Первым, кто очнулся после огромного выброса чакры была Карин. Ее раны светились зеленым, регенерируя. Она поднималась с земли и морщилась от боли в теле. Сознание от мутного медленно переползало в стадию ясного.
Узумаки вскочила, задирая голову высоко и вглядываясь перед собой. Воспоминания возникали в гудящей голове вспышками. Подтверждением служили сосуды, похожие на огромную, разбитую скорлупу.
Ирьенин сделала несколько шагов. Ее тело казалось плотным, свинцовым и неподъемным. Влажная одежда неприятно липла к коже, заставляя дрожать от первых морозов. Вот же черт. Она совершенно не помнит, что произошло после взрыва.
Вроде, все шло по плану, сосуды начали поддаваться, как огромное давление принялось бить с обратной стороны. Изнутри. Они старались подготовиться к этому, чтобы снизить ущерб, но просчитались.
Горло саднило. Узумаки приподнялась на дрожащих ногах, сделав несколько шажков вперед.
— Эй, — сипло позвала она, хватаясь рукой за шею. — Есть кто здесь?
В ответ тишина. Нужно было искать их. Ударная волна была сильной, но не настолько, чтобы уничтожить живое.
Карин нахмурилась, собирая оставшуюся чакру в клубок под ложечкой, дабы использовать для сенсорики. Вслепую идти не вариант — потратит много времени. Так она будет знать, где примерно находятся товарищи.
Первым Карин нашла Химавари. Она лежала лицом вниз и не шевелилась. Темные волосы разметались по лопаткам и земле, закрывая бледное лицо. Бедная девочка.
— Химавари? — позвала ее женщина, опустившись рядом на одно колено. — Детка, ты меня слышишь?
В ответ сдавленное мычание. Девушка сморщилась, пошевелив руками и приподнялась на локтях.
— Что…? Что произошло?
— Ударная волна, — коротко объяснила аловолосая.
Младшая Узумаки промычала, подбирая под себя ноги. Кажется, ей еще было тяжело сконцентрироваться и подняться на ноги.
— Ничего не болит? — забеспокоилась Карин, осматривая девушку.
— Нет, вроде. У нас получилось?
Женщина оглянулась на разрушенные сосуды. Получиться-то получилось, только среди поднятой морозной пыли и обломков тяжело ориентироваться.
— Нужно отыскать остальных. Сможешь встать?
— Угу.
Взявшись за предложенной Карин руку, Химавари поднялась на ноги. Они вместе пошли вперед, осматриваясь. Вначале шли по сенсорам Карин, затем уже Химавари активировала бьякуган. Стало проще. Они буквально сразу отыскали Орочимару. Он сидел рядом с Таро и Суйгецу. Мальчишка явно был напуган, однако старался этого не показывать.
— Наконец-то пришли, — сказал змей не поворачиваясь. — Вы видели Боруто и Мицуки?
Карин хмыкнула.
— Нет. Надеялись, что они здесь.
— Я попробую найти брата, — сказала Химавари, кивая. — У нас сильная связь благодаря чакре Курамы. Надо только сконцентрироваться.
— Хорошо, — Карин отошла от девушки к Суйгетсу.
Он как всегда ухмылялся, сидя на земле с вытянутыми вперед ногами. Узумаки приподняла брови. Ему что, вообще все до фени?
Орочимару приоткрыл глаза, когда дочь Наруто активировала чакру биджу. Ее тело приняло огненный контур, а сложенные в печати контроля пальцы служили центром. Незримая пульсация исходила от ее хрупкой фигурки ритмичными толчками. Химавари искала брата и Мицуки. Они стояли рядом в момент взрыва, значит, если найдем одного, рядом будет и другой.
Отклик пришел внезапно. Обратный импульс заставил девушку вздрогнуть и распахнуть глаза.
— Нашла!
Она тут же сорвалась с места и рванула вперед. За ней последовала Карин. Возможно им требовалась помощь.
Подбираясь ближе к месту пульсации чакры, Химавари не могла понять, почему сигнатура брата была столь высокой? Обычно она ощущала его чакру так ярко только в моменты сражений. Неужели напали враги?
Оббежав огромные сосуды, Химавари столкнулась с типично белым лицом Мицуки, который как раз поспешно направлялся в их сторону.
— Мицу! — горячо выкрикнула девушка, останавливаясь перед ним. — С вами все в порядке?
— Да. Где остальные? Нужен отец.
— Что случилось? — обеспокоенно произнесла ирьенин.
Мицуки нахмурился, едва ли опустив голову.
— Мы их нашли.
Обе шиноби вздрогнули. Карин хотелось побежать вперед, но тут змей был прав. Нужен был Орочимару. Отчасти он тоже являлся медиком, так что мог помочь. Не сказав больше ни слова, она побежала обратно.
Химавари сглотнула, смотря куда-то сквозь мужчину, а затем быстрым шагом направилась вперед. Неужели…
Боруто был ранен. Его зацепило острым осколком взрывающегося сосуда. Если бы он не успел среагировать вовремя, то кусок, размером с размах ее рук пригвоздил его к земле. Но на лице сожаления не было, ведь благодаря близкому нахождению к сосудам, он успел первым разглядеть внутри них тела. На инстинктах блондин бросился вперед, перехватывая тех на лету и не давая разбиться.
Странные ощущения. Прошло больше десятка лет, а лица их не изменились, от слова совсем. Словно этого ада не было — просто страшный сон.
