Мёртвые души

Сириус ненавидел шаблоны, и большую часть своего детства и юности потратил на то, чтобы доказать — он ни в какие рамки не вписывается, да никогда и не собирался. Он настолько был поглощен своей игрой, что незаметно для себя, очертил себя совершенно новыми границами. Да, он до черта ненавидел одержимость чистокровных, презирал их традиции и устои, так было всегда, сначала из-за жажды внимания, что после переросла в настоятельное желание позлить предков, сейчас же он видел в этом правду, или как он выражался светлую сторону. Все было просто — мир разграничивался надвое — есть черное и белое, хорошее и плохое. Его мать относилась к «черному», а вот Джеймс к «белому». Жаль, что Сириус сам не вписывался в собственные суждения, но мысль о том, что он исключение из всяких правил, даже выдуманных им самим, приятно тлела на душе. Приятно было считать себя плохишом, с ликом, обращенным к свету. Когда он оставался наедине с собой, а этого он старался практически не допускать, на Сириуса находили весьма странные мысли — одиночество было для него губительным, хоть и признавать вслух он этого не хотел. Подвергая свои мысли и действия самоанализу, он невольно приходил не к самым приятным результатам. Все больше находилось изъянов. Его надменность, эгоизм, тщеславие не делали ему чести, он и сам об этом знал, но как бороться со своими пороками… увы, ответа он не находил, потому что и не хотел, если быть предельно честным. Пока его окружали люди, пока внимание было приковано к нему, даже в периоды глубочайшего депрессивного состояния, Сириус мог нацепить на свое лицо самую искреннюю улыбку. Но сегодня он чувствовал себя сломанным, не мог спокойно ни говорить, ни улыбаться, чувствуя себя действительно дерьмовым другом. Сириус начинал нервничать, поглядывая на пустующее за столом место — обычно слева от Лили сидела Доркас. Сегодня она игнорировала уже третий прием пищи, чего раньше за ней не наблюдалось. Даже в самом дурном настроении, Доркас присоединялась к компании друзей, вяло ковырялась в тарелке, слушая болтовню Марлин и Мэри, не выдавая заинтересованность. Блэк чувствовал вину. «Надо было пойти за ней вчера», — промелькнуло в голове. Но прошлого не вернуть. Сириус сделал то, что сделал, вернее — ничего. Он заметил, что Доркас вылетела из спальни сразу после прихода Лили. Девчачьи истерики никогда не вызывали в нем теплых чувств, поэтому он старался держаться от всего этого, как можно дальше. Но… дело касалось Доркас. — Где Доркас? Ей нездоровится? — вдруг подал голос Питер, Сириус тут же встрепенулся, обратив внимание на девушек. Блэк уловил, как Маккиннон на мгновение замерла, насторожившись. — Не знаю, — пожала плечами Лили, даже по голосу было заметно, что девушка обеспокоена, — Она не ночевала в комнате, не была на занятиях. Я пыталась ее найти, но… — Черт, почему вы к нам не обратились? Ее нет целый день, а вы так спокойно об этом говорите? Может ее уже похитили? — Я не обязана следить за ней! Кто может ее похитить из Хогвартса? — раздраженно бросила Марлин, — Мы искали и, черт, даже отмазывали ее от профессоров. — Что произошло вчера? — прямо спросил Сириус, казалось, его суровый взгляд способен проделать в Маккиннон дыру. — Может, ты у Поттера спросишь? — ощетинилась Марлин, — Это от него она убежала, как ошпаренная. Джеймс, что сонно клевал в тарелку носом, поднял голову. — Я всего лишь пытался убедить ее вернуться в команду, но — наткнувшись на грозный взгляд Сириуса, парень развел руками, — но я все понял, Медоуз решила изменить приоритеты, и я даже согласен… — Я спрашиваю о том, что произошло в комнате, Марлин, почему она убежала? Маккиннон, в чьей голове чувство вины и ревности связали жутко тугой узел, окончательно запутав девушку, подскочила на ноги, схватив свою сумку, что лежала справа на скамье и вышла из-за стола. — Может быть, тебе стоило спросить у нее об этом вчера? А не разгребать последствия собственной халатности по отношению к своей дорогой Доркас? Блэк раньше легко поддавался на провокации, первым лез в драку, но время его чуть успокоило, черты характера Блэков, все же имели привычку