Жизнь после смерти

МИЭРИН Когда Несера сказала, что ее дочь нуждается в ней, Дени немедленно оставила Серого Червя и пошла к Миссандее. Она волновалась и уже думала о худшем, но когда вошла в комнату, то удивилась: тишина и бледный свет наполняли детскую, Джон сидел рядом с колыбельной, касаясь рукой ручки дочери. Дени замерла на миг, не в силах что-либо сказать. — Что ты здесь делаешь? — тихо спросила она. — Провожу время со своей дочерью, — Джон ответил, не сводя глаз с Миссандеи, — Запрещено? — Нет, конечно нет, но… — Дени все еще стояла у двери, — Несера сказала мне… что я нужна своей дочери, но… как я вижу, ты здесь. Так что… — она хотела уйти. — Я попросил ее привести тебя сюда, — ответил он, и Дани остановилась. — Если ты хочешь поговорить со мной, ты бы просто мог… — Я пытался говорить с тобой, но у тебя были более важные дела, — он встал и уставился на нее, — с другими людьми. — Могу сказать то же самое о тебе, — Дени сглотнула и подняла на него глаза, — Кажется, тебе понравилась ее компания… — Где он? — Сноу подошел ближе к ней. — Кто? — Ты знаешь о ком я, — Джон ответил, внутри борясь с собственными чувствами. — Нет, Джон. Я понятия не имею, — сердито ответила Дейенерис. Она глубоко вздохнула, сдерживаясь. Здесь их дочь, они не могут спорить и кричать друг на друга в ее присутствии, и оба это понимали. — Если ты… — продолжила Дени, — хочешь уйти… если у тебя… другие планы, то иди. Приятной ночи, — Она хотела пройти мимо него, но он не позволил ей. Джон стоял прямо перед ней. — Зачем ты это делаешь? — его лицо было в опасной близости от ее лица, Дени покраснела. — Я ничего не делаю, -она избегала его взгляда и подошла к колыбели. — Ну и когда ты пожелаешь поговорить со мной? — Джон глубоко вздохнул. — А сейчас я что делаю по-твоему? — ответила Таргариен. Джон попытался нормально дышать, а затем почти выбежал из комнаты. Глаза Дени наполнились слезами разочарования и боли. Она держала в своих руках пальчики Миссандеи, а слезы беззвучно стекали вниз по ее белоснежному лицу. Так прошло пару минут, потом дверь с шумом открылась и Дени увидела Джона и Несеру, а через мгновение Дени почувствовала руку Сноу на своей. — Нам нужно поговорить. Наедине. Прямо сейчас, — грозно сказал он. — Я не могу… оставить ее сейчас. — Можешь, — он был настроен серьезно и уверенно, — Она в надежных руках да и к тому же спит. — О, я уверена. что ты-то знаешь, насколько хороши и надежны эти руки, — во взгляде Дейенерис читались ненависть и ревность, но Несера не реагировала, а тихо и молча стояла. — Я хочу просто поговорить, разве этого недостаточно? — Недостаточно, — холодно повторила Дени. — Я не хочу спорить в ее присутствии, — Джон взглянул на дочь, которая мирно спала. — Спорить не хочешь, а вот начать драку на мечах — в этом ты мастер, — Дени снова вскипела. Она чувствовала, как сильно Джон сжимает ее руку, почти до боли, — Отпусти меня. — Отпущу, когда ты перестанешь вести себя как злой и обиженный ребенок. Нам нужно поговорить, — Сноу все еще держал ее, было ясно, что он не отступит. Дени вырвала руку из его стальной хватки, сердито и убийственно посмотрела на Несеру, выходя из комнаты. Они зашли в свою комнату, но держались на расстоянии. Дени скрестила руки, пока Джон закрывал за ними дверь. — Ну и о чем же ты хочешь поговорить? Я не буду торчать здесь с тобой всю ночь, — насмешливо сказала Дени. — Почему же? Какие-то дела? — Джон заявил, — Может, ждешь кого? — Не