***
Прошло несколько дней после собрания. Все окончательно решив, Америка и Россия уже были на территории девушки, в одном из московских аэропортов. И сейчас Орлова, идя вместе с американцем к выходу, отходила от долгого перелёта из Вашингтона в Москву, про себя проклиная всех и вся, надеясь на то, что вскоре ей станет лучше. В аэропорту их встретил Казахстан, прям у самого входа, и вскоре тройка уже сидела в машине и ехала домой. Федерация уже чувствовала себя намного лучше, и, казалось, ей вовсе не было плохо несколько минут назад. Она что-то бурно обсуждала с казахом, который попутно вёл машину и следил за дорогой. США же, устроившись на заднем сидении, сам не заметил, как уснул под этот диалог. Вскоре Росс, решив больше не мучать брата и не отвлекать его, устремила свой взгляд в окно, наблюдая за природой. Как же всё-таки хорошо вернуться в родные края… Спустя часа полтора, если не два, машина была припаркована около дома. Большой, деревянный дом, который с первого взгляда на него навевал тот самый русский уют. Вокруг было только озеро и лес, а чуть подальше находился населённый пункт, или что-то в этом роде. И пока ещё сонный Джеймс выходил из машины, Катя уже выскочила из неё и рванула прямиком к входной двери. Она открыть её толком не успела, как услышала чей-то грозный лай, а затем на неё что-то прыгнуло. Благо, устоять на ногах Росс смогла. — Ох, Ричи! — девушка хихикнула, почесав немецкую овчарку за ухом и чмокнув в нос и без того радостно пса. — Я тоже по тебе скучала, родной! Чуть позже ей, брату и Америке дали пройти в дом, где их, кажется, никто не ждал. Вокруг была тишина, чему Росс очень удивилась, но эта тишина пробыла не так долго, как хотелось. По лестнице, из других комнат первого этажа начала приближаться арава других стран всех возрастов. Они сразу же облепили русскую со всех сторон, обнимая её как можно крепче. Кажется, ещё чуть-чуть, и она перестанет дышать. За какие-то несколько минут тишина превратилась в большой гул из разных голосов. Но было явно слышно, что каждый был рад приезду сестры. Да и сама Россия была рада этому не меньше их. Вскоре удушающие объятия прекратились, и Орлова смогла начать дышать полной грудью. Так определённо было лучше. — Кого это сюда принесло? — послышался недовольный голос, обладатель которого медленно спускался по лестнице. Каждый, живущий в этом доме знал, что это был отец. Когда же мужчина спустился с лестницы и увидел среди своих детей ту, которой здесь не было около двух месяцев, он сильно удивился. — Россия? Но на вопрос девушка лишь тепло улыбнулась и побежала к Союзу, крепко обняв его. Тот же обнял её в ответ, прижимая родную дочь к себе. Чуть позже эмоции утихли, и казалось, что все вернулось в свое русло. Вещи приезжих были разобраны, пусть их было и не так много, а Катя успела даже поваляться в своей родной кровати на пару с Ричи. Америку же поселили в комнату для гостей, расположенную не так далеко от комнаты Орловой. Теперь же, практически вся семья сидела в гостиной, попивая горячий чай и общаясь друг с другом. Самые младшие дети Советского Союза сидели и играли, находя это более интересным занятием, чем общаться со старшими, а вот остальные с большим удовольствием общались друг с другом, но больше со старшей сестрой. Ричи лежал в своей лежанке, наблюдая то за младшим, то за остальными. Америка какое-то время смотрел на него, даже не вникая в разговор. Вскоре он обратился к России. — Не знал, что у тебя есть собака. — А про это мало кто из стран знал, — Орлова пожала плечами. — Это подарок Германии на день рождения. — How long have you had it [Как давно он у тебя]? — не унимался парень, совершенно забыв о существовании братьев и сестер России, которые никуда не делись. Они лишь притихли и наблюдали за ними. — Зачем тебе это зна- — Россия, давай споём? — перебила русскую Эстония, смотря на сестру с глазами, полными надежды. Федерация лишь вздохнула и улыбнулась. — Ну, как я могу отказать? Неси гитару! — на эти слова девушка лишь радостно улыбнулась и побежала за гитарой, а остальные начали куда-то собираться.***
