Академия сверхъестественных существ

И, резко развернувшись на пятках, я сделала решительный шаг в сторону выхода. Тяжелый полог грубо лизнул щеку, когда руки резким движением задрали его, открывая лицо навстречу свету. Яркие лучи слепили глаза, смешивая краски мира в прекрасные цвета. Голубое небо, сияющее своей чистотой, плавно перетекало в острые купола зеленых шатров, возвышающихся повсюду. "Куда идти?" - мысленно обратилась я к себе, в надежде, что где-то в уголках памяти притаился верный путь. Но мой взор, игнорируя само существование мира, всегда был обращен на высокого юношу с кошачьим взглядом и дерзкой улыбкой. - Я настоящая дура, - в сердцах вырвалось у меня, пока глаза пытались распознать знакомые очертания, чтобы хотя бы прикинуть с какой стороны мы пришли, но опять ничего. Ну разве не идиотка? Доколе буду продолжать вести себя так необдуманно? В каком месте завалился в спячку мой разум, что до сих пор не смог выбраться из своего склепа? Он оставил меня под предводительством чувств и эмоций, которые никогда никого до добра не доводили. На вечный вопрос "Что делать?" в моем случае было только два варианта ответа. Первый -, и самый нереальный, - это надеяться на то, что я смогу встретить существо, говорящее на моем языке, и узнаю у него где находится та самая обедня. Какова вероятность того, что это может произойти? Правильно, мчится к нулю столь же стремительно, сколь быстра взлетевшая ракета, намеревающаяся покорить космос. Значит, остается только второй вариант, блуждать здесь, словно потерянный щенок, в ожидании, когда хозяин найдет его, если тот, конечно, проявит такое желание. Как жаль, что этот способ тоже не поражает новшеством, как и благоразумием. Хотя в последнее время я и так пугала себя отсутствием инстинкта самосохранения, который вечно перерастал в вездесущую паранойю, заставляя подозревать окружающих меня людей чуть ли не во всех смертных грехах.Но даже так, это было лучше слепого доверия, которое жаждут видеть незнакомцы, показывая свою внезапную доброжелательность. Подозрительность, чувство опасности, которое никогда не покидало меня, внезапно кануло в небытие, лишив такого важного качества, как рассудительность. Взять хотя бы мою выходку несколько минут назад. Сейчас, когда туман ярости рассеялся и бог благоразумия снизошел до своего жалкого подопечного, я поняла в какую петлю чуть не угодила. И все же... Пальцы непроизвольно коснулись губ, пробуждая в воспоминаниях тот жар, что шел от тела Орина, прижимающегося ко мне, те миллиметры, что отделяли друг от друга наши уста. Все! Хватит! Пора сказать гормонам "Нет!". Я с силой сжала руку, превращая ее в кулак. Так хотелось ударить во что-нибудь твердое, чтобы ощутить боль от соприкосновения костяшек с холодным камнем, но вокруг была только натянутая ткань палаток и больше ничего. Ничего, что могло бы принести мне страдания. Вдох. Выдох. Я прикрыла глаза, собираясь с мыслями, отыскивая брешь в своем сознании,чтобы не дать расшалившимся мыслям гулять дальше. Чистый воздух, приправленный ароматом распустившихся цветов и от того, смахивающий на запах тропического дезодоранта, скользнул в легкие, оживляя тело и будоража воспоминания. Мамин образ вдруг возник в голове, нежный, едва осязаемый. Он черпал силу в памяти и оттого казался неуловимым. Когда это было? Сколько лет прошло с тех пор? Милая, добрая, любящая. Я видела ее так близко, совсем рядом, понимая, что это всего лишь мое воображение. Что это, как смотреть фильм в кинотеатре, ты сопереживаешь героям, жалеешь их, любишь, но как бы не старался, ты не сможешь оказаться рядом с ними, потому что ты всего лишь зритель. И