Temporary interaction

Впервые они увидели друг друга в лаборатории научного департамента Шин-ра. Знакомством это едва ли можно назвать. Белые стены давят своей стерильностью, кругом снуют люди в таких же белых халатах. Они что-то записывают, тщательно перепроверяют и пытаются скорее убраться с глаз долой. С молчаливого одобрения невысокого, хмурого мужчины, некоторые уходят. Другим он взглядом приказывает остаться. Девочка сидит на холодной белой скамье, сжав кулачки на коленях, слишком пристально вглядываясь в чужие лица. Она смотрит на всех, кроме профессора. Она хочет увидеть маму, так хочет увидеть маму! На контакт девочка не идет. Ходжо хмурится. Раз ей так хочется, пусть так и будет. Лаборантка в стороне виновно прячет взгляд - ей не удалось заполучить доверие ребенка. Профессору в общем-то все равно. Слишком много проблем доставила ему эта девка и ее семья. Он злится. Злится на Гаста, которого собственноручно пристрелил. Злится на Ифальну, которую бывший ученый Шин-ра укрывал. Злится на их ребенка, невинную девочку, таращащуюся огромными зелеными глазами и тоже отказывающуюся идти навстречу. Девочка глотает свой страх, вместе с подступившими слезами. В этот момент в помещение проходит мальчик, ему на вид лет одиннадцать. Он блуждает по лаборатории, потому что ему позволяют. Мальчику скучно, досадно и одиноко. Ходжо бросает на него укоризненный взгляд, но Сефирот этого словно не замечает - он смотрит на девочку. Ему становится любопытно. Он видит в ней нечто особенное, то, чего ни в каких других людях никогда не видел. Он садится на скамью напротив. Ходжо едва ли сдерживает себя, чтобы не наорать. Лаборантки не находят себе места, но увести мальчика сами не решаются. Есть в нем что-то, от чего страшно противиться его воле. Сефирот лениво болтает ногами в воздухе, наблюдает, что будет дальше. Его эмоции как всегда нечитаемы, отчего у многих возникают сомнения по поводу того, есть ли они у него вообще. Ходжо досадно цокает языком, щелкает пальцами и указывает на женщину средних лет. - Приступай. Женщина берет шприц и подходит к девочке. Та смотрит напряженно, страх отчетливо читается в ее глазах. Когда металлическая игла входит в кожу, девочка даже не вздрагивает. Она смиренно терпит боль, только сильнее поджимает губы. Девочка вдруг обращается взглядом к нему, к мальчику. Она хочет что-то сказать, но страх не дает ей даже заплакать. Сефирот склоняет голову на бок. С ним множество раз проделывали эту процедуру. Боль для него самого совсем ничего не значит. Равнодушный к боли ребенок очень пугал людей. Сефирот думал, так и должно быть. Женщина убирает полный крови шприц в контейнер, захлопывает крышку. Прикладывает ватку к ране на руке девочки. Коротко улыбается, пытаясь подбодрить, но это, конечно же, не помогает. Ходжо впервые за долгое время выглядит довольным. Вот он - его триумф! - Вы, двое! - он обращается к мужчинам в халатах, - Уведите ее. Аэрис вскидывает вопрошающий взгляд на него. Вести куда? Может быть, к маме... Надежда все еще теплится в ее крохотном сердечке. Она смотрит на мужчину впервые с того злополучного дня, когда он хладнокровно, на глазах у дочери, пустил ее отцу пулю в лоб. Его лицо - лицо ее кошмаров. Он улыбается самой мерзкой улыбкой, какую ей довелось видеть. Один мужчина пытается взять Аэрис на руки, но та отчаянно сопротивляется. Она пнула его в лицо, сломав оправу очков. Мужчина чертыхается. Сефирот находит это забавным. И вдруг понимает, что сам он не противился никогда. Его каждый день проверяют, иногда берут анализы. Это совсем не страшно. Так почему она сопротивляется? Сефирот очень хочет понять. Двое мужчин берут девочку под руки. Они ведут ее, нет, тащат, так словно имеют дело со взрослым мужчиной, а не четырехлетним ребенком. Девочка кричит и вырывается, ее голос режет слух. Сефирот морщится. Он привык к тишине и порядку. Эта девочка нарушает и то и другое. Сефирот идет следом, но его грубо останавливает рука Ходжо. - Ты пойдешь к себе, - скрипучим голосом выдавливает из себя профессор. Мальчик мгновение вглядывается своими зелеными глазами в сухое, стареющее лицо мужчины. Он что-то наскоро помечает для себя, колеблется между своим желанием и приказом. Затем коротко кивает. Лаборантки переглядываются, как легко профессор может подчинить себе волю этого