…
— Ты просишь о невозможном. Ирука зажал стопку заявлений под мышкой, закрыл кабинет директора на ключ и двинулся в конец коридора, к лестнице на второй этаж. Внизу ощущалось множество источников чакры. Едва различимые, сильные. Будущие шиноби готовились к началу занятий. Свою команду Обито отправил на полигон отрабатывать навыки Тайдзюцу. А у самого в голове теперь не могла устаканиться мысль, что Изанами хотят отказать. — Объяснись, — с ноткой недовольства посмотрел на удаляющегося директора академии. Тот тяжело вздохнул и остановился. В осунувшихся глазах прочиталась мольба не доводить этот разговор до крайности. Взять Изанами в качестве наставника — да чем этот Учиха только думает?! — Я безмерно уважаю Изанами, — Ирука попытался выдавить улыбку, — знаю, на какие жертвы она пошла ради деревни и этого мира. Но пойми, Обито… это дети. — Она воспитала шестерых детей и двоих взяла под опеку, — выражение лица Обито за секунду сменилось на раздражение. Он подошел к Ируке почти что вплотную и каждое слово начал говорить вкрадчиво, резко, чтобы до глупых умов дошла одна единственная истина: Изанами стала другой. — Дала вашей вшивой деревушке шанс начать новую жизнь. Помогла закончить войну. Этого разве мало? Повисло молчание. Ирука повернулся к окну, откуда открывался вид на внутренний двор академии. Среди цветущих кустарников, почти у самой стены, расположилась одинокая скамейка. Человека, сидящего на ней, Ирука уважал всей душой, ведь без ее помощи жители Конохи были бы уничтожены другими странами. И не услышали бы они больше детский смех, не увидели, как растет молодое поколение. Вклад Изанами нельзя переоценить, но и забыть о ее прошлом никак не выходит. — Почему бы ей не остаться на посту главы Анбу? Или пусть попробует себя в дипломатии. Отличная карьера! — Ирука, — Обито процедил сквозь зубы, и весь энтузиазм Умино мгновенно потух. Он поднял на брюнета пустой взгляд. — Открой любую книгу по истории. Возьми новую редакцию по управлению чакрой. Какую картину ты сложишь для себя? — Она изменилась… — Но детей будут учить другому. Им с раннего детства рассказывали об ужасной организации Акацуки и ее Лидере. Изанами чуть ли не с Мадарой сравнивают. Некоторые жители по-прежнему смотрят на нее со страхом. Поверь, я бы без всяких раздумий доверил Изанами свою жизнь. — Ты предвзят к ней, — с тихим вздохом вырвалось понимание, что этот путь тупиковый. Обито с грустью посмотрел на своего Лидера, гадая, к чему приведет отказ. Она же только-только решила начать новую жизнь… — Извини за беспокойство, я, пожалуй, пойду. Сбежав по лестнице до первого этажа, Обито подошел к центральным дверям, но сразу выйти не смог. В груди засел тугой комок и чувство, будто своими действиями он сейчас разрушит жизнь любимого человека. И почему все так жестоки с этой женщиной?! Она больше остальных заслужила спокойной жизни! — Поразительная всё же вещь история. Не так-то просто переписать ее. Изанами подняла согнутый палец, и на него приземлилась пестрая бабочка. Крылья сложились вместе. Обито прислонился к стволу дерева, решительно смотря на резвящихся во дворе детей. — Мы можем попросить помощи у Наг… — Не стоит, — женских губ коснулась улыбка. Девушка проводила улетевшую бабочку грустным взглядом, после чего поднялась со скамьи. Сквозь листву пробивались солнечные лучи. — Я сама виновата, что создала себе образ убийцы. Ирука абсолютно прав: мое место — находиться в тени. Тебя, наверное, работа ждет. Не буду больше отвлекать. До вечера. Обито успел только вытянуть руку, чтобы ее остановить, но на месте любимой осталось неприятное, липкое ощущение предательства. Уронив голову на грудь, он грубо выругался на всех ублюдков, смеющих видеть в этом ангеле убийцу. Шорох над головой вынудил на время отогнать эти мысли. Буквально за секунду лицо мужчины превратилось в маску. — Давно не видел ее такой расстроенной, — Какаши перелистнул страницу книги, искоса поглядывая на лучшего друга. Черные глаза полыхнули злостью. — А ты, очевидно, не получал давно, Хатаке, раз чужие разговоры подслушиваешь, — огрызнулся. — Лучше свали. Иначе я за себя не ручаюсь. С тяжелыми мыслями Обито скрылся в Камуи. Он обязан сделать так, чтобы Изанами вернулась к нормальной жизни. Но как изменить сознание миллионов людей? Как обелить ее репутацию?…
