Дракон и Тень

      — Кхал послал меня за вами, — выпалила Ирри, запыхавшаяся от быстрого бега.       Визерис нехотя обернулся и мрачно глянул на неё — чёрную фигуру на фоне сиреневого неба. Когда он уходил в поле, было ещё совсем светло, а сейчас уже зажглись звёзды и от реки потянуло ночной сыростью. Далеко за спиной Ирри горели бесчисленные костры кхаласара. Лошадиное ржание, треск огня и крики дотракийцев сливались воедино, путались в высокой, почти в человеческий рост, траве и превращались в глухой гул, похожий на шум морских волн. В некотором роде это и было море — Дотракийское море, и Визерис чувствовал, что вот-вот в нём потонет.       Раньше Ирри сказала бы «господин». Но когда сестра ссадила Визериса с лошади и заставила идти пешком, все вокруг будто позабыли это слово, да и его самого тоже. Уже почти месяц ему даже поговорить было не с кем. Табунщики знали только свой нелепый язык, девки Дейнерис выполняли приказы с неохотой и отмалчивались, стоило завести разговор — все, даже дружелюбная Дореа. С Джорахом Мормонтом он лишь изредка перебрасывался парой слов, когда становилось совсем уж невмоготу — не мог простить, что рыцарь, присягнувший ему как королю, так легко бросил его в опасности. Что же до сестры… На неё даже смотреть не хотелось. Несколько раз Дени покидала своё место во главе колонны и ехала рядом, пытаясь до него докричаться. Клялась, что давно бы уже вернула лошадь, если бы могла, но кхал якобы и слышать об этом не желает. «Хоть бы раз слезла со своей кобылы и прошлась, мерзавка», — думал он и упорно молчал, делая вид, что знать её не знает.       Когда кхаласар останавливался на привал по вечерам, Визерис уходил в степь. Без огня, без постели бродил там до глубокой ночи, рубил траву одолженным мечом, распевал песни, которым научился в детстве в Красном замке, и мечтал о короне. Иногда он так и засыпал прямо в зарослях хранны, под звёздами, и просыпался утром продрогший, но гордый собой — ведь мать рассказывала, что порой так спал Рейгар в развалинах Летнего замка, а на Рейгара всегда хотелось быть похожим. Одиночество нарушали лишь девки Дени, да и те наверняка близко бы не подошли, если бы милая сестрица не велела носить ему еду. Эта её доброта бесила ещё больше, чем давешнее непослушание.       Но в этот раз у Ирри не было при себе ничего съестного, а голос её звучал испуганно.       — И чего же угодно кхалу? — с усмешкой спросил Визерис.       Хорошо бы кхалу было угодно, чтоб истинный король Семи королевств сей же час взял обещанное войско и отправился в Вестерос. Хотя он давно уже не мог ручаться, что не начнёт скидывать дикарей за борт, едва корабли выйдут в Узкое море.       Ирри покачала головой.       — Не кхалу. В кхаласар приехала женщина, никто её не знает, и сначала дозорные её чуть не застрелили. Но она говорит на дотракийском и знает обычаи, и она привезла подарки кхалу и кхалиси. Хочет говорить с вами по важному делу. — Ирри глотнула воздуха и опять затараторила: — С ней лошадь без седока и два красивых воина, и…       — Погоди! Она сказала, что за важное дело?       — Нет, не сказала. Но она ждёт вас у шатра кхала, и кхалиси тоже будет там, потому что это касается, — Ирри запнулась и прилежно выговорила по слогам: — Таргариенов.       В груди похолодело, а пальцы сами скользнули на рукоять меча. Узурпатор?.. Вряд ли его слуги настолько глупы, чтоб накинуться на кхалиси и её брата при всём кхаласаре, но как знать — могут быть и достаточно умны, чтобы потом выйти сухими из воды. Вдобавок, последним, у кого имелось «важное дело» к Таргариенам, был Иллирио Мопатис — и что хорошего вышло? Из-за этого жирного пройдохи уже полгода приходится таскаться по Эссосу за грязной ордой, глотать пыль и терпеть унижения. Нет уж, надо быть настороже. Взглянуть на таинственных гостей не помешает, но если они задумали что-то недоброе, гнев его будет ужасен — дракон он или нет, в конце концов?       