Боруто сидел перед телом своего отца и учителя, переводя взгляд с одного на другого. Живы. Эти дурни все же живы. Топот ног за спиной заставил его обернуться.
Сестра бежала со всех ног. С каждым шагом ее глаза наполнялись слезами. Боруто с трудом поднялся и успел перехватить Химавари перед тем, как она подбежит ближе. Он крепко обнял ее, положив ладонь на холодные волосы.
— Они живы?! Скажи мне! — рыдала девушка, цепляясь пальцами за плащ брата и толкая его в грудь.
— Тише, успокойся, — спокойно произнес блондин, отходя вместе с сестрой в сторону. — Они просто без сознания. Хима, посмотри на меня.
Девушка, всхлипывая, подняла голову с груди брата.
— У нас получилось, слышишь? — мужчина кротко улыбнулся, стирая пальцем слезы с полосатых щечек младшей сестры. — Не плачь.
Как бы ни старалась сдерживаться, у Химавари не получилось. Слезы счастья рвались наружу, выбивая дух из грудной клетки. Взять себя в руки стало невозможно, и брат стал единственной опорой, ведь покосившиеся ноги отказывались держать.
Появился Орочимару. Его скупое на эмоции лицо озарилось удивлением и толикой удовлетворения. Что ж, действительно, они были живы, и ничуть не изменились.
Карин, замерев на секунду, всматривалась в лицо Саске. Сердце почему-то пропустило удар, неприятно щекотнув ребра. За мгновение она отмахнулась от этих ощущений, подбежав в шиноби. Скорее всего от долгого сна они никак не могли прийти в себя. Сконцентрировавшись, Карин направила чакру по каналам к верхним конечностям. Ладони засветились, как и сами мужчины на земле, на которых медик положила руки.
Кибусудзи пришел последним. Он стоял поодаль от остальных, все еще не совсем понимая, что произошло. Сосуды, главная отрада и ценность отца — разрушены. И в какой-то степени он им помог, не удержал, не остановил. Парень тут же одернул себя, вспоминая свою подчиненную и ее стремление убить его. Все эти сны и «гости» из его далекого, смутного прошлого, которых он не помнил.
Черноволосый мужчина, лежащий на земле, ему никого не напоминал. Хотя, присмотревшись к пустому рукаву, он понял, что именно он был на той старой фотографии. Значит, эти люди говорили правду. Это его настоящий отец?
— Чего завис, пацан? — человек, поймавший его в водяную тюрьму разговаривал с ним вполне спокойно. Словно не пытался его утопить некоторое время назад.
Парень нахмурился, заметно отодвинувшись от него.
— Не твое дело.
Суйгетсу зашипел, посмеиваясь.
— Да у тебя даже морда лица такая же.
Мальчишка ощетинился:
— Прекрати меня сравнивать!
Хозуки пожал плечами, наблюдая за Карин и тем, как ее чакра излечивает тела шиноби.
Пацан скрестил руки на груди, накуксившись. Ему не нравилось, когда его сравнивали с тем, кого он даже не видел никогда.
— Неужели он твой такой хороший друг, раз ты даже его мимику знаешь, — раздраженно ответил парень на молчание своего нежеланного собеседника.
Хозуки, который позабыл о стоящим рядом пацане, удивился.
— Э, не, мы с ним не друзья. Так, сражались когда-то на одной стороне. Твой батя в юности — настоящая задница. Прям как ты! — и вновь засмеялся, опуская руки в широкие карманы штанов.
Это было последней каплей. Кибусудзи закрыл глаза и с потягивающийся бровью отошел в сторону.
Карин закончила. Все внешние повреждения были устранены. Их умиротворенные, казалось бы, спящие лица не реагировали ни на что. Узумаки подумала о коме или летаргическом сне. Такое вполне могло быть, учитывая, какой промежуток времени они провели в заточении.
— Мы должны привести их в чувство, — начал Боруто, подходя ближе.
Химавари взглянула на брата с долей осуждения.
— Не хмурься. Время сейчас на нашей стороне, но и медлить нельзя.
Появившийся рядом Мицуки сцепил руки в замок за спиной. Он возвышался рядом с заплаканной девушкой словно скала, с идеально прямой спиной.
— Так просто мы их не разбудим, — отвлекся от раздумий змеиный саннин, поглаживая пальцем острый подбородок. — Нужна родственная чакра. Небольшого толчка хватит.
Карин убрала руки от мужчин. Зеленое свечение прекратилось. Что ж, если с Узумаки старшим было все понятно, то что с Учихой? Она обернулась, посмотрев на хмурого черноволосого мальчишку. Согласится ли он оказать помощь? Его ментальная, родственная связь с кровным отцом равна нулю. Ирьенин вздохнула, привычным жестом поправив очки на носу и поднялась на ноги.
— Может сработать.
— Я это сделаю, — вызвалась Химавари, подходя к лежащему на земле отцу.
За грудиной защемило от одного только взгляда на него. Как же она скучала.
— Может, лучше я? — переспросил блондин. — Ты и так много сделала.
— Нет, — она резко тряхнула головой. — Я должна это сделать. И вообще, — девица чуть улыбнулась, лукаво посмотрев на старшего брата. — я управляюсь с чакрой Курамы лучше тебя.
Боруто что-то невнятное промямлил, скрестив руки в противоречивом жесте и демонстративно отвернулся, выражая обиду.
