Декабрь, 2018 год
Парень даже не знает, что раздражает его сейчас больше: тиканье настенных часов, писк датчиков или звук капель, разбивающихся о жидкость. Эту чёртову капельницу ему ставят уже неделю и всегда в одно и то же время. Стены давят, но он, тем не менее, всё ещё продолжает лежать в этой серой пустой палате. Ему так хочется выдернуть из себя все эти иголки и провода, сорвать бинты и уйти навсегда, но он не может. Он никогда не любил больницы, но осознание того, что теперь придётся к ним привыкать, било по-живому. Всё потому, что выбранная им профессия не могла пообещать ему полную безопасность в будущем. Прошло уже достаточно времени с того момента, как молодой парень очнулся в палате после операции и восстанавливался. Медсестра ежедневно меняла ему повязки, проверяла и обрабатывала недавно наложенные швы. Хоть их и сняли, уже как неделю назад, но отпускать его явно, пока что, никто не собирался. А он здесь просто задыхался. Периодически, конечно, к нему приходили друзья, одногруппники из академии, куратор и его напарник по учениям, с которым у него было вечное соперничество на протяжении жизни. Не то, чтобы они были врагами, но и друзьями их нельзя было назвать. Всё, что их связывало — желание уделать друг друга во всём, в чём только можно. Как назло, в последний раз их поставили в пару вместе и в итоге он, из-за своего желания выделиться перед соперником, неудачно словил пулю. В результате чего — теперь лежал, подыхая от скуки, в этой комнатушке, больше похожей на каморку. От размышлений парня прерывает звук открывающейся в палату двери. Это заметно напрягает его, так как видеть сейчас он никого не хочет. Его тошнит от людей. Он слишком устал от пребывания здесь. Но выглянувшая из дверного проёма чёрная макушка, а затем девчачья мордашка, с большими тёмно-карими глазами и слегка приоткрытыми губами, заставляет его удивиться. Они смотрят друг другу в глаза всего несколько секунд, но девушка всё равно выпрямляется и неуверенно входит в палату, прикрывая за собой дверь. На ней больничная пижама, такая же, как и на нём, и её волосы собраны в небрежный хвост. Несмотря на её болезненный вид, она кажется ему симпатичной. Даже нелепо выбившиеся чёрные прядки волос, свисающие по бокам, выглядят для него мило и забавно. Она рассматривает его так же, как и он её, пока их взгляды снова не встречаются. Девушка сжимает губы, переминаясь с ноги на ногу. — Эм… — Привет? — он вскидывает бровь, перед тем, как попытаться удобнее усесться на кровати, облокотиться на подушку и поморщиться от боли в руке. Он совсем забыл, что у него всё ещё стоит венозный катетер. — Осторожно! — девушка подлетает к нему и выпрямляет руку в локте, рассматривая установку в его руке. — Тебе ведь из-за этого больно. Она аккуратно поправляет медицинское изделие и разглаживает своими тонкими пальцами лейкопластыри на сгибе, всё это время, нависая над парнем. Он же вдыхает её манящий запах и медленно пробегается взглядом по сосредоточенному личику девушки, вглядываясь в эти черты и в каждую маленькую мелочь, пока не останавливается на чуть приоткрытых губах. Сам неосознанно сглатывает, ощущая дикое желание прикоснуться, когда внутри необузданная буря эмоций, а в голове лишь одна мысль. Что если это она? Тогда ведь она тоже должна почувствовать, разве нет? Девушка слегка улыбается, довольная результатом своих стараний и отстраняется от парня, присаживаясь на край кровати. Она продолжает его рассматривать. — Спасибо, — смущённо бурчит тот, отводя глаза в сторону. — Давно здесь лежишь? — спрашивает она. — Тебе тоже операцию сделали? — Прилично. Ему хочется снова взглянуть на неё, но желание внутри так сверлит все внутренности, что он просто не может этого сделать. Он боится. Боится ошибиться. Боится напугать её. — А почему ты здесь оказался? — девушка