За что? Просто за что?
Если сегодня не будет грубо, то я благодарю Бога за это. Поблагодарю, хоть в него и не верю.Господи… Пожалуйста.
Ещё один выдох и я стучусь в дверь. Глухое «Входите» разрезает тишину в коридоре. Мне пора. Пожелайте удачи. Захожу в кабинет. Глаза уже на автомате опускаются вниз — в пол. Понимаю, что уже полностью привыкла к нему. Привыкла к его законам, к его правилам. Я просто привыкла. Можно сказать, сдалась. — Оу… Так это ты, София? Проходи, садись. — сухо произносит Егор. Егор Николаевич. Именно так, и никак иначе. Подхожу к первой парте и, уже выдвинув стул, начинаю было садиться на него, как слышу это недовольное: «Ближе, Софочка, ближе». Меня пробирает мурашками, когда я чувствую его ухмылку. И то, как он смотрит на меня. Я прямо чувствую этот взгляд. От него хочется спастись; убежать, куда угодно, но только, чтобы не чувствовать его на своём теле. Не «на себе», а именно «на теле». Ведь я — его очередная игрушка для плотских утех. Ему плевать на всё моё человеческое: чувства, эмоции. Ему нужно только лишь моё тело. Сажусь ближе. Максимально близко к его рабочему столу. Парень вдруг отстраняется от заполнения журнала и медленно переводит взгляд на меня. Я хоть и смотрю на стол, но краем глаза замечаю, что уголки его губ слегка приподнялись. — Знаешь… А мне нравится, когда ты такая тихая. Словно маленькая кукла. — блондин перебирает правую копну моих волос на левую сторону. — Моя маленькая куколка. Прошептав три последних слова, голубоглазый медленно целует меня в шею. Нет. Не так. Он нежно проводит своими губами по моей шее, вдыхая мой запах.Чёртов извращенец.
— Софа… Ты знаешь, зачем я тебя сюда позвал? — спрашивает парень, отстраняясь от меня. — Да, Господин. — сухо изрекаю я в ответ. — Ну и зачем же? — Чтобы поговорить о моей оценке по тесту за сегодня…? — хочу поднять глаза, но тут же вспоминаю, что нельзя. — А ты умная девочка. — ухмыляется он и, открыв один из ящиков в своём столе, достает то, что не нравится мне больше всего — ошейник. С поводком, конечно же.Нет. Только не это. Пожалуйста.
— Ты знаешь, что нужно делать, Софа. — тихо произносит Булаткин. Я обречённо вздыхаю. Встаю со стула и, аккуратно отодвинув его, сажусь на колени перед парнем. Он слегка ухмыляется, когда я облизываю губы, чтобы убрать с них сухость.Нет. Я не скучаю по твоему члену, милый, не думай.
Егор аккуратно цепляет на меня ошейник и ухмыляется. На мгновение мне кажется, что он намного хуже моей матери. — Послушная девочка. — ухмылка не сходит с его губ. Что на этот раз, папочка? — А теперь скажи мне, готовилась ли ты вчера к моему уроку? — Я была готова, Сир. Но… — я затыкаюсь. Не знаю, что сказать. То, что он имел меня вчера на этом чёртовом рабочем столе до потери пульса?! — «Но» что? — его левая бровь изгибается, а лицо приобретает серьёзно-хмурый вид. — Я не успела подготовиться. Простите. — закусываю губу я. Хочется выть. Я беспомощна. Ненавижу себя за это. — Мне твоё прощение, знаешь, как-то до пизды. Это твои оценки, Софа. Вот, за что я по истине беспокоюсь.Ага, конечно.
— В общем, я хочу пойти тебе навстречу и помочь в исправлении оценки. — я нервно сглатываю накопившуюся слюну, яростно проклиная этого человека, перед которым сейчас я сижу на коленях. — Софа? Ты меня слышишь? — Да, Господин. Я понимаю. — Хорошая девочка. — хрипло произносит он и, взяв поводок в руки, притягивает меня за ошейник ближе к своему паху.Урод.
Я приближаюсь ближе и аккуратно смотрю на уже явно виднеющийся бугорок в районе паха.Стоп. Его что, возбуждает мой вид?
Ну да. Как же можно не возбуждаться ему от такого жалкого вида, который сейчас у меня? Господи… Почему я не разрезала вены сразу же после первого нашего секса…?Чёрт.