мальчика. Сефирот идет в противоположную сторону от той, куда увели девочку. Ему снова досадно, но уже совсем не скучно. Мальчик пытается осмыслить то, что увидел, воспроизводя каждую секунду. *** Сефирот сидел на полу своей комнаты и собирал очередную головоломку (они давались ему очень легко), когда его потревожили. Мальчик поднял незаинтересованный взгляд. Он очень не любил, когда его прерывали от интересующих его занятий, когда вмешивались в его планы, иначе говоря. - Привет, Сефирот! Вижу у тебя все хорошо. Женщина ведет себя с ним, словно он ничего не понимающее, глупое существо. Сефирот нахмурился. Здесь, среди людей в белых халатах, некому было обращаться с ним, как с ребенком. Сефирот учился быть взрослым с детства. - Да, Кларисса. Кларисса до сих чувствовала себя неуверенно и с трудом сдерживала ненавязчивое желание бежать. Профессор не раз говорил, что ей нечего опасаться. В конце концов он всегда рядом. Вот и сейчас, за очередным занятием Ходжо наблюдал из за стекла. Женщина нервно оглядела огромный матовый квадрат в стене. От профессора ей было столь же не по себе, как и от мальчика. Она присела возле Сефирота, положив небольшую папку с бумагами себе на колени. Женщина педагогично улыбалась, но Сефирот уже отвлекся. Очень сложно было удержать его внимание на себе. - Сефирот, у нас занятия. Кларисса достала из папки тетрадь. В этот момент мальчик смерил ее таким взглядом, от которого у нее засосало под ложечкой. - Я не хочу. Мгновение в котором она пыталась взять себя в руки было мучительно долгим. - - Это важ... - Не хочу! Сефирот быстро поднялся и направился прямо к матовому стеклу. Он стоял, твердо сжав кулаки. Зрачки сузились в тончайшие нити. - Выпусти меня отсюда. Это была не просьба - приказ. Кларисса боялась дышать. Она подумала, как это должно быть глупо. Сефирот всего лишь ребенок. Женщина аккуратно подошла к мальчику. - Если хочешь, мы можем отложить занятие. Сефирот ее совсем не слушал и Клариссе это казалось ужасно неправильным. Она была хорошим педагогом, одной из лучших в своем деле. И все же, к этому ребенку подобраться было очень сложно. Сефирот буравил взглядом матовое стекло. - Сефирот. Она коснулась его плеча. Аккуратно, все еще чего-то опасаясь. Ее движение было нежным, заботливым, почти материнским. Сефирот отбил ее руку с силой, несвойственной ребенку. С жестокостью, несвойственной ребёнку. Женщина выдохнула, на глаза предательски навернулись слезы. Она чувствовала себя совсем изможденной и этот жест - финальный штрих. Кларисса пол года пыталась наладить общий язык с этим мальчиком, вкладывала всю себя, но все ее старания были сметены одним лишь презрительным взглядом змеиных глаз. Она в глазах Сефирота выступала очередной помехой. - Сефирот, ты нарушаешь правила, - знакомый скрипучий голос раздался со стороны двери. Мальчик удовлетворенно вздохнул и развернулся не сразу. Знал, что мужчина никуда не денется. - Выпусти меня отсюда, - и снова требование тоном, пресекающим любые возражения. Теперь он смотрел Ходжо прямо в глаза. Кроме него этот взгляд никто вытерпеть не мог. - Ты знаешь, я не могу это сделать, - тон профессора тоже был холодным, - Садись за уроки. Мальчик и мужчина минуту играли в гляделки. Сефирот не хотел отступать, а Ходжо тем более. Их сила воли была почти на равных, и все же, профессор всегда побеждал. - После ты выпустишь меня, - наконец сдается Сефирот. Ходжо елейно улыбается, не говорит ни да, ни нет. Сефирот отводит взгляд. Наконец садится за свой стол и в требовательном жесте протягивает Клариссе руку. - Да, сейчас... Кларисса чувствует себя совсем ничтожной, рядом с этими двумя. Она отдает мальчику папку и больше он не обращает на нее внимания. Казалось бы спокойно выводит изящные буквы, вот только губы его плотно сжаты, и зрачки все еще хищно-змеиные. Ходжо складывает руки на груди и любуется результатом своей работы, а Кларисса просто хочет исчезнуть. Сефирот не произнес ни слова. Ни о чем не спрашивал. Он аккуратно сложил тетради и тесты в папку и сдержанно, отстраненно-формально передал Клариссе. Его лицо не выражало никаких эмоций. Ходжо был доволен своим детищем. Сефирот обернулся на профессора, словно спрашивая чего-то и требуя одновременно. Ходжо лишь ехидно улыбался. Наконец Сефирот решился и обошел мужчину. Вышел из комнаты, не