таким наблюдателем была сейчас я. Такая же встревоженная и грустная от осознания собственной беспомощности, как сотни тысяч других людей, погруженных во мрак зала, разум которых перенесся в другой мир. Она сидела на стуле, подложив ноги под себя, как всегда любила делать, и читала затертый кожаный ежедневник, принадлежавший моему отцу. Слова срывались с ее губ вместе с потоком слез, который струился из ясных глаз и падал на потускневшие листы бумаги. "Запомни, девочка, одно, Любить опасно, тяжело. Это игра, как стрельба в тире. Опасен будущий стрелок Не тем, что приз с собою унесет, А тем, что в сердце попадет." Буквы сливались в громогласную песнь и ударялись о бетонные стены монолитного дома, превращаясь в эхо. Почему именно сейчас я вспомнила день годовщины смерти моего отца, когда мама наконец-таки решилась разобрать его вещи? Почему в моей голове снова и снова, будто заезженная пластинка, звучит ее тихий голос,читающий этот стих и запинающийся на корявых запятых? Почему давно забытая горечь снова разъедает сердце, заставляя кусать губы, чтобы одну боль заглушит другой? Десятки, сотни "Почему?" рождались в моем сознании, требуя ответа и вынуждая копошиться в прошлом, чтобы найти его. - Если все еще хочешь есть, то тебе туда, - его внезапное появление спасло меня от бездны,в которую загоняют иллюзии. Я ненавижу холодную гладкость твоего голоса. Приятную на слух, осязаемую настолько, что, кажется, могу к нему прикоснуться и ощутить обжигающую свежесть камня. - Думаешь, после того,что ты здесь учудил, я тебе поверю? Какова вероятность того, что я встречу существо, говорящее на моем языке? Стремится к нулю? Ха! Я забыла, совсем забыла о том, что Орин тоже подходит под это описание. - Как хочешь, - юноша пожал плечами и направился вперед, - Можешь отсиживаться тут и дальше. Так глупо надеяться, что этот маленький шанс, больше похожий на последнее издыхание верующего, молящегося о жизни, способен хоть что-то изменить. Он неумолим. "- Зачем ты обернулась? Почему не убежала? - шевельнулся голос на задворках разума. - Не знаю, я бы тоже хотела это понять." Столько сказанных слов, наполненных желчью, столько действий, пропитанных неприязнью. Я давно должна была начать избегать его, пресекать любую возможность оказаться вместе, но этого не делала. Даже сейчас, смотря на удаляющийся силуэт, во мне не было той ненависти, что пылала в нем. Негодование, переходившее в ярость из-за непонятных и грубых поступков, удивление на всплески доброты, среди бушующего океана злобы, жалость от вида боли в изумрудных очах, все это клубилось в душе, но не отвращение, ни страх. - Так ты идешь? - Орин обернулся на повороте. "- Как много у меня вариантов? - поинтересовалось сердце у разума. - Ни одного, - ответил он." - Да, - этот крик, вырвавшийся из груди был похож на вызов, столь же громкий и настойчивый. - Только не приближайся ко мне. - Не волнуйся,я не интересуюсь маленьким девочками. - Тоже мне дядя Степа, - недовольно буркнула я, с удивлением заметив, что такое заявление задело мою женскую гордость. А кому бы понравилось сообщение о том, что в тебе не видят девушку? Нет, конечно, это было удобно, спасало от ненужных ухаживаний, от притворства...