-Ну же, солнце. Начинай. От этого зависит твоя оценка, Софа.Стоп. Ты сейчас серьёзно? Я отсасываю за оценку?! Хотя, я и не такое у него за оценку делала.
Чуть поднимаю свой взгляд, чтобы посмотреть на его стояк, скрытый в штанах.Твою мать!
Аккуратно притягиваюсь к паху и, также аккуратно сняв ремень, расправляюсь с ширинкой и пуговицей на чёрных брюках Булаткина. Усмехнувшись, он поднимает свою задницу со стула. Ещё раз притянув меня за поводок к паху, парень пристально смотрит за моими дальнейшими действиями. Я отпускаю его чёрные брюки вниз. Дальше идёт нижнее бельё; я не медлю и с ним.Зачем вообще медлить, если всё равно всё повторится?
Чуть поднимаю взгляд.Fuck…
Господи… Как же я по тебе НЕ соскучилась, дорогой член моего препода! Он стоит… Хах… Я всегда видела его именно, так сказать, в боевом положении, и никак иначе. Мне скоро именно эта часть тела во снах сниться будет. Беру член в руки. Как обычно: сначала слегка «раздразниваю» его, проводя рукой вверх-вниз несколько раз, а после уже целую головку, потом несколько раз очерчиваю круги языком возле неё. Я усмехаюсь, когда слышу первые тихие стоны.Стоп… А дверь?!
А хотя… Похуй. Я и так уже сделала себе не особо лучшую репутацию. Все в школе думают, что я, мягко говоря, «девушка лёгкого поведения». Ах, да. Я забыла. Так, собственно, и есть. Когда я снова погружаю себе в рот половой орган своего учителя, он подтягивает меня за волосы к нему. Тошнит. Он слишком глубоко загнал свой хер мне в глотку!Надо бы к этому уже привыкнуть, но…
Насаживая мою глотку на свой член, Егор получал кайф и… рычал.Твою мать… Булаткин же знает, что я люблю, когда он рычит.
По моим щекам спускаются слёзы. Одна за одной. И щекотно, и совсем нет.Боже… Дай мне сил! Пожалуйста…
Спустя где-то десять минутБоже… Какой же ты урод.
За поводок парень притягивает моё тело ближе к своему лицу. После начинает пристально смотреть в мои глаза, в то время как я заливаюсь краской. — Ну же… Взгляни на меня, Софа. — за подбородок он поднимает мою голову ещё выше. Мой взгляд встречается с его взглядом. В этих голубых глазах читается та власть, тот контроль, из-за которого сейчас я невольно ёжусь. Парень ухмыляется и тут же впивается в губы поцелуем. Целует так, как он любит: грубо, страстно, горячо, показывая, что доминантом у нас в отношениях является он и только он. У меня во рту чувствуется привкус железа.Блять.
Измучив мои губы, Егор отпускает их и, смотря мне в глаза, резко, быстро и довольно грубо пододвигает меня ближе к себе так, что между нашими кончиками носов остаются считанные миллиметры. — Скажи это. — шепчет голубоглазый. Я медленно опускаю взгляд на надетый на преподавателе галстук. — Что сказать? — руки Булаткина, лежавшие на моей талии, сильно сжимаются. Скорее всего, останутся синяки. — Не включай дурочку. Ты знаешь. — суровый взгляд проходится по моему лицу, останавливаясь на моих губах. Я закусываю нижнюю. — Я… Я хочу Вас, Егор Николаевич. После моих слов парень резко впечатывает меня в стол и, наклонившись, беззвучно целует. Я тут же руками тянусь к волосам голубоглазого, теребя и перебирая их, но блондин тут же отрывается от меня и, слегка распустив свой галстук, быстро снимает его с себя. Далее он берёт две моих руки в свою одну и галстуком завязывает их. — Чтобы не делала лишних и ненужных действий, Софа. — шепчет мне на ухо парень. Я, откинув голову, закусываю губу.Господи…
Лизнув мою шею, Булаткин вдыхает мой запах, попутно расстёгивая пуговицы моей рубашки. Несколько багровых пятен после вчерашней «нашей подготовки к уроку» уже виднеются на моей шее. Егор ухмыляется, увидев это, и оставляет ещё парочку засосов. — Детка… Я могу наказать тебя за отсутствие лифчика. — смотря на голую часть меня, голубоглазый помещает свои руки на два моих небольших «бугорка» — мою грудь — и сжимает их. — Я… Я просто подготовилась, Егор Николаевич. — тихо произношу я. — Ну-ну. — отвечает блондин и вновь возвращается к моему телу. Зажимая мои соски между своих пальцев, голубоглазый вновь вдыхает мой запах.Мне тошно на него смотреть.
