Casual Affair

Лос-Анджелес, июль 2012 года Странная вещь — любовь. Её не лечит даже время. Прошёл год, но ничего не изменилось — по-прежнему от одного вида Ричарда Аманда ощущала волнение. Даже сейчас, лишь от сознания того, что они в одном городе, более того — в одном зале, сердце её сильнее стучало в груди. Она боролась с неумолимым желанием подойти к нему, услышать знакомый приглушённый баритон, утонуть в голубых глазах, которые столько раз ей снились. Аманда едва понимала, что говорит ей Джен, всё, на чём она сейчас могла сосредоточиться — это Ричард у барной стойки. Она знала, что он будет в городе в эти дни, но сама на этот раз в Комик-Коне не участвовала, а вероятность встретить его где-то ещё была минимальна. И всё же, среди многочисленных заведений Лос-Анджелеса в этот вечер они оба оказались в «Viper Room» — там, где в октябре 2010-го всё началось. Аманда пришла сюда с сестрой, парень которой — Стив, как и Джен, был музыкантом, и сегодня со своей группой выступал в клубе. Что делал здесь Ричард, Аманда не знала. Она пребывала в растерянности, первым её желанием было развернуться и немедленно уйти, но, когда Ричард увидел её, на его лице не отразилось ни одной эмоции. Он скользнул по ней невидящим взглядом и отвернулся к бару. Замешательство, которое спровоцировала их случайная встреча, несколько схлынуло, уступая место обиде. Как он смеет так обращаться с ней?! Четверть часа спустя Аманда не выдержала. Когда сестра ушла за кулисы, повидаться со Стивом, Аманда направилась к бару. Она шла, робея и нервничая, гадая, какой будет реакция Ричарда. — Может быть, перестанешь делать вид, что мы не знакомы? — спросила она, усаживаясь на высокий барный табурет рядом с ним. — Виски для дамы, — даже не взглянув на неё, сказал Ричард подошедшему бармену. — Спасибо, нет, — отказалась Аманда. Ричард хмыкнул, выражая удивление. — Я за рулём, — пояснила Аманда. На самом деле она уже три месяца как завязала с выпивкой, осознавая, что плохо контролирует себя в состоянии алкогольного опьянения. А на те мероприятия, которые не могла пропустить, старалась приезжать на машине. Это мобилизовывало, заставляя удержаться от искушения. — Не планировала долго здесь задерживаться. А вот ты, я смотрю, решил надраться. Не похоже на тебя. Ричард не ответил, просто допил виски и заказал ещё. — Как твои дела? — улыбнувшись, поинтересовалась Аманда, позволяя притворной жизнерадостности наполнить свой голос. — Аманда, я не пойму: тебя год не было слышно, а сейчас ты мило интересуешься моими делами. «Ты сам меня отверг», — едва не вспылила Аманда, но сдержала эмоции. — Просто хотела быть вежливой. — У меня всё отлично, — ответил он, делая большой глоток. — Как съёмки? — Закончили основной блок, продолжим осенью. Аманда рассчитывала услышать рассказ об интересной работе и предстоящей уже в конце этого года премьере первого фильма, но продолжения не последовало. — Ты не слишком разговорчив. — Я всегда такой, — ответил он, не отрывая взгляда от бокала, в котором перекатывал кубик льда. — Я видела тебя другим. В тот вечер на пляже… — Аманда, остановись. Всё это давно не имеет никакого значения. — Может быть, всё же посмотришь на меня? — Зачем? — он, наконец, повернулся, и Аманда могла увидеть его лицо, выражение которого трудно было интерпретировать. Всё те же голубые глаза, но взгляд был другим — холодным и отстранённым. — Что ты хочешь увидеть? Аманда помолчала, а потом сказала: — Прости. У тебя была причина злиться на меня. — Уже не важно, — ответил он, залпом осушая бокал. — По-моему, тебе хватит. Давай, я тебя отвезу? — Куда? — Куда захочешь. Ричард усмехнулся: — Тебе ничего это не напоминает? У тебя и машина наверняка на том же перекрёстке? — Нет, поближе. За углом. — Это приглашение? Аманда поежилась под его нетрезвым, тяжело стекающим по ней взглядом, в котором отчётливо рассмотрела то, что уже видела когда-то и мечтала увидеть вновь — желание. Ей отчаянно хотелось снова нравиться ему, а ещё верить, что