брать свое. К семнадцати годам, Сириус все больше проявлял хладнокровие в подобных ситуациях, перенаправлял эмоции в иное русло — обдумывал свой следующий шаг. Он переключил свое внимание с уходящий из Большого зала Маккиннон на Эванс, что осталась в одиночестве в компании его друзей. — Лилс? — аккуратно спросил Сириус, стараясь выглядеть спокойным, он чувствовал, как рядом напрягся Джеймс, — Вы поругались вчера? — Признаться честно, твоей вины в отсутствии Доркас не меньше, чем моей или Марлс, или Джеймса, — подбирая слова, ответила Лили. — Не понял? — Поттер опешил, отложив в сторону ложку. — Неужели? - едко переспросила Лили, словно в ней тлела обида,- Это все стечение обстоятельств, у Доркас сейчас очень нестабильное состояние из-за Мэри, они ведь были близки… а ты, Джеймс, докопался до нее со своей командой, да еще и постоянно высказывал Марлин, чтобы она что-то сделала для того, чтобы ее подруга вернулась. А ты, Сириус, отправил Марлин утешить Медоуз в разгар вашего танца… ты ведь знаешь, что Марлин к тебе не равнодушна? — в ответ Сириус нахмурился, — Она всегда ревновала Доркас к тебе… вчера была последняя капля. Доркас высказалась грубо, потом Марлин… — Ерунда, — фыркнул Сириус, — Доркас бы никогда не повелась на ревность Марлин… — Я не договорила, — вдруг перебила его Эванс, — мы узнали, что Доркас была в доме Мэри… когда все случилось… в общем, это всплыло в их ссоре в качестве обвинений. — Доркас была там? — Люпин дар речи потерял, возмутившись, — Почему она ничего не сказала? — Я не знаю, — пожала плечами Эванс, надеясь, что друзья помогут и ей во всем разобраться, — она там была, и пожиратели о ней знали, что самое странное — она осталась цела и мракоборцев вызвала не она, все знают, что семью Мэри нашли по метке… — Марлин подумала, что Доркас как-то связана с Пожирателями? — спросил Люпин. — Разве у тебя такой мысли не возникло? — тут же спросила Эванс, — Его последователи не оставляют в живых сопротивление, ты либо с ними… либо мертв, первое, что приходит в голову — Доркас оставили в живых, потому что… — Мы должны верить Доркас, — перебил ее Сириус, — она наш друг. — Ты знал? — в голосе Римуса чувствовалась странная настороженность, слова Лили звучали уж очень вразумительно. — Да.

07.07.1977

Столовая в доме покойного Альфарда Блэка больше напоминала гараж, нежели изысканную трапезную. Мраморный стол был сдвинут к самой стене, на нем — мелкие запчасти, гаечки, цветные проводки и куча маггловских справочников, стулья с высокими резными спинками уже давно перекочевали в соседнюю комнату, освободив место для главного героя — нового мотоцикла Сириуса Блэка. Белая скатерть использовалась как тряпка, пытающаяся спасти дорогой паркет от масляного пятна, что словно черная кровь растекалась по полу из корпуса металлического коня. Виновник сего беспорядка обиженно отодвинулся ближе к камину, выкуривая очередную папиросу. После смерти дяди Альфарда, Сириус полностью перебрался в его особняк, забрав все вещи от Джеймса, но все равно был очень частым гостем в семье Поттер, особенно на обедах и ужинах, после оставаясь и на ночь, иногда Джеймс и сам ночевал у друга в доме, частенько и гремели мародёрские вечеринки в Блэк Мэноре, но сегодня Сириус пребывал в одиночестве, решив посвятить вечер своему железному другу. Стрелка на часах уже давно перевалила за полночь и подкрадывалась к рассветным часам, а сна не было ни в одном глазу, разве что Сириус чувствовал бессилие — он никак не мог понять, что нужно подкрутить, чтобы его верный конь вновь взревел как в старые добрые. Он сделал очередной глоток пива и насторожился, на мгновение показалась, будто кто-то дергает ручку его двери. Он заглушил радио и приготовил палочку. Дверь вновь не поддалась на чьи-то нападки, затем послышался стук, такой гулкий и, казалось, молящий о том, чтобы дверь отворилась, что Сириус нервно сглотнул. Времена были не самые благоприятные для гостей в четыре утра. Парень аккуратно двинулся в коридор, пробормотав заклятье, он приказал зрачку на деревянном полотне увеличится в размере, превращаясь в большой стеклянный круг, чтобы