Академия сверхъестественных существ

Но ответить Сури не успела, потому что раздалось приглушенное шарканье и в комнату вошла девочка, сжимая в ладонях ручку чугунного котелка. Он был огромный, весь в копоти и сажи, заменяя нам и кастрюлю и чайник, когда необходимо вскипятить воду для раненных, чтобы напоить их травами. — Я помогу, — сорвавшись с места, я перехватила рукоять, поднимая его с молодой жрицей над столом, пока целительница спешно убирала коренья обратно в корзину. — Ваби, марай дин хэсти, — молвила женщина, осторожно просовывая деревянную подставку под казан. — Нэсон чжа тасма? — Адж, — тряхнула та растрепанными косичками и пушок, окутывающий голову в виде призрачного облачка, задрожал. Лет двенадцать, не больше. Хотя все цепши выглядят так молодо, что диву даешься. Вот почему любое предположение об их возрасте может быть ошибочным. Снова засвербело в душе и фраза, оброненная когда-то ашварийцем, всплыла в сознании. «Неужто в самом деле их моложавый вид свидетельствует об отнятых жизнях?» Я жаждала выяснить правду, но печальный опыт показал, что она не всегда нужна. Кто знает, будет ли наше общение и дальше таким непринужденным, если утолю свое любопытство. Лучше уж лукавить, пряча страхи далеко в глубине, потому что не хочу прикрывать ненависть дружелюбием и терять единственное убежище в этом мире. — Фу, как пахнет, — невыносимая вонь, идущая от котла, проникла в ноздри, заставив закашляться. — Она нас травануть собралась? Амбре было просто шикарным. Где еще унюхаешь смесь ароматов из протухшей рыбы и паленой шерсти, приправленной легким шлейфом пряных специй. — Думаешь это в меня полезет? — Конечно, будь уверена, — появившиеся ямочки на круглом лице Сури придали ей ребячливый вид. Даже не подумаешь, что она… «Хватит, — хлестко осадила я себя.- Это не мое дело.» — Что в нем? Ваби опустила ресницы, скрывая за веками сапфировую радужку: — Нарья сайчи лу де румпа. Ян кванга иджа хатурьява, — внезапно ее бледная кожа на щеках заалела и я нахмурилась, пытаясь выцепить знакомые слова из длинного монолога. — Вонун мару пай. — Кха япта, — Сури ласково прошлась по пепельным волосам малышки, приглаживая непослушные пряди. — Гукмаль. «Что же случилось? Из-за чего обиженный ребенок, торопливо выговаривает слова, кривясь от досады?» Заметив мой обеспокоенный взгляд, целительница терпеливо разъяснила смысл выпаленных фраз: — Ночью была охота, вот солдаты и расстарались. Вся наша посуда, соль и часть трав пошли на заготовку мяса, — не смотря на то, что она пыталась сгладить негативное впечатление, злость забурлила в душе. — Они не хотели отдавать котел и Ваби пришлось пообещать, что мы излечим раны, которые те получили во время ловли тварей. — Они обалдели? — я раздраженно швырнула ложки на стол, движимая праведным гневом. — Забирать наши вещи и возвращать их нам же за плату. Где это видано? — Катия… — Вы не рабыни, чтобы подчиняться их прихотям, — изумленный взор вглядывался в спокойное лицо жрицы, пытаясь выискать среди смирения хотя бы крупицу недовольства. — Куда только Орин смотрит? Он же командует армией. Или нужно донести Раю, чтобы полетели головы? Что сделать, чтобы эти бесчинства прекратились? Живя далеко от жриц, я долгое время игнорировала действительность, пока судьба не заставила распахнуть глаза и понять, что эти женщины глубоко несчастны. Никакого высокого предназначения, лишь тяжкий долг, который они выплачивали остаток жизни, забывая о семье и смирившись с пренебрежением остальных. У них не было другого выбора. Поскольку сироты, обездоленные и смертники годились только на это. Плата за жизнь — вот какая участь настигала тех, кто не смог за себя постоять. Даже солдаты, чьи жизни неоднократно спасались наговорами и целебными руками цепши, считали, что они существуют лишь для нужд армии, отказывая им в должном уважении. Ведь какая разница в чем состоит потребность, в лечение ран или в том, чтобы разделить постель с одиноким бойцом, жрицы обязаны были выполнять всё. Именно по этой причине никто никогда не заступался за жертв насилия, считая это естественным. — В следующий раз пойду я, — в жизни бы не подумала, что от собственничества Рая будет польза. Так как именно он превратил меня в вещь, которую желал, которой пытался обладать. И только благодаря этому чувству я смогла невозмутимо разгуливать по лагерю, зная наверняка, что никто даже пальцем не посмеет тронуть невесту кронпринца. — А Ваби оставим здесь. Пока мы расставляли тарелки и разливали деревянным половником суп, подтянулись остальные девушки, веселым гвалтом растопив царившее напряжение. Привычно переругиваясь, они стали делить оставшиеся запасы столченного в пудру порошка бежевого цвета. — Ильви нян джанат, — целительница села во главе стола и, не дожидаясь пока остальные присоединяться, начала есть. Ну и правильно, у нас слишком много дел, чтобы соблюдать ненужные церемонии и ждать, пока другие соизволят примкнуть. — Приятного аппетита, — в ответ бросила я и ложка зачерпнула зеленоватую жидкость, с неохотой поднося её ко рту. Никакого разнообразия. Всё тот же суп-пюре из перемолотых трав, которые слиплись между собой от долгого кипячения. Хотя нет, отличие всё же есть. Подавив рвотный позыв вернуть бульон обратно, я с трудом сглотнула теплый отвар. Из-за малого количества соли явно чувствовался жгучий привкус рышхата, неприятно жалящий горло. Что ж, спасибо бравым воякам, теперь нам придется давиться этой гадостью весь день. Схватив ломоть зернового хлеба, мои зубы вгрызлись в него, желая поскорее перебить холодящей мятой острую горечь. Как же здорово, что Сури умеет печь и разбавляет нашу унылую трапезу вкусными булочками. — Катия, аса хабхи уаян гахпатри? — обратилась внезапно ко мне Ваби с набитым ртом, роняя недожёванные крошки на стол. Гомон тут же замер и ушки присутствующих навострились, стараясь ничего не пропустить. Конечно, одно дело — гуляющая молва, и совсем другое — правдивый ответ из уст тех, кто к этому причастен. Странно, что эта девочка до сих пор не в курсе главной новости лагеря. — Нареченная, — недолго раздумывая произнесла я, наблюдая, как черный зрачок расширяется, оставляя вокруг себя лишь тонкую темно-синюю каемку. А что, пора привыкать, ведь принц огласил мой статус своим подопечным еще при первой встречи. Так что осталась самая малость, свыкнуться с этой мыслью самой и перестать бояться. Прогнать ком, подпирающий горло так сильно, что становиться невозможно сделать глоток, дабы наконец таки доесть этот мерзкий суп.