начинай. — Не начинать что? Значит тебе можно ревновать меня, потому что ты там что-то видела, а мне нельзя, даже если этот мудак хочет… — Джон резко остановился и в процессе подошел к ней ближе. — Что же он хочет? Рука Джона ударила по стене над головой Дейенерис, отчего ей впервые стало страшно. Он был злее, грубее и жестче, чем обычно. — Ты прекрасно знаешь, чего он хочет и кого — зло улыбнулся Джон, — он даже не скрывает этого, и ты хочешь, чтобы я позволил этому произойти? Я ненавижу, когда он рядом с тобой, ненавижу, что ты подпускаешь его так близко, ненавижу… — Ты нашел прекрасный способ отомстить мне. — Ради всего святого, Дени, я не мстил тебе, — закричал он, — Между нами ничего нет и никогда не было и не будет, и ты знаешь это! ты, черт возьми, всегда это знала, но ищешь причину, чтобы снова ненавидеть меня. — Я видела… — Что же? Что я ласкаю ее тело? Глажу руки и целую шею? Вот я видел это, то, что… Даарио делал с тобой. — Сноу отвернулся от нее, ему снова стало неприятно. — Это неправда. — Но с моей стороны, это выглядело именно так. — Верь в то, во что хочешь, мне все равно, я не буду извиняться за это. Между мной и Даарио ничего нет, но когда я говорю тебе об этом, ты никогда не веришь мне. — Почему ты подпустила его так близко к себе? Ну, скажи мне! Ты хочешь его? Ты выбрала его? Просто скажи мне это в лицо, ради всего святого, — он кри чал, не в силах совладать с собой, Джон почти умолял ее, — Это будет чертовски больно, но будь хотя бы честна со мной! — Зачем? Что бы ты смог трахать ее без зазрения совести? Поэтому ты хочешь знать? — она тоже перешла на крик, и Джон прижал ее к стене. — Я не хочу ее, никогда не хотел. Видишь, я могу это сказать, могу сказать тебе это в лицо, потому что это, черт тебя подери, правда! Она никто для меня, но это неважно. Я хочу знать, хочу услышать. Ты его любишь? — его рука была на лице рядом с лицом, и Дейенерис то и дело вздрагивала. Она боялась такого Джона, безумного и агрессивного. — Если я скажу, что нет, ты поверишь мне? — она наклонилась ближе и сказала ему прямо в лицо. Это стало последней каплей, последним ответом. Джон больше не мог сдерживаться. Он резко схватил ее за волосы и крепко поцеловал. Его язык проник в ее рот и начал этот безумный и страстный танец. Он прижал ее тело своим вплотную к стене. Наконец, она отвечала на его поцелуи без сожаления и опаски, и все напряжение и ярость, которые они сдерживали в себе последние несколько дней, превратились во всепоглощающую страсть, вожделение и желание. Джон ни на секунду не отрывался от ее губ, они были для него спасением, а ее руки уже снимали его рубашку через голову. Они остановились и просто смотрели друг на друга и тяжело дышали. Правильно ли то, что они делают? В пекло! Сноу обхватил ее лицо двумя руками и притянул для поцелуя, а потом начал раздевать ее… Ее обнаженная грудь… Он на миг остановился, снова наслаждаясь ее нагим совершенством, но взгляд застыл на красном шраме от кинжала… Джон опустил голову, выпуская Дени из объятий, отстраняясь. Наверное, со стороны это выглядело странно, но эта рана, оставленная им, снова напомнила ему обо всем, что он сделал… Чувство вины накрыло с головой, вытесняя возбуждение и желание обладать этой женщиной. — Джон… — Дени подошла к нему ближе и коснулась пальцами почти такого же шрама у него под сердцем… Может, именно об этом говорила Несера… Вот, как они стали одним целым, как объединились… Они оба были