совсем не стесняется сидеть рядом с ним и вот так просто задавать вопросы, от которых у него голова идёт кругом. А может она идёт кругом не из-за этого? Может из-за того, что ему так хочется поцеловать её? — Меня ранили, — сухо и коротко отвечает он, медленно поднимая взгляд на ту. Выражение её лица меняется, и она с ужасом поглядывает на него. — На тебя что напали? Парень сам себе усмехается и отрицательно качает головой. — Я сам виноват. Влез не вовремя, поэтому так вышло. Но ничего страшного не случилось, я жив и скоро меня должны выписать. — А мне аппендицит вырезали, — она весело улыбается и парень тихо смеётся. — Ты так этому рада? — улыбка не сходит с его лица, пока тот смотрит на неё. И она воодушевленно потирает ладошки. — Конечно! Я рада, что теперь ты улыбаешься. Тебе идёт, — девушка тепло улыбается ему и они оба снова смотрят друг другу в глаза. Но, конечно же, это не длится долго. Девушка в очередной раз оживляется и достаёт из кармана пижамы телефон. Её взгляд тут же меняется и она хмурится. — Блин! — Что? — Прости, мне нужно бежать к себе в палату, — парень недоуменно провожает, спешащую девушку, глазами до двери. Она оборачивается и смотрит ему прямо в глаза. — Ко мне оппа пришёл, а меня в палате нет. Мне нужно идти. Я ещё раз приду. Ты только не грусти больше. — Подожди! — резко окликает её, но вовремя вспоминает, что с кровати он сорваться не может. Девушка вопросительно кивает ему. — Он твой соулмейт? — осторожно спрашивает он и мысленно даёт себе затрещину. Зачем он об этом спросил? Она усмехается, улыбаясь. — Нет. Я ещё не встретила своего истинного. Мне только девятнадцать и я ещё не чувствую, кто передо мной. Точнее… — Ты не чувствуешь, что хочешь поцеловать его? — Да. А ты? У тебя есть соулмейт? — парень грустно улыбается. О чём он только думал? Конечно, она не может быть его истинной. Она ещё маленькая и, к тому же, возможность ошибиться есть у каждого. — Нет. Да и у меня нет времени его искать. — Почему? — она всматривается в его грустные глаза и вздыхает. — Прости, я бы очень хотела ещё с тобой поговорить, но мне очень нужно бежать. — Конечно, — он понимающе кивает и отводит взгляд. — Знаешь, мне скучно в этой больнице. Я разговаривала с одной медсестрой и она сказала, что в этой палате лежит очень грустный парень, который всегда молчит. И я решила, что обязательно должна зайти к тебе, чтобы подружиться. Ведь когда у тебя есть друг, с которым ты можешь пережить свои трудности, то всё проходит гораздо легче. Я очень надеюсь, что теперь ты будешь улыбаться чаще, ведь у тебя очень красивая улыбка, — она в последний раз заразительно улыбнулась ему, прежде чем скрыться за дверью и оставить парня наедине с самим собой и его странными чувствами. Он прячет лицо в ладонях, проводит ими по волосам и зачёсывает чёрную чёлку назад. На его лице почему-то играет улыбка. Хоть она и ушла, но оставила за собой в воздухе лёгкий цветочный запах духов и непонятное желание, которому теперь нужно будет найти логическое объяснение.***
После очередного визита медсестры, парень устало откидывается на подушки, разминая затёкшую руку, в которой установлен катетер. Веки предательски смыкаются и он готов провалиться в сон, когда дверь его палаты снова открывается и в неё уверенно заходит высокий худой парень. Тёмно-каштановая чёлка небрежно спадает ему на лоб, взгляд такой же уставший, как и у него, но глаза задорно блестят. На нём чёрный свитер с высоким горлом и зауженные потёртые джинсы. Он подходит к его кровати и присаживается на соседний стул, оставляя на прикроватной тумбочке пакет с фруктами. — Как не зайду к тебе, ты с каждым разом всё мрачнее и мрачнее, — усмехается тот, откидываясь на спинку стула. — Не знал, что ты так сильно меня любишь. — Вот ты зараза, Чон! — восклицает черноволосый и смеётся. — Чимин-щи, — протягивает