все те ночи, когда она просыпалась, вся в поту от наполненных жаркой страстью снов, он тоже думал о ней. Она остро нуждалась в близости с ним, а то, что у неё с марта не было секса, лишь подливало масла в огонь. Ей приписывали романы с каждым партнёром по фильму, и сейчас — после окончания съёмок мюзикла, репортёры по-прежнему не унимались относительно её отношений с Эдди Редмэйном. Аманда всегда умела ладить с коллегами на площадке, это помогало в работе, а после её окончания часто становилось началом крепкой дружбы. Но за всю её карьеру, лишь однажды любовь на экране превратилась в любовь в жизни — пять лет назад с Домиником. С Эдди же они всегда были только друзьями. Аманда никогда не рассматривала его в качестве кого-то большего. С Домиником она распрощалась в то же утро. Ночь с ним была ошибкой, но Аманде даже не пришлось ничего говорить, он и сам всё понял: — Я уже давно не тот, кто тебе нужен. Доминик уехал, но на этот раз они расстались спокойно. Позже несколько раз созванивались, он приезжал поздравить её с днём рождения, а с февраля по апрель, когда Аманда снималась в Лондоне, пару раз обедали вместе. Аманда без конца прокручивала в голове прощальные слова Ричарда, она с трудом нашла в себе силы поехать в Сан-Диего, практически на автомате отработала Комик-Кон, а потом на неделю заперлась дома. Она была противна самой себе, а ещё обижена и раздавлена. Её не раз обманывали и бросали мужчины, которых, как ей казалось, она любила, но лишь сейчас Аманда в полной мере осознала, что ни к одному из них она не испытывала настолько сильных чувств. Самоуничтожение запустилось по полной программе: виски, слёзы в подушку, душещипательные фильмы. А потом приехала сестра и заставила её взять себя в руки. Впервые Аманда не поделилась с Джен причинами срыва, но та не стала настаивать: «Расскажешь, когда будешь готова». Аманда с головой погрузилась в работу, уставая так, что сил едва хватало на то, чтобы доползти до дома, отеля или трейлера, принять душ и рухнуть в постель. Всё свободное в плотном расписании время Аманда просила своего агента заполнить рекламой и фотосессиями. В октябре она подписала долгосрочный контракт с «Givenchy». Работая на износ, не оставляя времени на отдых, она добивалась лишь одного: выветрить Ричарда из своих мыслей, вытолкнуть из души, вырвать из сердца. Аманда как мантру повторяла себе, что на нём мир клином не сошёлся и, пытаясь сжечь все мосты, в декабре начала встречаться с Джошем Хартнеттом. Они познакомились в ресторане «Hugo’s», где Аманда ужинала с друзьями — Рэйчел МакДауэлл и её бойфрендом. Следующим утром, гуляя с Флинном на побережье, Аманда вновь встретила Джоша. Он играл в фрисби со своим псом Игги. На почве безумной любви к собакам они и сошлись. Их первые свидания проходили в Малибу на берегу залива в окружении любимых собак, которые на удивление быстро поладили. Джош шутил, что это прямое указание на то, что и их хозяевам следует получше приглядеться друг к другу. Аманда не хотела вновь проходить через болезненные расставания и потому не спешила. Тем более, что за Джошем тянулась слава коварного сердцееда. Он не торопил её, но и не скрывал своей заинтересованности: звонил, присылал цветы, встречал у студии. Что бы там не говорили, но на деле Джош оказался милым и покладистым. Никаких капризов, депрессий или сцен ревности. В конце января перед отъездом в Англию Аманда осталась у него на ночь. В Лондоне у неё не было времени думать о Джоше. Она работала по двенадцать часов в сутки и едва успевала закрыть глаза, как снова нужно было подниматься на грим. Когда выдавались выходные, она летала домой повидать Флинна, который остался с Джен, и встретиться с Джошем. Он сетовал на то, что они редко видятся, но говорил, что счастлив, Аманда убеждала себя, что всё хорошо и… ждала того момента, когда вновь сядет в самолёт. Они редко созванивались, мало проводили времени вместе, Джош не встречался с кем-то ещё за её спиной, но разрыва всё равно избежать не