Сын своего отца

      Хотя Натаниэль шел быстро, широкими шагами, разум его пребывал в болезненном ступоре. Он не чувствовал ни обиды, ни радости — только тупую давящую боль.       Он знал, что надо пойти к Адвену, надо рассказать ему обо всем — хотя наверняка Эремон уже опередил его с этим — и придумать, что делать дальше… но понимал, что сейчас он на это не способен. Сейчас Натаниэлю хотелось напиться до потери сознания, чтобы новообретенные знания потонули в эле — и желательно забылись навеки.       Ему каждый раз было больно думать об отце — о человеке, которого он считал отцом. Теперь легче не стало.       Спустившись в винный погреб, Натаниэль выставил за дверь полусонного Огрена, взял бутылку гномьего эля и отхлебнул прямо из горла.       «Создатель, вот зачем мне вообще было это узнавать?»       Порой ему казалось, что стоит перестать быть сыном Рэндона Хоу, сыном «денеримского мясника», сыном сволочи и падали — и его сразу станут воспринимать по-другому. Но он отказывался, упорно нес свое бремя, чуть ли не бравировал им…       Все время защищал отца, который, по сути, от него отрекся, едва узнал правду.       Натаниэль помнил, как это произошло. Когда ему исполнилось тринадцать, отец почему-то стал косо на него посматривать, придираться к каждому его слову и относиться довольно раздражительно — хотя к младшим Делайле и Томасу оставался добродушен (ну, насколько это вообще было в его характере). Натаниэль не понимал, в чем дело. Не понимал, почему отец долго и упорно настаивал, что его надо отослать в ученики к какому-нибудь рыцарю — причем постоянно повторяя слово «отослать». Когда мама предложила своего кузена, сера Родольфа, отец согласился без раздумий, хотя обычно не соглашался с ней никогда и ни в чем. Он сделал все возможное, чтобы сын отправился в Вольную Марку как можно быстрее, и даже не проводил его в дорогу. Натаниэль очень переживал из-за этого, не понимая, почему отец, которого он всегда так любил, обращается с ним немногим лучше, чем с каким-нибудь поваренком-эльфом.       Теперь все встало на свои места. Он просто узнал правду. Может, наткнулся на одно из подобных писем, может, мама проговорилась… или же он просто не мог смотреть на сына и видеть в его лице сходство с Логэйном. Эремон говорил, что они действительно похожи друг на друга…       Натаниэль видел Логэйна только однажды. Ему тогда было лет десять, и на какое-то торжество — кажется, день рождения отца — к ним заехал погостить Логэйн. Грозный тэйрн общался с отцом, с вельможами — и однажды подошел к Натаниэлю с парой каких-то глупых вопросов вроде «что ты будешь делать, когда вырастешь». Натаниэлю хорошо запомнился его взгляд — тяжелый и почему-то печальный. Теперь он догадывался, почему — и почему Логэйн, услышав его ответ, кивнул, помолчал, неловко похлопал его по плечу, ушел и больше не приближался…       Сжав руками виски, Натаниэль уронил голову на стол, пытаясь вспомнить лицо Логэйна. Кажется, они действительно были похожи — грубые черты лица, массивный нос, тяжелый взгляд… должно быть, отцу нелегко было это видеть.       «Создатель, я опять его оправдываю. Ему же стало на меня плевать. Делайла говорила, что он никогда не упоминал меня, словно у него было только двое детей… ему было противно уже то, что я существую и ношу его имя, а я все равно встаю на его сторону, как дурак. Впрочем… чем Логэйн лучше?»       Логэйн ведь знал, что у него есть сын — возможно, знал с первого дня. Может, он и не мог ничего сделать для Натаниэля, стараясь оставаться в стороне и не вызывать подозрений… но, может, он и не пытался? Впрочем, он же наверняка был занят собственной дочерью… хотя представлять его в роли отца, даже для Аноры, было странно. Должно быть, Логэйн выглядел бы как тогда, в их единственную встречу — мрачно и неловко.       «Может, проще вообще было бы не иметь отца, чем иметь двух и стыдиться обоих?»       Горько усмехнувшись последней мысли, Натаниэль осушил бутылку и швырнул ее в стену. Та разбилась с неприятным звоном.       «Почему мне вообще есть до этого дело? Отец… Рэндон меня полжизни не любил, но жил же я как-то раньше. И сейчас… да, просто обидно малость, что я все равно останусь для всех сыном Хоу, все равно буду угрозой, что бы хорошего и даже великого я ни совершил… В этом, я кажется, похож на своего настоящего отца».       Натаниэль мало что о нем знал — пожалуй, то же, что и все. Логэйн Мак-Тир, герой реки Дейн, освободитель и великий воин, а еще предатель и военный преступник, которому оказали величайшую честь, не казнив за преступления, а приняв в Серые Стражи.       «Я иду по семейным стопам еще заметнее, чем думал. Как иронично».       Он мрачно пил вторую бутылку, когда услышал негромкий голос:       — Нат… ты в порядке?       Обернувшись, Натаниэль увидел Адвена. Эльф спустился к нему и присел рядом.       — Все просто отлично, — пьяно выдохнул Натаниэль, отпив из горла. — Эремон уже осчастливил тебя новостями?       — Да. — Адвен вздохнул. — Я бы на твоем месте поступил так же.       Он положил руку на плечо Натаниэлю, но тот почти не чувствовал невесомую ладонь.       — Я тут подумал, — продолжал эльф, не глядя на него. — Анора хочет от тебя избавиться, а я все-таки хочу прикрыть этот заговор, как бы надуман он ни был. Но и жертвовать своим Стражем-Констеблем я тоже не хочу.       — У тебя еще есть, — фыркнул Натаниэль. — Феликс вон… может, еще Эремона повысишь в должности…       — Может, и повышу, но дело не в этом. Нат… — Адвен виновато посмотрел на него. — Чтобы Анора поутихла, тебя надо отправить за границу. В Орлей, например, или в Марку… да, знаешь, лучше в Марку. У меня много вопросов к принцу Старкхевена, а связей с тем отделением почти нет, так что глаза и уши поблизости от города мне пригодятся…       — Есть, Командор.       Услышав его мрачный голос, эльф вздохнул.       — Это не навсегда, Нат. Пока не утихнут волнения в голове Аноры. Потом мы по-тихому вернем тебя обратно…       — Не надо. — Натаниэль залпом выпил оставшийся эль. — Может, так и лучше. Не судьба мне оставаться в этом замке.       — Нат…       Вздохнув, Натаниэль обернулся к нему.       — Я не в обиде, Адвен. Честное слово. Ты не хочешь терять эрлинг и благосклонность королевы. Я не хочу умирать. Все честно.       — Прости меня, Нат.       Адвен говорил еле слышно, словно его душили слезы. Ему и правда не с руки было расставаться со своим Стражем-Констеблем, одним из старших в ордене, одним из самых надежных… одним из его лучших друзей. Натаниэль сжал его в объятиях, не зная, что сказать — и держал, пока не услышал недовольное:       — Отпусти, задушишь ведь…       Высвободившись из объятий, эльф похлопал его по плечу и попросил:       — Собери вещи, пожалуйста. Я напишу письмо в Старкхевен и дам тебе еще одно сопроводительное. Завтра мы проводим тебя в дорогу… наверное, в компании одного из солдат Аноры. Пусть она увидит, как ты уезжаешь, и отстанет от тебя… и от меня.       Натаниэль мрачно закивал.       — А теперь иди выспись.       Натаниэль кивнул, покорно поднялся и направился к выходу — но, не удержавшись, обернулся и спросил:       — Я правда на него похож? На… своего отца?       Адвен посмотрел на него, пристально вглядываясь в лицо — и со вздохом ответил:       — Да, Нат. Очень. Особенно когда говоришь вот так мрачно. Голос у тебя другой, но лицо, взгляд… один в один. Странно, что я раньше этого не замечал… может, просто не придавал значения.       — Ясно.       После черной ночи без сновидений Натаниэль собрался, выбросил из головы ненужную тоску и приготовился к отбытию. Выйдя во двор, он заметил, что за ним следуют Адвен и Анора. Королева подошла к Натаниэлю вплотную. Лицо ее побледнело, но голос был тверд и холоден, как и всегда:       — Я хочу удостовериться в том, что он уезжает за море, а не просто спрячется за углом до моего отъезда. Его будет сопровождать сер Моррис, — она указала жестом на солдата, стоявшего у стены крепости.       Адвен молча показал ей сопроводительное письмо — и когда Анора, хмыкнув, прочла и вернула его, протянул Натаниэлю.       — Будь здоров, Нат, — вздохнул он и потянулся было обнять, но удержался и просто пожал другу руку.       — Меня есть кому заменить? — спросил Натаниэль.       — Нет. Но… мы что-нибудь придумаем.       Заметив в толпе собравшихся вокруг Стражей Эремона, Натаниэль кивнул в его сторону:       — Поищи кандидатуру там.       Едва заметно улыбнувшись, эльф кивнул.       — Будь здоров, Адвен. Надеюсь, мы еще свидимся.       Посмотрев на Анору и увидев ее холодные глаза, Натаниэль почувствовал злость. По сути, из-за капризов одной женщины он узнал совершенно не нужные сведения и оказался выслан из Ферелдена. Из-за капризов дочери своего отца.       «Опять он все портит».       Сделав к ней шаг, Натаниэль проговорил тихо — так, чтобы услышала только она:       — Будь здорова, дорогая сестра.       У королевы от лица отхлынула кровь. Нервно дыша, она смотрела на Натаниэля с ужасом — но тот лишь криво улыбнулся, повернулся на каблуках и вышел за ворота, сопровождаемый сером Моррисом.       «Надеюсь, моя физиономия будет преследовать ее в кошмарах».       Впервые за последние сутки у него было приподнятое настроение.