Вскоре парень, измучив мою шею, насколько это только возможно, поднимает свой взгляд на моё лицо. По моим щекам снова текут слёзы. Блондин осторожно выравнивает наш рост так, чтобы наши головы были наравне друг с другом. — Тише, девочка, тише. Я ещё ничего не сделал. — Булаткин аккуратно слизывает с моих щёк солёные капли и, смотря на меня, резко выдёргивает из юбки мою белоснежную рубашку. Я слегка вздрагиваю, а блондин в это время кидает на пол практически полностью разорванную верхнюю часть моей одежды. Его руки блуждают сначала по моей талии, после спускаются на бёдра, а потом сжимают мою попу с такой силой, что я невольно стонаю. Дальше парень расстёгивает замок на моей юбке. Ухмылка не спадает с его лица. Наоборот; она как часть этого человека. Такого прекрасного снаружи, но такого гнилого внутри. Опустившись передо мной, блондин садится на корточки. В это время я привстаю, чтобы видеть то, что он хочет со мной сделать, но Булаткин тут же поднимает на меня свой суровый взгляд и также зло произносит: «Легла. На. Место.», разделяя каждое слово. Я повинуюсь. Я уже смирилась с этим. С ролью какой-то секс-игрушки. Его личной секс-игрушки. С которой он может сделать всё, что захочет. Абсолютно всё. Уже даже не хочется плакать. Мои слёзы — это не выход из положения или же решение той ситуации, в которую я попала. А хотя… Я хочу плакать, рыдать, кричать от этой внутренней боли, таящейся внутри меня, но, увы, не могу. Чувствую, что преподаватель снимает с меня юбку. Чёрная ткань медленно сползает с моих бёдер, а потом и с ног, будто дразня меня.Это ему так кажется.
— Вот я удивляюсь тебе, Софа… — смотрю на лицо Егора, в то время, когда он смотрит на моё. — Лифчик не надела — подготовилась, а трусики тогда что? Я решаю ничего не отвечать.А смысл?
Боковым зрением замечаю, что голубоглазый откидывает мою юбку куда-то в сторону. Ну всё. Это точка невозврата. Хотя, она появилась ещё тогда, когда я только собиралась постучать в дверь кабинета биологии. Наконец, учитель выравнивается и с гордым взглядом осматривает меня — его жертву. Уголки губ слегка приподнимаются, и парень наклоняется. Дальше следует кусающий поцелуй, который для меня почему-то становится горьким. Егор отстраняется, после зло осматривая моё лицо, и тут же резко толкает меня на стол. Мне становится больно в пояснице и лопатках, хотя, я и не сидела, а лежала на рабочем месте учителя. Его глаза быстро «бегают» по моему лицу. Зло сжатые губы не внушают никакого доверия, от сильно зажатых челюстей на его лице появляются желваки. Было ясно одно — парень зол, но вот, почему… — Господи… — его глаза всё ещё бегают по моему лицу. Мне впервые становится настолько страшно. — Какая же ты… После этих слов Булаткин мотает своей головой и тут же опускает её к моей шее, вылизывая её, кусая и всячески целуя. Я совершенно не понимаю его действий, поэтому, когда он тянется ко мне за поцелуем в губы, я отстраняю голову вправо. — Эй! Ты чего это? — Какая? — спрашиваю я, на что преподаватель приподнимает свою правую бровь вверх. После на его губах красуется тёплая искренняя улыбка.Мне он так ещё никогда не улыбался.
— Я не досказал, да? — я киваю головой в знак согласия, а голубоглазый задумчиво поднимает глаза вверх. — Какая же ты… — парень делает паузу. — Шлюха. Его взгляд устремляется на меня. Он ухмыляется, потом продолжает то, на чём он остановился. По краям моих глаз уже собираются слёзы.За что он так со мной?
