Мальчик-Джинчурики

Первые лучи солнца слегка касались кроны деревьев; ночь, уходя, забирала с собой тяготы прошедшего дня. Казалось бы: утро вечера мудренее, но мысли Наруто и Сакуры со вчера не изменились, как и, впрочем, с того самого дня, когда Наруто дал свое обещание.К тому же, еще и этот вечно опаздывающий сенсей, который при встрече, назначенной на месте их первой командной тренировки, не смог не упомянуть Саске, чем вызвал незамедлительное самобичевание ребят. Какаши знал, что оба его бывших ученика стали достаточно сильными, чтобы забрать у него колокольчики. Зная, как давно они виделись, его интересовала не только их сила, но и умение работать вместе. Для сенсея это качество шиноби являлось главным с тех пор, как он потерял Обито, а затем и Рин, хоть в последнем случае его вины было мало. Жизнь проучила его слишком жестоко, поэтому, став наставником, Хатаке для себя решил: научить товарищей беречь друг друга, иначе нет смысла вообще работать в команде, и наплевать, что там говорится в законах, их давно уже никто не соблюдает. Вот и команда номер семь изначально дала понять, что главную установку своего учителя она уяснила и положила на самую видную полочку, словно ключи от дома, которые ты всегда кладешь на тумбу возле входной двери, или вешаешь на крючок, чтобы всегда с уверенностью помнить и знать, что они лежат на месте. Учитывая боевые навыки Какаши-сенсея, колокольчики пробыли на поясе опытнейшего шиноби Конохи относительно недолго – меньше чем за сутки ребятам удалось перехитрить его и одержать победу. Сомнений не было – от прежних сопляков ничего не осталось, по крайней мере, так ему казалось. В один момент гордость учителя за своих учеников возросла до небес, и будь она цветком, мигом бы превратилась огромный цветущий сад. Но было одно «но»... То, что надвигало темные тучи на это прекрасное цветение – демон, сидящий внутри Наруто. Бесспорно, демоны есть внутри каждого человека, и чем меньше мы их кормим, тем чаще они дают о себе знать. Нельзя быть идеальным человеком и хранить в себе огромный сгусток печали и тревог, заперев их в банке, словно маленького сверчка: как плотно бы ты не закручивал крышку, его все равно будет слышно. Именно поэтому, на очередной тренировке, пропитанной глупыми выражениями про «дух юности» и бессмысленными, как она считала, упражнениями, Тен-тен выпустила свое громкое насекомое из банки, одарив своих товарищей и учителя внезапным потоком претензий и некрасивых слов. Выплеснув давно зародившееся негодование, девушка покинула тренировку, тем самым прервав ее, так как никто из участников сего сборища не мог прийти в прежние чувства. В сердцах, куноичи не заметила, как отошла слишком далеко, и немного потерялась в самом знакомом ей лесу. Кажется, она и не хотела сейчас искать выход к деревне, у нее даже было желание уйти еще дальше, в глубь леса и своих собственных, пока еще горячих мыслей. Разгорающееся пламя девичьего характера смог остудить длинноволосый парень, последовавший за Тен-Тен сразу же, после ее ухода. - Тебе не следовало идти за мной, Неджи-кун. – заметив напарника, сказала девушка. Эти слова несли смысл совершенно противоположное ее внутреннему ощущению - девушка желала быть преследованной. Понять ее мог только один человек из команды, и он был сейчас здесь. - Я не в коем случае не стал бы этого делать, ты знаешь. Но твое поведение пару минут назад было совершенно на тебя не похоже. – не меняясь в лице, ответил парень. Хьюга всегда был холоден в своем отношении, его теплой улыбки не видел никто и, наверное, ее никогда и не было. Однако он с Тен-Тен сидел в одной тарелке, и ему часто приходилось проникаться к ней пониманием, что давалось парню очень сложно: он не был сентиментальным человеком, ибо жизнь не научила его ценить чувства и недостатки