Орочимару кивнул, соглашаясь. Взгляд змеиных глаз уколол мальчишку, стоящего в стороне. Он буквально кожей почувствовал это, посмотрев на странного мужчину. Кибусудзи выпрямился, встречаясь с множеством глаз направленных на него.
— Что? — выжал он из себя.
— Ты здесь единственный кровный родственник Саске, — снисходительно пояснил Орочимару, придерживаясь шаблонной полуулыбки.
Парень посмотрел на названного сверху вниз. Никаких теплых чувств этот мужчина у юнца не вызывал, однако любопытство и ответы на вопросы, обещанные блондином со шрамом, заставляли думать иначе.
Парень подумал с минуту, затем сдержанно кивнул, избегая пристальных взглядов незнакомых ему людей.
— Что делать?
Карин улыбнулась:
— Направь чакру в его тело, и настройся на схожий с ним диапазон. Это должно сработать.
— Диапазон? — переспросил тот, вскидывая брови. — Как я пойму, что получилось?
— Ты почувствуешь, — ответил ему змеиный саннин, подходят к нему. — Я так понял, из умений шиноби ты знаешь не все, однако контроль чакры у тебя превосходный, — приметил длинноволосый мужчина, сощурив глаза.
Парень вздернул нос, якобы не сомневаясь в своей силе.
— Хорошо.
Химавари уже сидела на коленях рядом с отцом, положив руки ему на грудь. Пальцы подрагивали, как и плечи. Девушка шмыгала носом и поспешно утирала слезы с щек, стараясь сохранить концентрацию. Кибусудзи сел рядом с ней, лицом к мужчине. Его лицо было умиротворенным, почти кукольным, только грудная клетка умеренно поднималась и опускалась.
Он дотронулся до него ладонью, сглотнув вязкую слюну. Странное ощущение наполнило тело, словно пустой сосуд. Мальчишка рассматривал лицо, прямой нос и черные волосы, закрывающие часть лица. Возможно, он назвал бы его больше красивым, нежели сильным, но не ему судить, тем более, когда тот лежит без сознания.
Как и было сказано, Химавари и Кибусудзи пустили чакру в тела своих отцом. У девушки все получалось достаточно просто — она знала, что делает. С мальчишкой было все гораздо сложнее. Он покрывался липким потом, сжимал пальцами фиолетовую рубашку мужчины и не могут понять, в чем дело. Ощущался холод с диким, животным страхом, будто кто-то смотрит на него из-за угла, с надеждой впиться в шею зубами.
Карин хотела подойти ближе, но Орочимару остановил ее, качнув головой. Пусть сам старается найти отца в глубине заснувшего сознания.
Мальчишка опускался все глубже. Светлые потоки несли его по темным коридорам, петляя между собой. Уходили то влево, то вправо, меняясь меж собой. Веки подрагивали, напряженные брови стали влажными. По лбу скатилась крупная капля пота.
Он блуждал среди темных коридоров, не в силах произнести звука.
Кто он такой? Почему здесь так темно? Так и должно быть?
Нити чакры дернулись, колыхнулись в пространстве, словно паутина, а затем помчалась вперед, вытянувшись крепкой леской. Вместе с ними полетел и Кибусудзи, содрогаясь от страха.
Впереди было светло. Не так сильно, как при комнатном освещении, но достаточно, чтобы разглядеть что-то на расстоянии вытянутой руки. Скопление светло-зеленой энергии парило в пространстве, сбившись в комок. Мальчишка, зачарованный столь необычным явлением, хотел приблизиться, но в последний момент передумал. Вдруг это опасно? Нити натянулись до предела, буквально притягивая сознание парня ближе к неизвестному.
В один момент, когда части их чакры соприкоснулись, темная материя разорвалась светлой вспышкой. Сознание затрепетало, когда голос разнесся со всех сторон:
— Таро?
Взгляд мужчины растерянно скользил по юношескому лицу, нависшего сверху. Медленный вдох и шумный выдох. Осознание приходило постепенно, как после долгого сна. Мальчишка моргнул, отстранившись назад и убирая дрожащие руки от мужчины.
Мышцы ныли, во рту пересохло.
— Он пришел в себя?
Карин присела с другой стороны, придерживая за плечо Учиха.
— Привет, — улыбнулась женщина, стараясь быть спокойной.
— Чт…что? — переспросил он, заходясь сухим кашлем. — Где?
— Сенсей, — блондин появился перед ним, опустившись на одно колено. — Как себя чувствуете?
Саске тяжело дышал. В легких не хватало воздуха, словно он не успел надышаться за всю жизнь. Он посмотрел на аловолосую женщину, угадывая в ней Карин. А вот стоящего перед ним блондина узнавал с трудом. По характерным отличиями все же понял, что перед ним сейчас стоит сын Наруто.
— Боруто? — спросил с осторожностью бывший нукенин.
— Точно, — кивнул он, попытавшись улыбнуться.
Саске огляделся: узнавалось неизменное лицо Орочимару, где-то позади стоял Суйгецу и еще один парень, сильно напоминающий Мицуки.
Рядом лежал Наруто. Над ним нависла девушка, подсвечиваясь золотисто-огненной аурой.
Учиха взглянул на свою ладонь. Согнул пальцы, затем разогнул. Втянул носом глубоко холодный воздух и сосредоточился на ощущениях. Нет, это не гендзюцу. Теплая ладонь Карин на спине приземляло сознание.