убиты за то, что считали правильным. — Дени… Я… — начал он, но Дейенерис взяла его руку и коснулась им своей раны, — Это никогда не заживет, — обреченно выдохнул Джон, а Дени кивком подтвердила. Эта рана будет до самой смерти напоминать о его предательстве… Она всегда будет там… — Прости меня… — его глаза наполнились слезами сожаления и боли, он не мог не смотреть на эту рану. И Дени, видя отвращение в его глазах, поняла, что он не захочет коснуться ее. Она подтянула спавшие одежды, закрывая свою грудь. Дени и сама не поняла, как начала плакать. — Я… — пыталась сказать она, - … Мне лучше уйти сейчас… — еле-еле вымолвила Дени и начала уходить, но Джон не позволил ей сделать этого и притянул к себе, сжимая в объятиях, целуя в макушку. — Я понимаю, теперь я понимаю, почему ты не можешь меня простить… Почему не можешь снова довериться… — начал он, — Тех, кто сделал это со мной, я казнил. И я не знаю, но хочу верить, что у нас есть шанс, после этого… Но теперь я понимаю, почему ты ненавидишь меня… Я… — Я тебя не ненавижу, — Дени подняла на него свои глаза, — Я не могу ненавидеть тебя. Хотя я пыталась. Я хотела, но не смогла. — слеза скатилась по ее щеке. — Почему? — с грустью с голосе спросил Джон, хотя глаза его улыбались. — Потому что я люблю тебя, — тихо ответила Дени и пожала плечами, — Я пыталась избавиться от этого чувства, отталкивала тебя, потому что хотела не чувствовать этого… Но мое сердце всегда тянется к тебе… Как бы я не пыталась не любить тебя, я не могу. Джон просто смотрел на нее, и он наслаждался этими словами. Сноу просто держал ее лицо в своих руках и не хотел отпускать. — Но я пойму… Если ты не хочешь любить меня таким образом или если ты не можешь… — Дени хотела узнать, что он чувствует, потому что сейчас она понятия не имела, что и думать. — Я люблю тебя, — прошептал Джон и поцеловал ее. Не грубо, не страстно. Нет. Книги назвали бы это «поцелуем истинной любви». И они оба чувствовали это. Дени обняла его ща шею, и он притянул ее ближе к себе, держа за талию одной рукой, а другой держал за щеку. Джон больше не хотел отпускать ее. Но и спешить не хотел… Он поднял ее и аккуратно положил на кровать. — Просто поцелуй меня, пожалуйста, — просила Дейенерис, глядя на него. — Я так сильно люблю тебя, — прорычал он ей прямо в губы, прежде чем накинулся с поцелуем. Она была его, а он — ее… После стольких месяцев, проведенных в одиночестве, они снова были в объятиях друг друга… Больше ничего не имело значения, ни Несера, ни Даарио. Джон снова начал снимать с нее платье, и когда оно оголяло ее кожу, он тут же целовал ее, спускаясь все ниже и ниже. Когда его взгляду снова открылась рана, он нежно поцеловал ее и продолжил спускаться влажными дорожками ниже, пока Дейенерис с отчаянии сжимала простыни и желала большего. — Дени, — прошептал он. — Что-то не так? — она заволновалась. — Все в порядке. Теперь все хорошо, — Джон снова поцеловал ее, а его палец наконец отыскал сокровенное место. Сноу чувствовал, как она задрожала, стоило ему начать легкие движения. — Джон… — сладко простонала она перед тем как его палец проник в ее лоно, а затем вышел. Она вторила его имя, а Джон только сильнее хотел ее. Ему хотелось показать ей, как сильно он ее любит, хотел удовлетворить. Он хотел… чтобы Даарио вышел из ее головы раз и навсегда. У них было много проблем, надвигающаяся война, Бран… Но не сейчас. Это был момент их воссоединения, которого оба ждали слишком долго…