Прогнившие деревянные доски постанывали, изредка прогибались под тяжестью матросов, таскающих тюки с припасами да тяжелые коробки. Мачты кораблей облепили гогочущие чайки. Изанами заправила прядку волос за ухо. Вид неспокойной морской глади приносил чувство покоя. Удивительно, как одно место может повлиять на мысли и взбесившихся демонов. Пальцы единственной руки до белых костяшек сжимали ручку плетеной корзинки. Убийца, нелюдь. Даже в своей деревне люди смотрят на нее с подозрением. Стоило ли спасать этих неблагодарных тварей, жертвовать всем ради их безопасности? Мы сами виноваты в их нелюбви. Изанами отвела грустный взгляд от горизонта и неторопливо зашагала в сторону дома. Оживленные улицы она решила обойти, всё же в тени ей всегда было комфортнее. Под сандалиями хлюпала грязь. Острый слух улавливал крысиный писк. Глубоко внутри Изанами посмеялась, и на что вообще надеялась? Измениться! Как же. Кто примет человека с таким прошлым? О каких детях вообще может идти речь? Свернув за угол дома, девушка в самый последний момент отпрыгнула в бок. Корзинка с овощами и зеленью покатилась к мусорным бакам, а ее рука неосознанно схватила кого-то за шиворот. Только спустя секунду она поняла, что держит на весу маленькую белокурую девочку, с завызганным лицом и в довольно потрепанных одеждах. — Пустите! Удар по запястью тотчас привел Изанами в чувства. Она сморгнула с глаз пелену и уже более осознанным взглядом посмотрела на мальчишку, который пытался выдернуть свою спутницу. Изанами разжала пальцы, и дети кубарем откатились к бакам. Не прошло и мгновения, как рядом спрыгнул шиноби с протектором их деревни. Вначале он дернулся в сторону детей, однако потом резко передумал, заприметив супругу Каге. — Лидер-сама, прошу извинить! Дети в обнимку затаились возе баков. Изанами осмотрела каждого. На вид им было не больше семи лет, девочка явно младше паренька. Внешнее сходство навело на мысль, что это брат и сестра. — И куда спешим? — от ее острого взгляда шиноби ощутил слабый прилив страха. — Вроде война закончилась. — Эти паршивцы! — отчеканил он и недобро зыркнул на детей. — Поймали их на воровстве. Сейчас покажу им… Путь к детям неожиданно преградила Изанами. — Эй-эй, попридержи коней. Я сама разберусь. Свободен… Это приказ. Заминка продлилась всего пару мгновений. Шиноби поджал губы, сдержанно склонил голову и тут же запрыгнул на крышу, оставляя Изанами наедине с детьми. Как только обстановка поутихла, она посмотрела к себе за плечо. Дети обнаружились в соседнем переулке, в конце которого тянулась высокая каменная стена. Внизу было небольшое отверстие, ведущее к канализации. Мальчишка уже собрался юркнуть туда первым, но на его пути внезапно материализовалась глава охраны. — Куда собрались? — Не твое дело, — мальчонка провел грязной рукой под носом, начиная пятиться назад. Взгляд то и дело бегал от культи к кроваво-красным глазам. Изанами незлобно усмехнулась. — Раз так, я могу позвать того шиноби, и тогда кто-то лишится руки, — девочка от страха пискнула. — Шучу. Рассказывай давай, а то мое терпение не безгранично. Мальчик переглянулся с сестрой. В ее руке висел огрызок украденной морковки.…