На улице постепенно вечерело. Вокруг заиграли красивые краски, а на большой веранде расположились страны вместе с пледами, горячим чаем и гитарой. На инструменте играла Екатерина, а позже, когда мотив узнал каждый из семейства, все начали петь одну из военных песен. США же, совершенно не зная слов, просто слушал и наблюдал за ними, удивляясь талантами русской. Как же плохо он её знал, оказывается, хотя думал совершенно наоборот. Возможно, за этот год они оба сделают много открытий для себя, что их могло бы сблизить. Этот вечер казался всем таким тёплым, таким семейным, как будто они вернулись в прошлое, когда песни под гитару были чуть ли не каждый такой вечер. Эх, воспоминания, такие приятные. Россия продолжала играть на гитаре, только уже другую песню, а семья подпевать. Кажется, это была «Батарейка». Грустная, но любимая песня, пожалуй. Её, как и предыдущую, пели все, даже СССР, широко улыбаясь. Видимо, он очень рад приезду дочери. — Украина! — послышался радостный голос Беларуси. Россия вздрогнула и прекратила играть и петь, устремив свой взгляд на брата. Парень стоял недалеко от дома, с удивлением смотря на сидящую на веранде семью и Америку. Стоп, Америку?! Этому Украина ещё сильнее удивился, но когда увидел Россию, казалось, это удивление исчезло, и на его лице появилось что-то вроде отвращения. И все понимали, что случилось. Было видно, что Росс поникла. Улыбка сползла с лица девушки, а в глазах не было больше той радости. — Що вона тут робить [Что она здесь делает]? — спросил украинец, подойдя ближе. Естественно, он имел ввиду Россию, больше некого. — Решила нас проведать… — ответила Латвия, на что парень лишь недовольно фыркнул и ушёл в дом, громко захлопнув дверь, из-за чего даже Ричи начал лаять, пусть и недолго. Повисла тишина, а после все решили, что сейчас стоит прекратить такие посиделки, может, на время, чтобы каждый смог успокоиться. Все, кроме России, начали собираться и заходить в дом. Русская же, прижав сильнее к себе гитару, прикусила нижнюю губу, продолжая сидеть на веранде. Сейчас ей не хотелось уходить в дом, а просто посидеть здесь. Вздохнув, Катя отложила гитару и обняла свои ноги, утыкаясь подбородком в колени. Через некоторое время к ней вернулась Беларусь с двумя кружками чая. Присев рядом с сестрой, она поставила одну кружку рядом с ней, а из второй сделала один глоток. — Чаму вы да гэтага часу не можаце зладзіць [Почему вы до сих пор не можете поладить]? — начала белоруска, взглянув на Росс. — Ты же знаешь, он слушать меня не станет, а о перемирии и слышать не захочет, — вздохнула Орлова, взяв кружку в руки и отпив немного горячего напитка. — Спасибо. — Няма за што, сястрыца [Не за что, сестрица], — Белка улыбнулась, слабо пихнув ту в плечо своим плечом. — И не грусти, вы обязательно наладите отношения. С Америкой же налаживается, вот и с Укропом наладится все. — Легко говорить, когда тут совершенно разные ситуации, — усмехнулась Федерация, вновь сделав глоток чая. — Но, может, и наладиться все. Поживём увидим, так сказать. Вскоре девушки вернулись в дом, а Росс сразу же пошла в свою комнату, где просто рухнула на кровать лицом вниз, издавая какие-то непонятные мычания. На эти мычания пришёл Ричи и лёг рядом с хозяйкой. Катя взглянула на питомца и слабо улыбнулась, погладила его за ухом, а вскоре вновь вздохнула. — Вот хорошо быть собакой: ни с кем отношения не портятся, ничего решать не надо. Живи в свое удовольствие, ешь, да будь любимчиком семьи. — Это уже кому как повезёт, — внезапно в комнату вошёл Америка, даже не намереваясь стучать в дверь, прежде чем войти, что смутило девушку. — Стучать надо, — буркнула Федерация, переворачиваясь на другой бок, спиной к парню. — А то неприлично как-то, особенно в чужом доме. — Turning your back on the other person is also indecent [Поворачиваться спиной к собеседнику тоже неприлично], — Штаты хмыкнул и присел на край