Друг по ту сторону

Всегда было интересно, как там, на том свете. Встречу ли я маму и папу, придут ли они сразу или мне придется их искать и звать. Сейчас я ничего нового не наблюдаю, кроме как нестерпимое жжение в шраме. После смерти ещё может что-то болеть? Не открывая глаз, я дотрагиваюсь до шрама. Очень болит. Всё очень странно, нужно открыть глаза. — Гарри, — прорвался голос Гермионы сквозь невесомую пелену, а я ведь слышал крик матери, когда терял сознание, я точно помню. Я открываю глаза и вижу больничное крыло, Гермиона сидит на стуле напротив меня и сжимает мою руку. — Гермиона? — спрашиваю я. Она улыбается, глаза припухли, немного красные. Она плакала? — Я так рада, что ты жив! — подруга что есть силы сжала мою руку. Я попытался ей улыбнуться, надеюсь, получилось хорошо. Во всём теле дикая слабость, шрам всё ещё нарывает и больше ничего. Я жив, это точно. — Что случилось? — спросил я, не думал, что выживу после поединка с Томом. Том, да, я его помню. Он сменил свою змеиную личину на человеческий образ, но как? Может, как и на втором курсе напитался чьей-то энергией, хотя, с чего меня это волнует? — Я нашла тебя на могиле твоих родителей, ты лежал без сознания, твоя палочка была выброшена. Я не знала, что думать, я так испугалась! Я пыталась встряхнуть тебя, но ты не приходил в сознание и я… я вызвала профессора Макгонагалл, — Гермиона говорила быстро и судорожно глотала воздух, я еле успевал уловить суть. — Тише, тише. Я в порядке, и знаешь, у меня даже ничего не болит, — попытался я её успокоить. Я привстал и удивился, что нога совершенно не болит. Мысли не путаются и мигрени нет, кроме слабости и жжения ничего не беспокоило. — Гарри, ты меня так напугал! — заявила Гермиона, вдыхая побольше воздуха. Я думаю, что если бы не больничная койка, она бы запустила в меня чем-нибудь тяжёлым. — Не удивительно. На тебя наложили чары, я пока не могу понять какие, но ты проспал трое суток, и за это время тело исцелилось, — сообщила мне подруга, и я не мог поверить в её слова. Я шёл на смерть, а получил исцеление? — Как это, такое возможно? — спросил я, пытаясь нащупать очки на тумбочке. — Да, как только мы прибыли, мадам Помфри провела диагностику и сказала, что ты истощен, в тебе не осталось ни капли силы. А потом ты резко пошёл на поправку. Кто на тебя напал, Гарри? Я не знал, стоит ли ей рассказывать, стоит ли её пугать ещё больше. Если рассуждать логически, то это бред. Волдеморт исцелил меня? Жаждать моей смерти, ждать этого столько лет и вот так отпустить? Почему? — Я ничего не помню, Герми, — ответил я. Конечно, врать друзьям плохо и не похоже на меня, но я не хочу выглядеть сумасшедшим в её глазах. Я и сам не могу поверить, а Гермиона тем более. Нет, сначала нужно разобраться во всем самому. — Это ничего, ничего, главное, что ты цел, — Гермиона ободряюще погладила меня по спине. Я снова улыбнулся ей, но в голове моей царил хаос. Меня спас мой враг.

***

Гермиона просидела со мной до вечера. Приходила мадам Помфри. Наложив диагностические чары, она удивленно и радостно заявила, что я быстро иду на поправку, но сказала, что продержит меня здесь как минимум неделю. Мощный выброс магии, а потом истощение — не слишком приятное сочетание. Мне даже нравится в больничном крыле: здесь спокойно и тихо, здесь я могу нормально поспать. Не думаю, что мои «товарищи» настолько осмелели, чтобы нападать на меня здесь. Добби баловал меня вкусной едой и большим объемом выпечки. Шоколадное печенье, например, он приготовил сам. Он таскал мне книги из запретной секции, вещи с общей спальни. Я не просил, мне было неловко, а Добби старался сделать мое обитание в больничном крыле более комфортным. Гермиона, в свою очередь, приносила мне тонны домашний работы. Да, её забота своеобразна. — Добби, ты можешь раздобыть мне информацию о бывшем ученике Хогвартса, Томе Реддле? — спросил я как-то вечером. Добби заботливо принёс мне перекус, и я попросил его остаться. Мы вместе изучали фолианты по истории магии: я читал, а Добби рассматривал картинки и иногда давал пояснения. Интересно, сколько же ему лет? Добби не раз демонстрировал свои поразительные способности, на втором курсе он смог отразить удар Люциуса Малфоя, это впечатляло. — Гарри Поттер знает, кто это? — спросил Добби, глаза его расширились от ужаса. — Да, Добби, не волнуйся, — успокоил я его, — Не волнуйся, если не сможешь, значит, не сможешь, — сказал я. Не хочу давить на него, он и так многое делает для меня. — Добби добудет всё, что нужно Гарри Поттеру! — взвизгнул домовик, подпрыгнул на месте и растворился в воздухе. Я просто хочу понять, почему это он решил мне помочь, даже думать о таком дико. По сути, я ничего толком не знаю о Томе. Да, я знал о Волдеморте только то, что он кровожадный ублюдок, а вот каким был Том… Пора заполнить пробелы! Добби принёс тонкую папку меньше чем через два часа: «Том Марволо Реддл, наследник семьи Мракс. Семья Мракс входит в список «Священных двадцати восьми». Древний и могущественный род, потомки Салазара Слизерина. Мать — Меропа Мракс, дед — Марволо Мракс, отец — Том Реддл (маггл). Юноша обладает колоссальным магическим потенциалом, тих, вежлив, нелюдим. Мать оставила младенца у дверей приюта (неточная информация).» Это больше походило на примечание, чем на полноценный источник информации. И я не ошибся: в правом углу была подпись «Гораций Слизнорт». Остальная же информация содержала заявления на место преподавателя по Защите от тёмных искусств, результаты экзаменов СОВ и ЖАБА, несколько табелей успеваемости, пара фотографий с коллективом. Да, сейчас он похож на самого себя, только старше. Правила, кстати, он не нарушал, или же об этом не знали. Тогдашний завхоз, Аполлион Прингл, видимо, не сумел его поймать, так как не было никаких упоминаний о взысканиях.