Вывеска над входом качнулась. Рейко поливала цветы в придомовом саду, когда через калитку пробежали ее подопечные. Она улыбнулась. Растущие вокруг дома деревца перестали шелестеть, птичьи трели сменились глухой тишиной. Зачерпнув воду ковшом, Рейко бережно полила цветущий куст розы. Чуть погодя калитка вновь скрипнула, и женское сердце пропустило сильный удар. — Из… Изанами-сама! — на огороженную забором территорию прошла глава охраны. Хозяйка бросила ведра, рвано обтерла мокрые руки о подол темно-зеленого кимоно и чуть ли не бегом поспешила к своей гостье. Дети тем временем забежали в дом. — Только не говорите… — Сиротский дом? Изанами остановилась на полпути к двухэтажному дому. Место, куда ее привели дети, находилось на отшибе деревни, прямо у границы леса. По обе стороны от каменистой дорожки были высажены живописные цветы. Само строение поросло зеленым плющом. Фасад немного обветшал. С крыши свисал пожухлый мох. — Мне казалось, в нашей деревне его давно закрыли, — задумчиво протянула. — К сожалению, война никогда не проходит бесследно. Взгляд кроваво-красных глаз метнулся к пожилой женщине. С виду ей шел пятый десяток, тронутые сединой волосы были уложены в аккуратную прическу. Держалась она весьма сдержанно и дружелюбно, однако за годы службы в рядах Акацуки и Анбу Изанами научилась читать людей как открытую книгу. Чуть подрагивающие уголки губ говорили о тревоге. Хозяйка приюта то и дело посматривала на окно, где шевелилась занавеска. Значит проблемы с этими детьми не единичный случай, подумала девушка и постаралась сделать свой голос чуть более мягким. — Почему Каге не решил проблему их расселения? Сам факт того, что в деревне есть дети без родителей, вызывал у Изанами сильный диссонанс. Нагато всегда ратовал за то, чтобы каждая сиротка нашла свой дом. Но что получается: его совершенно не волнует действующий приют? Рейко сдержанно улыбнулась, подходя к своей гостье ближе. — Понимаете, эти дети… У них довольно трудный характер. Я пытаюсь справиться, но… — Отдайте их в академию. Наставники быстро выбьют из них всю дурь. Лицо женщины тронул страх. Она распахнула глаза и тихим голосом залепетала: — Но это же дети, а не оружие для войны. Тупица! Изанами мысленно ударила себя по голове за подобную бестактность. Совсем разучилась сопереживать и сочувствовать. Где материнское сердце? Словно прочитав ее мысли, в дверном проеме показалась та самая девочка, с двумя косичками, которую она поймала в подворотне. Сиротка подбежала к Рейко и спряталась за ее спиной. Сама женщина постаралась удержать улыбку, но мысль, что этих детей отдадут в ряды шиноби, пугала ее до самых чертиков. — И как тебя зовут? — Изанами присела на корточки, улыбкой пытаясь сгладить возникшие углы. — Не бойся, я только взрослых кусаю, а детей никогда не трогаю. — Момо, она моя младшая сестра, — послышалось со стороны входа. — А я Рюу. Изанами подняла взгляд на такого же белокурого мальчугана, который очень неуверенно шел в их сторону. — Подходящее имя для такого дерзкого паренька. Чем-то сына мне напоминаешь. Рюу взял сестренку за руку. Внезапно холодный образ незнакомки развеяла улыбка, а ее глаза загорелись слабой грустью. Она тихо усмехнулась, потрепала его единственной рукой. — Знаете… — повисло молчание, и хозяйка приюта поспешила представиться. — Рейко, госпожа. — Прошу, только без этого. Терпеть не могу официоз, — Изанами выпрямилась и долгую минуту всматривалась в дом напротив. — Рейко, а где другие воспитатели? О приюте она не слышала уже долгие годы. В поступающих докладах нигде не упоминалось о мелких кражах, совершаемых сиротами, или об их неконтролируемом поведении. Либо кто-то утаивал информацию, либо, что казалось ей более очевидным — всем было наплевать на проблему сирот. — Сиротский дом находится на моем полном попечении. — Какое