Чон, расплываясь в хитрой улыбке. — Чимин-а, не кисни! Быстрее возвращайся на учения, потому что мне скучно. Мне не с кем соревноваться. — Скажите мне, пожалуйста, почему жизнь связала меня с таким идиотом, как ты, Чон Чонгук?! — восклицает Чимин, продолжая смеяться. — Что-то мне подсказывает, что мы ещё долго будем напарниками, пока учимся. — Класс! — воодушевленно кивает Чонгук. — На самом деле, я пришёл, чтобы сказать о том, что завтра тебя планируют выписывать. Я только что разговаривал с твоим врачом, перед тем, как войти. И он впечатлён тем, как стойко ты вытерпел всё и уверенно шёл на поправку. Так что завтра, Чимин-и, ты будешь на свободе! — Неужели, — Чимин облегченно вздыхает, почувствовав облегчение. — Да, — Чонгук загадочно улыбается ему. — Так что собирай потихоньку вещи, возможно, тебя уже завтра утром попросят освободить палату. И как только ты выйдешь из больницы, мы пойдем есть сангёпсаль и пить соджу. — Блин, я так давно не ел сангёпсаль, — Чимин мечтательно облизывается. — Ну вот! — довольно подмечает Чонгук. — Уже другой компот. Так что забывай давай о грусти. Ну попал под пулю, ну провалялся несколько недель в больничке — подумаешь! На этом жизнь не заканчивается. Да и без тебя я почти ничего нового не делал. Так что пропустить ничего ты не успел. — Ну, спасибо, Чон, — парень усмехается. — Всегда пожалуйста, Пак, — Чонгук улыбается ему и Чимин на какое-то время забывает, что эта долгожданная новость, в какой-то степени, заставила его немного расстроиться. Он же так и не смог узнать, как звали ту девушку, о которой он думал всю вторую половину сегодняшнего дня.***
Чимин в последний раз оглядывается вокруг, подмечая про себя, что ничего не забыл. На нём его обычная одежда, а не пижама, и катетер больше не мешает сгибать руку в локте. Это безумно радует его. Вот только мысль о том, что ему придётся оставить девушку, что зашла к нему единожды в палату, одну — действительно расстраивает его. Парень закидывает на плечо лямку рюкзака и застывает на месте, ведь гениальная мысль прошибает ему в голову. Он быстро достаёт из рюкзака свой блокнот с ручкой и садится на стул. Начеркав в блокноте свой номер телефона, имя и небольшое послание для незнакомки, Пак улыбается. Он вырывает листок из блокнота, складывает его напополам и оставляет на самом видном месте палаты — прикроватной тумбочке. Чимин не сомневается, что она обязательно придёт к нему и застанет палату пустой, а так хотя бы он сможет не потерять с ней контакт. Он очень надеется, что девушка с заразительной улыбкой обязательно ему напишет или позвонит, и тогда они встретятся вновь. Да, возможно, он мог ошибаться в своих чувствах, но что-то заставляло его тянуться к ней. И Пак готов был ждать хоть год, хоть два, лишь бы разобраться во всём этом. Ведь когда ей исполнится двадцать, то она тоже сможет почувствовать, возможно, тоже самое, что и он. И если это так, то он просто обязан был поцеловать её. Парень воодушевлённо вздыхает, улыбается сам себе и выходит из палаты. И он совершенно не подозревает, что буквально через пятнадцать минут после его ухода, его палату будут убирать санитарки. И что одна из них увидит сложенный напополам листочек оставленный на тумбе, но так и не прочитав содержимое, просто скомкает его и выбросит в мусорное ведро. И как по закону подлости, через пару минут в палату Чимина заглянет девушка и непонимающим взглядом окинет палату, в которой полным ходом будет идти уборка, а пациента в ней и след простыл. И после того, как одна из санитарок скажет ей, что паренька выписали сегодня утром, она, грустно улыбнувшись, вернётся обратно в свою палату. А уже сидящий в машине Чимин даже не подозревает о том, что больше никогда её не увидит. Что он вернётся домой к родителям и что дальше продолжит обучение. Что снова будет