разглядеть пришедшего с расстояния. На крыльце его дома стояла Доркас, дрожа всем телом — ее лицо было грязным от размазанной по лицу косметики, лишь после Сириус обратил внимание на ссадины и синяки, на растянутую футболку, что была измазана в крови. Не возникло и мысли о том, что за внешностью его подруги мог скрываться враг, страх за ее жизнь притупил всякое чувство самосохранения. Сириус бросился к двери, отворив ее, он едва успел поймать девушку, что готова была рухнуть на землю. — Доркас?! Что случилось, ты цела? Он задавал бесчисленные вопросы, но не мог добиться ни одного ответа, девушка не переставала плакать, истерически захлебываясь в слезах, она дрожала, казалось всей душой, а не только телом. Он видел в ее глазах дикий ужас, которому прежде и места не было в ее жизни, да, пожалуй, Доркас была одной из самых храбрейших девчонок, которых он знал. Когда Медоуз начала успокаиваться, скорее больше от бессилия, Сириус перенес ее в ванную, помог снять одежду и отмыться от крови, к своему большому облегчению, он замечал, что на ее теле нет ран — лишь синяки да ссадины. Количество бледно-алой воды стекающей в водосток пугало, создавая впечатление, что Доркас просто окунули в чан с вязкой кровью. — Что случилось, Доркас? — тихонько спросил он, когда рыдания девушки сошли на нет. Медоуз заворочалась в его объятьях, уткнувшись лицом в его грудь, и едва слышно прошептала. — Мэри, Мэри больше нет… Он не задавал лишних вопросов, вообще старался поднимать эту тему, ждал, когда Доркас сама ему все расскажет. Откуда об этом узнали Марлин и Лили — неизвестно и сейчас, по правде говоря, не совсем важно. Важнее было найти Доркас, что переживала не самые легкие времена. — Но это действительно странно, — включился в разговор Люпин по дороге в спальни, — почему они оставили ее в живых? — Откуда мне знать, — буркнул Сириус, влетая в гостиную Гриффиндора, едва не снеся с ног первогодку. — Но… — Она пришла ко мне в то утро, вся в чужой крови, она дрожала и билась в истерике, Римус, извини, что не провел с ней допрос, но я просто уверен — Доркас моя подруга, она была лучшей подругой Мэри, она не могла причинить ей боль! Доркас — одна из нас… — Ты слеп! — Римус приходил в бешенство от того факта, что все улики против Доркас настолько очевидны, но не признаются никем, — Доркас… — Остынь Римус, — на этот раз вмешался Поттер, доставая из шкафа карту, — Доркас расскажет, когда будет готова… — Я не об этом… — Серьезно? — возмутился Сириус, судя по его бешенному взгляду, он готов был хорошенько вмазать Люпину. — Эй! Хватит! Оба! — вновь вмешался Поттер, отдав карту Питеру, — Римус, успокойся. Доркас одна из нас, мы должны верить… если мы не верим друг другу, то можем ли доверять вообще кому-то? — Слепая вера может убить, — прошептал Римус, за что схлопотал не самый любезный взгляд, — надеюсь, никому из нас не удастся проверить это на себе… — Намекаешь на то, что кто-то из нас может предать? — ошарашенно спросил Сириус, — Нет, клянусь, еще раз скажешь что-то подобное, я рассеку тебе челюсть! Джеймс вовремя встал между парнями, потому что палочки уже были направлены друг против друга, он хотел было вдолбить им что-то, да только Питер помешал… — Я нашел! Ой… Он был настолько увлечен поиском, что пропустил и даже не заметил, что его друзья чуть-чуть не вцепились друг в друга. — Где она? — Сириус тут же бросился к нему, забыв о перепалке с Римусом. Джеймс воспользовавшись моментом обратился к Люпину. — Остынь. Я не позволю ни одному из вас разочароваться друг в друге, понял? Римус угрюмо кивнул. — Друг предать не может. Люпин скептически фыркнул. — Я не предам. — Просто оповестил его Джеймс, заметив, что оборотень смягчился, обратился ко всем, — Меня больше волнует вопрос, откуда Эванс и Маккиннон об этом узнали… — Я не говорил, — нахмурился Блэк, подняв глаза от карты. — И Доркас, я уверен, — Джеймс подвел их к очевидному ответу. — Слизерин… — Да. Мы должны знать, кто был там, помимо Сивого. — Я поговорю с Доркас, — Сириус поднялся с кровати, заметив, что Римус подрывается с ним, отрезал, — один. — Да, так будет лучше, — согласился Джеймс.