— Как Наруто? — поинтересовался Саске спустя несколько минут молчания.
— Химавари пытается разбудить его, — ответила Карин. — Скоро он тоже проснется.
— Сколько мы спали?
Женщина осеклась, не зная, что ответить. Какая реакция будет на ужасающий ответ? Саске не глупец, он, скорее всего, уже примерно рассчитал, сколько они отсутствовали, решил просто уточнить.
— Больше десяти лет.
На холодном лице не дрогнул ни мускул. Легкий порыв ветра всколыхнул черные пряди, сквозь которые мелькнул ярко горящий риннеган.
— Папа! — воскликнула Химавари, кидаясь на грудь еще толком не пришедшему в себя джинчурики.
Все оживились. Карин, бросив извиняющуюся улыбку брюнету, отправилась к Наруто, который постепенно приходил в себя. Саске тоже переключил свое внимание на друга.
— Химавари, подожди, мне нужно его осмотреть, — пыталась успокоить девушку ирьенин, но младшая Узумаки рыдала на шее отца.
Наруто, который слегка покачивался в разные стороны, не мог сообразить, что происходило вокруг. Он причмокнул губами и протер глаза, стараясь проморгаться.
— Который час? Я, что, опять заснул?
Хима отстранилась от него, удивленно посмотрев снизу вверх.
— Наруто, — низким голосом позвал его Учиха, поднимаясь на ноги.- Нас обманули, как детей.
— Что? Каких детей? — все еще не понимал блондин.
Орочимару вздохнул. Тряхнул широким рукавом кимоно, из которого выскользнула белая змея и стремительно поползла к снулому хокаге.
— Э? — сонно моргнул Наруто перед тем, как его укусила змея. А затем громко закричал, подрываясь с земли. — Меня что-то укусило!
— Вынужденная мера, — без особых объяснений выдохнул змеиный саннин, скрещивая руки на груди.
— Какого? — Узумаки тер руку в месте укуса. А затем поднял взгляд на всех.
Он моргнул, разглядывая то одного, то другого. Его лицо вытянулось в удивлении, а потрескавшиеся губы приоткрылись. Осознание всего ужаса приходило стремительно, не церемонясь. Врываясь в разум, с ноги выбивая хлипкую дверь.
Заплаканное лицо такой взрослой Химавари. Боруто, который успел стать таким возмужалым… От взгляда своего старшего сына Наруто растерялся. Почему они стали такими? Где тот свет и огонь? Что… Что?
Наруто дернулся.
— Где все остальные? Сколько прошло времени? Что произошло после того, как…
Рассказывать правду всегда тяжело. Конечно, хорошо, что она есть, но иногда хотелось жить в сладкой лжи, наслаждаясь ею. Язык не поворачивался все передать в подробностях, да и всего не упомнишь, за столько лет. Однако Орочимару был главным рассказчиком, выкладывая информацию очнувшимся шиноби по фактам. Что случилось после их запечатывания. Как живут люди и что творит ублюдок Шайто вместе с его приспешниками.
Еда им не лезла в горло, вода не утоляла жажду. Наруто, опустив голову, сидел возле костра на мерзлой земле, так не произнеся ни слова. Саске смотрел на огонь. В ониксовом глазу отражался дикий танец языков пламени зарождающегося внутри пожара.
Кибусудзи сидел недалеко от костра, положив подбородок на согнутые колени. От рассказа у него побежали мурашки по коже. Складывалось впечатление, что они говорили о каком-то незнакомом человеке. Да о любом другом, но только не о его отце. Странная обида вновь завладела сердцем, заставляя то странно биться. Не хотелось верить, что Хисаки была той, кого приставил к нему отец, на случай «неправильного шага». Неужели он с самого начала подозревал его в чем-то?
На плечи опустился плед. Мальчишка поднял голову. Рядом с ним тихонько опустилась девушка с ультрамариновыми волосами. Ее глаза покраснели от слез, но на губах была легкая улыбка.
— Спасибо, — тихо сказал мальчишка, на что она просто кивнула.
— Ладно, — отозвался внезапно Наруто, хмурясь. — Кто еще в строю помимо вас?
— Есть люди, — кивнул Орочимару. — Я без дела не сидел: наводил смуту, собирал информацию, готовился.
— Хорошо, — ответил Наруто. — Надо собрать все силы для завершающей атаки. Химавари, — обратился он к дочери, — ты вместе с Хинатой сможете за несколько миль увидеть их… Кстати, а где она?
Наруто еще раз пробежался по лицам. Саске дернул пальцами, словно их пронзило током и тоже поднял голову. Мужчину бросило в холодный пот от осознания того, что никого из его семьи он не видит. Только…
Мальчишка, сидящий напротив поймал его взгляд. Они смотрели друг другу в глаза несколько секунд, но даже этого хватило. Саске узнал своего сына и отголоски родной чакры. После этого взгляда на мальчишке не было лица.
Боруто, который, видимо, решил взвалить на себя вину за смерть матери, начал разговор.
— Она… Она погибла во время жатвы, — блондин опустил взгляд в землю. Руки не послушно дрожали. — Прости меня. Я не смог ее защитить.
Наруто смотрел на опущенную голову сына. Хината… Она погибла. Погибла из-за его собственной глупости. Столько людей было убито из-за его идиотских амбиций! Его дети… Они точно прошли через ад.
— Прости меня, — сквозь зубы произнес Боруто, ударяя кулаком по земле. — Ты рассчитывал на меня, а я опять подвел!
