Light Captivity

Все понимали, что это случится. Остальное — дело времени. После победы у столицы Империи каждый понимал, что не нужно ни устраивать голосования, ни бояться непринятия. Ни у Кайла Вилсона, ни у Натана Бергмана не было наследников. Их род закончился, и черные и белые маги, которые так рьяно боролись за главенство, которые пытались подчинить, растоптать и стать сильнее, не могут никого предложить на трон. Они не то чтобы хотят. После войны, которая унесла миллионы жизней, после ужасного разгрома и уничтожения каждой расы магов никто не желает больше брать других под контроль и главенствовать. Народу необходимо подчиниться. Они хотят увидеть правителя, способного вернуть им мирную жизнь, и они не нуждаются ни в чем, кроме этого. Не желают ни мести, ни возвращения военных действий. Узнав, что такое настоящая война, единственное, что сейчас хочет народ — это мир. Они отведали разрушение и хаос, и теперь каждый осознает, что такого допускать нельзя. Кристалла больше нет. Мутантов тоже. Кайла и Натана, пусть и порой невольно, но разжигающих национальную рознь, убили. Магии, которая разделяла красных, черных и белых не существует отныне. Теперь «равны» — это не просто слово, выдуманное Кайлом Вилсоном ради достижения цели. Теперь миру действительно необходимо это объединение. Их сблизила настоящая, непреувеличенная трагедия. Они навредили друг другу настолько сильно, что трудно понять, кто имеет право считаться жертвой. Натан разрушил половину дезилийского королевства, белые маги уничтожили лайбаунское, а почти все воины-черные маги мертвы из-за поступка их предводителя. Все расы потеряли слишком много. И главное — ту самую магию, которая, с одной стороны, делала их сильнее, а с другой — разделяла и превращала в монстров. Все понимали, что это случится… После окончания войны каждый маг в Империи осознавал, начинается новая династия. Династия Рамирес. Ни Эрик, ни приближенные в замке не готовились к этому, но выбора не было. Тем более, стало понятно, что никто, кроме него, не будет принят магами. Все видели его, сражающегося в последней битве и пытающегося взять хотя бы немного контроля в свои руки. У него это получалось само собой. Он плохо понимал в тот момент, что карты лягут именно так. Все расы магов убеждены, что с Эриком у них есть шанс для того, чтобы начать жить заново. Эрик еще юн и невинен, он не принимал участие в войне, ему не приходилось отдавать чудовищные поручения, и его личность не запятнана чужой кровью. Но больше всего магам необходимо понимать, что в Эрике течет священная кровь. Они не готовы признать лидером того, кто не был рожден им. Коронация Эрик прошла через двое суток после всеобщего окончания войны. Эрик взошел на престол и объявил, что вражда окончена. Народам больше нечего делить. У них одна судьба, один лидер и одинаковая сила. Еще через сутки был изменен герб Империи. В нем соединились знаки черных, красных и белых магов. Позже слова «дезилийцы» и «лайбаунсцы» были запрещены для официальных документов. Территория Империи расширена. Теперь она не заканчивается Грэндзой, а простирается до конца бывшего красного королевства, в котором активно ведутся строительства. Большинство его жителей все-таки пожелали вернуться на родную землю, поэтому почти на пустой территории образуется все больше поселений. Эрику предложили перенести столицу в его королевство по крови, но он отказался. Эрик не обозначил причину, но все понимают, что это было сделано из-за Кайла. Эрик предпринял все, чтобы лидеры других рас не были осквернены, и устроил торжественные похороны обоих. С Кайлом все проще. Кайла продолжают идеализировать: красные и белые маги, которые ранее были в составе Империи, забыли обо всех приказах, которые он отдавал, обо всех минусах его личности. Натана же боготворят только черные маги. Поклоняются ему, и Лекс Картер, наблюдая за этой картиной, часто думает, что это именно, что было нужно Натану — признание народа. Однако белым и красным магам он нанес слишком сильный ущерб, чтобы так легко забыть о нем. Узнав о