Проглотив комок, собравшийся от обиды в горле, я закусываю губу, чтобы не захныкать от всей той боли и обиды, что скопились внутри меня. В это время голубоглазый уже подготавливается к ближайшей «помощи в исправлении оценки». Смотря на меня с похотью и танцующими чёртиками в глазах, парень пододвигается ко мне ещё ближе; так, чтобы его стояк упирался мне в лобок. Дальше же Егор берёт в свою правую руку свой член, а левой рукой немного пододвигает меня к себе. Секунда, и… Дикая боль пронзает всё моё тело. Он вошёл. Даже не давая мне привыкнуть, преподаватель начинает двигаться. Хоть и не так быстро, но для начала со средним темпом его действий мне довольно больно. Но я терплю. Ведь так делают послушные девочки? Страстный поцелуй в губы сделал своё дело: спустя несколько минут мне становится лучше. Но боль всё равно даёт о себе знать. Хотя, чего я хочу? Меня сейчас трахает на своём рабочем столе Булаткин Егор Николаевич. Или же: «тот человек, который любит, когда грубо и жестко». Стонать от кайфа я начинаю не сразу, но довольно быстрее, чем в прошлый наш раз. Возбуждение после того насильственного минета ещё осталось, а в мыслях только-только доходит то, что я реальная мазохистка.Несмотря на то, что ты со мной делаешь, мне это нравится.
Блондин трахает меня в разных позах, но всегда повторяется его грубость, жестокость и бесчеловечность по отношению ко мне. — Шлюююха… — хрипло стонет мне на ухо голубоглазый. А он в чём-то прав. Ведь сейчас я теку, как самая настоящая сука, а стонаю, как шлюха из самого отборного порно. — Моя личная шлюха. Получая оргазм уже в который раз, я понимаю, что, чёрт возьми, хоть я его и ненавижу, но быть полностью его и подчиняться только ему уже стало моим фетишем. — Господи… Ты можешь как-то потише стонать? Нас же могут услышать. — всячески затыкая мне рот поцелуями, шипит голубоглазый. Хах… Опомнился? А как же дверь, которую ты даже на ключ не удосужился закрыть? — Я… Я не умею тихо. — еле-как выговариваю я. Толчок, и я снова открываю рот, который после издаёт новый громкий стон. — Мне так хорошооо, Егор… Н-Николаевич. Влажный поцелуй отвлекает меня от всего на свете. Его горячие руки сжимают мою талию. Крепко-крепко. Крепче уже быть не может. Ногами я уже давно обняла преподавателя за торс, затем, чтобы он был ещё ближе ко мне и… ещё глубже во мне. В этот раз он трахал меня крайне грязно: не сняв ни одного элемента одежды, а просто приспустив боксёры с брюками. Также наш секс проходил без должной защиты, ведь Булаткину было в кайф трахаться без презерватива. И такое он практиковал со мной чуть ли не каждый божий день. Я уже привыкла находиться под угрозой залёта, но… Мне больше понравился тот раз, когда он не сдержался и кончил в меня. Господи… Это было настолько восхитительно, что я кончила ещё раз после него. Егор долбит меня, совершенно забывая о моих чувствах сейчас. Хотя, я не думаю, что его это как-то волнует. Шлепки от соприкосновения наших тел, мои стоны и рык парня заполняют всю акустику этого кабинета. Моё сердце настолько сильно бьётся, что будто хочет выпрыгнуть из груди. Я сладко стонаю имя голубоглазого, пока он в который раз исследует своими губами мою шею, целует мои губы, одновременно затыкая меня. Хоть он не хочет, чтобы мы спалились, но я знаю, насколько сильно он любит, когда я кричу от дикого удовольствия и блаженства. Это очень сильно ласкает его самолюбие. Да и сам он сейчас ведёт себя не так тихо: рычит, хрипло стонет моё имя, дико двигается во мне, проникая в меня всё глубже и глубже. Руки Булаткина перемещаются на мои бёдра, сжимая их до такого состояния, что на них появляются белые пятна от пальцев блондина. На завтра это будут уже синяки. — Софааа… — хрипло стонет парень, после чего срывается на быстрый темп. Это означает только одно — он намечает кончить. И по ходу дела, в меня. Блондин продолжает двигаться во мне ещё несколько секунд, а после кончает в меня, резко рыкнув моё имя. Спустя секунду он обессиленно падает на меня, прижимая моё тело и к себе, и к его рабочему столу. На моём лице появляется гримаса обиды, глаза быстро наполняются слезами. Мне плохо. Он меня недоувлетворил. — Ну, Егооор… — хнычу я, шмыгая носом. Да. Вы всё правильно понимаете: я сейчас реву из-за того, что я не кончила, не получила свою дозу удовольствия. — Это в наказание тебе за то, — преподаватель восстанавливает своё дыхание, тяжело дыша в мне в шею, после поднимает голову и, смотря на меня, улыбается. — что ты… называла меня по… имени. Булаткин наконец-то договаривает. Убрав улыбку с лица, голубоглазый встает с меня и начинает одеваться: сначала боксёры, потом брюки, дело доходит до пуговиц рубашки. Всё это время я просто тихо наблюдаю за ним, в душе сильно ненавидя его. После того, как одежда наконец-таки была надета, учитель переводит взгляд на меня, замечая моё лицо, искривлённое обидой. Парень облегченно вздыхает и, покачав головой, подходит ко мне. — Ладно. Сегодня я буду добрым. — блондин наклоняется ко мне, грубо вставляя свой палец меня. — Но ненадолго. — хрипло шепчет на ухо учитель, а после следует его фирменная ухмылка. Голубоглазый нежно закусывает кожу на шее, двигая пальцем во мне, не увеличивая темп, но добавляя второй палец. — Егор Николаевииич, — снова хнычу я. Мне мало. Мне чертовски не хватает ощущений. Я уже даже начинаю сама двигаться, насаживаясь на его пальцы. — Пожалуйста. — Что? — невинно спрашивает преподаватель, целуя мою шею.Он точно на неё подсел.
