Королева пламени: возрождение

Стылая земля царапает добротную подошву и кусает едким холодом пятки. Цепь на черном платье лязгает при каждом шаге, сопровождая торопливую ходьбу. Серебряные локоны разметались, неровно струятся по спине, а фиалковые глаза хоть потускнели, но целеустремленно вглядываются в залитые серым светом равнины. Это место мертвенно, абсолютно и окончательно. Ни деревьев, ни птиц. Впереди проступает тёмное пятно заброшенного замка и Дени ускоряется, активнее размахивая руками, словно Дракон подметивший цель, держа в голове единственную подсказку, что дала ей русалка: —  Как же мне понять, где искать? — Там, где похоронено прошлое отчаявшегося лорда — загадочно отвечает нимфа.  — Сколько у меня времени? — Луна подскажет. Дейенерис собирает в уме воедино всё, что помнит и знает о Кайдене Мердоке, словно складывает осколки костей неизвестного мертвеца и даже не обращает внимание на ноющую боль в ребрах: —  У лордов есть имения на их земле. А он сказал, что это его земли. — предполагает Дени, нахмурив брови и вздрагивает, когда под пятку попадает тотчас хрустнувшая кость. Обломки нетронутых веками останков раскинуты вокруг крепости, будто дождь из костей лил целый день. Едва протиснувшись сквозь ворота, обрамляющие замок, которые кто-то неумело пытался закрыть, Дени упирается взглядом в блеклое сооружение. Оно кричит о тёмных днях прошлого стенами вылизанными языками беспощадного пламени, поверх проросшим мхом, местами обвалившимся и излучающим тоску. Дейенерис скользит кончиками пальцев по почерневшей стене внутреннего двора, шагая к главным дверям центральной части крепости, будто вопрошает у молчаливых каменных свидетелей — что за тайны они скрывают. Но обоженные дотла, они навеки умолкли. Большие деревянные двери протяжно скрипят, пропуская королеву без трона. Серая пыль и запах гари клубятся в воздухе, медленно порхают под лучами солнца, вырывающимися сквозь щели разрушающихся стен, проникают в горло и Дени зажмурившись, кашляет, быстро прикрыв рукавом нос. Пыль рассеивается, оголив безобразный холл. Переступив через обломки, она поднимается по каменным ступеням и по полуобгоревшим столам распознает гостиную. Сделав глубокий вдох, она продолжает знакомство с имением морских долин, проходясь по обугленным комнатам, чьи двери рассыпаются в прах от одного прикосновения. Шкафы, шкатулки, кровати кричат о богатстве бывалых господ многочисленными драгоценностями, но упрямо не выдают даже одну подсказку к сердцу их лорда. Дени идет дальше, завернув за угол, задевает плечом ржавый светильник на длинной ножке, быстро уворачиваясь от него. Выровнив сбившееся дыхание, она семенит вглубь замка, в надежде найти хотя бы его покои, но на пути ей попадаются то обожжённая мебель, потерявшая равновесие, то падающие с потолка, плохо держащиеся, обугленные древесины. Дени ёжится от странной мысли: сам замок в порыве гнева, будто прячет свои тайны, и прогоняет незваную гостью, пугая её, в надежде на возвращение привычного покоя. Он точно не готов ей раскрыться. Надышавшись тяжёлого воздуха, поцарапанная и вся измазанная сажей, Дейенерис шумно и со силой выдыхает, опустившись на корточки в центре зала, где начались её поиски. Солнце уже катиться к закату. Гнев зарождается где-то в груди и испачканные прахом пальцы, сжавшись в кулак, резко опускаются на грубую поверхность пола, подняв новую волну пыли. — Проклятье! — бубнит Дени, чувствуя накатывающую безысходность. Она поворачивает голову к большим балконам справа и устремляет взгляд в сумрачное небо. Где Дрогон? Почувствует ли он, что его мать в беде? Он ведь спас её в решающий момент, отнёс к жрецам. А что же теперь? Придёт ли он? Дени не уверена. Она уже ни в чём не может быть уверена. — А может просто сбежать?  — проносится шальная мысль и сразу разбивается о воспоминание об объятиях шиповника и холодном голосе Мердока, твердящем, что у неё ничего не выйдет. Дени инстинктивно трёт рану на ноге, задумчиво уставившись в пустоту впереди, не в состоянии выдать дальнейший план действий. Тоска начинает клубиться под сердцем: а что если она не найдет ничего? Что с ней сделает нимфа? Так же вырвет ей сердце? Дени морщится от этой мысли и поднимает глаза на серый потолок: это место заражает отчаянием. Оно проникает под кожу, смешиваясь с кровью и отравляя разум. Кровь леденеет, точно как здешние земли. Она ещё тогда почувствовала это в ветрах, что продували её лицо, пока она добиралась до замка. Эти ветра несли несорвавшийся крик, навеки вечные запечатлевшийся в них. Только вот чей это крик? Дени трясёт серебряными волосами, прогоняя напасть. Как бы там ни было, она не собирается позволить этому завладеть её сердцем. Она собирается выиграть эту игру. Решительно кивнув себе, Дейенерис решает посидеть ещё минуту и обойти всё ещё раз. Взгляд тем временем ползёт по окружающим её предметам, зацепившись за большой очаг рядом, чьи кирпичики почернели чернее некуда. Если бы Кинвара была с ней, она бы увидела ответ в языках пламени. Вырисовывая кончиком пальца круги в копоти, Дени прогоняет беспокойство за жизнь того света, что вернул её к жизни. Кинвара действительно стала для неё олицетворением света, даже с её острым нравом. Дейенерис и не заметила как привязалась к ней. И если бы… Таргариен вздрагивает от внезапной мысли и выпрямляется, взглянув на очаг, словно сумасшедшая. Если Владыка Света вернул меня к жизни, то он точно поможет мне сохранить мою сейчас.  — думает она, протянув руки прямо в золу. Лихорадочно ощупывая дно, она натыкается пальцами на твёрдую поверхность громовых камней. Выдав облегчённый смешок, она хватает их, словно ухватывается за спасательную соломинку. Искра от камней выдаёт слабый огонь и Дени суетливо рыщет по гостиной, собирая обломки древесины, чтобы подкормить пламя. Оно растёт и усиливается вместе с её облегчением. Только сейчас, рассевшись перед огнём и вкусив его защитное тепло, она осознает, что этот замок воистину имеет душу и зажмёт любого, незащищённого и безвольного в своей тоске. С силой выдохнув, Дени прогоняет все мысли и начинает всматриваться в огонь: — Владыка Света, скажи, где мне найти сердце Кайдена Мердока? — одними губами выдает она, не мигая, упираясь взглядом в пламя. Неловкость прокрадывается в неё. Впервые она взывает к Богу. — Где оно? Покажи мне, если хочешь, чтобы я спаслась! — чуть громче бросает она, нахмурившись. Огонь мягко потрескивает и Дени морщится от рези в глазах, но взгляд не убирает. — Ну же! Я не могу поверить, что воскресла, чтобы умереть здесь. Я верю, что не зря вернулась к жизни. Я верю, что моё предназначение — это Железный Трон. Так помоги мне не умереть здесь! — громко выдает она и через мгновение отчаянно опускает голову. Пламя молчит. Слёзы наворачиваются на глаза и Дени выдаёт гневный рык, швырнув громовой камень в пламя. Внезапные торопливые шаги где-то рядом оседают на душе холодной волной. Дени напрягается, резко вскочив на ноги. Шаги раздаются дальше, будто кто-то поднимается по лестнице вверх. Шумно взглотнув, она берет в руки кочергу у каминной решётки и осторожно ступает вслед за звуком. Поднимаясь вверх с подобием оружия наготове, она считает ступеньки, пытаясь угомонить страх. Девять… Десять… Одинадцать… Двенадцать… Очередной коридор тронутый разрушениями предстаёт впереди. Дени щурится в сумраке замка и вздрагивает от очередного топота ног позади. Резко обернувшись, она видит как луч света мерцает в тёмной комнатушке, чья дверь сама собой распахнулась рядом. Храбрясь сколько может, она держит железный прут впереди и переходит порог. Никого. Облегченно выдохнув, она все равно не смеет расслабляться, непонимающе оглядываясь по сторонам. Эта комната не похожа на все те, что она видела до этого. Она скользит взглядом по многочисленным подсвечникам и тянется к одной из многих обгорелых книг в этой комнате. Она рассыпается в прах в руках. Тот кто жил здесь явно любил читать. Обычно много читают либо калеки, либо благородные пленные  — думает Дени и трясет рукой, сбрасывая пепел. Она сама никогда не любила читать. Не было времени. Так много обычно читают либо те, кому больше нечего делать, либо те, кто бежит от чего-то печального в своей жизни, укрываясь в страницах чужих историй, что справедливо в отношении калеки и пленного. Дени снова оглядывает комнату — она явно не женская. Обернувшись к окнам, она щурится от лучей яркого солнца, что светят прямо в глаза. Странно. В такую пасмурную погоду… Дени продвигается ближе и замирает. Солнце никак не может пробиться сквозь те серые тучи. Она ёжится, осознав, что источник этого света не небесное светило. Оставив бессмысленные попытки понять откуда появился странный луч, Дейенерис решает проследить за его направлением. Струя света упирается в опрокинутый, полуоплавленный стул. Она убирает его в сторону, изумлённо разглядывая на удивление хорошо сохранившуюся детскую игрушку, покрывшуюся пылью и копотью. Дени тянет пальцы к почерневшей лошадке и едва коснувшись ее, отшатывается от обрывков видений со скрипом мелькающих перед глазами, так быстро, что она не успевает ничего понять. Она прижимает ладонь к сердцу, пытаясь закрыться от смеси чужих ей, тяжелых чувств, впивающихся в сердце, словно когти хищных птиц: гнев, чувство вины, глубокая тоска… Тошнота подступает к горлу и Дени морщится, тряхнув головой. Она одёргивает руку, решив, что вещь явно проклята и чувствует на спине невесомое прикосновение. Резко обернувшись, царапается об пронизывающий взгляд сосредоточенных синих глаз. Мердок стоит в дверях, выпрямившись словно мрачный, разгневанный призрак, чьи раны вскрыл назойливый исследователь. — Ты убил здесь всех? — Да, — запоздало отвечает он, не отрывая острого взгляда с её лица. — И давно ты здесь? — холод пробивается в голос Дейенерис. — С самого начала. — Она велела следить, да? — нервно усмехается Матерь драконов, вздернув подбородок. Кайден молчит, но Дени и так знает ответ. — Значит таков ты, настоящий? — наступает она с горькой усмешкой, — необычайно красивый, холодный и двуликий, — она оглядывает его высокого, подтянутого с головы до пят, будто видит впервые в жизни, — Живёшь на побегушках у нелюди. И ты был этим с самого начала. Скрывал стылую корку льда, за сотней лживых улыбок, — она делает шаг вперёд, и гнев вырывается вместе со словами, как огонь из пасти дракона: — Ты делил с нами пищу и питьё, зная, что в итоге обречёшь на смерть. Держал меня словно ягнёнка на заклание, которого в итоге пожертвуешь своей госпоже, — Дени выплёвывает последние слова сквозь зубы и даже не замечает, как от каждого слова Кайден все сильнее поджимает губы, мрачнея на глазах. Ноздри раздуваются, пальцы опытного моряка сжимаются в кулак. Дейенерис делает еще шаг вперёд, пронзая взглядом снизу вверх: — Лучше бы ты сразу вырезал мне сердце и принес ей, когда у тебя была возможность. Ведь сейчас я иду к победе. Убить меня сразу было бы честнее и ты бы не вызывал сейчас у меня столько отвращения. Сами боги стоят за мной. Один из них вернул меня к жизни и помог найти мне твою комнату. Это ведь твоя опочивальня? — Она требовательно вглядывается в его глаза и улавливает молчаливый ответ.  — Да. Это место служит тебе. Я трижды проходила по этим коридорам, но этой двери здесь не было. И всё-таки твоя магия проиграла мне. Я пробралась в твое естество. Но кто же стоит за тобой? Никто. Потому что ты — никто. Лорд праха и пепла. У тебя нет чести. Когда у меня будет твоё сердце, ты будешь служить мне и сражаться за меня. Я не знаю, о каком покое ты говорил там в лесу, но я тебе обещаю, что ты его не получишь, — выдыхает она ему прямо в лицо и, приблизившись к нему вплотную, вдруг обнаруживает, что её слова проходятся по нему глубокими трещинами. Он трещит по швам громко и звонко. Прорвав глубокие раны, его пробивает мелкая дрожь, лицо искажает страшный гнев. Грудь вздымается под кожаным плащем тяжёло и неровно. Он подобен собственному замку: тоскливый, рыхлый, но слишком гордый, чтобы