Никогда не говори никогда

      Нет, так же не может продолжаться вечно! Сначала одна напасть, после другая, казалось неудачи преследуют меня весь этот злосчастный день. Голова нещадно болела, общая слабость заставляла желать отключиться вновь, а поврежденная нога предательски саднила.       Я попыталась потянуться, не открывая слипшихся век, но поняла, что не могу пошевелиться: что-то крепко сдерживало мои руки и ноги, давая возможность лишь слегка приподнимать мягкое место, отрывая его от чего-то леденяще холодного. Облегчения это, понятное дело, не приносило.       Осознание, что что-то не так, накрыло меня с головой, стоило мне все-таки открыть глаза. Надо мной простиралось бесконечное звездное небо, в котором казалось можно утонуть. Я даже замерла на пару секунд, всматриваясь в пустоту, и только затем решилась осмотреться.       Шею удерживала грубая кожаная полоска, сковывая движения и не давая нормально осмотреться, так что единственное что я могла сделать, это повернуть голову набок. Увиденная картина, мягко говоря, не желала вписываться в мое сознание.       Я лежала на каком-то каменном постаменте в лесу, практически в центре поляны, окруженная целым кругом высоких факелов, вкопанных в землю. Вокруг туда-сюда сновали люди в странных черных как ночь балахонах, практически сливаясь с окружающей меня тьмой. Свет факелов на мгновение освещал их силуэты, когда они подходили достаточно близко.       Дмитрия нигде не было видно, а атмосфера была достаточно жуткая. Не понимая, что происходит, я захотела окликнуть кого-нибудь из окружающих, но, попробовав открыть рот, почувствовала, что говорить мне мешает какая-то неприятная вязкость.       Паника накатывала постепенно, вместе с осознанием. Я попыталась высвободиться, шевельнуть хотя бы рукой или ногой, но могла лишь беспомощно извиваться на месте, будто рыба, которую выбросило волной на берег.       Люди вокруг, казалось, не обращали на меня никакого внимания, только заметно было, что их становится все больше. Я потеряла счет времени; казалось, что я лежу так уже несколько часов, не меньше, прежде чем что-то неуловимо изменилось.       Вперед вышел один из незнакомцев и торжественно поднял вверх руку. Все остальные сразу же замерли, как оказалось, образуя вокруг меня практически правильный круг в несколько рядов. Мне стало не по себе, и это еще мягко сказано. Я замычала, пытаясь выплюнуть вязкую субстанцию, но вновь безуспешно. Мой взгляд метался от одной фигуры, освещаемой факелом, к другой, ни на секунду не останавливаясь, пытаясь вглядеться под капюшоны, найти хоть какую-то зацепку.       Тем временем стоящий ближе всех ко мне незнакомец повернулся куда-то в толпу и приглашающе махнул кому-то. Люди в черных одеяниях продолжили стоять, не шевелясь, вызывая жуткие ощущения. Наконец, в задних рядах началось какое-то движение, и одна из темных фигур приблизилась ко мне, входя в круг факелов.       Я не хотела об этом думать. Я не желала в это верить. Я ужасно не хотела, но эта уверенная походка и крадущаяся плавность движений говорили сами за себя.       - Готов ли ты, брат мой, - вопросил, как я поняла, главный из здесь присутствующих. Подошедший лишь молча кивнул в ответ.       - Тогда начнем же, братья и сестры, и поприветствуем нового члена нашей Семьи, - громогласно сказал мужчина и передал непонятно откуда взявшийся кривой клинок в руки названному брату, после чего отступил во тьму, слившись с ней, будто его здесь никогда и не было.       Оставшийся около меня человек поудобнее перехватил кинжал и, проведя по нему пальцем, едва слышно хмыкнул себе под нос. Подойдя к постаменту, он остановился буквально в паре сантиметров и навис надо мной. Взявшись за рукоять обеими руками, он поднял кинжал, целясь в сердце. От страха и ужаса от происходящего я замерла не в силах пошевелиться, и уставилась туда, где должно было быть лицо моего, видимо, убийцы.       Он медлил, выжидая непонятно чего, и, кажется, у него тряслись руки. В темноте капюшона неожиданно загорелись два маленьких сапфира, прожигая меня взглядом. Такие невероятно родные и знакомые, но при этом бесконечно далекие. Не в силах сдержать слезы, я подняла взгляд к небу, в последний раз всматриваясь в мириады сверкающих точек, вслушиваясь в ночную тишину, прерываемую лишь потрескиванием огня в факелах. Закрыв глаза, я приготовилась принять свою судьбу.       Несколько секунд ничего не происходило, я задержала дыхание, а потом...       - А, к черту все, - услышала я злобный возглас, и все ремни, удерживающие меня, лопнули как по щелчку. Субстанция, не дающая мне говорить, так же испарилась, но я не успела ничего сказать - только бросить ошарашенный взгляд на своего спасителя - как провалилась в каменную плиту, на которой лежала. Каменный свод сомкнулся над моей головой, и не успела я испугаться и запищать от страха, как тут же приземлилась спиной на что-то ужасно твердое и колючее.       