Тяжелая рука опустилась на блондинистую макушку. Боруто широко распахнул глаза, уставившись в свои колени.
— Не вини себя, — с горькой усмешкой ответил отец. — Ты сделал все, что мог. Здесь твой отец полный дурак, но никак не сын.
— Я думаю семейных прелюдий достаточно, — в своей манере тактичности прервал их Орочимару. — Сейчас в самом разгаре восстание, и к великому сожалению, на передовой в данный момент только твоя дочь, Саске.
Учиха нахмурился, одарив змея недобрым взглядом.
— В каком это смысле?
— Она задерживает войска Шайто, которые спешат сюда.
Мальчишку передернуло. От этих слов ему стало не по себе, ведь это он отправил сообщение отцу о том, что возле сосудов объявилась кучка шиноби. Кто ж знал, что все обернется подобным образом? Боруто поднялся, выпрямив спину. Речь о Сараде прояснила голову. Так сильно, что он практически стал ощущать позабытую, знакомую чакру подруги. Или… Стоп. Боруто вскочил на ноги, уставившись в темноту позади спин собравшихся. Света от костра не хватало, чтобы осветить всю поляну, так что приходилось напрячься.
— Кто-то приближается? — спросила Карин.
Саске поднялся на ноги. Он видел, кто шел к ним, явно торопясь. Лицо озарил свет пламени. Перед друзьями появилась замученная Сарада с вырывающимся пацаном на плече.
— Отпусти же! Отпусти! — кричал он, неистово дергая руками и ногами.
Сарада подняла глаза на всех, сразу же увидев Седьмого и… отца.
Повисла тишина, разрываемая воплями мальчишки.
— Сарада? — первым произнес Саске.
Что-то было не так. Чакра была не полной, словно заканчивалась.
Брюнетка моргнула, выпустила мальчонку из хватки и приподняла уголки губ в печальной улыбке.
— Наконец-то, — произнесла она перед тем, как фигура с хлопком растворилась в воздухе.
Котаро закашлялся от дыма, тут же поднимаясь на ноги.
— Сарада-чан! — завопил он так громко, что у сидящего рядом Суйгетсу заложило ухо.
— Тише, Котаро! — подскочила к нему Карин. — Объясни, что случилось?
Мальчишка судорожно дышал. Ноздри неистово раздувались, как маленькие шляпки, а на щеках появлялись красные пятна.
— Упертая бабища! — выкрикнул он в лицо Карин, зажмурившись. — Она совсем чокнутая!
Ирьенин отклонилась чуть подальше от крикуна.
— Где она?
Котаро обернулся на голос. Говорил незнакомый ему мужчина с черными волосами. От тяжелого дыхание ртом заболело в горле. Пацан шумно втянул носом воздух, повернувшись к нему.
— Че вы тут сидите у костра? — выпалил он. — Нужно бежать к ней на помощь! Там… Там столько их… Их так много! — тараторил мальчишка. — Я хотел остаться! Хотел сражаться вместе с ней, но она обманула меня!
Создала клона и отправила назад!
Казалось, что мальчик сейчас заплачет, но нет. Он мужественно держался.
— С ней что-то случилось! — наконец закончил он, сжимая дрожащие ручки в кулаки.
— Достаточно, — остановил его Саске. — Дальше я сам.
— Что? — переспросил Наруто, поднимаясь следом. — Один ты не пойдешь.
— Проще разделиться, — вновь вставил свои пять копеек змей. — Сейчас Коноха практически без защиты. Захватить контроль и устроить диверсию будет проще простого. К тому же, у нас есть тот, кто знает там все, как свои пять пальцев, — саннин посмотрел на Таро.
Он встрепенулся, уловив на себе взгляды, а затем просто кивнул, стараясь не пересекаться ни с кем.
— Я иду спасать Сараду! — отрезал Котаро, рассекая ладонью воздух.
— Нет, ты пойдешь в Коноху вместе с нами, — Карин схватила пацана за ворот рубашки.
— Наш долг разделаться с этим Шайто, — уловил нить Наруто, хлопнув кулаком по ладони. — Раз и навсегда.
— Я иду с вами, — сказал Боруто.
— Но, — попытался прервать его Орочимару.
— С вами пойдет Химавари. Так будем общаться. У нас с ней крепкая ментальная связь, — ответил ему блондин.
Сестра тоже хотела пойти, но поддалась брату и просто кивнула. Мицуки встал рядом, взглядом показывая Боруто, что присмотрит за ней.
— Я пока не восстановил полностью силы, — Саске двинулся вперед. — Поэтому не могу ощутить чакру Сарады.
— Пойдем в приблизительно направлении. И чем быстрее, тем лучше.
На этом группы разошлись в разные стороны.
***
Котаро злился. Переживал. Нервничал. Он шагал размашистой, твердой походкой как можно быстрее, стараясь дойти до этой чертовой Конохи. Без Сарады ему было не по себе. Все казались какими-то не своими, чужими. Он привык к ней и ее своеобразной опеке, а сейчас его словно отбросило назад во времени, когда выживал в полном одиночестве, тщетно пытаясь найти отца.
За спиной шли друзья Сарады: пугающий, змеиный дед; очкастая тетка и зубастый. Остальных троих он не знал. Один так вообще шел впереди, как командир, не оборачиваясь. Вот если бы ему позволили пойти с теми тремя…
Нахмуренное лицо Котаро расслабилось. Сарада-чан… Мальчишка сжал рубашку на груди, зажмурившись.
