i just wanna be yours.

Последний день в девятом классе. Остаётся только сдать экзамены и лето. Я не люблю жару, но обожаю свободное время. Так что для меня лето это повод пересмотреть свои любимые аниме и поиграть в компьютер. 31 мая. Учителя в предвкушении отдыха как и ученики. Они не дают никаких заданий, а просто просят сидеть потише, пока они залипают на сериалы или заполняют документы. Первые «занятия» я проспал, смотреть аниме до пяти утра было плохой идеей. Моя мама решила отправить меня на оставшиеся четыре урока. Я прошёл в кабинет английского. В кабинете было около десяти человек. Действительно, зачем идти в школу в последний день? Я бы тоже не пошёл, если бы не мама. Усевшись за последнюю парту, я включил музыку в наушниках и опустил голову на парту. Когда я приоткрыл глаза, я заметил обеспокоенный взгляд Алмаза и развернул голову в другую сторону. Он всегда так смотрел. Такими глазами. Если бы вы поймали на себе его взгляд, вы бы точно почувствовали себя опустошённо. Будто у вас огромная чёрная дыра в области лёгких, которая очень сильно жжёт. Я этого не выносил. Прозвенел звонок, все встали из-за своих парт, приветствуя учительницу. Наша классная руководительница поднялась на ноги и тут же начала речь. — Присаживайтесь, пожалуйста, — все сели и начали тихо переговариваться, — Дети, тихо. Я хочу с вами немного поговорить, ведь многих я вижу в последний раз. Итак, вы проучились девять классов, кто-то из вас уходит в колледж, кто-то остаётся в школе. Я бы хотела всем вам пожелать удачи, что бы вы не выбрали. Я верю во всех вас… На этом моменте я надел наушники и перестал её слушать. Мне нравится эта женщина своей простотой и строгостью, но сейчас я просто хотел спать. Я подпёр голову ладонью и провалился в сон. Длинный коридор, на стенах какие-то фотографии, но из-за тьмы их не разглядеть. Впереди дверь. Мне нужно её открыть, я знаю это. Я бегу, но коридор становится длиннее. Слышится смех толпы. Будто за стенами стоят люди. Я падаю, поднимаю голову и вижу ту самую дверь. Поднявшись на колени я дёрнул за ручку. Волна алой крови накрыла меня, я не могу дышать. — Никита, — я вздрогнул и открыл глаза. Передо мной стояла учительница. Класс был пуст, все уже ушли. У рабочего стола Алмаз ждал Анастасию Александровну. — Извините, — буркнул я. Схватив рюкзак я пошёл к двери. Алмаз вложил мне в руку маленький листок бумаги. Бросив на него быстрый взгляд я закрыл дверь класса и пошёл в туалет. Я положил сумку на подоконник и развернул листочек. «Я ухожу в колледж. Спасибо, что был моим другом. Прости. За всё, что я сделал. Прощай.» Я забежал в кабинку. Меня вывернуло наизнанку. Пока-пока, завтрак. По щекам покатились слёзы. Перед глазами проносились моменты нашей дружбы. Я ненавижу себя.