кровати. — Что случилось? — А тебя это должно волновать? — Катя все продолжала лежать спиной к нему, смотря куда-то на пол. — Russia, are you starting again [Россия, ты опять начинаешь]? — было понятно по его голосу, что Джеймс рассердился и, вероятно, нахмурился. — Ты хочешь вернуться к нашим прошлым отношениям, или что? Она ничего не ответила, просто не зная, чего она хочет. Ответа для неё на этот вопрос тоже не было, так что девушка через какое-то время просто слабо, почти незаметно, неоднозначно пожала плечами. На это США лишь тяжело вздохнул. Он впервые видит её такой, но по ней было видно, что сейчас на разговор она не была настроена, так что парень просто решил оставить её одну. Встав с кровати, он уже было хотел выйти из комнаты, как вдруг голос русской остановил его. — Погоди… — голос был настолько тихим, что Америка Кое-как его услышал, но это заставило его остановиться. Он повернулся к ней лицом с вопросом в глазах. Росс поднялась и посмотрела на парня. — Я расскажу, если ты этого хочешь… Он лишь кивнул и вернулся на кровать, все также садясь на её край. Россия все это время наблюдала за парнем, кусая свою нижнюю губу. Для неё это было довольно волнительно, как будто сейчас девушка будет не рассказывать причину своего состояния, а будет что-то другое. Но нет, не сейчас и явно не скоро это произойдёт. Поэтому Федерация лишь вздохнула, а после, убрав несколько прядей волос за ухо, начала свой небольшой рассказ, пусть этого ей и не хотелось. — Это из-за Украины… — Россия опустила взгляд вниз, зная, какие отношения у её брата и США. Но когда же она вновь взглянула на парня, тот смотрел на неё и ждал, когда де она продолжит. — И ты и так прекрасно помнишь, думаю, что было с двух тысячи тринадцатого по четырнадцатый года. — О, ты про ту революцию, после которой ты решила забрать Крым? Я тогда был очень сильно зол на тебя, знаешь ли. You changed my plans, by the way [Ты мои планы изменила, между прочим]. — Да, я про это, — девушка кивнула. — А ещё я потом вмешалась в политику брата, пытаясь ему помочь. Ну и, пошло-поехало все на дно, успешно пробивая его. Наши отношения не стали лучше за это время, и мне становится ещё больше неприятно, осознавая, что это мой брат, а не чужой кто-то. Но о перемирии и слушать не захочет, я его знаю. В общем, ошибки прошлого до сих пор последуют, так сказать. И я бы с радостью это исправила, но не знаю как. Это все очень запутанно. — Да уж, не повезло тебе с этим, — Америка мотнул головой, сжав губы в тонкую линию. И после этих слов парень заметил, как Росс поникла ещё больше, из-за чего ему стало не по себе. — Эй, перестань ходить с кислой миной. На это девушка лишь слабо улыбнулась и тяжело вздохнула. Сейчас так было легко сказать, но не сделать. Высказавшись, России явно стало легче, но не явно до такой степени, когда хочешь радоваться жизни и улыбаться во все тридцать два зуба. Нет, сейчас ей не хотелось ничего. Просто уснуть, и желательно на пару лет, чтобы со свежей головой начать исправлять все. Вот почему она не может вот так же исчезнуть, как Америка, на несколько лет для абсолютного изменения себя? Было бы неплохо, по сути. Может, из этого могло выйти что-то путное. Но сейчас ей никто этого сделать не даст, и причины она знала прекрасно. Одна из этих причин: возможная свадьба уже меньше, чем через год. Рухнув на кровать, Катя снова промычала что-то непонятное. Сейчас она была больше похожа на не огромную молодую страну, а просто подростка со своими проблемами. Хотя, так и есть, если подумать. Этим мыслям, продолжая наблюдать за Россией, американец усмехнулся. Она и правда напоминала какого-то ребёнка, чем взрослую девушку. Особенно сейчас, когда он смог увидеть её с такой стороны. Но если вспомнить первые годы его независимой жизни, то ему было явно сложнее, чем ей. Намного сложнее, но он её всё-таки понимал, пусть эти года были уже давно в прошлом. Ещё посидев какое-то время вот так, Америка уже хотел было уходить, но вдруг Федерация пододвинулась