—
«Сарада-чан, прошу, будь сильной. К тебе уже идут!» — молил он про себя так, словно шиноби может услышать.
— Кибусудзи-кун, — прошипел Орочимару, плавно обогнав остальных и примкнул по левое плечо к мальчишке. — Что Саске сказал тебе?
Юноша скосил взгляд на идущего рядом:
— А разве должен был?
— Не юли, — улыбнулся змей. — Я видел, как он наложил на тебя гендзюцу.
— Орочимару-сама, хватит, — дочь Наруто одернула парня за рукав, поближе к себе. — Вам не кажется, что это уже личное?
— Отнюдь, — не согласился саннин. — Возможно, я смогу помочь ему.
— Не стоит, — в его манере ответила Химавари, натянуто улыбнувшись.
Как бы этот старикашка не помогал, мурашки по коже от него бежали. И как Мицуки только с ним общается? Сам Кибусудзи же засмотрелся на приближающиеся ворота Конохи. Возле них столпились оставшиеся самураи, кое-где виднелись любопытные зеваки, высунувшие головы из забора. Брюнет свел брови к переносице и ускорился, шаг стал тверже. Он все еще ответственный за этих людей и видеть, как они умирают за него, было больно. Не хотелось больше смотреть на это.
— Тюрьмы здесь есть? — спросил Мицуки, не узнавая местность от слова совсем.
— Есть, — ответил сын Учиха. — Они под резиденцией, ближе к центру деревни.
— Кого вы там держите?
— Плененных шиноби, — скупо бросил брюнет, понимая, что такой ответ мало кого устроит. Зато он правдивый.
— Я пойду туда, — золотистые глаза «змееныша» сверкали холодным золотом в сером, невзрачном пространстве.
— Будь осторожен, — тихо пророптала Химавари, ухватившись пальцами за широкий рукав мужчины.
Он приподнял уголки бледных губ, изобразив улыбку.
— Господин! — прокричал самурай издалека, хватаясь за рукоять меча. Молодой воин опешил, увидев незнакомых, в сопровождении которых сын господина Шайто возвращался домой. — Кто это, господин Кибусудзи?
Остальные бойцы зашевелились, шумя защитной броней. Им не нравилось то, что происходило. Мальчишка сурово посмотрел на подчиненных, стараясь взглядом преподнести свой авторитет, собранный годами и предрасположенность к Шайто.
— Какие-то проблемы, Цубаки? — спросил он достаточно сухо.
Названный самурай сконфузился, опустив голову. Он выпрямился по струнке смирно, стукнув пятками друг об друга, и громыхнул кулаком по броне в зоне сердца, отдавая своему командиру честь.
— Прошу прощения, Господин. Прошу, проходите! — парень махнул рукой и другие самураи расступились, пропуская небольшую свиту в Коноху.
Кибусудзи, сохраняя лицо, прошел мимо, даже не взглянув на своих, наверное, уже бывших товарищей. Следом за ним пошли остальные. Орочимару был достаточно доволен тем, что мог спокойно, без шпионов и скрытых техник пройти на территорию, с которой когда-то давно их позорно изгнали.
Химавари озиралась по сторонам, жадно вглядываясь в расписные домишки. Архитектура изменилась, расположения домов и переулков тоже, центральные же улицы сохранили свою неприкосновенность. Любимый отцом Ичираку-но-рамен стоял закрытый с выцветшей вывеской. Если бы он сейчас увидел это, то наверняка расстроился. Хотя, вспоминая его разбитый взгляд после того, как он обо всем узнал…
Ведь когда-то Коноха была прогрессивной деревней с уклоном на технологии. Конечно, профессия шиноби постепенно уходила на спад, однако никто не заикался об их полном уничтожении. Девушка злилась до скрипа зубов: какое гадство. Неужели они действительно заслужили подобное?
Люди смотрели им вслед. Сворачивали головы, оборачиваясь, не узнавая в них местных. Некоторые шептались, предполагая, что это путники из дальних земель, пришли с новыми товарами в Коноху. Другие доказывали, что это новая свита Шайто. Третьи, те, кто был гораздо старше молодняка, улавливали знакомые очертания в некоторых лицах.
Кибусудзи шел так же впереди, стараясь не обращать внимания на косые взгляды своих подчиненных. Возможно, они уже скоро начнут что-то подозревать, но какие действия будут дальше у этих шиноби он не знал. На дураков они не похожи, да и сейчас, когда большинство стражи полегло возле сосудов, а остальные ушли вместе с Шайто, в Конохе остались только его люди. Смерти которых Кибусудзи не хотел. Они не были патрульными на улицах, или посыльными. Просто боевая единица, командование над которыми досталось приемному сыну Шайто. Некая охрана.
Впереди показалась резиденция. Естественно, она кардинально отличалась от той, которую помнили Боруто и Химавари. Переделанная под высокомерие своего владельца, здание выглядело до тошнотворности богато. Особенно если сравнивать с остальными домами в Конохе. На себе этот гад явно не экономил.
Мицуки проворно исчез в тени, растворившись в стене здания. Никто даже не заметил, что кто-то из незваных гостей отсутствует. Нужно в срочном порядке освободить заключенных. Без шума и пыли. Лишние жертвы были ни к чему, особенно среди мирного населения.