Воздух выбило из легких, и я открывала рот как рыба не меньше целой вечности, пытаясь хоть немного вдохнуть. Лишь после того как мне это удалось, я сумела приподняться на ослабевших после долгой привязки руках и осмотреться. Я лежала на лесной поляне, но не на той, ужасной, что точно будет теперь преследовать меня в кошмарах.       Вокруг не было ни души, но я все равно испуганно вглядывалась во тьму, пытаясь выловить приближающиеся силуэты фанатиков, готовая в любой момент сорваться с места, превозмогая боль и слабость.       «Как он мог?...» - пронеслось в моей голове, и боль, уже иная, наполнила тело. Душа, казалось, рвалась на тысячи частиц, и хотелось заползти в какую-нибудь нору и рыдать, рыдать всю оставшуюся ночь напролет, и весь день после этого, и никогда больше не видеть не только его, но и никого из близких и знакомых. Ужасно захотелось кого-нибудь прирезать… Но после пережитого сегодня я не могла даже думать о ножах.       Сев на землю и обхватив руками колени, я позволила себе выплеснуть накопившиеся внутри эмоции – весь пережитый страх, слабость, боль от предательства, беспомощность, отчаяние, - все, что разрывало меня сейчас изнутри. И было все равно, что со мной случится. Я даже сдуру подумала, что хорошо было бы, если бы недалеко оказались волки.       Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как очутилась тут, но в какой-то момент я заметила что-то яркое сквозь слезы. Утерев лицо левой рукой, я удивленно глядела, как метка на правой кисти, та самая, поставленная Дмитрием, продолжала наливаться светом, становясь невыносимо слепящей.       Тьма заискрилась, задрожала и прямо из ниоткуда на землю передо мной ступил он. Сбросил капюшон и уставился на меня своими светящимися глазами. Лживыми, как и он сам. В истерике я, не вставая, поползла спиной прочь от него, так далеко, насколько это было возможно, боясь разорвать зрительный контакт, загипнотизированная, как кролик перед змеей.       Я попыталась вырваться, убежать, спрятаться, но попытка была не успешной, губы скривились в преддверии новой вспышки истерики, а предательские слезы вновь наполнили глаза. Дмитрий вздохнул еще глубже, а затем, схватив меня за талию второй рукой, прижал к себе, практически вдавливая в себя, и обнял.       - Прости меня, пожалуйста... - еле слышно прошелестел он в мои волосы.       От удивления я застыла столбом, прекратив попытки освободиться и вслушиваясь в его колотящееся сердце.       - Мне так жаль, родная, - продолжил он, прижимая меня к себе еще ближе, хотя, казалось бы, больше уже не выйдет. - Я слишком хотел доказать всем, что чего-то стою, что я не какой-то там жалкий младший сын. А тут ты, такая доверчивая и беззащитная, как тогда. Как и всегда... Как я скучал!       У меня в носу предательски защипало. Мне было так больно, но уже не за себя, и я не понимала, что происходит и как себя вести, а он все не умолкал:       - Прости, прости меня, мне нет прощения... Я думал, что если стану демоном, то наконец все признают мою силу, что со мной начнут считаться. И цена этому - одна жалкая человеческая жизнь, понимаешь? Но я.. Я думал, это будет проще. Когда я увидел тебя на алтаре, такую маленькую и беззащитную, я не смог, просто не смог. А ведь казалось бы - одно движение, одна оборванная жизнь - и вот они, сила и мощь, так близко, ждут тебя в паре мгновений, - его голос становился все тише с каждой фразой, и плечи начали дрожать.       Не зная, как поддержать его, я обняла его и легонько погладила. Он вздрогнул от этого простого прикосновения и замолчал, все так же сжимая меня в объятиях. Какая же я дура! Он хотел меня убить, а я сейчас что? Жалею его? Своего неудавшегося убийцу? Я должна быть в ярости, ненавидеть его, мстить, в конце концов! Но все что я делала, это тихонько сопела в его объятиях. Это глупо, это немыслимо... Неужели я... люблю его?       - Все будет хорошо, слышишь, - выдавила из себя ломким, несмелым голосом. Он немного отодвинулся и посмотрел мне прямо в глаза. Я мгновенно утонула в нем, будто в океане. Казалось, я самый счастливый человек на свете. Боже, как же глупо.       - Давай убежим, - вдруг сказал он после минуты молчания. - Я отвлек их, увел следы, так что они найдут нас не раньше рассвета.       - Ты… Ты уверен, что этого хочешь? - спросила я, положив ему руки на грудь, и почувствовала, как он обнял меня за талию, прижимая к себе, будто обещая никогда не отпускать. - Ты же так хотел эту силу, а теперь на тебя объявлена охота, и вообще...       - Демоном я всегда смогу стать, найдется способ, - усмехнулся Дмитрий, наклоняясь ко мне, прожигая взглядом безумно голубых глаз, и прошептал прямо в губы, обдав меня горячим дыханием: - А вот другую тебя мне отыскать едва ли удастся…