к нему и обняла, пусть эти объятия были не такими крепкими, как до этого, но довольно искренними. Не понимая, что происходит, США взглянул на Катю, а она не собиралась отпускать парня. — Спасибо, что дал высказаться, — прошептала Росс, чего парень и вовсе не ожидал. Вроде бы, он ничего такого не делал. Ничего не говоря, он лишь приобнял её в ответ, осознавая то, какая же сейчас Орлова была хрупкой, без того огня в глазах, такой безобидной и одинокой. И даже… Милой? Да, милой. И он даже не испугался этого слова у себя в мыслях. Её серо-голубые глаза были закрыты, и вообще казалось, что Катя заснула. Но это не помешало ему рассмотреть её лицо. Он и раньше рассматривал её, но не так близко. Кто бы мог подумать, что у неё есть веснушки. Раньше он этого не замечал как-то. Аккуратные, и даже немного детские черты присутствовали на её лице, и веснушки только украшали его, по мнению Джеймса. Мило, и даже очень. Стоп, о чем он думает вообще? Ладно, в первый раз это слово можно простить, но не во второй. Так что стоило закругляться, иначе мысли уйдут в совершенно другую сторону. Вскоре объятия были прекращены, и тогда Штаты смог спокойно уйти, пожелав девушке спокойного вечера, направляясь в свою комнату.***
Настало следующее утро. Часы показывали восемь утра, и в это время практически все дети Советского Союза, да и он сам, не спали. Не считая самых младших, которые ещё валялись в своих кроватях, каждый занимался своими делами, а кто-то вовсе ушёл из дома. На кухне кто-то, чья очередь была готовить, копошился и готовил завтрак на всю семью, другие же разбрелись по всему дому и были заняты своим. И такое утро было свойственно в этом доме, но только не для США. Он не привык к такому, так как жил, в основном, один уже долгое время, в окружении слуг, и только русская последние два месяца разделяла с ним это. Было весьма необычно видеть на кухне не поваров, а Киргизию, Беларусь и Латвию, которые готовили для всей семьи. Но, может, к такому количеству стран в доме он вскоре привыкнет, или же будет очень сильно рад, когда приедет в свой дом. Россия же, устроившись на веранде с ноутбуком и чашкой кофе, что-то печатал на своём гаджете, нередко попивая горячий напиток. На улице сейчас было довольно прохладно, поэтому девушка как можно сильнее укуталась в плед, наслаждаясь звуками леса. Они так успокаивали, да и давали новые мысли для рассуждения, что так любила делать Катя. Вслушиваясь в пение птиц, девушка продолжала работать над новыми документами, которые не так давно пришли ей на почту. И чтобы не откладывать их, она решила заняться ими сейчас, так как все равно ей нечего было делать. — Эй, сестра, — из дома вышел Литва и подошёл к девушке. — Пошли кушать, там уже все готово. Росс улыбнулась и кивнула, Сказав, что сейчас подойдёт. Младший брат кивнул в ответ и ушёл в дом, оставив её одну. Федерация закрыла ноутбук, взяла все в руки и ушла в дом. Через какое-то время практически вся семья сидела за огромным столом, который уже был накрыт. Различные каши, салаты, бутерброды с маслом и тому подобное приготовили брат и сестры несколько минут назад, и каждый с большим удовольствием ел. Даже Ричи перепало несколько кусочков хлеба или сваренных яиц, чему пёс бы явно доволен. Кто-то молча завтракал, а кто-то вовсю общался с Братьями и сёстрами. Казалось, вот она — семейная идиллия, но она пробыла совсем недолго. На кухню вошёл Украина, сильно зевая. Вскоре парень улыбнулся. — Доброе у… — заметив за столом Россию, улыбка мигом исчезла. — А я думав, мені вчора наснилося, що ти повернулася [А я думал, мне вчера приснилось, что ты вернулась]. Жаль, жаль. После воцарило молчание. Каждый ел в тишине, однако, чуть позже, прежняя болтовня восстановилась, только вот весь оставшийся завтрак Катя чувствовала себя не в своей тарелке, ощущая на себе чужой и очень недовольный взгляд. И ей было не сложно догадаться, кому он принадлежал, даже поднимать голову не надо было, чтобы понимать, что на неё так смотрит младший брат.