то — я вокруг нее хожу, боюсь напугать.       — Да… Да, ты прав… М-моргана!..       — Так, мужики. Я понимаю — я вывалил на вас много новой информации, ошарашил, все такое. Но берите себя в руки. Мне нужна ваша помощь. Я один нихрена не сделаю.       — Да, Гарри. Конечно, — сел-таки в кресло Блэк. — Думаю, стоит рассказать Дамблдору…       — Не думаю, что Гарри согласится, — влез Люпин раньше, чем я успел ответить. — В прошлый раз при упоминании директора наш путешественник во времени начал орать.       — И в этот раз начну. У меня к нему много неприятных вопросов. Но если начать задавать их сейчас… Как он отреагирует? Я понятия не имею. А он — сильный волшебник. Нам неизвестны его планы. Неизвестны цели. А значит — есть вероятность, что они не совпадают с нашими. Я не собираюсь рисковать.       — Но что мы сделаем втроем?! — Блэк явно напуган.       Все хуже, чем я думал. Понятно, конечно. Сколько ему было, когда его посадили? Лет двадцать? А до этого? Сын богатой семьи, друг сына другой богатой семьи. Никогда ни в чем не нуждался. А в первой войне участвовал в составе Ордена Феникса, и Дамблдор говорил ему тогда, что делать. И внезапно его пытаются заставить принимать серьезные решения самостоятельно. Нет у него такого опыта.       — Блэк, успокойся. Мы и не будем ничего делать втроем. Нам нужна армия.       — И где нам ее взять?! Гарри, нам нужна помощь! Это все очень серьезно!..       — Ты думаешь, я не понимаю?! — взорвался я. — Ты уже забыл, с кем разговариваешь?! Посмотри в Омуте еще раз! Мне не четырнадцать лет, Блэк! Я уже вел войну! И я знаю, как это делается! А Дамблдору я не доверяю! И рассчитывать на то, что мудрый дедушка все порешает, не буду! Потому что нихуя он не порешает! Только угробит всех!       — Успокойтесь оба, — поднял руки Люпин. — Гарри, давай по порядку. У тебя есть план?       — Нету у меня плана! Потому что я не помню нихера — десять лет прошло! Я вообще не уверен, что вы все мне не мерещитесь. Только идея о том, что если все на самом деле, то Гермиону ждет война, заставляет меня хоть что-то делать. Иначе сел бы в уголок и тихо сдох, — поняв, что уже какое-то время ору, я закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь. — Нет у меня плана. Есть наброски, придуманные не мной и начинавшиеся со слов «а еще можно было...»       — Наброски — это уже кое-что, — заметил Рем. — Тем более, пока они неплохо работают. И что делаем?       — «ООО». Охранная Организация Оборотней. Берем какую-нибудь стаю поадекватней, начинаем снабжать их ликантропным зельем и сдавать внаем как охранников. С денег покупаем ингредиенты на зелье, провизию, одежду. Тех, кто не в состоянии сражаться, сажаем заниматься садоводством, выращивая провизию и те же ингредиенты.       Ремус уставился на меня.       — Гарри, ты понимаешь, какие это финансовые вложения? Пока все это начнет окупаться…       — А ты представляешь, какая это прибыль? Бойца сильнее обученного оборотня — еще поискать. Сила, выносливость, скорость реакции, слух, нюх, зрение — все на совершенно ином уровне. Ты даже не дернулся, когда я в Котле с тобой из под мантии заговорил. Почему?       — Я тебя услышал заранее.       — И я о том. Нев был способен голыми руками одного-двух магов положить. А он, плюс к этому, и сам — волшебник не из слабых. И вся эта сила будет работать на нас. Скажи мне, оборотень, что бы ты сделал за возможность не мучиться каждое полнолуние? За возможность не бояться навредить близким?       — Что угодно…       — Вот! А когда прибыль покроет затраты, все деньги можно пустить на поиск лекарства! Оборотни на нас молиться будут!       — Но ведь лекарства не существует… — ошалело пролепетал Люпин.       — А кто его искал? Когда открыли ликантропное зелье? Лет двадцать назад? А сколько существуют оборотни? Чуть-чуть копнули — вот вам полумера. И на этом остановились.       — И мы получим армию, — кивнул Рем.       — Преданную нам армию. Становимся сильнее и ослабляем Тома одним движением.       — Но большинство оборотней нигде не учились. Им не позволят приобретать волшебные палочки.       — Значит, нужны левые. А ты научишь ими пользоваться. Но только для нашего ударного отряда, чтобы не дис… дес… не подорвать доверие ко всему предприятию. А когда до важных шишек дойдет, насколько это зверские охранники — быстренько законы поменяют. Но даже с ножом в руках, оборотень — очень опасный противник.       — А если кто-нибудь под действием ликантропного зелья пойдет мстить волшебникам? — принялся за анализ идеи Рем. — Оборотень во время обращения очень опасен. А оборотень, сохранивший сознание…       — Обетами обмотаем. Это частности. Вот ты, как оборотень, и подумай. А Блэк продавит это в Министерстве. Мне четырнадцать лет, тебя с такой идеей нахер пошлют, а перед невинно осужденным еще какое-то время на задних лапках прыгать будут, чтобы он волну не гнал.       — Это очень неплохая идея, Гарри.       — Так кто придумал-то? — усмехнулся я, а Рем вопросительно поднял бровь. — Гермиона придумала. Позже гораздо.       Рем покосился на Омут и осторожно спросил:       — Там все серьезно было?       — Было, — помрачнел я. — Ребенка ждали.       — Может, тогда убрать ее пока подальше от всего этого?       — И как ты себе это представляешь? Она ломанулась спасать Сириуса верхом на гиппогрифе. Притом что панически боится высоты. Хрен мы ее прямо сейчас убедим. А пока рядом со мной — самое безопасное место. Я силы еще не восстановил, но пока единственный, кто ведет войну, а не плетет интриги. И единственный, кто будет бить на поражение.       — И что? — влез забытый нами Блэк. — У нас будет армия, и мы сможем победить? А крест…       — Заткнись! Отвыкайте называть Побрякушки их именем! Отвыкайте звать Тома, — я скрипнул зубами, — Волдемортом. Извини, Блэк, но мы кучу народу на этих сраных Табу положили.       — Кхм… Побрякушки, ладно. Мы их найдем, уничтожим, убьем… Тома. Чаша… Она в сейфе моей сестрицы. Думаю, пока она в тюрьме, мне удастся получить к нему доступ.       — Можешь пообещать гоблинам меч Гриффиндора. Только после победы. Ну и про саму войну им, естественно, рассказывать ни к чему. А еще заодно узнай, кто мой опекун. Этот ублюдок какие-то ограничения на мой сейф наложил, нужно, чтобы ты меня отсудил и снял их к черту.       Рем улыбнулся, а Блэк смутился.       — Видишь ли, Гарри, — протянул крестный, — я твой опекун…       — Это как так?!       — Ну, после смерти твоих родителей мы с Алисой… Алисой Лонгботтом… Мы твои крестные, но она…       — Я в курсе, — подтолкнул я мужика, когда он неуверенно умолк.       — Ну а меня в Азкабан бросили, — Блэк содрогнулся. — Без суда. По Министерским законам я выполнять свои обязанности не мог, а гоблинам-то плевать. Суда не было, значит, не преступник. Значит, опекун.       — Охренеть. Вот почему мне одни про опекуна талдычат, а со слов других — его вообще нет. Кому нахрен нужно это опекунство без доступа к сейфу. Так. Это выяснили. Снимешь ограничения — нам нужен доступ к финансам. А то я даже подарок девушке на день рождения купить не могу. Медальон пока припрячь в какую-нибудь защитную шкатулку. Рядом с ним даже находиться опасно. Как Кричер окончательно с катушек не слетел до сих пор, я не представляю. А как заберешь у него Побрякушку, он сразу на поправку пойдет.       — Что еще? — спросил Сириус. Сам командовать не сможет, так хоть подчиняться будет.       — Начинайте тренироваться. Забудьте об обезоруживающих — бьем насмерть. Мне нужен Омут Памяти, чтобы воспоминания восстанавливать.       — Омут Памяти не восстанавливает воспоминания, — не согласился Рем. — Показывает только то, что ты помнишь.       — Ага. А еще в него можно скинуть то, что ты помнишь, посмотреть раз десять и вспомнить что-то еще. Скинуть — посмотреть — вспомнить — скинуть. Дальше — доступ в библиотеку Блэков. Там книга была об обходе следящих чар, нужно освежить память. Чтобы по туннелю в «Сладкое Королевство» без палева бегать. — Сириус кивнул. — Еще начинайте потихоньку праздновать освобождение. Забухайте, устройте драку, поучаствуйте в паре скандалов с какими-нибудь дамами. Можете по какому-нибудь мелкому поводу в ДМП загреметь. Только без фанатизма. Нужно, чтобы ваши рожи не сходили со страниц газет и чтобы никто не удивлялся вашему очередному выкидону. Рем, начинай подбивать клинья к оборотням. Сыпь намеками, но ничего толком не рассказывай. Вся информация только под Обет о неразглашении. Золота возьми, сколько нужно.       — Я не могу тратить твое золото, Гарри.       — Опять начинается?! — рявкаю в ответ. — Можешь! И будешь! Потому что деньги должны работать и приносить пользу, а не лежать мертвым грузом! Не прекратишь ныть — мы все сдохнем, и золото уже никому не поможет! А тебе еще моего крестника делать! — снова бью по болевым точкам. Ради своего нерожденного еще сына Рем на многое пойдет. — И найдите несколько пар Сквозных Зеркал.       — Одна пара у меня прямо сейчас есть! — воскликнул Блэк.       — Я в курсе, — киваю. — Если уверен, что сможешь еще достать, то она мне нужна прямо сейчас. Ищите и припрятывайте Побрякушки, я скинул, где они находятся. Но не забывайте — они смертельно опасны. Дневник целым василиском рулил, а кольцо чуть Дамблдора не угробило.       — Гарри, а почему не начать их уничтожать сразу? — задал вопрос Люпин.       — Потому что я смутно представляю, как это все работает. Сейчас Том держится в своем тельце на соплях. Если он почует, что его начали потихоньку убивать, и Петтигрю перепрячет хоть один якорь — мы застрянем. А еще и змея есть. Собираем, ждем воскрешения, уничтожаем, убиваем. В таком порядке. Еще нужны будут всякие юристы-экономисты для наших оборотней.       — И зельевар, — поддакнул Рем.       — Зельевара я найду. Снейп потому до сих пор где-нибудь в огороде и не прикопан, что будет нам зельеварить.       — Сопливиус? — удивился Блэк.       — Ты думаешь, что сможешь его убедить? — спросил Люпин.       Натягиваю на рожу тот самый «взгляд василиска»:       — Я умею быть убедительным. А не согласится — убью нафиг. Он опасен, непредсказуем и неконтролируем, — смотрю уже нормально. — И будем кого еще искать. Слизнорта, например. Что еще? Боевой нож, вторая волшебная палочка и чехлы для обеих. Но это не горит. Не потяну я пока вторую палочку.       — Нельзя пользоваться двумя палочками одновременно, — возразил Рем.       — Можно, — не согласился я. — Просто обычно этим никто не заморачивается. Слишком сложно. Лучше идеально владеть одной, чем хреново — двумя. А я так и так окклюменцию до уровня разгона и раскола сознания изучал. Это еще контролируемым раздвоением личности называют. Одна личность одной палочкой управляет, другая — второй. Правда, до этого уровня мне пока далековато. Еще нужно несколько экстренных порт-ключей сюда. Что-нибудь незаметное, чтобы не нашли. Ну и турнир, воскрешение Тома и мои попытки не убиться в процессе.       — Мне это не нравится, — покачал головой Блэк. — Ты уверен, что твое участие необходимо?       — Я и так уже многое поменял, а это нехорошо. Том должен думать, что он контролирует ситуацию. Ах да! Еще найдите колдомедика, который согласится на Обеты. И человека, который может нескольких людей быстро и незаметно с островов вывезти. Но это тоже не горит.       — Ну вот, а говорил — плана нет, — усмехнулся Ремус. Посмотрел на меня и добавил: — Или это еще не все?       — Не все, — вздыхаю. — Но все я вам не расскажу. Не раньше, чем пообщаюсь с Омутом — точно. Потому что сам толком не понимаю, — ведь, даже если все пойдет по плану, остается мой шрам. А что с ним делать, я не знаю. — Все есть в Гринготтсе. Если я погибну, гоблины передадут мои воспоминания Гермионе. Потому что я уверен, что она потянет. У нее нет опыта, но она научится. Но ей нужны будут бойцы. И люди, которые убедят ее не лезть на передовую самостоятельно. Ее место в штабе.       — Опять недомолвки?       — Да.       С полминуты Рем сверлил меня взглядом, ожидая продолжения. Наконец сдался.       — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.       Я тоже надеюсь.