удалось. На этот раз Аманда первая предложила расстаться. Эти отношения, даже в том состоянии, каком были, тяготили её. Джош принял её выбор. Официальной версией их расставания стали расстояния и занятость Аманды в Лондоне, но нашлись издания, которые писали о том, что разрыву поспособствовал Доминик. Таблоид «Сан» опубликовал снимки Аманды и Доминика с премьеры «Первого мстителя» и написал, что «Хартнетт так и не смог заставить Аманду забыть её экс-бойфренда, с которым она пыталась вновь сблизиться прошлым летом». Прочитав это, Аманда горько усмехнулась: не так уж они и ошибались. С той лишь поправкой, что дело было не в Доминике. Правда состояла в том, что, что бы она не делала — выстраивала отношения с Джошем или с головой уходила в работу, Ричард по-прежнему жил в её голове и колотился в останках её сердца. Её не привлекали другие мужчины — она перестала хотеть кого-либо, кроме него. И потому, сейчас, когда он во плоти оказался прямо перед Амандой, всё то, что копилось в ней месяцами, стремительно рвалось наружу неудержимым, пьянящим потоком желания. — К тебе или ко мне? — спросила Аманда, поворачивая ключ в замке зажигания. Она хотела его, не думая о том, почему Ричард делает это. Он пьян, и это всего лишь влечение и секс на одну ночь или актёрская игра, призванная убедить её в том, что она больше не нужна ему так, как раньше. Ричард вскинул голову, тонкие губы едва заметно дернулись, голубые глаза полыхнули холодным огнём: — Ничего не меняется, да? — едко заметил он. — Аманда в поисках развлечения на одну ночь. Рассталась с очередным бойфрендом? Об этом ещё не писали или я что-то пропустил? Девушка открыла рот, но не успела и слова сказать — хлопнула дверца, и расстояние между ними неудержимо начало расти. Аманда ошеломлённо застыла, глядя вслед его стремительно удаляющейся фигуре. Она ощутила себя на краю пропасти, до краёв заполненной отчаянием, и готовой в следующую секунду рухнуть в неё. Аманда точно знала, что это случится, если она позволит Ричарду уйти.  — Ричард! Подожди! — крикнула она ему вслед, выскочив из автомобиля. — Ты мне нужен. Он остановился и медленно повернулся. — Чего ты хочешь, Аманда? Ты каждый раз врываешься в мою жизнь словно ураган, сметающий всё на своём пути. Переворачиваешь в ней всё и уходишь. Я устал каждый раз тебя терять. А главное — жить в явной неодолимой зависимости от твоего существования. Больше этого не будет, потому что… — он беспомощно развёл руки в стороны, покачав головой. — Для меня всё это слишком. — Ричард… — ей вдруг стало трудно дышать, словно в лёгких закончился весь воздух. В глазах задрожала влага, собираясь каплями слёз на ресницах. — Я знаю, что виновата перед тобой, что всё испортила, но… я не могу без тебя. Несколько долгих мгновений он молча смотрел на неё странным немигающим взглядом, в котором перемешались усталость и недоверчивость. Аманда застыла в каком-то колючем ознобе, ожидала чего угодно, но только не этой мертвенной тишины, повисшей над ними тяжёлой предгрозовой тучей. — Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь… — очень ти­хо и сдав­ленно попросила она.  Ричард, наконец, пошевелился, шагнул к девушке, его сильные руки обвили её, сминая в тесном объятии. Он наклонил к ней голову, спрятал лицо в волосы и, отыскав под ними ухо, хрипло выдохнул её имя. Время перевалило за полночь, прогретый за день воздух остыл, уступая место ночной свежести. По обеим сторонам бульвара Сансет тянулась череда баров, ресторанов и ночных клубов, вдоль обочин теснились припаркованные автомобили. Воскресенье сменялось понедельником, но Лос-Анджелес продолжал жить своей шумной ночной жизнью, неутихающей до рассвета. Отовсюду доносилась громкая музыка, голоса, смех, чьи-то пьяные неразборчивые крики, но Аманде казалось, что в целом свете существуют только они вдвоём. Они обнимались, стоя посреди тротуара, руки Ричарда скользили по её спине, губы рассеивали на лице влажные поцелуи, тепло выдыхаемого им воздуха щекотало кожу. Аманда