Миг между прошлым и будущим

— Драко! Ну Драко-о-о, покажи свою анимагическую форму! Гарри канючил уже вторую неделю подряд — ровно с того момента, как Драко освоил финальное задание по дисциплине Анимагического превращения, введенной для восьмикурсников по многочисленным надоедливым просьбам этих самых восьмикурсников. Вела ее, что неудивительно, директор Макгонагалл собственной персоной, выделив для занятий один академический час в неделю из своего крайне загруженного графика. На самом первом занятии профессор Макгонагалл озвучила, что искусство анимагии доступно далеко не всем волшебникам и будет чудом, если каждый третий из изучающих его студентов добьется успеха в конце курса. Поттер, конечно же, доказал свою исключительность на первом же занятии, явив взорам профессора и однокурсников свою, признаться честно, весьма предсказуемую анимагическую форму — оленя с ненормально огромными ветвистыми рогами, темной шерстью и пронзительными зелеными глазами. С меньшим ажиотажем на третьем занятии превратилась в бурую сову-сипуху Грейнджер, на пятом удивил Уизли, переметнувшись в большого огненно-рыжего пса непонятной породы. В остальном занятия проходили не особо интересно — успеха в превращении больше никто не добивался, Макгонагалл диктовала под запись теорию и ярко описывала практику, иногда демонстрируя полное и частичное превращение. И постоянно твердила, мол, нет ничего страшного в том, что больше ни у кого из студентов не получается осознать и понять свою анимагическую форму, и это абсолютно нормально. До конца марта занятия продолжались без происшествий. Хогвартс полнился неподтвержденными слухами о студентах, освоивших анимагию. Раз талдычили о Невилле, посреди урока гербологии внезапно обернувшемся пандой, потом о Падме Патил, превратившейся в мышь посреди девчоночьей спальни, а затем, внезапно, о Луне Лавгуд, которая даже не изучала анимагию, но естественно, как левиосу наколдовала, стала белоснежной волчицей прямо посреди коридора. Но, как и полагалось всяческим слухам, они не находили подтверждения. Последний курс подходил к концу, близились выпускные экзамены, и пятый, седьмой и восьмой курсы потихоньку сходили с ума. Тогда-то это и произошло. Драко, оставшийся в одиночестве в общей комнате мальчиков-восьмикурсников готовиться к экзаменам, обратился и узнал свою анимагическую форму. Пережив первые шок и неверие, он в спешке принял человеческий облик. Как и предполагал, прекрасно зная себя, он не смог долго продержать этот факт в тайне. Он сболтнул его Гарри в момент слабости, когда они лежали в обнимку на большой софе в гостиной у камина, и Драко чувствовал себя таким расслабленным и умиротворенным, и ляпнул прежде, чем сумел себя остановить: — А я позавчера обратился. С этого момента и начался его персональный ад. Гарри, кажется, не отставал от него ни на секунду, перманентно воя под ухом просьбы перестать быть такой букой и показать уже свою анимагическую форму. — Поттер! — Драко перешел на обращение по фамилии, что делал только в моменты сильного раздражения, а Гарри всегда виновато вжимал голову в плечи, без чего не обошлось и в этот раз. — Перестань меня донимать! Ты увидишь ее на следующем занятии по анимагии. — Но одно занятие уже прошло, а ты так и не сказал Макгонагалл о том, что сумел превратиться! Гарри состроил жалостливую мордашку и машинально потер бедро, за которое Драко сильно ущипнул его неделю назад, когда он попытался сказать профессору об успехах своего парня. — Всему свое время! — фыркнул Драко, дернув плечом, и ускорил шаг, сворачивая в удачно подвернувшийся коридор. Ему удавалось сбегать от ответа еще несколько дней, пока на выходных они не оккупировали выручай-комнату, одним лишь чудом восстановившуюся после того жуткого пожара. Приятный романтический вечер, любимое вино Драко и отменный жаркий секс развязали язык. — Так ты все еще хочешь увидеть мою анимагическую форму? — лукаво поинтересовался Драко, привставая на локте и глядя в обожающие зеленые глаза. — Конечно! Гарри моментально приободрился и сел, сверкая заинтересованным взглядом. — Окей. Не уверен, что когда-нибудь смогу показаться в ней перед всем курсом, но твоей надоедливой заднице рано или поздно придется раскрыться, если я не хочу однажды схлопотать нервный срыв. Драко обреченно, но ласково усмехнулся, отодвинулся чуть подальше и сосредоточился, настраиваясь на трансформацию. — Ох, пресвятые львятки! — задушено пропищал Гарри. Драко скептически хмыкнул. Анимагическая форма воспроизвела умильный фырк. — Почему ты сразу не сказал мне, что ты такая прелесть? Гарри протянул к нему руки, и Драко, слегка прихватив его за палец острыми зубками, забрался на них, удобно устраиваясь в теплой чаше ладоней. Гарри поднес его к лицу, ласково касаясь носом влажного темного носика, пересадил на одну руку, а второй опасливо провел по иголкам в попытке погладить. — Вот уж правду говорят, что анимагическая форма — отражение человека. Потому что ты прям истинный ежик — колючий снаружи, но мягкий и нежный внутри. В подтверждение слов Гарри забрался пальцем под него и пощекотал теплый животик. Не стерпев такой наглости, Драко превратился обратно, придавливая бедром чужую руку и мстительно ухмыляясь, а затем, склонившись к лицу и обжигая дыханием губы, прошипел: — В таком случае ты, олень ты мой рогатый, нарываешься на крайне нелестный комплимент. — Да хоть на тысячу комплиментов, — усмехнулся Гарри в ответ и жадно его поцеловал. Внутри у обоих трепетало — раскрытие вот таких смущающих тайн оказалось крайне будоражащим и сближающим делом.