рассыпаться и пасть. Дени замирает ощутив страх. Она никогда не видела его таким. Океан в его глазах встрепенулся, потемнел, бьётся о невидимую преграду. Одно неверное движение — и он прорвётся и затопит её. Взгляд фиалковых глаз ловит передвинувшийся луч света за спиной Мердока. Она делает вдох, из-за всех сил срываясь с места. Железная хватка моментально смыкается на горле, швырнув её к стене. Ударившись затылком о твёрдую поверхность, Дейенерис обнаруживает себя в ловушке под весом его тела и звук рвущегося в клочья подола платья заставляет сердце пропустить удар. Жалкие попытки ударить или пнуть ничем не помогают, ведь ему нельзя сделать больно, но Дени лишь усиливает попытки вырваться, почувствовав ледяные пальцы на коже живота холодной струей стекающие вниз. Легкая усмешка на его лице заставляет почувствовать бессилие. То самое, которое она чувствовала с Дрого в день их свадьбы. Она ловит его рассредоточенный взгляд, пока он тянет её за бедра ближе к себе и делает вывод, что он обезумел — буйное море одолевает шторм. Оно вырвалось и никому с ним не совладать, даже дракону. Дени сосредотачивает все силы и рывком упирает ладони в его грудь, резко оттолкнув морского мертвеца. Мердок делает шумный гневный вдох и цепляется за серебряные локоны, оттягивая голову вверх. — Нет! Прекрати, — гневно выплёвывает Дейенерис, схватившись за его пальцы. — Прекратить? Почему бы лорду праха и пепла не показать тебе твоё место? — шипит он сквозь зубы, пока тащит бьющееся тело вон из комнаты, в глубины замка. Завернув в тупик, Кайден резко останавливается. Дени поднимает растерянный взгляд и видит как повинуясь жесту его руки, впереди проступает дверь, мгновенно распахиваясь перед ними. Дени оступается, когда он безжалостно толкает её к постели. Ударившись коленями о пол, она болезненно морщится и подпрыгивает на ноги, раненым хищным зверем спеша обратно к выходу. Холодное прикосновение снова настигает её, и дух вышибает разом, когда он отшвыривает её на кровать. Она вздрагивает от сама собой захлопнувшейся двери за спиной Кайдена. Дрожь пробивает тело, когда он нависает над ней, вцепившись пронзительным взглядом в её глаза. Дени отворачивает лицо от его попытки украсть поцелуй. Кайден хмыкает. — Мне не нужен твой поцелуй, чтобы взять тебя. Сама захочешь мне его отдать, — желчно усмехается он, раздвигая ей ноги. Дени чувствует, что след ледяных пальцев въедается в её кожу глубже чем следовало допустить. Ей кажется, что волны несут её тело в открытое море. Шум воды заглушает собственные мысли и чувства. Она знает точно — если сопротивляться воде, то она утащит тебя на дно. Но она все равно противиться его грубым ласкам и холодным поцелуям. Она сопротивляется его жесткой хватке, пока уткнувшись лицом в её шею, он яростно рвёт остатки мешающей ткани на ней. Его тело словно тяжёлый камень придавивший ее к постели. Холодный воздух касается кожи и кажется, что прохладный морской бриз уносит тяжесть бывалых дней, пока Дейенерис ощущает его жгучее дыхание на коже щеки, так будто он хранил свирепость сквозь века специально для неё. И она никак не может понять — она плывёт или уже тонет? Кайден внезапно замирает, уставившись на нее. Она читает на его лице осознание - он не отдаст её нимфе, не теперь. Не после всего этого. Прикрыв глаза на мгновение, она затаивает дыхание перед последним усилием. Резко вскинув пятку в его живот, Дейенерис отталкивает его от себя, попытно швырнув горстку пепла прямо в его глаза. Успела собрать горсть пыльной трухи, пока он тащил её по полу. Выскользнув рядом с Кайденом, она всем телом давит на дверь и выбегает в длинный коридор, следуя за пучком света, который будто её ждал все это время. Владыка Света слышит её. — Неужели ты думаешь, что сможешь сбежать? Это мои владения, — эхом доносится рычание Кайдена, пока она спускается по ступеням. Камень под ногами обламывается и Дени кувырком скатывается вниз. Сжав зубы от невыносимой боли в рёбрах, она хромает к очагу, куда упирается