встретив никакого сопротивления. Мальчик подозрительно обернулся на Ходжо. Бросил последний взгляд с прищуром, словно пытаясь по лицу мужчины прочитать, что тот задумал. Пытался понять в чем подвох. А потом убежал и затерялся в лабиринтах кабинетов и лабораторий. Ходжо смеясь покачал головой. Этот мальчик никогда не перестанет быть интересным. Кларисса все не решалась что-то сказать. Она подошла поближе к профессору. Пыталась найти слова. Ходжо и так знал, что она сейчас скажет. То же, что и все до нее. - Профессор, я... Ходжо не сдержался и отвесил хрупкой женщине пощечину. Глаза за стеклами очков безумно сверкнули. От силы удара она упала на колени. Прическа сбилась, волосы упали на лицо, скрывая слезы. Все же она не смогла их сдержать. - Вы плохо старались, милочка моя. Вы уволены. Кларисса не заметила, как в комнате появился еще один человек. - Проследите, чтобы она молчала, - бросил профессор, оставляя женщину в распоряжении Турка. *** Сефирот обежал уже половину известных ему мест, заглянул в каждые всеми забытые уголки, даже осмотрел зверинец с чудовищами. Этой странной девочки, потревожившей своим появлением его банальные, расписанные по минутам будни, нигде не было. Тогда, когда их развели по коридору, он, казалось, чувствует ее присутствие. Даже отойдя на значительное расстояние, он знал, что она где-то рядом. Сейчас он этого не ощущал. Сефирот хмурился, огибая все новые и новые коридоры. Может быть ничего такого и не было. Может быть показалось. Мальчик прибежал к месту, где он впервые ее увидел. Никого. Все приборы убраны, ящики задвинуты. Стерильная пустота. Ходжо следил, чтобы везде, всегда и во всем был идеальный порядок. В этом педантстве они с Сефиротом были схожи. Мальчик подошел к скамье, где она сидела. Он, кажется, снова видит ее напуганные глаза, снова ощущает ее присутствие. Все это - неправильно. Сефирот выходит в коридор. Поворачивает голову вправо. Именно в ту сторону ее утащили. Мальчик решает идти, следуя своим ощущениям, больше всего опасаясь, что они его обманут. На его пути никто, как назло, не попадался. Найди он какую-нибудь лаборантку, которую видел утром с девочкой, мог бы все напрямую узнать. Сефирот догадался, что это дело рук Ходжо. Опять он вставляет палки в колеса. Мальчик шёл по шлейфу от ее присутствия. Почти не дышал, боясь спугнуть эфемерное ощущение. Чувства привели его к лестнице. Она вела на этаж ниже. Мальчику это показалось странным. Палаты и даже камеры этого этажа были достаточно хороши, чтобы удерживать самых буйных подопытных. Сефирот пожал плечами. Спускаться, так спускаться. Раздвижные двери открыты. Сефирот догадывается, что для него. Внизу оказалось светло и просторно, так же выкрашено в белый цвет. Длинными рядами стояли камеры. В прочных металлических дверях было лишь по одному маленькому оконцу. В коридоре дежурили два Турка. Они не вмешивались, просто наблюдали. Сефирот прошелся вдоль по коридору раз, потом еще. Ощущение ее присутствия сбилось, но также стало куда отчетливей. Будто бы она исподтишка смотрит за ним, а ему следует вот-вот перехватить ее взгляд. Но где же? Наконец Сефирот остановился. Он был почти уверен, что она здесь. Она? Кто она? - Откройте! - скомандовал Сефирот Туркам. Те даже не шелохнулись. Впрочем, и смеяться над ним не стали. Сефирот сжал кулаки. Ему доводилось встречаться с Турками и их никогда не удавалось подчинить. Они были слишком преданы своему делу. Сефирот не стал просить больше, не стал закатывать истерик. Он что-нибудь обязательно придумает, это всего лишь очередная головоломка от Ходжо. Мальчик посмотрел на небольшое оконце над его головой. Вот если бы он был чуть выше! Мальчик вернулся к себе по знакомым, надоевшим за одиннадцать лет коридорам. По пути он встретил Ходжо, тот задумчиво поправлял очки, вскользь наблюдая за Сефиротом. Мальчик совершенно не хотел сейчас смотреть на этого человека. Он не обратил на него внимания, всем видом впрочем, выказывая свое пренебрежение. Ходжо ничего не давал мальчику просто так. Он считал, Сефирот должен заслужить то, что хочет получить. Ему всегда было интересно наблюдать, что предпримет мальчик. Сефирот плюхнулся на белоснежную постель. Он заложил руки за голову и задумчиво уставился в потолок. Загадок стало слишком много, но ни от одной он не не собирался отступать.