прислушивалась к гулкому биению сердца Ричарда, гладила его затылок, пальцами прочесывала волосы, вдыхая знакомый древесно-цитрусовый аромат одеколона. Голова кружилась от осознания того, что рядом с ней наконец-то был он — мужчина, которого она любила, от одного вида которого теряла голову, и от отсутствия которого в своей жизни впадала в отчаяние. Она готова была оставаться в его объятиях бесконечно, но на крыльцо клуба позади них вывалилась шумная компания нетрезвых курильщиков. Ричард коротко оглянулся и, подхватив Аманду под руку, потянул к машине. Солнце давно зашло за вершины холмов и сейчас они неподвижными чёрными волнами выделялись на фоне тёмно-синего, испещрённого звёздами неба. За окнами автомобиля мелькали фасады домов, тонкие силуэты пальм, мерцающие неоном вывески и ярко подсвеченные витрины. — Красивое платье, — заметил Ричард, глядя на её ноги, едва прикрытые коротким мини, подол которого задрался ещё выше, когда она села в машину. Его ладонь легла на колено Аманды, нежно погладив кожу. — Убери руку, — хохотнула Аманда, бросив на него красноречивый взгляд, но быстро отвела глаза, чувствуя, как сердце начинает биться чаще, а внизу живота завязывается тугой узел желания. — Ты меня отвлекаешь. — Не могу, — отозвался он. Рука начала осторожно подниматься вверх, медленно заскользила по внутренней поверхности бедра, отозвавшись дрожью в теле. — Ричард! — Вцепившись в руль и пытаясь сконцентрироваться на дороге, Аманда попробовала свести ноги. Педаль газа тут же ушла в пол. — Следи за скоростью, — как ни в чём не бывало предупредил Ричард, в то время как его ладонь продвинулась ещё выше и пальцы коснулись нижнего белья. Дыхание девушки сбилось, она стремительно теряла контроль не только над телом, но и разумом. Она до безумия хотела его, и сопротивляться этому уже не было никаких сил, а главное — желания. — Чёрт возьми! — хрипло выругалась Аманда, сворачивая на ближайшую парковку круглосуточного супермаркета и выбирая самый темный угол. Заглушив двигатель, девушка скинула туфли, задрала узкое платье до талии и перебралась к Ричарду на колени. — Ух ты! — изумлённо успел произнести мужчина, прежде чем она запустила пальцы в его волосы, притянула к себе и жадно впилась в губы голодным поцелуем, вызванным обуревавшей её страстью, с которой она не могла совладать. Ричард с готовностью ответил на поцелуй, позволяя её языку проникнуть в рот. Его губы были тёплыми и мягкими, особенно на контрасте с окружающими их усами и жёсткой, остро царапающей кожу бородой, но уже вскоре стали горячими и настойчивыми. Обхватив крепкие мужские плечи, Аманда заставила Ричарда чуть податься вперёд и стащила с него пиджак. Не разрывая поцелуя, сплетая их языки воедино, протиснула руки между телами, неслушающимися пальцами расстегнула пуговицы на рубашке. Распахнув её, заскользила ладонями по обнажённому торсу, ощущая на кончиках пальцев безумный галоп чужого сердцебиения. Спустившись ниже, неспешно обвела контуры мышц на животе, чувствуя, как они напрягаются под её руками. Девушка нетерпеливо поёрзала, ощущая через ткань очевидное доказательство его возбуждения, на которое её собственное тело немедленно откликнулось мощным импульсом — будто её пронзил разряд воспламеняющего тока. Ричард отыскал молнию на её платье и, быстро справившись с ней, спустил с плеч узкие бретели. Ткань послушно скользнула вниз, мягкими складками повиснув на талии девушки, и теперь его руки были везде: подхватывали грудь, властно сминая соски, касались живота, скользили по спине, сжимали бёдра и ягодицы. Оторвавшись от губ Аманды, Ричард обрушил град лихорадочных, спешных поцелуев на её грудь. Удерживаемая в кольце его рук, Аманда выгнулась в пояснице, откидываясь назад, жадно впитывая порхающие по коже прикосновения. Когда мужчина обхватил губами сосок и обвёл его языком, Аманда застонала и вновь повела бёдрами, безотчётно попыталась сжать ноги, вдавливаясь в его затвердевшую и увеличившуюся в размерах плоть. — Как