В плену чувств

Кто бы знал, как я был рад его видеть! –Каким ты здесь боком?– Спросил я, всё ещё не веря в то, что он здесь. Я уже было протянул руку, чтобы до него дотронуться. Но в голове зазвучали слова: « Чтобы тебе не показали, не верь!» А если это очередная ловушка? Если это обман? Этот лабиринт моё испытание, а значит и он не настоящий. В душе разлилось разочарование, вперемешку со злостью, отчаяньем и тоской. А ведь на секунду, всего на секунду я поверил, что он здесь! Сердце затрепетало, появилась всепоглощающая радость и понимание, что раз он здесь, значит всё будет хорошо, вот только… Вот только всё это погасло так же быстро, как и возникло, а всё почему, потому что я оказался в ебучем лабиринте сознания этого садиста, пусть ему пусто будет и икается до скончания веков. Я выберусь, выберусь, блядь, найду Акутагаву и никогда больше его от себя не отпущу, как бы не бил, как бы не отталкивал, как бы мы не ссорили и не орали друг на друга, я буду рядом с ним. Как же я хочу сейчас оказаться рядом с ним… Что я несу? Вот я идиот то, а! Я мотнул головой, возвращаясь к вопросам насущным. –Хорошая попытка, очень хорошая, я почти поверил. Мне хватило видеть, как ты умираешь, мне хватило слёз! Больше не поведусь! Всем спасибо, все свободны!– Подойдя к нему впритык, в лицо, я почти пропел– Досвидульки. Злость с раздражением в момент вспыхнули во мне. Это уже перебор! Сначала видение, потом это. Совсем охренели что ли?! Когда вернусь, всё к чёртовой матери разнесу. Я как можно непринуждённее на прощание махнул рукой. Её быстро перехватили и меня резко, стальной хваткой, прижали к себе. –Ты совсем тут охренел, тигр?!– Возмущённо прорычал Акутагава. Но не успел я ответить, как в губи впились мягкие, тёплые, родные губы Рюноске. На смену удивлению и шоку пришло облегчение, расслабление, радость, сердце затрепетало, и я поплыл. Я обнял его за шею, придвинулся ещё ближе к нему, отвечая на поцелуй так же жарко впиваясь, покусывая и облизывая такие сейчас желанные губы. Как же я оказывается соскучился, боже… Словами не передать. Как здорово чувствовать, так и не скажешь, что я мёртв. Я ожил под его руками. Его дыхание стало моим, биение его сердца отозвалось в моей груди. Неужели он настоящий? А если нет, если это искусная подделка? Да нет. Как такое возможно? Даже этот чёртов лабиринт не смог бы так чётко передать образ Акутагавы. С его нахальством, замашками, скотской натурой и грубостью свойственной только ему. И в кого я влюбился? В это ходячее недоразумение? Серьёзно? Нет, прав был Акутагава, я точно где-то, когда-то, хорошо так приложился головой… Хотя, не зря ведь говорят, любовь зла, полюбишь и ко... Акутагаву. Но не может он быть фальшивкой, чувствую, не может. Но, а с другой стороны, как он тогда тут оказался? Может эта ещё одна попытка меня погубить? Ведь он моё слабое место. Но он так целует… Разве это можно подделать? Нехотя я оторвался от губ, чтобы заглянуть в его глаза и попытаться в них найти хоть что-то, что может выдать в нём фальшивку. Но в них плескалась: нежность, страсть, насмешка, теплота и что-то ещё такое, что до этого момента я ни разу не видел. Раньше это были два холодных стальных омута, а теперь их окутывает, словно, теплая серая дымка с завихрениями нежности. Красиво, неожиданно и мимолётно, потому что… –Это правда ты? – С надеждой спросил я. –А ты ждал кого-то другого? – Самодовольно ухмыльнулся он. От того взгляда не осталось и следа. Видимо это была одноразовая и весьма краткосрочная акция. Мне кажется, даже извращённое подсознание этого психа не способно так правдоподобно воспроизвести эту скотину. Сомнений, что это он, никаких не осталось. –Естественно, я ждал принца на белом коне, а явился конь без принца. –А ты, стало быть, принцесса? –А я, стало быть, призрак, которого заебало таковым быть! Минутка сентиментальности прошла, нахлынуло раздражение. Да, я вспылил, ну, а что он начинает то?! Я уткнулся взглядом в его шею, смотреть в его глаза больше нет особого желания. Повисла тишина. Он прижал меня сильнее к себе, зарываясь носом в мои волосы, зашептал: –Котёнок, ты скоро снова оживёшь, обещаю. –Ты не можешь этого обещать.– Пробубнил я, утыкаясь носом в его грудь, вдыхая его аромат. –Нет, могу, а как же иначе ты будешь метаться своей белобрысой головкой по подушке от удовольствия, а? Я слов на ветер не бросаю, знаешь ли. Эти слова он проговорил у самого уха, прикусывая мою мочку. Руки поползли ниже, сжимая талию, а затем и бёдра. –Эй, эй, эй. Следи за своими конечностями, а то…– Пропыхтел я. –А то?