безобразие, — сказать, что Изанами была возмущена безразличием местных властей, значит вообще ничего не говорить. — Сколько здесь детей? — Пятеро. — Пятеро, значит… А у Вас есть семья? Муж, дети? Рейко ответила не сразу. — Все погибли во время Третьей войны. Сын без вести пропал в Стране Ветра. А мужа отправили с карательной миссией в Аме… Его целью было устранение Лидера Акацуки. От неожиданности Изанами приоткрыла рот. Сердцебиение участилось. Она сама не поняла, зачем шагнула назад. Словно попятилась от страшного прошлого, от чудовища, в которое превратилась ради благой цели. — Я… Я… — глубокий вдох. — Прошу извинить за беспокойство. Всего доброго. За секунду она перенеслась в самую гущу леса. Колени подкосились, и тело съехало по ребристой кроне дерева. Мир зашелся кругами. Изанами зажмурилась и попыталась вспомнить хоть одну свою жертву, кого разорвала голыми руками, кого сожгла тьмой, кого погребла под толщей земли. Но даже спустя час перед глазами мелькала лишь кровь и неразборчивое месиво. Она не помнила никого. Все убитые стали всего лишь тенями.…
Со стола, где в строгом порядке лежали инструменты и крепления, забрали прямую отвертку. Сасори подергал плечевой сустав протеза. Мастерскую заполняло мягкое свечение от потолочных лампочек. День давно подошел к концу. Солнце спряталось за горизонт, и в деревню пришли сумерки. Заметив каплю крови, он взялся за кусок бинта и бережно протер молочно-бледную кожу. — Чего задумчивая такая? — коротко глянул на спокойное лицо своего Лидера. Изанами едва дернулась, когда кукольник задел нервное окончание. Провести три часа в почти неподвижном состоянии показалось ей наилучшей терапией после двухлетнего одиночества. Мысли наконец устаканились, и прошедший день стал похож на все остальные, только под сердцем засело нечто колючее, мешающее полному контролю над эмоциями. — Скажи, я правда такая ужасная? Взяв чистую тряпку, Сасори присел на круглый стул. — Не совсем понима… — Мои прошлые поступки, — она повернула голову и заглянула кукольнику в глаза. — Жизнь Лидера. С губ мужчины слетела усмешка. — Ты была самой жестокой из нас, Изанами. С тобой я даже начал испытывать страх. Иногда кошмары снятся, никак не могу избавиться от этого чувства. Но время меняет. Ты стала другой, я изменился. Мы уже не те максималисты, какими были прежде. Готово. Пальцы протеза очень медленно сжались, а после разжались. Изанами присела на металлическом столе, затем спустила ноги и несколько минут пыталась свыкнуться с ощущением, что правая рука теперь на месте. Первая же попытка призвать клона увенчалась успехом. — Как родная… — кончики пальцев пробежались по искусственной коже, обрисовали стык с плечевым суставом. Работа мастера заслуживала наивысшей похвалы. Изанами спрыгнула на пол и, забрав платье, с благодарностью посмотрела кукольнику в спину. — Спасибо, Сасори. За… всё. Сасори обернулся. — Это моя работа, — а потом добавил: — Не грузи себя тем, что уже не имеет смысла. Прошлое не изменишь, нам остается только строить будущее. В ночи над этими словами стало проще думать, и следующее утро Изанами встретила со стойкой мыслью, чего ей действительно удастся достичь. После завтрака она распрощалась с семьей и сразу побежала на другой конец деревни. У калитки детского дома возникло мимолетное сомнение, но эти эмоции очень быстро задушили на корню. Изанами постучала в дверь и стала ждать, когда ей откроют. Спустя минуту послышались шаги. На пороге она появилась Момо в мешковатом свитере, а за ней хозяйка дома. Изанами ожидала всего, криков, недовольства в глазах и даже гневной тирады, какая она мерзкая убийца. Однако Рейко встретила ее улыбкой и слабым удивлением. В коридоре показалось еще несколько детей, среди которых Изанами узнала Рюу. Она улыбнулась глазами и посмотрела на хозяйку дома: — Рейко-сан, позволите войти?Месяц спустя