его жертве, жители Империи прониклись его поступком, но им нужно время, чтобы простить его так, как это сделали и Лекс, и Эрик. Эрик готов дать им это время. Эрик отличается от прежних наследников тем, что не требует ничего. Он готов отдавать. Выделять деньги из казны на восстановление красного королевства, дарить дома убитых безвозмездно, а не забирать их государству, оказывать поддержку пострадавшим. В Эрике течет кровь лидера. Эрик — новый Император. Но Эрик другой. Он не жил в замке, он видел страдания народа, он застал обе войны. Он вырос на воспитании простолюдинки-матери и Императора Кайла Вилсона. Это сочетание одного и другого делает его особенным. Эта способность не только отдавать приказы, но и сражаться, чему научил его Лекс Картер, делает его, возможно, и не особенным, — он вряд ли любит это слово — а просто другим. Империя теперь называется «Соединенной Империей», и это незначительное прилагательное позволяет народу ощутить изменения в жизни еще сильнее. Осознать, что врагов больше нет. Единственный враг, который мог их уничтожить, — это тот, кто никогда и не был магом. Тот, чье создание стало самой большой ошибкой их цивилизации. Тот, кто показал, к чему может вести неоправданная, глупая разрозненность. Эрик достаточно умен, но еще слишком мал, чтобы руководить Империей в одиночку. Но Эрика с его появления в войске Кайла любили практически все. У Эрика остались мутанты Джейкоба, которые больше не мутанты вовсе, бывшие революционеры, графы в замке, потерявшие титул, но не положение при дворе. И у Эрика осталась Нета. После случившегося Нета почувствовала свою значимость. Не только значимость молитвы. Она увидела, как маги обращаются к ней за помощью, смотрят на нее, как на целительницу, а не как на Ведьму. Она поняла, что нужна Империи, осознала, почему Кайл Вилсон держался за нее так сильно. Нета перестала быть лишь уродливой тенью отца. Нета оставила в прошлом междоусобные войны, поймав взгляд Натана, еще когда он был жив, и увидев, что он даже не помнит ее. Он не считает ее врагом только из-за ее семейного рода. Нета признает жестокость Натана, но уважает его за это. За то, что он был едва не единственным, кто никогда, никогда не ставил клеймо на ком-то лишь из-за отца или матери. И Нета ощутила, что тоже не должна. Ставить на себе это клеймо. Нета не смогла помочь семье, направить на истинный путь отца, так и не смогла ответить на чувства Дэнниса, но нашла свое предназначение в чем-то другом. Возможно, в чем-то большем. Она убедила Эрика в том, что у него все получится, в том, что он — их единственная надежда. Нета узнала об их дружбе с Шаем и выступила за то, чтобы бывший раб имел право оставаться в замке. Шай почти не отходит от нее и Эрика. Он испытывает настоящий страх от того, что больше никто им не управляет, что он волен жить иначе. Шай смотрит на магов вокруг и думает, что ему тоже нужно начать новую жизнь, но пока не знает, как это сделать. Шай был не в себе, когда узнал о смерти «Господина». Ему было не плевать на Натана, несмотря на то, что он сделал с ним. Шай испытывал нездоровое желание подчиниться Натану, умудрялся понимать его, и помнил, как «Господин», узнав об изнасиловании, убил обидчиков Шая. Шай был бы потерян, если бы искренне, почти детское восхищение Эриком. Бывший раб слишком привык держаться за кого-то, быть частью кого-то, жить ради кого-то, и, как бы Эрик ни сопротивлялся этому, он стал центром всего его мира. Единственный, кто все еще не восстановился, в ком рана слишком глубока, кто отчаянно хватается на тонкую нить надежды и судорожно боится вновь провалиться на дно, стал Лекс. Лексу не нужен был весь этот мир на земле, и Нета, и бывшие революционеры осознают, что Лекс может в любой момент сорваться. Он — натянутая струна. Ему трудно принимать решения в одиночку, он осознанно отдаляется от государственных дел, и ему больше, без войны, не выпустить пар. Убийства были побегом Лекса от боли, но теперь не нужны ни разведчики, ни наемники. Эрик лишь создает небольшую армию для того, чтобы было спокойнее, но