Is this the world we created?

Это был их ритуал — чтение на ночь. Просто в какой-то момент Роджеру надоело лицезреть Брайана, который сидел с книгой молчаливый и отстраненный. И дело было не в том, что Тейлор сам не мог читать. Мог и читал. Просто парню хотелось быть с Мэем постоянно, каждую минуту, когда они были вместе дома. Один раз, второй, третий. А потом ни один из них уже не хотел представлять чтение по-другому. Брайан устраивался в кресле возле письменного стола, а Роджеру нравилось сидеть, поджав ноги, на полу, прислонившись к стене. Они приглушали верхний свет, зажигали настольную лампу, освещающую текст Брайану. Все что звучало в такие вечера в комнате — это терпкий запах вина и негромкий голос Мэя. Роджеру нравилось слушать с закрытыми глазами, представляя себе книжные миры. А еще ему нравилось, как читает книги Брайан. Спокойно, без лишней театральщины и нелепой игры интонациями, но вместе с тем не монотонно. Обычно их хватало на одну-две главы, но вчера они увлеклись. Точнее Брайан, понимая, что с утра придется рано вставать, хотел уже уйти спать, но Роджеру не терпелось узнать, что же дальше. И Мэй продолжал читать. Другой отличительной чертой была его принадлежность к самоубийцам. Тут надо заметить, что неверно называть самоубийцами только тех, кто действительно кончает с собой. Среди этих последних много даже таких, которые становятся самоубийцами лишь, так сказать, случайно, ибо самоубийство не обязательно вытекает из их внутренних задатков. Среди людей, не являющихся ярко выраженными личностями, людей неяркой судьбы, среди дюжинных и стадных людей многие хоть и кончают с собой, но по всему своему характеру и складу отнюдь не принадлежат к типу самоубийц, и опять-таки очень многие, пожалуй, большинство из тех, кто по сути своей относится к самоубийцам, на самом деле никогда не накладывают на себя руки. «Самоубийца» — а Гарри был им — не обязательно должен жить в особенно тесном общенье со смертью, так можно жить и самоубийцей не будучи. Но самоубийце свойственно то, что он смотрит на свое «я» — не важно, по праву или не по праву, — как на какое-то опасное, ненадежное и незащищенное порожденье природы, что он кажется себе чрезвычайно незащищенным, словно стоит на узкой вершине скалы, где достаточно маленького внешнего толчка или крошечной внутренней слабости, чтобы упасть в пустоту. Судьба людей этого типа отмечена тем, что самоубийство для них — наиболее вероятный вид смерти, по крайней мере в их представлении. Причиной этого настроения, заметного уже в ранней юности и сопровождающего этих людей всю жизнь, не является какая-то особенная нехватка жизненной силы, напротив, среди «самоубийц» встречаются необыкновенно упорные, жадные, да и отважные натуры. * «Степной волк» Германа Гессе — одна из любимых книг Брайана. Он уже и не помнил в какой раз перечитывал ее. Роджер же был весь во внимании. Мэй, бросая беглые взгляды, с улыбкой отмечал, как смешно и сосредоточенно Тейлор хмурит лоб, как, незаметно для самого себя, начинает покусывать кончики собственных пальцев. Парни и не заметили, как темнота за окном сменилась предрассветными сумерками и лишь только тогда, когда в комнате стало уже совсем светло, Брайан отложил книгу и посмотрел на часы. Стрелки уже почти выстроились в вертикаль, показывая шесть часов утра. Будильник должен был прозвенеть в половине восьмого.

***

Будильник, разрывая тишину утра, звенел уже не первый, да и не второй раз, заставляя Брайана натянуть одеяло по самую макушку, скрываясь от ненавистного звука. — Вставай, Брай, — Роджер со слишком довольным лицом появился на пороге комнаты, смешно стряхивая воду с мокрых волос, — там уже чайник закипает. Брайан, отвернувшись к стене, громко застонал. Ну, вот какого черта, спрашивается. Он специально завел будильник на полчаса раньше, чтобы вдоволь поваляться в кровати и не вскакивать как ужаленный. Но у Тейлора очевидно моторчик с жалом в заднице, тот вскочил при первом звуке будильника и уже развел активную деятельность. — Родж, имей совесть, мы спали полтора часа, — Брайан недовольно откинул одеяло с головы, — чего ты подорвался? Тейлор по-хозяйски подошёл к окну и открыл шторы, запуская в комнату яркие утренние лучи солнца, заставившие Брайна сморщится и сесть на кровати. Тут же Роджер был вынужден увернуться от прилетевшей в него подушки. — Ну все, кудрявый, ты доигрался, — с боевым воплем вождя краснокожих, Тейлор запрыгнул на кровать к Мэю, начиная шуточную потасовку. В первый момент Брайан растерялся от такой наглости, но уже спустя пару минут умудрился подмять блондина под себя. — И кто из нас доигрался, — рвано произнес Мэй, стараясь восстановить сбившееся дыхание. — Я просто поддался тебе, — губы Роджера растянулись в довольной улыбке, — и вообще нужно было тебя хоть как-то растормошить. И вообще, сам виноват, что не спал почти. -Ну да, разумеется, — Брайан пытался поцеловать Тейлора, но тот забавно и игриво отворачивался от Мэя, — Брай, ну еще одну главу, ну пожалуйста. Это я сам себя просил, конечно. — Ну, ладно-ладно, я виноват, — Роджер нетерпеливо спихнул с себя Брайана, услышав свист чайника на кухне, — пойдем уже завтракать. Роджер, сидящий на подоконнике, весело болтающий ногами и курящий в окно, казалось совсем не страдал от недосыпа. Чего нельзя было сказать о Брайане, который медитировал на чашку кофе, стараясь собрать мысли в кучу. Кофе с перцем и корицей медленно, но верно помогал проснуться, но хотелось послать куда подальше все дела и завалиться спать дальше. Из коридора раздался звук телефонного звонка, Роджер проворно соскочил с окна и, на ходу чмокнув Брайана в щеку, пошел ответить на звонок. Мэй остался допивать кофе и думать о том, что все-таки прекрасно, что чуть больше года назад в его размеренной жизни появился хаос под названием Роджер. Они были слишком разные во всем. И возможно именно по этой причине их потянуло когда-то друг к другу. Они столкнулись на премьере в Ковент Гардене, куда Брайан пришел по приглашению Фредди, а Роджер попал почти случайно, выгуливая знакомую пару, приехавшую в Лондон туристами. В антракте оба просто подошли к оркестровой яме, разглядывая инструменты музыкантов. Разговорились. Первой точкой соприкосновения стала любовь к музыке во всех ее проявлениях. От Баха до Хендрикса. — Звонил Фредди, — Роджер вернулся, закончив разговор и вырывая Брайана из приятных воспоминаний, — Джон уже приехал к нему и через полчаса они будут у нас.