— Мы на месте, — сказал юноша, остановившись возле главных дверей. — Возможно, в кабинете отца остались какие-то документы, но насколько я знаю, он все всегда держал в голове.
— Хорошо, спасибо, — кивнул Орочимару, первым заходя в резиденцию.
Все остальные зашли следом. Химавари замерла у входа, посмотрев куда-то поверх здания. Лица всех предыдущих хокаге были разбиты и поросли кустарниками. Черты были практически неузнаваемыми, разве что протекторы с символом скрытого листа. Девушка мгновением осознала, что была бы рада всего этого не видеть, ведь теперь сердце обливалось кровью. Все страдания людей и их многотысячные жертвы в войнах были напрасны, — Узумаки нахмурилась, оспаривая свои же рассуждения, — до этого дня.
Мицуки освободит пленных шиноби. Таро уговорит стражников сдаться и они разойдутся по остальным деревням, чтобы укрепить позиции. Захват власти, как сказал однажды Орочимару, должен начинаться с сердца. Химавари скрестила пальцы на удачу и шагнула в резиденцию вслед за своими товарищами.
Контратака началась прямо сейчас.
***
Ветви деревьев гнулись под чередой мощных прыжков и скорости бега. Молчание не угнетало, наоборот, каждый до безобразия сосредоточен. Боруто бежал чуть поодаль от отца и сенсея. Ему еще непривычно видеть их после долгой разлуки, и казалось, что это плод его больного воображения. Как понял блондин, для них все это время прошло за пару-тройку часов, максимум — дней.
Несколько часов назад Саске отметил факт в ненужном присутствии Боруто. Неизвестно, что Шайто представляет из себя на самом деле. Рисковать кем-то еще старший Учиха не хотел.
Если бежать без привалов, то они смогут добраться до приблизительного местонахождения Сарады за день. Со слов Орочимару, она основательно готовилась к этому бою, так что должна продержаться до их прихода.
Когда Саске спросил змея, с чего он это взял, тот с вызовом посмотрел на него и ответил, упиваясь растерянным взглядом бывшего ученика:
— Видимо, такая у меня профессия — обучать сломленных Учих.
Тогда Карин рассказала Саске, что стряслось с Сарадой и всей семьей за время его отсутствия. Рассказ не был лишен подробностей. Ирьенин говорила про засаду, про то, как якобы его младшего сына убили и как мать, и дочь сошли с ума от горя. Как серьезно была ранена Сарада, и как Сакура ценой своей жизни спасла ее. Про невероятную силу мангеке и желание умереть. Рассказала о спасении, обучении и невероятном стремлении отомстить.
— В тот момент ее глаза были полны решимостью, — сказала Карин перед тем, как Саске поднялся, собираясь уходить. — Возможно, она похожа на тебя гораздо сильнее, чем ты мог себе представить.
— Но она не моя копия, — ответил ей мужчина, поворачиваясь к аловолосой спиной. — Гораздо лучше.
Боруто моргнул, убирая пелену воспоминаний перед глазами. По коже пробежал табун мурашек от осознавания, что Сарада все это время оставалась в одиночестве со своей местью. Да, пусть Карин, Орочимару и остальные были где-то в поле ее зрения… Это совершенно другое. Чертов змей заложил в ней темное семя, которое дало ростки.
Если Саске спас отец, то кто сможет спасти Сараду от всепоглощающей тьмы? Мог ли он сам помочь ей? Хватило бы на это смелости? Боруто дернулся и прибавил скорости, желая поговорить с сенсеем, но отец остановил его, одернув к себе.
— Не нужно, — тихо произнес он, переводя взгляд с сына на напряженную спину друга. — Он сейчас не в состоянии говорить.
Боруто посмотрел туда же.
Верно. Ему сейчас тяжелее. Из семьи его встречал сын, который о существовании кровного отца даже не знал. Теневого клона дочери, Саске хватило для (как это называл это Наруто) самокопания.
— Остальные точно справятся? — сменил тему Наруто.
— Да, — твердо ответил Боруто. — Там Мицуки и Химавари. Плюс остальные. Они справятся, даттебаса.
Наруто тепло усмехнулся, поглядывая на повзрослевшего сына со стороны. Он помнил его мальчишкой, юношей… Непривычно смотреть на мужчину. На мужчину с холодными как лед глазами, и с трудом узнавать в них теплоту сына.
Прогремел громкий взрыв где-то вдалеке. Ударная волна согнула деревья пополам, прижав их к земле. Шиноби укрылись под небольшим фиолетовым куполом сусаноо. Саске хоть и не восстановил все силы, уже мог управлять своим мангеке. Риннеган, при желании активировать пространственную технику, отразился острой болью.
Ветви царапались и ломались от ударов по грудным щиткам сусаноо. Саске смотрел в сторону, откуда прокатилась эта волна сжатого воздуха и чакры.
— Похоже на мощный выброс запертой чакры, — предположил Наруто. — Сарада определенно где-то там.
Учиха нахмурился, ожесточенно махнул рукой и развеял купол сусаноо. Он не знал, что было для него страшнее: чакра врага или собственной дочери. Не договариваясь с Узумаки, мужчина помчался вперед, мысленно проклиная выведенный из строя риннеган. Он мог быть на поле боя уже давно.
— Когда мы будем там, — впопыхах говорил Наруто сыну, наблюдая за поведением Саске. — при первой же возможности бери Сараду и уводи ее оттуда.
— Что? — Боруто явно на это не рассчитывал. — А как же вы?