соперничать со своим напарником Чонгуком и что будет ждать её. Что постепенно начнёт переставать улыбаться… Пройдет год, а потом два. Они с Чоном окончат академию и снова будут соперничать, только уже на работе. На работе, где Пак будет не просто находиться, а жить. Снова будет лежать в больницах с очередными ранениями и сломанной рукой. И постоянно вспоминать ту незнакомую девушку. И каждый раз вздрагивать, лёжа в пустой палате, когда кто-то будет открывать дверь, чтобы войти к нему. И грустно поджимать губы, когда это снова будет оказываться не она. И уж точно, поднимаясь по ступенькам крыльца родительского дома, Чимин не подозревает, что однажды почувствует, как его соулмейт целует другого.Шесть лет спустя. Ноябрь, 2024 год
Чимин прокручивает в голове от и до каждое её движение, взгляд и понимает, что сходит с ума. Она стала старше и ещё красивее. А ещё она сестра Чона. И её зовут Джиён. Так долго… Так долго он жил мыслью, что это конец. И кто бы знал, что все это время она была так близко! Пак смеётся себе под нос и откидывается на спинку кресла. Его ребята непонимающе оглядываются на капитана, искреннее пугаясь его странному поведению. А Чимину плохо. Он задыхается и, кажется, что боль снова возвращается. Мужчина уже и не помнит, когда он последний раз вспоминал об этом, но сейчас слова Чона из прошлого отчётливо кружились в голове. В тот день, когда его выписали и они вместе пошли пить соджу и есть сангёпсаль, Чон сказал что даже если бы он и не хотел, чтобы тот к нему приходил, ему всё равно нужно было в больницу, потому что его мелкая сестра тоже лежала в этом отделении. И почему Чимин не сопоставил дважды два? Понять он не мог. Сейчас ему хочется выть, хочется снести этот чёртов стол, хочется припечатать кого-нибудь к стене и долго квасить ему лицо. Хочется, чего угодно, лишь бы перестать злиться. Пак обессилено встаёт, покидая своё рабочее место, и идёт в коридор к автомату, попутно кидая взгляд в окошко двойных дверей соседнего отдела, в надежде хотя бы ещё глазком увидеть Джиён. Мужчина покупает себе бутылку воды в автомате и достаёт из кармана пластинку с капсулами, которые за год стали вызывать у него полнейшее отвращение к жизни. Но как бы Чимин не плевался, а без этих капсул он бы уже давно загнулся. Пак закидывает в рот одну из них и запивает только что купленной водой. Боль не сразу притупляется и всё ещё отдаётся в теле, стучит в висках и не даёт успокоиться. Но это ничто, по сравнению со вчерашним вечером. Вчера ему было ещё хуже. И он уже и не знает, как он до сих пор жив. Чимин вздыхает и возвращается обратно в свой отдел, сверля взглядом двойные двери. Когда Джиён выйдет, он просто обязан попросить её поговорить с ним. Но проблема, в лице Чонгука, заставляет думать, что вряд ли ему это удастся.***
Джиён заходит в отдел, сразу же привлекая внимание всех детективов находящихся в помещении. Они дружно приветствуют девушку, которая является тут частым гостем и заметно оживляются, за что мгновенно получают свирепые взгляды в свою сторону от капитана Чона. Тот же расслабленно подходит к сестре, спрятав руки в карманах своих тёмно-серых джинсов. Белая футболка заправлена внутрь, но явно уже требовала закинуть себя в стирку. Джиён мысленно дала брату затрещину и пообещала себе обязательно высказать ему всё по этому поводу. — А чего сидим? — спрашивает он, оглядывая своих людей. — Война войной, а обед по расписанию, — все тут же засобирались, кивая на прощание Джиён и скрываясь за двойными дверьми. — У вас ровно час. Без опозданий. — Капитан, — учтиво кивает тому один из детективов и направляется на выход. — И если чья-нибудь задница опоздает, маленькие ублюдки, — повысил голос Чон, — прибью каждого! Сон Ынги, я всё вижу, хватит пялиться на мою сестру! Тебе жить надоело? Я тебе устрою веселуху на дежурстве. А