Johan Skugge, Jukka Rintamaki — Jin Jié's Dream
Склизкий язык вырвался из глотки, сопровождаясь глухим хрипением. Тело заключенного дернулось, и в тюрьме воцарилась морозная тишина. Нагато отозвал Короля Ада. К мыскам сандалий подползала лужа крови, в которой он увидел собственное выражение лица. Пустые глаза смотрели на пойманного вчерашним вечером предателя деревни. Мирным путем выведать информацию не вышло — группа нукенинов сопротивлялась, отказывалась пойти на уступки с, как они выражались, «демонами», тогда пришлось перейти к радикальному и не такому уж приятному способу, чтобы выведать всю необходимую информацию о готовящемся восстании. Клану Яманака об этом знать не стоило. Лишние уши — еще один возможный источник утечки. — Я предупреждал вас, что от наказания никто не уйдет, — мазнув взглядом по висящему трупу, мужчина поднялся со стула и зашагал к железной двери. Охранник выпустил его из камеры и осторожно заглянул вовнутрь. Поджилки затряслись от страха. Истерзанный пытками, нукенин был подвешен за руки и теперь больше походил на холст для маньяка. Брызги крови растекались по каменным стенам, воздух сотрясался от металлической сладости. Яхико оглядел друга с ног до головы, подмечая разбитые в кровь костяшки, но говорить на этот счет ничего не стал. Можно ли винить человека, заботящегося о благополучии целой деревни, за жестокую расправу над предателями? Очевидного ответа не существовало. Узнай, чем занимается Нагато Узумаки, многие бы назвали его безумцем, убийцей, под стать своей жене. Но все его поступки, мысли были устремлены к одной благой цели… Кажется, Изанами всегда хотела того же — мира. Мир во всем мире, мир в одной стране или деревни. Мир в семье. Вот только все постоянно забывают, что мир строится жертвами других. Должно умереть или исчезнуть сотни, если не тысячи или миллионы людей, чтобы мир наконец вздохнул спокойно. Люди в их деревне каждый день улыбаются, радуются, что всё плохое обходит стороной этот райский уголок. А в действительности они живут иллюзией, построенной на крови и костях. Подойдя к полоске света, что вела на улицу, Нагато остановился. Сознание устремилось к невозможному будущему, на пути к которому он видит огромную пропасть. По другую сторону его ждет любимая женщина, улыбкой зазывая подойти к ней, обнять и наконец зажить той жизнью, о которой они всегда мечтали. И так хочется ступить вперед. Он жаждет сбросить груз, как это сделала она. Жизнь пролетает перед глазами, всё самое прекрасное остается позади, но титул Каге рушит детские наивные мечты, вынуждая вернуться к реальности, где он обязан быть опорой для своих жителей. — Хей, дружище! Прием! — хлопок по спине отпугнул приятное видение. Узумаки отмахнулся от лучшего друга и с тихим вздохом покинул темницы. — Я в порядке, немного устал. Врет. Яхико недовольно повел носом и в несколько шагов настиг уходящего Каге. — Или это связано с одной вернувшейся женщиной? Мелькнувшая вдалеке макушка куноичи на секунду ввела Узумаки в ступор. Он дернулся было поймать ту, чьи светлые волосы развевались на ветру, однако голос разума осадил его и тут же напомнил, что ангела здесь быть не должно. — Ты слышал, чем теперь Изанами занимается? — Вся деревня уже в курсе. Тебя это удивляет? — Яхико насторожился, когда в глазах друга не встретил никакого просвета. Страх липкими сетями опутал сердце, заставив думать о самом плохом. — Нагато, что не так? Какой день ты ходишь словно в воду опущенный. Может правда отдохнешь пару деньков? Три дня погоды не решат. Я послежу за делами в Резиденции. Позову Конан и Саске, чтобы они помогли. А ты вали домой, к жене. После этих слов Нагато резко изменился в