— Вы уже отвоевали свое, даттебайо, — довольно строго заметил Наруто, смерив все еще такого упрямого мальчишку взглядом. — С ним должны разобраться мы. Очевидно же — он куда опаснее, чем мы предполагали.
— Посмотрим по ситуации, — нахмурился в ответ на слова отца блондин. — Ничего не обещаю, отец.
Наруто раздраженно цыкнул. Вот ведь несносный пацан! Неужели в молодости он был точно таким же? Нет, ни в коем случае.
— Слушай что тебе старшие говорят, даттебайо! — прикрикнул на стремительно ускоряющегося Боруто мужчина, но разочарованно выдохнул, когда тот на его просьбу никак не отреагировал.
Выброс чакры повторился. На этот раз он был не таким сильным, но ощутимым. Показались первые признаки боя: вывернутые с корнями деревья, взрыхленная, выжженная земля. Учиха несся над обугленными деревьями, замечая очертания знакомой техники. Он знал ее как никто другой, и фактически одним из первых успел познать ее силу, сражаясь с покойным братом.
— Аматэрасу, — произнес Саске, сканируя местность активированным мангеке. — Уже рядом.
Лес редел. Деревья ускользали за спины несущихся вперед, расступаясь в стороны. Еще один рывок и перед глазами открывается огромное поле, усыпанное телами. А еще, прямо под ногами остановившегося на краю Саске, была огромная пропасть, служащая четкой границей между лесом и той стороной.
— Перепрыгнем, но с трудом — Наруто осматривал пропасть перед собой. — Такое могла сделать только Сакура.
— Сакуры нет, — ответил ему Саске, не поворачиваясь.
— Знаю, — в тон ему ответил Седьмой.
Они перепрыгнули, едва не сорвавшись с противоположного края. Настоящее поле боя, словно здесь побывало торнадо. Изувеченные, изуродованные трупы павших шиноби и самураев навевали странные воспоминания о том, каким он был в молодости. Саске с ужасом понимал, что его дочь, возможно, пошла по его стопам, сама того не осознавая. Как только со всем будет покончено, он оторвет голову Орочимару.
— Плохо дело, — блондин со шрамом судорожно оглядывался. — Ничего не чувствую. Придется осмотреться.
— Осмотреться? — переспросил Наруто.
— Во мне течет кровь Хьюга, бать, — раздраженно цыкнул он.
Правый глаз рассеченный шрамом открылся. Вены с треском взбухли, направляя к глазу большее количество чакры. Радужка мгновенное потеряла пигментацию, став практически белой. Он сосредоточился, уравновешивая концентрацию двумя пальцами перед собой.
Пространство дернулось, унося взгляд Боруто вперед. Мелькали нескончаемые тела. Появилась свежая кровь, ярко выделяющаяся цветным окрасом на фоне серых, мертвых лиц. Он искал ее среди них с надеждой не найти. А когда глаз запульсировал от растущего напряжения, то сердце едва не остановилось.
Боруто нашел ее. Сарада вцепилась окровавленными руками в лезвие катаны, что торчало у нее из груди. А за спиной стоял никто иной, как один из Ооцуцуки.
— Сарада! — не своим голосом закричал Узумаки, срываясь с места.
На той стороне, сражаясь с болью, Сарада чуть дернула головой в сторону, услышав истошный вопль. При попытке улыбнуться изо рта полилась кровь. Наконец-то они здесь.
— Ты… проиграл… Шайто, — прошептала Сарада, опустив голову на грудь.
Ооцуцуки выпустил из руки цуку катаны, оставив ее в теле женщины. Он с ненавистью посмотрел в сторону, откуда исходила энергия огромной концентрации чакры.
— Ну ты и дрянь, — выплюнул Шайто, схватив еще стоящую на ногах шиноби за волосы.- Смотри, как я буду убивать их. Одного, — он склонился к ее уху. От горячего шепота черные пряди колыхнулись, — за другим.
Алые глаза с активированным мангеке подрагивали от усталости. Затуманенным взором Учиха видела, как далеко впереди мелькают золотые волосы. Сил держаться за лезвие у нее не оставалось, как и не оставалось их на то, чтобы стоять. Едва колени подкосились, как хватка на голове ослабла. Послышался приглушенный треск где-то за спиной.
Не было возможности обернуться и посмотреть, что там. Сарада просто хотела упасть и заснуть, не думая о боли. И вновь, как когда-то давно, ее от твердой земли защитили чьи-то теплые руки.
— Держись, Сарада, — эхом шумел голос над головой.
Учиха все же подняла веки. Первым, что она увидела, были огромные от ужаса глаза, смотрящие на нее. Возмужавший Боруто осторожно держал ее за плечи, стараясь понять, как же вытащить катану из ее груди, не задев жизненно важные органы.
Голова отклонилась на бок. Она увидела смутно знакомую фиолетовую рубашку с пустым рукавом и широкую спину, спрятанную под ней.
У них… получилось?
Какое облегчение.
Если бы не сильная усталость, то сражалась бы сейчас вместе с ними.
—
Никто не смеет трогать мою дочь.
Сарада вздрогнула и широко распахнула глаза. Мангеке сделал виток, концентрируясь на силуэте отца. Он стоял, возвышаясь над Шайто подобно скале, и держал единственной рукой за глотку.
— Кусок дерьма.
Фиолетовая вспышка озарила округу. Его риннеган был готов.