всегда нетерпелива, — хрипло усмехнулся Ричард, выпустив изо рта один сосок и переключаясь на другой. Аманда поняла, что больше не выдержит ни секунды. Она запустила пальцы в его волосы и настойчиво потянула голову назад, вынуждая отстраниться. Ричард недовольно замычал, но, натолкнувшись на её затуманенный желанием взгляд, уступил. — Ладно. Будь по-твоему. В четыре руки, торопясь и мешая друг другу, они принялись расстегивать его ремень и ширинку. И всё же она добралась до него первой. Сжала в ладони высвободившийся, требовательно вставший член, отчего Ричард почти зарычал. Жадно ловя эмоции на лице любимого, Аманда обхватила его у основания и медленно провела вверх от щекочущего волосками лобка к гладкой шелковистой головке. Размазав по ней выступившую прозрачную каплю, крепче обхватила рукой горячую плоть, уже быстрее провела обратно. Ричард запрокинул голову и, судорожно выдохнув что-то похожее на хриплый стон, толкнулся ей в руку. Аманда повторила движение, ускоряя темп и надавливая сильнее, затем ещё и ещё, пока Ричард не перехватил её запястье. — Черт! — зажмурившись, сипло произнёс он, сжимая её руку. — Остановись, иначе всё закончится прямо сейчас. — Как скажешь, — нехотя согласилась Аманда. — Иди ко мне, — ладонь Ричарда скользнула между её ног, девушка приподнялась, и он отвёл её трусики в сторону — снимать их сейчас было слишком неудобно и долго. — Медленно опускайся. Медленно? Он что, спятил?! Она сейчас сойдёт с ума от желания. Аманда не послушалась, насаживаясь резко, на всю длину и в следующую секунду пожалела об этом. Зажмурившись, сдавленно охнула от неожиданно сильного, распирающего изнутри давления. — Аманда! Она протяжно выдохнула, открыла глаза и улыбнулась шальной, безумной улыбкой: — Всё отлично. Девушка приподнялась, почти полностью выпустив его из себя, а затем, расслабив мышцы, вновь опустилась, но уже медленно, без резких движений, и на этот раз абсолютно безболезненно. Аманда подумала о том, что впервые ощущала его в себе так ярко и отчётливо: без упругой гладкости презерватива он был горячим, рельефным и ошеломляюще мощным. Замерев на мгновение, Аманда опустила руки на плечи Ричарда и, отталкиваясь от них, начала двигаться — рвано и торопливо, ускоряя темп с каждым новым движением навстречу друг другу, выгибаясь так, чтобы найти ту самую точку, в которой давление его члена внутри неё доставляло ей максимальное удовольствие. Отыскав нужный угол, задвигалась ещё быстрее, усиливая и растягивая это ощущение, подталкивая его выше, заставляя бежать по позвоночнику к мозгу. Тело полыхало от возбуждения и ласкающих её рук. Ладони Ричарда скользили по коже, мягко сминая грудь, разжигая в Аманде огонь такой силы, что, казалось, ещё немного, и она превратится в пепел, растворившись в обжигающих прикосновениях. Его губы — горячие и настойчивые, вдыхали в неё какую-то совершенно первобытную силу, заставляя всецело отдаваться страсти и инстинктам, забыть обо всём, кроме скольжения и жара глубоко внутри, чужого тяжелого дыхания и оглушительного стука собственного сердца. Ричард вдруг застыл, резко задышав сквозь зубы. Подхватил её бёдра, до боли впиваясь в них пальцами, и прижал к себе. Аманда почувствовала, как по его телу пробежала дрожь и, не имея возможности двигаться, с силой сжала ноги, ощущая внутри себя пульсацию члена и горячую вязкость брызнувшей спермы. Вцепившись ослабевшими ладонями в его плечи, закрыла глаза, чувствуя, как необыкновенное тепло растекается между бёдер, мышцы живота ритмично сокращаются, заставляя отступить ставшее невыносимым напряжение. Её затопила жаркая истома, заполняя опрокидывающим ощущением переполнения. Ричард сгрёб девушку в объятия, прижимая к своей тяжело вздымающейся груди. Аманда всхлипнула и обмякла в его руках, роняя голову и упираясь пылающим лбом ему в подбородок. — Аманда, — тихо позвал Ричард, обхватив её лицо руками и взволнованно заглядывая в глаза. — Если ты сейчас скажешь, что это был только секс, я… — Я люблю тебя.