лице. Задумчивость улетучилась. Он покивал своим мыслям, прошел мимо Яхико и, хлопнув того по плечу, с улыбкой шепнул: — Наверное, ты прав. Воспользовавшись шуншином, мужчина переместился на другой конец деревни. Еще у калитки он различил детский смех. Чакра Изанами улавливалась внутри дома, к которому он двинулся по каменистой дорожке. Вывеску над входом покачивал колючий морской ветерок. В округе гуляла умиротворенная тишина, а воздух был таким чистым, что каждый вдох давался с необычайной легкостью. Невероятное чувство, будто весь груз ответственности остался где-то позади, за той скрипучей калиткой. Тихие шаги по ту сторону двери не прогнали это опьяняющее чувство. Нагато посмотрел в открывшийся проход и едва кивнул опешившей Рейко, пытаясь заглянуть дальше, в ту самую комнату, где находился покой для его уставшей души. — Нагато-сама… — Рейко охнула, хватаясь за сердце. — Я могу пройти? Глупый вопрос, его бы сейчас не остановил даже Мадара. Переступив порог, Нагато снял сандалии и поставил их возле тех, что носит жена. Хозяйка осталась позади, всё еще пораженная таким появлением. Голоса постепенно усиливались. Узумаки прошел до самого конца коридора, глянул в соседнее помещение, которое оказалось кухней. Затем его нутро потянулось вправо, откуда веяло прохладой. Изанами он увидел на террасе за домом. Она сидела на деревянных досках, подпирая голову протезом, и в напряженной задумчивости смотрела на доску для игры шоги. Соперником великого и ужасного Лидера оказался черноволосый пацан лет пяти. Его спокойные чистые глаза скрывались за круглыми очками в толстой оправе, немного перекошенные на правую сторону Улыбка слетела самовольно. — Да он тебя на несколько шагов обставляет, — Узумаки подошел к играющим и присел сбоку от жены, в точности повторяя ее позу. Соперник Лидера уделил ему толику внимания. Положение на доске действительно шло не в пользу девушки. Ее король был окружен двумя пешками и ладьей, а все остальные белые фигуры валялись у ее ног. Изанами потянулась к доске, однако потом помотала головой и еле слышно чертыхнулась, признавая полное поражение. — Ты проиграла, — мальчик поправил очки. — В пятый раз. — Ты однозначно жульничаешь, — фыркнула она и хотела уже расставить фигуры для новой игры, как вдруг ее остановил мягкий голос: — Можно сыграть? Глаза мальчика стали медленно округляться. Остальные дети столпились возле притихшей Рейко, у которой на лице читалось то ли удивление, то ли шок принять у себя в доме самого Каге. Изанами же посмотрела в могущественные глаза мужа и лишь спустя долгую минуту тишины улыбнулась, уступая свое место. Вскоре фигуры вернулись в исходное положение. Нагато предложил Фумио, своему сопернику, сделать первый ход. Когда обстановка немного утихла, а напряжение сошло на нет, Рейко попросила Изанами присмотреть за детьми, а сама отправилась в город за едой. Создав для нее одного клона в помощь, девушка вновь посмотрела на доску. К этому моменту Нагато сделал первый ход. В шоги никто из них не был силен, поэтому исход игры стал очевиден уже на вторую минуту. — По делу сюда зашел или… — Или, — Нагато взял фигуру золотого генерала. — У меня обнаружилось несколько дней отгула, и я решил провести их с тобой. Краем глаза он отметил, что женские щеки порозовели и губы любимой растянулись в счастливой улыбке. Она подсела чуть ближе, убирая волосы с плеч. Спустя мгновение из дома выбежала Момо. Девочка перепрыгнула доску для шоги, отчего Фумио разразился недовольным пыхтением, и уселась прямо на согнутые колени Изанами, протягивая той книгу с яркими иллюстрациями. — Как видишь, я не совсем отдыхаю. И это Нагато теперь видит собственными глазами. Несколько мгновений он наблюдал за тем, как Изанами ласково говорит с ребенком, помогает