Визерис выбрался из зарослей, спотыкаясь о примятую траву, отряхнулся и покрепче ухватился за меч. В сумерках Ирри вряд ли заметит, что у него дрожат руки — вот и славно.       — Ты сказала, с ней два воина — они вооружены?       — Они отдали всё оружие кхалу. Это обычай. Значит, что они пришли с добром.       — Ладно, веди, только помедленнее, — он переступил с ноги на ногу и поморщился. — Я не какой-нибудь оборванец, чтоб бежать сломя голову непонятно к кому.       Истёртые в кровь ноги ужасно болели. Когда по приказу Дени у него отобрали лошадь, кхал предложил взамен место на телеге. Сперва казалось, что это даже лучше, чем ехать верхом — телега гораздо удобнее нелепого дотракийского седла, в котором только кривоногий кочевник и усидит. Но лошадники показывали на него пальцами, смеялись и говорили «Кхал Рхаггат» [1], а гневные взгляды в ответ их только раззадоривали. Пришлось слезть с телеги и вновь пойти пешком — и тогда «Кхал Рхаггат» сменилось на «Кхал Рхэй Мхар» [2]. Чуть позже Дореа, которую он украдкой отвёл в сторону на привале, растолковала ему оба этих прозвища. Ох, как же он разозлился тогда — едва удержался, чтоб её не ударить. Но Дореа ни при чём, сказал он себе, Дореа помогла ему, а дракон не забывает помощи. Это Дейнерис надо бы избить до полусмерти за то, что выставила родного брата на посмешище. Но милая сестрица теперь кхалиси, и её пальцем не тронь — иначе какая-нибудь обезьяна с аракхом отхватит тебе и палец, и голову заодно. Ну, ничего, ничего. Всё изменится, когда он вернёт себе корону.       Визерис шёл следом за Ирри, украдкой поглядывая по сторонам. Огонь плясал под котлами, обрисовывал в сумерках медные лица дотракийцев, и лица эти казались жуткими гротескными масками. Сырой вечерний воздух полнился звуками — фырканьем лошадей, лязгом аракхов о точильные камни, женской трескотнёй и хриплыми голосами мужчин. Никто не обращал внимания на «Кхала Рхаггат», и он был этому только рад — глядишь, так им и совсем надоест над ним потешаться.       Ирри, несмотря на приказ, припустила вперёд едва ли не бегом. Теперь нужно было шагать широко и скоро, чтоб не отстать и не испортить момент своего появления неловкой паузой. Каждый шаг отдавался глухой болью в пятках, а изношенный правый сапог немилосердно вгрызался в щиколотку, но Визерис через силу расправил плечи и придал лицу равнодушное выражение. Эти животные смеялись, когда он не мог усидеть в седле, так пусть у них хоть не будет повода судачить, что он ещё и ходить толком не умеет.       У шатра Дрого уже собралась толпа любопытных. Ирри растолкала их, и Визерис среди шума и гама протиснулся к шатру вслед за ней. Там жаровня у входа горела так ярко, что на пару мгновений всё перед глазами слилось в единый вихрь оранжевого света и чёрных неверных теней. Первой из этой бури показалась Дени — сестра улыбалась и гладила грязными пальцами ало-золотую парчу, которую развернула перед ней Дореа. Рядом в руках Чхику сверкал всеми цветами радуги маленький драгоценный ларчик. За спиной у Дени пристроился Мормонт, угрюмый, как медведь с его герба, и явно встревоженный. Дрого стоял чуть поодаль, поигрывая кинжалом причудливой формы; его огромная тень плясала, как знамя на ветру, и в этой тени скрывался ещё кто-то, кого никак было не разглядеть. Заметив Визериса, Дрого ухмыльнулся.       — Жей кхал вежвен! Хаш йер дотрае чек? [3]       Ирри фыркнула в кулак, сир Джорах опустил голову и улыбнулся. Кажется, кхал, как обычно, не сказал ничего хорошего. Коротко дёрнув ртом, Визерис обозначил ответную улыбку — не время выяснять, кем его обозвали на этот раз, нельзя сейчас потерять лицо из-за вонючего дикаря.       