Лекс после нескольких занятий там понимает, что совсем не его. Он не готов придерживаться правил и трястись при виде шпаги. Лекс осознает собственную трагедию, но ничего не может с этим сделать. Он не уверен, что когда-нибудь прекратит нуждаться в Кайле, как в воздухе, и едва не каждую ночь просыпаться от страха потерять тот самый кислород. Он не уверен… Но Дэннис верит в него больше, чем он сам. Дэннис, как и Эрик, абсолютно не требователен к окружающим. Он отпускает революционеров, которые просят уйти от него и вернуться в бывшее лайбаунское королевство, принимает отказ от Неты и не добивается ее, зная, что ее «нет» — окончательное решение. Дэннис осознает, что Лексу нужна помощь, что ему нужен тот, за кого у него получится хвататься, и Дэннис совсем не выбирал себе эту участь, не хотел быть чужим средством исцеления, но и не привык идти на попятную. Дэннис отдает всего себя и бывшим революционерам, и Эрику, но больше — Лексу. Дэннис почему-то быстро привыкает этому, и он слишком похож на Лекса, чтобы не понимать его. Они сошлись так, будто должны были сделать это с самого начала. Будто их свела судьба еще в той самой небольшой деревне. Дэннис преодолел себя из-за Лекса, и, как он сказал, ему не нужно это идиотское «прости», но однажды Лекс все равно говорит это. Ночью. Держа в руках лук. Дэннис знает, что Лексу не хватает этого, выводит его, когда застает очередной кошмар, вызывает на битву, и в их почти безобидном сражении столько понимания, словно никогда не было ненависти. Они оба случайно попали в замок и не чувствует себя комфортно здесь. Они оба настолько одиноки, что тянутся друг к другу, из раза в раз падая в эту пропасть их общего прошлого. Дэннис несколько раз остается на ночь с Лексом в одних покоях, чтобы следить за кошмарами, и лишь на пятый или шестой раз не прячет нож под подушку. Им обоим трудно, и они проходят этот мучительный путь друг к другу совсем небольшими шагами. И их обоих устраивает это. Лекс учит Дэнниса принимать, жить без призраков прошлого, Дэннис — испытывать чувство сострадания и доверять кому-то, кроме Кайла. Лекс рассказывает Дэннису про Зону Мутантов. Говорит о Кассии, замирает перед тем, как описать Эвелин, упоминает о Джейми и Джейкобе. Лекс вспоминает о ненужных деталях и думает, что Зона Мутантов — единственная часть его жизни, о которой Дэннису ничего неизвестно. Они оба находятся на краю пропасти каждый раз, когда осторожно находят точки соприкосновения и стремятся жить по-другому, и оба удерживают друг друга от сокрушительного падения. *** Эрик сбегает по ступеням замка, даже забывает поздороваться с кем-то, а потом, почувствовав стыд, возвращается назад и сразу же винит себя за такую глупость. Эрик после стольких часов в библиотеке с Кайлом и Тео ведет себя в замке совсем неплохо, но порой чувствует себя обычным ребенком, воспитанным простолюдинкой, шпаной и мальчишкой, который испугался красивого белого мага. Как ему говорит Нета, в нем кроется удивительное сочетание детской невинности и лидерских качеств. И ему совсем не нужно одно вытеснять другим. Медленно наступает весна, а с окончания войны прошло чуть больше месяца. За это время Империю удалось привести в относительный порядок, запустить жизненные процессы, помочь пострадавшим, и Эрик не знает, как бы справился со всем этим без Лекса. Но у Лекса осталось еще кое-что. То, что он пообещал Натану. Эрик видит уже собранные запасы еды, лошадей и бывших революционеров, которые, несмотря ни на что, остались в замке с Дэннисом. Эрик не хотел отпускать их, он чувствовал невероятную поддержку благодаря им, но Император осознает, что у него нет выбора. Лишь бывшие революционеры сейчас достаточно сильны, чтобы пересечь территорию бывшего лайбаунского королевства и перевезти мирный народ черных магов. Лекс бы мог не отправляться с ними, но Эрик не способен запретить ему. Император не знает, Лекс делает это для того, чтобы вдохнуть свободную жизнь без замка, чтобы исполнить просьбу Натана лично или потому, что боится даже на время терять Дэнниса. В любом