той правильно читать иероглифы, объясняя каждую ошибку. Позже к ним вышли остальные дети. Рюу, родной брат Момо, осторожно прошел к Изанами — и ни разу не столкнулся взглядом с Каге, словно боялся его могущества. Еще одна девчушка забралась на перила, откуда стала любопытно разглядывать их гостя. А трехлетнего мальчика, который так сильно хотел послушать сказку от «Ифанами», чуть не споткнулся о низкий порожек, падая прямо в руки подоспевшего Каге. Сердце совершило несколько кульбитов и волны дрожи пронеслись по всему телу, когда он заглянул в ясные глазки ребенка. Так вот чего Изанами искала в этом доме! Вот почему всё свободное время отдает сиротскому дому, лишившись возможности обучать молодое поколение шиноби! Удаленное от городского шума и человеческих пороков, это место превратилось в маленькое сосредоточие чистоты и надежды. Одинокие, брошенные. Никому ненужные дети не растеряли веры в будущее. Они смотрели на этот мир чистыми не лишенными любопытства глазами — точно так же, как и он когда-то. Целый день Узумаки провел среди сирот, наслаждаясь минутами покоя. Уходить не хотелось, утомленная от многочисленных сражений душа требовала остаться здесь хотя бы на минутку, хотя бы до того момента, когда дети улягуться спать. Но прекрасное всегда скоротечно. Оставив сиротский дом, Нагато вышел за крыльцо и поднял голову к усыпанному звездами небосводу. Изанами появилась лишь через десять минут. Всего десять минут, а в его голове намертво засела мысль кардинально изменить их жизнь. — Я оставлю пост Каге. — Давно пора, — девушка хмыкнула и, взяв мужа за руку, потянула прямо в лес. — Даже не спросишь, в чем причина? Лесная чаща сомкнулась за их спинами. Лунный свет рассеивался по тропинке, уводя в непроглядную тьму. Забравшись на пологий холм, Нагато увидел впереди раскидистое дерево, чьи ветви закрывали почти всю поляну. Изанами плюхнулась в его корни и с улыбкой похлопала по траве. — Дорогой, я тебя знаю от и до. Ты много сделал для этих людей, но иногда настает момент, когда стоит уйти в сторону. Этот пост займут достойные люди, не переживай. И мы всегда будем рядом. Именно то, чего он так жаждал услышать. Немного успокоившись, Нагато присел возле жены, приобнял ее за плечи и откинул голову на ствол дерева. Незамутненный взгляд устремился к темному небосводу. В памяти мелькнули деньки, их прошлая жизнь, наполненная не меньшими страданиями и утратами. — Уже и не вспомню дня, когда мы с тобой просто так сидели и смотрели на звезды. У тебя остались воспоминания прошлой жизни? Мои вот практически исчезли. Лишь обрывки. — Я помню абсолютно всё. Нагато глянул на макушку любимой и задался вопросом — проклятие ли это, помнить? Как можно жить, мечтать и строить будущее, когда старая жизнь не желает оставаться в прошлом? — Не жалеешь? — Глупый вопрос. Это мой крест помнить… — Не жалеешь, что мы прожили вторую жизнь? На этот раз девушка замолчала. А когда наконец нашла ответ, ее голос превратился в тихий шепот, словно в нем таилась неуверенность, страх разозлить судьбу такими словами. — Мы ее заслужили. — Ты так считаешь? Изанами резко отстранилась. — А ты разве нет? — кроваво-красные глаза загорелись во тьме. — А может мы отобрали ее у других… Не кипятись, я ничего плохого не имел ввиду, — притянув ее к себе, мужчина прижался губами к холодной макушке. — Ты счастлива, Изанами? Есть ли большее счастье, чем нежиться в объятиях любимого и знать, что дома тебя ждет семья? — Абсолютно. Я рада, что ты зашел к нам сегодня… Через несколько минут ее дыхание выровнялось, и послышалось тихое сопение. Нагато перетянул любимую к себе на колени. Она права. Кажется именно сейчас настал момент остановиться. Они сделали всё возможное, чтобы этот мир спал спокойно. Пора уйти на покой.