Неведомая гостья вышла из тени и теперь, скрестив руки на груди, без стеснения разглядывала Визериса. На вид не старше тридцати, высокая, смуглая — неизвестно, каких кровей и откуда. Небогатая одежда висит мешком на тощем теле, растрёпанные тёмные волосы выбились из-под платка. На агента узурпатора эта женщина не походила, но не походила и вообще ни на кого известного, и это очень беспокоило. Что ей может быть нужно от Таргариенов?       Вслед за незнакомкой вперёд шагнули ещё двое — крепкий бородач, в ухе которого поблёскивала тяжёлая золотая серьга, и худой беловолосый юноша с бесстрастным и бледным, как у покойника, лицом. Оружия при них не было — надо полагать, это их мечи держал в охапке один из всадников Дрого. Что ж, если эта троица — наёмные убийцы, по крайней мере, они не застанут никого врасплох. Визерис позволил руке соскользнуть с рукояти меча. В тот же миг незнакомка заговорила:       — Приветствую вас, принц Визерис Таргариен.       Голос у неё оказался неожиданно сильный, с хрипотцой, а высокий валирийский, на котором она обратилась к Визерису, был приправлен тягучим, смутно знакомым акцентом. Где-то он уже слышал такую напевную речь — но в каком из Вольных городов?       — Не принц, — поправил Визерис. — Король. Я был коронован после смерти отца, но лорды Вестероса признали узурпатора… — он осёкся и с недоверием посмотрел на женщину. Та кивнула в ответ:       — Прошу простить моё невежество, король. Я рада видеть вас в добром здравии. Примите мой поклон и добрые пожелания.       И женщина в самом деле поклонилась — обстоятельно, низко, с рукой у сердца. Последним, кто так кланялся Визерису, был проклятый Мормонт, когда присягал ему на верность.       — Благодарю, — он ответил лёгким кивком: дракону не пристало кланяться. — Ваше лицо мне незнакомо. Кто вы?       — Шаали Соэрис из вольного Тироша, — женщина перешла на ломаный валирийский вольных городов. — У меня есть для вас послание от одной знатной госпожи из Асшая. Она узнала, что последние Таргариены до сих пор живы, и желает предложить вам свою дружбу и помощь.       Сперва Визерис подумал, что ослышался. Асшай-у-Тени? Да ведь он же на другом конце мира. Дружбу и помощь не предлагают просто так, но какая выгода асшайке от дружбы с королём Семи королевств, до которых поди ещё доберись? Нет, здесь что-то нечисто.       — Чем же она может мне помочь?       — Об этом я желала бы поговорить с вами и вашей сестрой наедине.       — Я ещё не доверяю вам достаточно, чтоб оставаться с вами наедине.       — Братец, не будь так груб!..       — Нет-нет, кхалиси, это разумная осторожность, — улыбнулась Шаали Соэрис. — На месте вашего брата я бы тоже никому не доверяла. По счастью, король, моя нанимательница передала для вас письмо. Прошу, взгляните.       Она выудила из сумки, валявшейся рядом на земле, небольшой пергаментный свиток и аккуратно его развернула.       А что, если пергамент отравлен? На миг стало жутко до тошноты, хотя он и видел, что тирошийка вот сейчас держится за этот самый свиток голыми руками. «Прекрати думать о таких глупостях, — приказал он сам себе. — Какой убийца станет так рисковать?» Тревога ослабла, но не ушла совсем, и Шаали Соэрис пришлось подождать, пока Визерис натянет перчатки. Только после этого он принял у неё письмо и, прищурившись, вчитался в валирийские иероглифы.       «Дорогой друг, вы ещё не знаете меня, но если будет на то воля Владыки света, мы вскоре встретимся. Моё имя Миртил. За много лиг от вас, в Асшае, слухи об истинном короле Вестероса достигли моих ушей. Повести о славных деяниях Таргариенов никогда не оставляли меня равнодушной, потому я рада была узнать, что наследник великого рода жив, и теперь искренне желаю быть вам полезной — но в то же время сама нуждаюсь в вашей помощи. Здесь я не смею поведать о своём предложении, поэтому моя посланница расскажет вам всё лично. Даже если вы откажетесь принять участие в этом предприятии, помните, что дом мой всегда открыт для Драконьего короля.