других. Но было в нем и что-то притягательное, что всегда заставляло куноичи не акцентировать внимание на его колких выражениях и пустом, лишенным всяких чувств, взгляде. Наверное, это была сила его характера, воспитанная им самим в условиях своего клана. - Я устала от них. Мы занимаемся какой-то ерундой. – отрезала Тен-тен, состроив умное, с нотками легкой угрюмости, лицо. - И что теперь? Будешь вот так и дальше сидеть и жалеть себя? - Что? О чем ты вообще? – девушка сделала небольшую паузу, дав возможность своему гневу накопиться, а затем выплеснула его. - Я просто молчала, все время просто молчала! Слушалась, повиновалась, не смела ни слова возразить! Да сколько можно, почему ты вечно так строг ко мне? - Я строг ко всем, тебя я никак среди других не выделяю. - Да ты просто невозможен! Ты вообще слышишь меня? Хоть кто-нибудь меня слышит? - Я слышу тебя, но твой гнев мне не понятен. - Неджи присел на поваленное бревно и поманил к себе Тен-Тен. – Присядь и успокойся, давай нормально поговорим. Девушка пару секунд еще колебалась, но, глубоко выдохнув, послушалась своего напарника и села рядом с ним. - Я в жизни часто ошибался, - начал парень, - даже большую часть своей жизни. Но сейчас я как никогда уверен в том, что Гай-сенсей прав в своих методах. - И ты туда же… - устало промямлила девушка. - А вот ты меня слышать не хочешь сейчас, но я продолжу, может быть, до тебя дойдет. – грубо произнес Неджи – Я согласен с тем, что его выражения могут надоесть, да причем так, что иногда это начинает раздражать, но это именно то, что его мотивирует. Гай-сенсею и Ли не дано было таланта в ниндзюцу, как нам, но дано было в другом – в упорстве. - Но в тебе упорства не меньше, - перебила его Тен-Тен, - ты так много сделал, чтобы сделать себя таким, какой ты сейчас. - Наверное, не стоит даже сравнивать нас. Мне был дан талант, а Ли – нет, однако сейчас мы боремся с ним на равных, хотя пару лет назад я был уверен, что он так и останется ничтожеством. - Он и изначально не был ничтожеством, Неджи-кун. – снова перебила его девушка. - Я знаю, в этом был мой большой просчет. Нельзя недооценивать противника, и сейчас я очень хорошо это понимаю. Тен-тен слегка погрустнела от слов напарника, в них было одновременно хорошее и плохое, но ей казалось, что плохое перевешивает, поэтому она, немного вспылив, произнесла: - Ты говоришь так, будто не считаешь его другом. Как будто тебе все равно на то, кто будет в твоей команде. - Я никого не считаю другом. - Да что ты… Не успела она договорить свою фразу, полную обиды, как парень перебил ее: - Кроме тебя. Во мгновение девушка оцепенела, и, не скрывая своего удивления, спросила: - Почему? Кроме меня… я… - Ты всегда волнуешься обо всех, не исключая меня. Не думай, что я не могу быть благодарным. Не считай я тебя своим другом, я бы не летел за тобой несколько миль, чтобы не оставить тебя одну наедине с пылающим вулканом. – произнеся последнее, парень слегка улыбнулся. Полностью ошарашенная словами Неджи, приправленными сменой эмоций на его лице, Тен-тен забыла о своем недавнем поведении. Отныне ее внимание было направлено исключительно на напарника, который никогда, как ей казалось, не давал понять того, что кто-то может быть ему другом. Сейчас он стал для нее совершенно другим – не таким угрюмым и строгим, каким она видела его раньше; нежность была в нем все это время, но тщательно скрывалась. Как не крути, все тайное когда-то становится явным. - Ты успокоилась и нам пора домой, Тен-тен. Пойдем. – сказав это, парень встал с произвольной скамейки и протянул напарнице руку. Куноичи ответила на жест товарища, положив свою руку в его, и поднялась вместе с ним. Всю дорогу домой девушка не могла думать ни о чем, кроме как о своих чувствах к Неджи. Сейчас они кардинально меняются, и она пока не дает