луч. Угрожающе тяжёлые шаги отзываются позади, когда Дейенерис уже достигает огня. — Не смей! — рычит Кайден, будто догадался о том, что происходит. Она бросает на него испуганный взгляд и поворачивается к греющему кожу пламени в предвкушении последней подсказки. Языки пламени сверкают особенно ярко, проникают, освещая уставшую душу, отпирают тайны, сдвинув темный саван сопротивления самого Мердока и Дейенерис видит: женщину с пепельными волосами и похожего на неё старого мужчину, стекающими под кожей, словно яд очерняющий все светлое, что есть в жизни молодого лорда. Она чувствует на коже рук испачканной в могильной земле тяжесть бездыханного тела мальчика, а в груди отчаянное желание все исправить. Воскресить последнее белое пятно. Она чувствует победоносную силу от сделки, а после, пальцы смыкаются на последней надежде и топят её в черных водах. Она видит нескончаемые секунды, складывающиеся в невыносимую вечность и единственное желание — упокоиться. Она видит это, пока оттянув её за плечи, Кайден поднимает её за шкирку и с силой вдавливает в стену, пытаясь привести её в чувства. Глаза закатились, слёзы сверкают в пустующих глазницах, пока он бессильно пытается прекратить её видения, причиняя боль. — Я…Я вижу тебя, — шепотом проговаривает Дени, всё ещё сопротивлясь его хватке. Лицо Кайдена перекашивает и он сжимает её сильнее, будто хочет раздавить собственным телом единственного свидетеля своего невыносимого уродства. Он прячет лицо в её волосах, пока душит её из-за всех сил. Но Дени больше не сопротивляется. — Посмотри на меня, — требует она сиплым голосом, ощупав пальцами легкую щетину на его лице, — Я… Тоже потеряла…детей. Троих… — из последних сил продолжает Матерь драконов, пока перед глазами стремительно темнеет, — Я… Ненавидела себя за то, что невзирая на их смерти двигалась вперед, к престолу… Будто у меня нет сердца. Я переступала через их тела так, будто они ничего не значили, — сознание плывет, тело обмякает в его руках, и она удивляется тому, что может легко говорить, — Я теряла не только детей, но и любимых. Я убила одного собственными руками, прямо как ты, — его пальцы не сжимают её горло мёртвой хваткой, — Обратилась к ведьме, обещавшей исцеление, а потом хотела исправить собственную ошибку, убив его. Прямо как ты. Он превратился в тень самого себя из-за меня. Я не могла на это смотреть. И я ненавидела себя каждую секунду, с каждой новой смертью всё больше, но никто об этом не знал и не догадывался. Я шла уверенно к трону, освобождая сотню рабов и спасая сотню несчастных, будто вопрошала у самой себя прощения, за то, что не захотела умереть вместе с любимыми. Но теперь, — рваная улыбка расцветает на лице Дейенерис, рассеянный взгляд смотрит куда-то в пустоту, через его плечо, — теперь, встретив тебя, я вижу, что это был верный выбор. Я выбрала себя. Я выбрала жизнь, а не смерть. Я выбрала…не дать прошлому унести себя на дно. В этом…наше…отличие. Твое дитя превратилось в чудовище, и ты тоже не мог на это смотреть. Ты просто хотел вернуть всё обратно, как и я. Но всё пошло не так. Ты и я… Мы просто любили их… Мы проявили милосердие. Это было милосердие, — повторяет Дейенерис, словно в бреду, чувствуя как по руке прижатой к его щеке катиться что-то влажное, — ты не виноват Кайден Мердок. Ты сделал, что смог. Как и я. Дени не успевает закончить мысль, как внезапно перестает ощущать руки и ноги, будто собственное откровение высосало все силы. Ладонь спадает с его лица и она обмякает в его почти объятиях еще сильнее и только тогда, краем угасающего сознания подмечает, что он больше не вдавливает её в стену и не душит, а лишь бережно придерживает за талию, чтобы не дать упасть. Синие глаза не пронзают насквозь, а растерянно и даже обеспокоенно изучают её лицо. — Я… — Хватит! — грубо обрывает Кайден, подхватывая её на руки, — Больше ни слова. Ты слишком слаба. —  И кто то же в этом виноват? - думает Дени, пока тьма перед глазами разрастается, поглотив её сознание.