ну живо рассосались! Джиён тяжело вздыхает, поправляя серебряный католический крестик на шее брата, и окидывает того хмурым взглядом, когда у самой мысли лишь о том, каким же уставшим выглядел Чимин. Его глаза были всё такими же печальными, как и в их последнюю встречу. Сейчас девушке неспокойно и мысли хаотично летают в голове. Сердце колотится. А забытые воспоминания их единственной встречи лезут в сознание. Он тоже, как и её брат, полицейский. И вполне возможно, что они вместе учились тогда. И всё это время, Чимин был так близко. Почему они не встретились снова? Почему только спустя шесть лет и при таких обстоятельствах? Почему на Чимина так больно смотреть? Неужели он один и за ним никто не присматривает? — Капитан Чон, вы слишком строги со своими детективами, — Джиён вскидывает бровь и смотрит на брата. — Репортер Чон, а где ваш любимый оператор? — шутливо проговаривает тот, вызывая на лице девушки быструю улыбку. — Оппа! Она пихает того в плечо и оба смеются. — Я соскучился, мелкая! — Чонгук захватывает Джиён в свои крепкие объятья и та зарывается ему носом в шею. — Я тоже скучала, оппа! Ты такой трудоголик, прям как моя подруга Юнми! — Джиён отстраняется от брата и заглядывает в его заинтересованные глаза. — Юнми? Это та, которая меняется с тобой сменами? Маленькая кудряшка? — Чон сдерживает порыв смеха и направляется к своему столу, начиная раскрывать контейнеры. — Почему это маленькая кудряшка? — младшая Чон недоуменно косится на него, помогая тому с контейнерами. — Между прочим, ей двадцать шесть лет и она старше меня на год. — Серьёзно? — изумлённо восклицает Чонгук и ловит хмурый взгляд сестры. — Не придуривайся, Чон Чонгук! — бурчит она и усаживается на его кресло. — Эй, это мое место! — возмущается мужчина. — Пока ты не перестанешь смеяться над моей подругой, я не сдвинусь с этого места. Можешь меня домой прямо в этом кресле везти, понятно тебе, оппа? — младшая Чон на полном серьёзе смотрит в глаза Чонгуку и тот хмыкает, усаживаясь на соседний стул. Он постоянно смеётся, когда видит Юнми по телевизору, смотря вместе с Джиён новости. Это её дико выбешивало. А ещё Чонгук не лишал себя возможности пошутить и над ней, когда показывали её репортажи. А про то, что старший Чон говорит о её парне Тэхёне, капая ей на мозги, можно просто промолчать. — Серьёзно, Гук, когда ты уже перестанешь? — Ты же знаешь, что я шучу. Чего обижаешься, мелкая? — хихикает тот, пока жуёт. — Да потому что это моя подруга. Я люблю её, и ты тоже должен! — стоит на своем Джиён. — Юнми, между прочим, уделает любого из твоих детективов, ещё и тебя перепьёт за бутылкой соджу. Мужчина удивлённо вскидывает бровь. — Она умеет пить? — Нет, ну ты опять начинаешь? — возмущается она. — Давай, я вас познакомлю? — Ну, познакомишь и что? И почему я должен её любить? — смеётся Чон. — Потому что она классная, — Джиён ковыряется палочками в своей половине и невзначай добавляет. — А ещё она до сих пор не нашла своего соулмейта, так что кто знает, вдруг… — Если она такой же трудоголик, как и я, тогда уж нам точно не быть вместе никогда, — улыбается Чон, подавляя новый приступ смеха, — потому что из-за работы мы тупо не будем видеться. К тому же, не думаю, что смогу вести себя с ней спокойно и не ржать. — Гук! — злится Джиён, пока тот заливается со смеху. — Да даже если не Юнми, ты всё равно должен уже найти себе своего соулмейта. Тебе двадцать девять лет, а ты до сих пор ни ребёнка ни котёнка не имеешь. Я не смогу всю жизнь ухаживать за тобой, оппа. — Ты так хочешь, чтобы я женился? — устало вздыхает Чон. — Я хочу, чтобы ты не остался один. Вот, чего я хочу. — А Юнми ты тоже замуж выдать хочешь? — усмехается Чонгук. — Вы оба такие невыносимые, — вздыхает она. — Как я только вас обоих терплю? Чонгук тепло улыбается ей, прежде чем положить в рот ложку риса.