Искренне ваша, Миртил».

      Сладкие, учтивые слова. Так же сладко говорил Иллирио, когда советовал отдать Дени кхалу и обещал, что корона, считай, уже у них в руках. Тогда это казалось правдой, но стоит ли верить сейчас?       — Мне крайне приятно внимание вашей госпожи, — сказал Визерис, — если она действительно существует. Это письмо мог написать кто угодно — и люди узурпатора в том числе. Я слишком долго скрываюсь от его наёмных убийц, чтобы сразу принимать всё на веру.       Широкая улыбка не сходила с лица Шаали Соэрис — будто бы тирошийка так и родилась улыбающейся.       — Понимаю ваше недоверие, король. У меня нет верного способа доказать, что моя нанимательница — настоящий человек из плоти и крови, пока вы не решите взглянуть на неё собственными глазами. Но я, по крайней мере, смею надеяться, что вы примете дары от госпожи Миртил. Никакой наёмный убийца не приготовил бы подарков для своей жертвы — тем более, таких подарков. Луна, принеси, пожалуйста.       Беловолосый отошёл к лошадям и вернулся с небольшим мешком. Краем глаза Визерис заметил, как Мормонт кладёт руку на плечо Дени, заставляя её отступить подальше. Тирошийка широким жестом фокусника извлекла из мешка тёмный свёрток и объявила:       — Лучшая шерсть Лхазара и лучший шёлк Асшая, серебряные нити из Волантиса — в целом мире всего один такой!       Свёрток хлопнул по воздуху и обратился в роскошный плащ из чёрной шерсти. Шёлковая подкладка даже в обманчивом свете жаровни горела алым — драконьим, кровавым, настоящим цветом Таргариенов. Стянув перчатку, Визерис пощупал ткань, оказавшуюся удивительно мягкой, проследил кончиками пальцев, как вьётся по кайме узор из серебристых виноградных листьев. Плащ, достойный короля, в цветах королевского дома. Кто бы ни была эта асшайка, она умеет делать подарки.       — Если позволите… — и Шаали Соэрис накинула плащ ему на плечи.       Шорох шёлка и тёплое прикосновение шерсти странным образом успокаивали. Визерис пригладил волосы, расправил плечи и представил себя со стороны — Эйгон Завоеватель, не меньше! Может быть, узурпатор тут и впрямь ни при чём? Женщина из Тироша привезла дары от женщины из Асшая, и во всём этом нет никакого двойного дна. Стыдно дракону бояться женщин, в конце-то концов.       За плащом последовали брошь в виде драконьей головы, тёмно-красная шёлковая туника и тиснёный кожаный пояс с филигранной пряжкой. А когда мешок опустел, бородач с серьгой подвёл к шатру вороного коня, прекрасного и послушного. Шкура коня блестела не хуже дорогого атласа, а грива была заплетена в аккуратные косички, но главное — он был под седлом, и седло это было не дотракийское.       — И это тоже для вас, — сказала тирошийка.       Всадники Дрого загалдели все разом. Не нужно было знать их язык, чтобы понять: конь хорош, и им крайне жаль, что владеть таким сокровищем будет «Кхал Рхэй Мхар». Сердце Визериса пело. Он заколол новый плащ драконьей брошью, вручил тунику и пояс Дореа — не дотракийским же девкам доверять такие вещи! — и потрепал коня по чёрной морде, снисходительно глядя на Шаали Соэрис.       — Я признателен за столь щедрые дары. Думаю, теперь мы можем обсудить цель вашего визита. Сестрица, не будешь ли ты любезна спросить у кхала, где нам поговорить без свидетелей?       Дени, растерянная, вынырнула из-за плеча Мормонта и пустилась в объяснения. На помощь ей пришла Шаали Соэрис, которая, как оказалось, вполне уверенно говорила на дотракийском. Дрого сердито выслушал её непривычно певучую речь, плюнул на землю при слове «Асшай», но в итоге, кажется, успокоился.       — Великий кхал любезно предложил нам совещаться в его шатре, — объявила тирошийка под благодарным взглядом Дени. — С условием — он будет присутствовать при нашем разговоре, потому что не желает оставлять кхалиси.       Визерис насмешливо посмотрел на Дрого. Интересно, кого лошадник опасается больше — дракона или женщины? Впрочем, какая разница. Нужно уже поскорее узнать, какие там выгоды обещает ему Асшай.       — Пусть присутствует. Пойдёмте, я желаю узнать больше о вашей госпоже.       Дрого поднял полог шатра, пропуская Шаали Соэрис внутрь первой. За ней хотела пойти Дени, но кхал отстранил её и жестом показал Визерису, что теперь его очередь. Стоило бы возмутиться, что наглый дикарь позволяет себе командовать, но до того ли сейчас? Визерис нарочно пошёл к шатру как можно медленнее, а у самого входа остановился и обернулся.       — Мормонт, присмотрите пока за этими двумя, — сказал он на общем языке и кивнул на спутников Шаали Соэрис.       Рыцарь глянул на него исподлобья и ничего не ответил.       В шатре воняло гарью, потом и маслом. Визерис с отвращением прикрыл нос рукавом, но это не помогло — мешочек сухих благовоний, который он носил на правом запястье, давно выдохся. Вокруг громоздились сундуки, мешки и корзины, а постель, которую Дени делила с Дрого, оказалась просто кучей шкур и тканей на деревянном помосте. Визерис поморщился: этак сестрица, чего доброго, привыкнет жить, как в хлеву — переучивай потом.       Шаали Соэрис, казалось, ничуть не смущали вонь и беспорядок. Она дождалась, пока кхал и кхалиси войдут в шатёр и займут свои места, и уселась там, где ей указали — прямо на покрытом лошадиной шкурой полу. Визерису было предложено сесть рядом с ней, но он придвинул себе маленький плетёный стул. Сидеть на земле, как оборванец — ещё не хватало! Дрого смерил его тяжёлым взглядом, однако промолчал.       — Как хорошо вы знаете дотракийский, король? — спросила тирошийка.       Визерис вздёрнул бровь:       — Для чего мне его знать?       — Вот как. В таком случае я буду говорить на валирийском, — она обернулась к Дени. — Кхалиси, могу ли я просить вас переводить кхалу наш разговор?       — А это ещё зачем? — возмутился Визерис. — Он, слава богам, не Таргариен.       — Я в гостях у великого кхала, он милостиво пустил меня в свой шатёр, и с моей стороны очень невежливо говорить при нём на непонятном языке, но другого выхода нет — мне же нужно, чтоб вы меня понимали. Наш разговор и так будет ему не очень-то приятен. Речь пойдёт об Асшае, а дотракийцы тех краёв не любят.       Не вставая, тирошийка прижала руку к груди и почтительно склонила голову перед Дени. Та кивнула в ответ и зашептала на ухо Дрого.       — Вастерикси раеши занишше аффеси анни, — прорычал кхал. — Ме лаз вера ма шафкоа, восма анха вос важок йероа ладжакис! [4]       — Анха тихок, жей кхал вежвен, [5] — Шаали Соэрис повторила в сторону Дрого свой полупоклон. — Видите, он говорит, что если вы поедете со мной, он не даст вам ни единого воина.       — Но у нас уговор! Мне нужна его армия!       Тирошийка успокаивающе коснулась руки Визериса:       — Кхал имеет в виду, что не пошлёт своих воинов с нами в Асшай, только и всего. Прошу прощения, что смутила вас. Кхалиси, не слишком ли быстро я говорю?       Эта чрезмерная вежливость уже начинала раздражать. Шаали Соэрис получила от Дени заверения, что всё в порядке, обменялась ещё какими-то дотракийскими любезностями с Дрого — будто нарочно тянула время. Визерис не мог ждать так долго.       — Может, обсудим наконец ваше дело, госпожа Соэрис? Я начинаю терять терпение.       — О, прошу вас, зовите меня просто Шаали, — невозмутимо сказала та. — Итак, король, письмо госпожи Миртил вы уже прочли. Я, как надёжная посланница, прочла его тоже и знаю, что самое главное должна рассказать вам сама. Если говорить вкратце, от вас требуется одна услуга: отправиться в древний город Стигай — это в горах за Асшаем, — добыть там одну мистическую вещицу и доставить её госпоже Миртил.       