случае, у Лекса есть право на то, чтобы покинуть столицу. Эрик опасается, что Лекс не вернется, останется в бывшем лайбаунском королевстве, но Нета убеждает его, что Лекс не сможет не пойти за Дэннисом, а Дэннис не оставит Эрика в таком сложном положении надолго. Это немного успокаивает. Лекс встречает Эрика кивком и немного нервной улыбкой. Император по неловким движениям и темным кругам под глазами видит, что Лекс снова вряд ли спал этой ночью. Едва ему можно как-то помочь. Несмотря на поддержку Дэнниса, Лекс знает, что ему не восстановиться полностью. Но, возможно, это приведет его к чему-то. Возможно, он станет в замке не просто тенью Кайла Вилсона. Лекс способен совершить скачок в развитии только вследствие страданий. Лексу нужно упасть настолько, чтобы оттолкнуться от настоящего эмоционального дна и взлететь. Раскрылся его потенциал как воина только после смерти родителей и нищеты. Он стал чем-то большим, чем убийца, и встретил Кайла, когда решился на самоубийство. Он смог направить Империю лишь тогда, когда потерял смысл жизни. Может, Лексу нужно просто пережить этот период, чтобы стать кем-то большим. Эрик бросается к нему в объятия, но Лекс лишь неловко прижимает его чуть ближе. Лекс толком не знает, когда успел стать для мальчишки важным магом, а не только обычным тренером, который учит держать оружие в руках. Лекс совсем не Тео, и он не испытывает к Эрику каких-то теплых чувств, а лишь ощущает ответственность за него из-за смерти Кайла. — Вы еще не уехали, а я жду, когда вы вернетесь, — весело говорит Эрик, и его искренняя, живая манера речи пленяет белых магов, стоящих неподалеку. На их лицах появляются улыбки, и Лекс, бросив взгляд в их сторону, едва сдерживается, чтобы не закатить глаза. Лекс осознает, что это эгоистично, но он воодушевлен тем, что снова отправляется на какую-то авантюру. Ему не нравится сидеть в замке и решать дела. Его больше вдохновляют поездки, смена обстановки и хотя бы какая-то, но борьба за выживание. Все-таки в лесу будет тяжело, хотя и наступила оттепель, и Лекс с предвкушением ждет этого. — Я бы на твоем месте хлопал в ладошки, смотря, как я покидаю замок, — усмехается, и Эрик лишь безучастно складывает руки на груди. — Ладно, ладно… Но ты ничего не заметишь, серьезно, Эрик. Ты же у нас теперь важная персона, так что… Замолкает, вновь поймав неодобряющий взгляд, и сглатывает, стараясь прогнать мысли о том, что Эрик все больше начинает напоминать манеру поведения Кайла. Лекс прекрасно понимает, что Эрик во многом равняется его, но Лекс видит это настолько карикатурным и издевательским, что его тошнит от этого глупого подражания. Лекс думает, что никто никогда не сможет заменить Кайла и быть хотя бы похожим на него, и поэтому злится на Эрика, пусть и не показывает этого. Лекс все чаще думает, что если бы престол занял Кайл, войн было бы не прекратить, но эта мысль совсем не дарит ему облегчения. — Готов? — Дэннис подходит к Лексу, улыбается Эрику и смотрит за его спину. Обернувшись, Император замечает Нету. Та слабо улыбается и машет им, чтобы попрощаться. Нета не хотела, чтобы Дэннис уезжал. Она не любит его, но нуждается в его поддержке. Нета знает, что Дэннис слишком необходим Лексу, чтобы не потеряться в собственных кошмарах и охватывающем чувстве потери, поэтому ничего не говорит. — Еще со дня, когда начал таять снег, — замечает Лекс. Эрик прощается с остальными революционерами, наблюдает, как они запрыгивают на лошадей, и долго смотрит на две удаляющиеся фигуры. Лекс так долго бежал от революционеров, так ненавидел их, но все равно стал частью их общества, как этого и желали его родители. Эрик оборачивается на замок, Нету и вышедшего за ним Шая, улыбается и бредет обратно. Эрик понимает, что каждый маг в Соединенной Империи заслуживает надежду на другую жизнь, и верит, что новая эпоха не задушит народы, а станет спасением после ужасов, которые они пережили. Эрик знает, что грядет нечто совершенное неясное, неизведанное. И Эрик уверен, что сделает для Империи все, что позволит им сохранить этот мир.

Конец