но все равно неприятно. Я следовала за ним на безопасном расстоянии, сверля свирепым взглядом черный затылок. Посылала флюиды презрения, строя рожицы каждый раз, когда он поворачивался проверить надежна ли связала нас невидимая нить. Моя реакция смешила его, вызывая улыбку на устах, побуждая малахитовые глаза сиять еще ярче. - Пугливый зверек. - донесся до меня шепот парня, кода мы чуть не столкнулись, огибая жаркие костры. Орин пошел медленнее, притормаживая, чтобы из-за высоких языков пламени не потерять меня из виду, а я, погруженная в свои думы, не заметила темную фигуру, внезапно возникшую перед лицом. Ноги споткнулись и тело качнулось в сторону, норовя упасть. Против воли пальцы, стремясь удержать шаткое положение, вцепились в лоскут одежды, потянув его на себя. - Осторожнее. - голос был тихим, едва перекрывал треск от поленьев, пожираемых огнем. - Спасибо. Что ж, я должна была поблагодарить хотя бы его тунику за свое спасение. - Ты все еще собираешься остановить меня? Наверное мы подходили к окраине лагеря, потому что улочки и без того узкие, превратились в тонкие щели между огромными шатрами, где отдыхали солдаты. Все чаще на пути попадались останки обожженных деревьев,даже изогнутые гвозди, вырванные из какого-нибудь древнего ящика, нашли тут приют. - С чего ты взял, что я передумаю? Все ближе друг к другу приходилось нам идти то и дело соприкасаясь ладонями. - Просто твое лицо было такое красное, что я подумал, не влюбилась ли ты в меня. - Ты в своем уме? - обалдела я от такой прямоты и нарциссизма. - Считаешь, раз такой привлекательный, то все девушки должны падать ниц? Не дождешься. Видала и покрасивши. - Не о вон том ли ты принце говоришь? Преодолев последнее препятствие, состоящее из наваленных друг на друга мешков, мы выбрались на поляну, которая взбиралась вверх пологим холмом. На ее вершине, открытый теплому ветру, возвышался навес. Крыша насыщенного зеленого цвета, созданная из переплетающихся между собой листьев, в некоторых местах пожелтела, превратившись в хрупкий пергамент. Принц? Только несколько фигур, сидевших за длинным столом, были освящены солнцем и к своему удивлению среди них я обнаружила Алину, расположившуюся по левую руку от Рая. Она весело щебетала, увлеченно рассказывая что-то ему на ухо, и юноша, поглощенный то ли ее болтовней, то ли глубоким декольте, так выгодно подчеркивающим пышную грудь девушку, весело смеялся. - Кажется кронпринц нашел себе новую фаворитку, - усмехнулся Орин, - Видимо ему наскучила твоя недовольная физиономия. Ты слишком хорошо говоришь на моем языке. Это несправедливо. Твои слова, словно заостренные стрелы, пущенные рукой профессионала, бьют в самое сердце, проникая все глубже и глубже. - Плевать. Я просто хочу есть. "Не хочу убеждаться во лжи. Нет, только не это! - кричала душа, закрывая глаза, не желая признавать правду." Мои ноги ступали по мягкой траве, покрывающий холм плотным ковров, нос улавливал одуряющий запах блюд, такой съедобный и желанный,что желудок скручивался в плотный комок, срочно требуя в себя что-нибудь закинуть. Ты говорил столько красивых слов, пытаясь открыть дверь в мое сердце, стремясь попасть внутрь. Лжец. Я надеялась, что твоя нежная улыбка принадлежит только мне, что такого тебя только я могу видеть. Врун. Почему сейчас твоим вниманием, твоим смехом владеет она? Ты ведь знаешь, насколько сильно я ей ненавистна, и все же продолжаешь скалить зубы, не замечая,что я рядом. Ненавижу, больше всего на свете я ненавижу таких как ты...подлых лицемеров, забавляющихся с чувствами других. - Приятного аппетита,- охрипшим от волнения голосом произнесла я, стремясь сохранить самообладание и не швырнуть в лицо принцу пару тарелок, так заманчиво примостившихся на краю стола и соблазняющих своим содержимым. - Катя? - золотые глаза удивленно распахнулись, оценивая обновление моего гардероба. - Я тебя не признал. - Буду считать это комплиментом. Вежливости я обучена, так что мне не составит труда поддержать светскую беседу. "Чтоб ты подавился! - клокотала во мне ярость, в поисках выхода. Знаю, это