Визерис раскрыл было рот, чтобы возмутиться такой глупой шутке, но осёкся — Шаали выглядела совершенно серьёзной:       — Понимаю, звучит крайне странно. Но, может быть, вы согласитесь выслушать подробности, если я скажу, что госпожа обещает хорошо заплатить за этот поход? Даже если вы вернётесь с пустыми руками…       — Сколько?       — Достаточно, чтобы безбедно жить в вольных городах, — Шаали выдержала загадочную паузу, — или чтобы нанять целую армию. Вы видели подарки — всё это куплено на её деньги, и на её же деньги мы доберёмся до Асшая, если вы, конечно, согласитесь.       Визерис облизнул пересохшие губы. Предложение походило на дурацкий розыгрыш — но вдруг это правда, и он упустит такую возможность?.. Он в отчаянии посмотрел на Шаали, но в ответном взгляде не нашёл никакой подсказки. Кхал чуть хмурился, слушая шёпот Дени. Никто не поможет и не научит, как быть.       Интересно, что сделал бы Рейгар? Да что тут гадать… Брат бросил свои книги ради древнего пророчества, нарушил законы ради любимой женщины — случись с ним такое, он, наверное, велел бы немедленно седлать коня и показать ему, в какой стороне этот древний город. Да только Визерис — не Рейгар и не может позволить себе такой безоглядной храбрости.       Колокольчики в косе Дрого беспокойно звякнули в наступившей тишине.       — Ну что же, давайте по порядку, — заговорил Визерис, и его собственный голос показался ему чужим. — Объясните мне всё. Начиная с главного: почему ваша госпожа думает, что я стану ей мальчиком на побегушках?       Шаали вздохнула — как ему показалось, с облегчением:       — Король, я не имела в виду ничего подобного. Просто эта миссия, если можно так её назвать, не под силу обычному человеку. Как мне сказали, предмет, который госпожа так желает добыть, — магический, и, кроме того, обладает собственной волей. Валирийская кровь, по её убеждению, способна его подчинить.       — Атмовезар, — прорычал Дрого. Шаали кивнула ему с искренним сожалением на лице.       — Что он сказал? — спросил Визерис.       — «Волшебство». Всё, что связано с магией, для дотракийцев враждебно. Если вы также опасаетесь…       — Нет-нет, я же не из этих… — Визерис искоса глянул на Дени. — Продолжайте, хоть ваши слова и звучат как какая-то небылица.       Шаали задумчиво намотала на палец кудрявую прядь. Платок соскользнул с её головы, тёмные волосы рассыпались по плечам, но она будто бы совсем этого не замечала.       — Начать следует с того, что госпожа Миртил увлекается историей. Знает древние легенды, родословные великих домов — очень образованная женщина. И вот ей случилось познакомиться с красной жрицей по имени Тейнира. Тейнира искала утраченные предания о Р´Глоре — а где же искать такие древности, как не в Асшае? Госпожа любезно допустила её к своей библиотеке и стала всячески помогать. Вместе они собирали обрывки сказаний, читали старинные тексты и наконец пришли к удивительному выводу, который, правда, совершенно никак не касается Р´Глора.— Тирошийка бросила на Визериса многозначительный взгляд. — Те, кто жил в Краю Теней многие тысячи лет назад, скорее всего научили валирийцев приручать драконов.       Визерис вскочил на ноги так резко, что лёгкий плетёный стул отлетел в сторону и опрокинулся.       — Это какой-то бред! Всем известно, что драконы жили в горах у Четырнадцати огней, валирийцы нашли их гнёзда и…       — Драконьи кости находили также и в горах за Асшаем, — мягко возразила Шаали. — Древние, окаменелые. Что же касается Валирии, её точной истории сегодня не знает никто.       — Вы намекаете, что все свершения моих предков — просто выдумки?       