***

Я спал. Прошло уже пять дней, и скоро меня должны выписать. Это последние спокойные ночи. Хлопок — кто-то распахнул двери, и свет из коридора проник в лазарет. Я привстал, потирая глаза. Интересно, сколько сейчас времени: час ночи, три? В Больничное крыло хлынула толпа учителей и мадам Помфри в ночном платье и чепчике. — Несите противоядие, быстрее! — грозно потребовала декан факультета Гриффиндор, её голос я узнаю точно. Интересно, кто это? — Змея перекусила шею, — констатировала Помфри, осматривая шею. Я сел повыше, чтобы рассмотреть лицо пострадавшего. — Профессор Макгонагалл? — позвал я, она повернулась ко мне лицом и сразу отошла в сторону. Это был Рон, — Что произошло? — ужаснулся я. Из горла бывшего друга хлестала кровь. — Змея, — ответила профессор. Она посмотрела на меня так проницательно, словно видела меня насквозь, — Вы ничего об этом не знаете, мистер Поттер? — Минерва, мальчик здесь уже пять дней, как он мог знать, — вступилась за меня мадам Помфри. Кошачий взгляд профессора Трансфигурации просканировал меня, подарив неприятные ощущения. Все вокруг засуетились, а я просто повернулся на другой бок и заснул. — Гарри, пора просыпаться, — раздался голос Гермионы, она прибежала с раннего утра. Я ждал ее. — Герми, что там творится? Что случилось с Роном? — тут же спросил я, посмотрев на друга, лежащего на соседней кровати. Он ещё не проснулся и выглядел ужасно бледным. — На него напала змея. Вчера никто не мог его найти, Филч наткнулся на Рона, когда делал ночной обход, — рассказывала Гермиона, но она что-то не договаривала. — Герми, скажи мне всё, пожалуйста, — попросил я. Она пробежалась глазами по комнате, избегая моего взгляда, но в конце концов взяла себя в руки и посмотрела прямо мне в глаза. — Миртл сказала, что видела огромную змею. Судя по описанию и тому, что ты мне рассказывал, это была Нагайна, Гарри, — пояснила Гермиона, и у меня буквально упала челюсть, — Обыскали всю школу, прочесали запретный лес — никого. Сейчас Дамблдор приказал проверить и укрепить защитные барьеры. — Кажется, началась война, которую все ждали, — подытожил я. Хотя я и удивлен, что он решил действовать исподтишка, не организовав открытое нападение. Гермиона просидела в больничном крыле, теперь уже у постели Рона. Он не просыпался. Мадам Помфри сообщила, что это нормально, она отпаивала его каким-то отваром. Я тут кое-что понял: Нагайна могла легко убить его, но не стала, потому что Том так приказал. Интересно. Мой шрам всё так же болезненно пульсировал, к вечеру появились мигрени. — Тебе нужно пройтись, пойдём, мадам Помфри разрешила погулять по коридору, — сказала Гермиона. Она выглядела уставшей, ей нужен был сон. — Герми, тебе бы поспать, — посоветовал я, но она уже стояла, ожидая меня. — Я отдохну, когда выгуляю тебя, — сказала Гермиона, и я понял, что никуда не денусь, она всё равно заставит. Мы гуляли не так долго. Боли не было, и кость ноги почти срослась, но переносить нагрузку ещё тяжело. Морозный, свежий воздух, как хорошо! Гермиона крепко держала меня за локоть, не давая упасть. — Я не призывал змею, не приказывал ей нападать, — решил начать я, ведь знаю, какие слухи ходят. Я — единственный змееуст в Хогвартсе, и с Роном у меня не ладилось последние время. — Я знаю, Гарри, просто я не понимаю его логики, — ответила Гермиона. — Я тоже, — признался я. Шипение, громкое шипение раздалось у меня в голове, и я обернулся, — Ты ничего не слышишь? — спросил я. Гермиона покачал головой. Я сосредоточился, я ждал. Шипение становилось все громче, зашумело в ушах. — Смотри, там что-то шевелится, — я внимательно смотрел, как что-то появляется из тени. Тоненькая сине-фиолетовая змея с красными вкраплениями, с красной головкой. Она быстро ползла ко мне. Я хотел уйти с дороги — пусть ползёт себе с миром! — но змейка оплела мою ногу. — Гарри? — с ужасом позвала Гермиона. Голос ее был так тих, что граничил с шепотом, — Кажется, она пришла к тебе, — сказала она. Я спихнул змею с ноги, но она не зашипела, словно ждала чего-то. Я с большим трудом опустился на корточки и выставил руку вперёд. Змея окольцевала мою руку. — И кто же ты? — спросил я, даже не понимая, как перешёл на парселтанг, будто автоматически получилось. Змея посмотрела мне в глаза, подняла головку и снова опустила. Поклон? — Смотритель, — ответила змея.