по-детски, может даже плохо,но зато искренне." - Если никто не возражает, то я присяду здесь, - обойдя деревянный стол, я отодвинула один из стульев и заняла место на противоположном краю, подальше от любопытных взглядов. В конце концов здесь есть Алина, которая любит привлекать внимание к себе, так что можно надеяться на то,что обо мне скоро позабудут. - Что вы так долго? Я уже подумал, что Сури решила разделить с вами обед. Наверное так было бы лучше. Я бы осталась в приятном сумраке маленькой комнаты и слушала истории цепши, перевоплощающиеся то в драму, то в комедию. - А что с рукой? - я вздрогнула, голос Алины казался настолько чужеродным, что его хотелось вырвать из этого пространства. Ладонь юноши была перемотана несколько раз светлой тряпкой и сквозь ее грязную белизну проступали алые пятна. - Нашел Йг'джури, думал поиграть, а оно вот как вышло. - Ого! - восторженно воскликнул Рай. - Я думал, они тут не водятся. В следующий раз обязательно принеси его сюда. Хочу посмотреть, как такое маленькое создание может причинять столько бедствий в деревнях, - и уже обращаясь к светловолосой девушке рядом с собой, пояснил: - Они нападают на домашний скот и убивают его, оставляя трупы в загонах. Из-за яда, который Йг'джури впрыскивают своим жертвам, есть тела невозможно, поэтому многие поселения страдают от голода. - Может, лучше не вторгаться в места их обитания, и тогда эти животные не будут воевать с вами, - вырвалось у меня, прежде чем я успела прикусить язык. - Воевать с нами? - принц рассмеялся, мелодично и звонко, - Они не способны на это. Ну да, плавали, знаем. Мы самые умные, сильные, куда до нашей мощи остальным. Не раз человечество наступало на эти грабли, так и не выучив положенный урок. Теперь и эти его осваивают, убивают природу, нарушают баланс. - Значит получается, что это истребление. - Э? - ни Рай,ни его свита так и не поняли, куда я клоню. - Вы строите свои деревни на их землях, заставляя совершать бессмысленные атаки, уничтожаете стаи, порождая агрессию. Они могут ответить вам только своим ядом и неспособны противостоять ни вашему оружию, ни хитрости. Разве это можно назвать как-то иначе, как не истребление? - Это мои земли,- в медовых очах вспыхнуло негодование, а мягкие черты лица слегка заострились. - Значит ты требуешь подать даже от животных? Боже, как же мне весело. Я чувствую себя на краю пропасти и вот-вот готова сорваться вниз. Рай был раздосадован тем, что мои слова остаются для него загадкой, что даже тех знаний о незнакомом мире, которыми поделилась с ним верховная жрица, не хватило, чтобы истолковать их. - Пусть Алина разъяснит тебе, если она еще помнит уроки истории. - Заткнись! - ярость исказила красивое лицо девушки, сведя к переносице брови и искривив губы. - Ты что в Гринписе состоишь, что позволяешь себе так обращаться с принцем? - Нет, но я никогда никого не убивала и никого не выкидывала, в отличие от тебя. Собаки, кошки, милые волнистые попугайчики, погибшие на морозе. Сколько душ разрушила твоя жадность, сколько жизней сгубила твоя неуемность. - Да вы идеальная пара! - мой голос был натянут, как леска рыболова, готовая порваться от охватившего ее напряжения. Как, как можно так легко говорить об убийстве, словно сообщая очередную сплетню, блуждающую по городу? Как можно решиться забрать жизнь того, кто тебе ничего не сделал, кто ответить даже не может на это насилие? - Одна готова ради своего выживания положить на жертвенный алтарь себеподобного, а другой... - я перевела взгляд с Алины на Рая, - обрекает на исчезновение целые виды в угоду своему комфорту. В этот раз кронпринц сделал правильный выбор.