себе отчета в том, почему ее так задевает все вышесказанное им. Наверное, это ее излишняя чувствительность ко всему живому, не больше; и тогда ей именно так и казалось. Зайдя в свою квартиру, девушка не обратила внимание ни на упреки отца о том, что она поздно вернулась, не предупредив его, ни на отсутствие ужина, который мог приготовить ее отец сам, не полагаясь на ее помощь, ведь теперь она еще осталась виноватой в том, что они оба голодные. Если бы раньше она вступила с ним в спор, а потом бы тихо сходила с ума и злилась, но сейчас, с лицом бесчувственного человека, выслушав пару грубых слов в свой адрес, тихонько прошла в свою комнату, и вырубилась, как только лицо ее коснулось подушки. Дни постепенно превращались в неделю, и тихая жизнь в Конохе не имела поводов для неспокойствия: Акацки не давали о себе знать, а каких-то мелких происшествий было не так много, поэтому Цунаде-сама не видела весомых причин давать команде Какаши какое-нибудь новое поручение. Только истерики Наруто, доходившие до Хокаге с помощью приближенных к ней людей, заставили ее дать им миссию ранга «С», дабы имя «Наруто» хотя бы на день исчезло из ее жизни. Не смотря на свою надоедливость, мальчик являлся важной частью Конохи не только потому, что носил в себе сильнейшего хвостатого – Кураму, он так же обладал удивительной особенностью убеждать людей в том, что они невероятно важны для вселенной. С первой встречи он показался ей глупым и наивным, но у него было большое сердце, способное вместить в себя любовь ко всем, кто имел с ним дело, и тут можно было бесконечно спорить о том, что бросается в глаза больше: его навязчивость или нескончаемое упорство. Однако одно не могло существовать без другого, и Наруто бы не был Наруто, если бы не эти качества. Пожалуй, только ему она прощала грубый и непозволительный тон в свою сторону, и только его недовольства она воспринимала, будто это ее любимый племянник. Капризный, но любимый. Под раздачу все равно всегда попадал Какаши за ненадлежащее воспитание ученика, хотя о каком воспитании вообще можно вести речь, когда мальчик всю жизнь прожил в одиночестве, полном презрения и ненависти со стороны окружающих. Возможно, ей просто нравилось вымещать свое недовольство на воспитаннике четвертого, ведь ей тоже нужна была эмоциональная разрядка, а ты попробуй предъяви что-нибудь Наруто – он закинет тебя десятью претензиями в ответ и пошатнет твои нервы еще сильнее. Спасительной нотой в споре о том, что миссия ранга «С» полное ничто для «нового» Наруто, который не признает достоинства своей личности для данного случая, является ворвавшаяся в кабинет шифровальщица, шокировавшая всех громким заявлением: - Казекаге Скрытого Песка был похищен организацией, называющей себя «Акацуки», - крикнула девушка, - мы получили сообщение только что! Услышав эти слова, внутри Наруто словно мир перевернулся. Да что там говорить, абсолютно все, кто был сейчас в убежище Хокаге, были ошарашены новостью. Как такое возможно? – не укладывалось ни у кого в голове. Пару минут назад Цунаде хотела утихомирить пыл мальчика-джинчурики, а сейчас он был жизненно необходим для серьезной и довольно опасной миссии. Сомнений не было – эта команда справится как никто лучше. Решение пришло незамедлительно. - Итак, команда Какаши, спешу изменить ваше задание. Вы немедленно отправляетесь в Пески и доставляете отчет о сложившейся там ситуации в деревню Листа. После этого вы поступаете в полное распоряжение руководства Песка и оказываете им любую помощь. – строгим голосом приказала она. – Я рассчитываю на вас. Вот так началась первая ответственная миссия команды номер семь, известной теперь под новым именем «Команда Какаши», после долгожданного воссоединения. Но Наруто и представить себе тогда не мог, насколько серьезны причины произошедшего…