— Пожалуйста, быстрее. — стонаю я и, закатив глаза, откидываю голову вверх. — О, нет, малышка. Это твоё наказание. — его взгляд устремляется на меня. О Боже. Именно этот взгляд и этот тон приближает меня к оргазму. Иногда его чрезмерная властность и правда помогает. Я совершенно не контролирую себя, но также не понимаю, либо это так шумно в коридоре, либо это я веду себя так громко. Вскоре, учителю это, наверное, надоедает и он увеличивает темп, прибавляя ещё один палец — третий — и левой рукой мнёт мою грудь, целуя мои губы. Спустя некоторое время я наконец-то высвобождаюсь от такого ненужного чёрного галстука, когда-то связывающего две мои руки, и тяну руки к Егору, но он опережает меня, взяв мои конечности в свою одну, и поднимает их над моей головой. — Что ж ты делаешь?! — учитель зло смотрит на меня, кажется, скалясь. — Как я теперь буду трогать твои сиськи, а?! Под таким грубым напором Булаткина, его быстрыми движениями пальцев во мне я кончаю, выкрикивая имя парня, и сильно выгибаю спину. После закатываю глаза, тут же закрывая их. Как будто миллиарды кусочков разрываются в тебе. И нет, мне ни капельки не больно, а даже наоборот. Очень и очень хорошо. После привожу дыхание в норму, а блондин в это время целует меня в губы, кусая их. Спустя несколько секунд Егор отстраняется от меня, забирая свой галстук со стола. Я же не могу даже сесть. Меня окутала эта эйфория. Мне никогда не было так хорошо. — Ну, же! Вставай! — сквозь зубы проговаривает парень. — Мне пора идти, а ты здесь разлёживаешь. Вставай, блять!Интересно… Почему он такой злой? Всё же было просто прекрасно.
Надев на себя свой пиджак, Булаткин ещё несколько минут стоит напротив, смотря на меня. После он кивает своей головой и, направляясь к двери, уходит, громко хлопнув дверью. Несмотря на эту ситуацию, мне не больно. Совершенно. Я уже привыкла. Точно. Но почему-то солёные струйки, начинающиеся с глаз, небрежно текут по моему лицу. Я медленно поднимаюсь, удобнее усаживаясь на рабочем столе преподавателя. Он снова меня бросил. Снова наплевал на меня, растоптав во мне человека, личность. Снова ушёл, бросив меня одну и даже не спросив, а хорошо ли мне, и что я чувствую после его ухода. Хотя, я должна уже привыкнуть. Должна понять его характер, привыкнуть к нему самому, сдаться произволу судьбы и никогда не перечить страницам жизни. Аккуратно пытаюсь встать. Это труднее, чем кажется. Всё тело ноет. Хочется выть, но вставать нужно. Вдруг кто-то зайдёт и увидит… Такое. Всё-таки встаю и также аккуратно иду к своей разбросанной одежде. Рубашка, юбка и… Разорванные трусики. Ненароком вспоминаю то, что произошло совсем недавно.Чёрт…
Хоть я и н е н а в и ж у тебя, но всё равно л ю б л ю .
Просто Знай Это.