***

Я позвал Алмаза к себе домой. Моя мама уехала на работу в ночную смену. Мы купили ящик пива на двоих. Намечалось нечто весёлое. Мы открыли по бутылке и начали рассуждать, какое аниме посмотреть. У нас уже была установка, что сначала мы смотрим полнометражку, а потом что-нибудь многосерийное. — Я хочу посмотреть про Тоторо, — высказал я своё мнение. — Не, давай что-то романтишное… — Тебе только сёнэн-ай подавай! — Нет! — «Одноклассник»? — посмеялся я. — Я же сказал, что нет! Я посмотрел на него, а он на меня. Мы поняли, что хотим ради прикола посмотреть «Одноклассник». — Врубай, ха-ха! — сказал он мне, когда я нашёл нормальный плеер. Мы досмотрели примерно до половины, он открыл новые бутылки, я высыпал чипсы в тарелку. — Ммм, всегда мечтал о гастрите, — протянул он, потягиваясь. Я усмехнулся. Мы закончили просмотр и пошли на кухню. Сели за стол и начали разговаривать. — Чёрт, это было по-гейски, — выдал мой друг. — Ага. Прямо как ты, — я сдержал смешок. — Да ну тебя. В зеркало посмотри. — А что не так? — Ну типа… Длинные волосы, замкнутость, аниме… Разве это не по-гейски? — он знал, что меня это раздражает, но продолжал так шутить, потому что знал, что ему я прощаю всё. — Ты тоже аниме смотришь, — я сделал пару глотков алкогольного напитка. — Да. Я же гей. — Ага, пизди, — мы засмеялись. Но это был не обычный смех. Неловкий, опасный смех. Мы замолчали. Я опустил глаза вниз. Я ненавидел эти шутки, потому что это сильно ранит меня. Я знал, что чувствую что-то неправильное к нему, мне было стыдно за это, но я не знал, как прекратить. Он смотрел на меня. Я чувствовал это. Я отшучивался потому что это стало нашей традицией. Чем-то локальным. Мы никогда не шутили так на людях, только когда вдвоём. — Эм… Никита? Он слегка коснулся моей руки. У меня побежали мурашки по спине. Я поднял голову. Он был неуверен. Он стоял рядом со столом и смотрел на меня. Чёрная дыра где-то в области лёгких, помните? — Что? — мой голос преломился на секунду. Как страшно. Я чувствовал напряжение. Будто натянутая нить, которая вот-вот порвётся и всё пойдёт наперекосяк. Он продолжал молчать, меня разрывало на части. Он собрался что-то сказать, но в итоге просто протянул банку. Я ударил своей банкой о его и отпил немного. — За счастливое будущее? — Да, — я согласился, — мы будем досматривать? — Если ты хочешь. — Я, если честно, хочу поваляться и немного отойти. Пиво, сам знаешь. — Хахахаха! С тобой скучно пить! Тебя выносит с пары баночек! Да и всякую хрень ты не творишь в отличие от остальных. — Ну, я не виноват. Я просто воспитанный. — Ладно, пошли. Поваляемся, — он достал из рюкзака колонку и включил свой lofi-плейлист. Мы легли на диван. Я лежал на спине, сложив руки на грудь, и уставился в потолок. Он же лёг на живот и развалил руки в стороны. Как же он чертовски мил. Тусклый свет гирлянд не позволял видеть его лицо, так что я не знал, что он чувствует сейчас. — Можно я взвалю на тебя немного своих проблем? — прошептал я. — Да. Я помолчал немного, не имея представления о том, с чего можно начать монолог. — Почему это так трудно? — Я не знаю. О чём ты? — Обо всём. Вообще жизнь. Ты борешься за то, что тебе нужно, но всё из рук валится. Я слишком мал для того, чтобы испытывать так много эмоций. Я бы хотел просто перестать чувствовать, понимаешь? Я так устал. Моя мать смотрит на меня с жалостью. Уверен, у неё в голове «у него никогда не будет друзей». Так сложно смотреть ей в глаза и думать о том, что ты балласт для неё. Ты решил остаться с ней, а не уехать с отцом, потому что она тебе ближе, но сейчас мне нужно что-то делать со своей жизнью, а я понятия не имею, что я хочу. Я чувствую себя потерянно. Будто меня не существует. Если бы я исчез, никто бы даже не заметил. Маме было бы только легче. Ну поплакали бы все дня два, но не больше. Так сложно осознавать, что ты остаёшься один на один со своими мыслями и тебе некому о них рассказать. У тебя случается какая-то херня и ты сидишь и думаешь «чёрт, я бы хотел поделиться этим с кем-нибудь», но ты не можешь. Тебя обязательно осудят или не поймут. Даже ты. Ты самый близкий мой друг, но я не могу тебе ничего рассказать из-за страха, понимаешь? Это не даёт мне спать по ночам. Страх, что я один. — Ты не один. Я не буду тебя осуждать. А если не пойму, то ты мне объяснишь, ладно? — Алмаз, я не могу. — Можешь. Ты говоришь, что случилась какая-то хрень. Что произошло? Я не знал, что сказать. Я понимал, что он не отвалит. Я молчал. А что мне ему говорить? «Хэй, Ал, я люблю тебя, но не как друга! Ты первый, кто так хорошо ко мне относится, я хочу сделать тебя счастливым! Я хочу жить с тобой и котами! Это будет здорово, я обещаю! Я знаю, что это неправильно, но я так чувствую!»? Дерьмо полное. Он пошлёт меня. «Ты что, даже не попробуешь?» — пронеслась мысль в моей голове. Так говорил мой отец, когда мне было страшно. Я понял, что должен попробовать. Я резко перевернул его на спину и поцеловал. Мои руки были на его плечах, а его, спустя время, обвивали мою шею. Незабываемые ощущения. Он поправил мои волосы и углубил поцелуй. За окном жуткая метель и сумрак. Здесь тепло, радужные огоньки и он. Мягко, приятно, пугающе хорошо. В какой-то момент он отстранился и посмотрел мне в глаза. Чёрная дыра где-то в области лёгких. Я задыхаюсь. Какой же он красивый. — Прости меня. Он ушёл. Просто оставил меня наедине со своим страхом. Как больно. Всё снова идёт не так. Чёрная дыра где-то в области лёгких увеличилась в размере и с того момента никогда не исчезала.