– Наглость в его взгляде зашкаливала, как и самодовольная расцветающая на его губах ухмылка. –На сколько я знаю тигрёнок, ты сейчас беззащитен, как котёнок, так что… –Так что я могу стереть эту улыбку с твоего лица голыми руками. "Уууу, прибил бы. Что я там говорил? Соскучился я по нему, да? Я ошибался, сто лет бы его ещё не видеть. Зараза расёмонская." –Я согласен с тобой только по одному моменту... А именно голыми, но вот только не руками… –Акутагава, мать твою… "Сволочь , что тут ещё скажешь." Его губы впились в шею, оставляя на ней засосы. Руки нырнули под рубашку, оглаживая проступающие рёбра и лопатки. –Ты выбрал не то место и время. – С придыханием ответил я, не шибко то и от него отбиваясь. –Думаешь? – Издевался он. –Уверен.– Не совсем уверенно ответил я. – Время то тикает. А впереди, а впереди ждёт пиздец. Ты же это понимаешь? От предстоящего пути всё холодело, хотелось плюнуть на всё и опустить руки. Я устал, я устал нервничать, переживать, пропуская всё через себя, устал всё ставить под сомнения, подозревать, пытаться разглядеть подвох во всё, что вижу, естественно это нормальное поведение там, где от тебя хотят избавиться, но надоело! Единственное, что радует, так это присутствие Акутагавы. Это придавало уверенности, силы, защищённости, но и некой неловкости. Мы не были с ним особо близки всё это время, наше общение всегда сводилось к синякам, крови и порванной одежде. Мы друг с другом не откровенничали, знали друг о друге только то, что по сути знают и так все. Общие сведения, голые факты. Нет, конечно, есть какие-то моменты, которые проскальзывали, когда мы работали вместе, но их было недостаточно, чтобы можно было сказать с уверенностью, что ты полностью знаешь стоящего перед тобой человека. Мы довольствовались тем, что нам сказали, тем, что увидели сами, при этом не лезли друг другу в душу, сделав выводы друг о друге сами. И не важно, верное это было суждение или нет, оно просто было и это может и не до конца, но устраивало обоих. И так получилось, что Акутагава оказался здесь, по сути в моё сознании, да, да, да не только в моём, но на половину в моём. И пусть наше отношение друг к другу несколько поменялось, но подробности наших жизней так и не были раскрыты. Времени делиться не было, да и никто из нас и не спрашивал. И так получается, что Рюноске увидит всё то, что я так пытался подавить в глубине души, что я так усердно в себе душил. Ведь я победил себя, я смог жить дальше, отпустить прошлое, но вспоминать и погружаться в это снова... Не значит ли это, что по окончанию всего этого, мне придётся начинать сначала, проделывая этот достаточно тяжёлый и долгий путь, чтобы вернуться в состояние покоя? Акутагава увидит всё то, что я скрывал ото всех... Как после этого сложится наше общение, сможем ли мы так же взаимодействовать, как сейчас? Сохранятся ли наши, наконец вышедшие на свет, чувства? Не поменяет ли он обо мне своего мнения? Может быть по итогу, он скажет, что он был прав с самого начала, что я слабак и ничтожество, которое не достойно его любви? Хотя... Если любит, он никогда такого не скажет! В конце концов мы любим не за что-то, а вопреки! Взять даже меня... За что любить Акутагаву? Нет, конечно, если поковыряться, то можно что-то найти. Но минусов явно больше, я бы даже сказал с избытком, и несмотря на весь этот багаж отрицательного за спиной и туда же плюсом скверный и невыносимый характер, я всё равно его полюбил. И даже если придёт день, и я узнаю обо всех демонах, что скрываются в его душе, он всё равно останется в моём сердце. Стояла тишина, Акутагава всё так же обнимал меня, сцепив руки за спиной, положив свой подбородок мне на макушку, а я всё это время думал. Сложно сказать сколько прошло, может быть минута, может пять или десять, но сколько бы не прошло, Рюноске дал мне это время, терпеливо ждал, давая мне столько времени, сколько нужно. Раньше в нём такой терпеливости не наблюдалось. Наверно взрослеет, улыбнулся я своим мыслям. –Что же тебя развеселило?– Спокойно спросил он, подозрительно сверкнув глазами, поглаживая мою спину. Не, не, не, скажу прибьёт, оно мне надо? –Да так, вспомнил кое-что.– Отмазался.–Слушай хотел спросить, да забыл... А ведь действительно забыл. Запудрил мне мозг, ещё бы тут не забыть. Хотел ведь сразу спросить, вопрос то действительно важный. –Не удивительно– Пропел он, не скрывая ехидства. –Зараза.– Прошипел я.– Возвращаясь к вопросу, не поведаешь, как ты тут оказался?