Тирошийка умоляюще протянула к нему руку:       — Король, если вы увидели в моих словах такой смысл, я нижайше прошу прощения. Валирийцы были великим народом, в этом сомнений нет. И если те открытия, которые сделали Миртил и Тейнира — правда, история Валирии станет только богаче. Ваши предки сохранили знания, магию и секрет драконьей крови на долгие века после того, как исчезли обитатели Края Теней. Это ли не чудо?       — У моей сестры есть три драконьих яйца, — нерешительно проговорил Визерис.— Подарок к свадьбе. Тот, кто их подарил, сказал, что они привезены из Края Теней… Может быть, в ваших словах и есть доля истины.       Забыв о стуле, он опустился на пол рядом с Шаали. Сквозь пот и масло пробился едва различимый аромат ладана и цветов — тирошийские духи.       — Тот, кто сделал вашей сестре такой драгоценный подарок, был крайне щедр, — Шаали одобрительно улыбнулась Дени. — Но вернёмся к делу. Если верить теории госпожи Миртил, тысячи лет назад Асшай и Стигай принадлежали Империи Зари, предтече нынешнего Йи Ти. И именно в Стигае творил свои чёрные дела император Кровавой Яшмы, который, по легенде, призвал на землю демонов и устроил Долгую ночь. А раз между валирийцами и древними жителями Тени есть некая связь, то кровь древней Валирии может стать ключом к наследию этого императора.       — И какое же наследие он оставил?       Шаали задумчиво смотрела на огонёк свечи. Пламя поймало её дыхание и заплясало на фитиле.       — Легенды говорят, что император поклонялся некоему чёрному камню, упавшему с неба. Госпожа Миртил верит, что этот камень существовал на самом деле. Более того — что он до сих пор лежит где-то в Стигае и отравляет землю на много миль вокруг. Вы ведь знаете, что творится в Асшае — бесплодная земля, ядовитая вода и прочие ужасы. Госпожа хочет достать камень, изучить его и, если возможно, найти способ его уничтожить — и вернуть жизнь в те края.       — Где гарантии, что этот ваш камень вообще существует? — раздражённо спросил Визерис.       — Госпожа Миртил сильна не только в истории, но и в колдовстве. Впрочем, было бы странно, если бы она жила в Асшае и не занималась при этом магией… Так вот, она давно уже чувствовала какое-то тёмное присутствие в Краю Теней и пыталась изучить его — не спрашивайте, как, я не сведуща в магии, — но всякий раз некая сила будто бы отталкивала её. Теперь она уверена, что это и есть тот самый камень — и что в нём заключено нечто, обладающее собственной волей. И ваша кровь — не просто валирийская, а кровь короля и драконьего владыки, — каким-то образом поможет вам подчинить волю этого камня и завладеть им… Не нужно так смотреть, король, это всё рассказала мне Тейнира, та самая красная жрица. Сперва именно она поехала вас искать, но так уж случилось, что теперь ей помогаю я.       На минуту в шатре опять стало тихо, только журчал шепоток Дени. Визерис потёр лоб кончиками пальцев — голова у него трещала от вони и духоты, и длинные речи тирошийки только усугубляли это мучение.       — А сама-то ваша Тейнира где? Я думал, госпожа Миртил послала вас без всяких посредников.       — Тейнира бы мне здесь только мешала — дотракийского она не знает, а ещё слаба и наивна до крайности. Когда мы встретились на квохорском рынке, она надоедала караванщикам, искала провожатых до Ваес Дотрака — после того, как предыдущие бросили её одну в Квохоре. Я отправила её в Миэрин дожидаться нас, а сама поспешила сюда. Надеюсь, не зря. А то у меня сорвётся неплохая сделка, если вы откажетесь.       — Так у вас, значит, свой интерес в этом деле… — Визерис подозрительно прищурился, глядя на Шаали.       — Ну кто же потащится в Дотракийское море только по доброте душевной? — тирошийка засмеялась. — Я занимаюсь торговлей — достаю дорогие безделушки со всего света и продаю тем, кто не знает, куда девать деньги. Тейнира предлагала золото за помощь, но я договорилась о другом — хочу в награду пару-тройку асшайских диковинок. Иноземные чудеса стоят дорого, особенно с хорошей историей.       — Могли бы просто взять у неё деньги и сбежать.       — И испортить себе репутацию? Ну уж нет. Да и видели бы вы Тейниру… Чистый ребёнок, стыдно такую обманывать. Ну, король, что вы скажете?       Визерис молчал и перебирал пальцами жёсткую шерсть ковра. Вся история с камнем звучала так нелепо, что вполне могла оказаться правдой. Агент узурпатора наверняка придумал бы что-нибудь попроще, чтобы выманить его из кхаласара и убить.       — Если говорить честно, — тихо сказал он, — как по-вашему, мне стоит соглашаться?       Шаали пожала плечами:       — Вам решать. Но если говорить начистоту… — Она помолчала, будто подбирая слова. — Поезжайте, король. Сходить в поход до Стигая и обратно — плёвое дело. Конечно, ходят слухи, что там водятся демоны, рыбоголовые люди, виверны и пёс знает кто ещё, но каких только сказок не сочиняют про далёкие страны — откуда взяться рыбоголовым людям, когда там всё живое дохнет? Да и потом, даже если вернётесь без камня, всё равно получите целое состояние.       — Если всё это ложь, вы узнаете, что такое гнев дракона, — пригрозил Визерис.       — Тогда я привезу сюда Тейниру, чтобы дракон не гневался на меня, — тирошийка со смехом развела руками. — Я за что купила, за то и продаю. Если это обман, мы с вами оба пострадаем.       Нужно было хорошенько всё обдумать, но головная боль не давала сосредоточиться. Уехать сейчас и оставить Дени здесь, не требуя у Дрого его части уговора? Тогда есть риск остаться совсем без армии. Но если медлить, сорвётся асшайская сделка, а она, по-видимому, всё-таки реальна — ведь настоящий же плащ на его плечах, и настоящий конь ждёт его на пастбище, и деньги, которыми за всё это заплачено, тоже настоящие. У дракона три головы, но шея, кажется, слишком коротка, чтоб ухватить два лакомых кусочка разом.       — Ах, да, — спохватилась Шаали. — Ещё одно. В Стигае мало кому удалось побывать, и о нём рассказывают самые невероятные вещи. Чтобы отправиться в такое место, нужна недюжинная храбрость, а за храбрецом люди часто идут охотнее, чем за богачом. Может статься, король, что после такого путешествия вы наймёте армию по гораздо меньшей цене.       Визерис горько усмехнулся. «Будь я Рейгаром — за мной пошли бы и совсем без денег».       — Мне нужно подумать, — сказал он. — Сколько у меня времени на решение?       — Увы, немного. Я могу подождать эту ночь, если кхал разрешит остаться, — Шаали взглянула на Дрого и получила в ответ хмурый кивок. — Однако завтра хорошо бы знать ваш ответ. Тейнира будет ждать в Миэрине ещё около шести недель, а путь туда неблизкий. Надо поторапливаться.       — Ну что ж… — Визерис обернулся к Дени. — Скажи кхалу, милая сестрица, что я желаю завтра же знать, даст ли он мне обещанное войско.       — Братец, у него нельзя ничего требовать! Мы ведь уже говорили об этом. Он даст тебе воинов, когда придёт время…       — Время уже пришло! — рявкнул Визерис. — Я и так ждал слишком долго. Не собираюсь больше терять ни минуты.       Дени заговорила, путаясь в словах. Дрого сначала слушал молча, сосредоточенно, но под конец его губы растянулись в широкой ухмылке. Он прорычал что-то в ответ и засмеялся.       — Он говорит, — перевела Дени, — ты получишь столько людей, сколько согласится за тобой пойти. Завтра утром воины соберутся здесь, у шатра, и ты сможешь позвать их за собой. Тех, кто решит перейти под твоё начало, Дрого охотно отпустит.       — Хорошо, — кивнул Визерис, не сводя глаз с кхала.       У того во взгляде играли злые, насмешливые огоньки. Дрого несколько мгновений смотрел на Визериса, будто оценивая, а потом потянулся к нему и выплюнул прямо в лицо лишь одно слово на языке Вестероса:       — Кха-ра-шо.