Прошлое

      Утро. Ласковые солнечные лучи пробирались сквозь панорамные окна, щекоча мирно спящую парочку.       Минкус лениво открыл глаза и посмотрел в сторону часов. Половина седьмого утра, он проспал от силы часа два, но ему уже пора работать, сегодня в компании важная встреча. Фаркл очень не хотел нарушать сон Харт слишком рано, но выбора у него не было. Он же не может запереть ее у себя дома, хоть и очень хотелось.       — Милая, вставай, — аккуратно погладив по плечу девушку, он старался её разбудить, — мне пора уходить. И если ты не откроешь глаза на счет три, то я начну кусаться. Раз… Два…       — Встаю, зануда, — лениво потянулась Харт, которая явно была недовольна столь ранним пробуждением, — Видимо с завтрашнего дня я перестану спать столько, сколько угодно мне. Уже задумываюсь о том, чтобы не переезжать к тебе, — ухмылка. Хоть сонная, но всегда провоцирующая Майя, эмоции — это ее утренний кофе.       — Это выглядит как очень дешевый блеф, но я сделаю вид, что поверил и испугался. И кстати, ты будешь спать сколько захочешь, когда я сделаю для тебя ключи и смогу встать не потревожив твой сон. У нас есть меньше часа на сборы, бесенок, поторопись. Иначе я запру тебя здесь.       Фаркл щелкнул девушку по носу и удалился в душ. Конечно, это выглядит, как утро мечты Харт, не хватает лишь кофе с корицей.       Она уже предчувствовала ощущение сказки, но что-то было не так. Внутреннее беспокойство, что это лишь сон, что она не сможет переехать, что случиться что-то непредвиденное. Она даже не предчувствовала, она как будто бы и знала об этом, но не понимала, что именно. Но одной такой причине она была бы очень рада.       Творчество.       С детства девушка не любила академические предметы, но обожала искусство, и конечно все ее близкие знали об этом. Музыка, рисование, мода. В этом она ощущала себя специалистом, человеком, который уж точно имеет знаний в этих сферах в разы больше, чем свое окружение. Это то, что дарило крылья за спиной, это то, что позволяло забыть обо всем и обо всех.       Особенно мода. Она позволяла ей создавать новые история, перевоплощать и вдохновлять людей. О ее талантах к шитью знала вся школа, особенно после очередного показа её «коллекции».       Все начиналось обыденно. Она привезла в школу одежду и начала готовить ребят и место к показу. Это наверно было четвертое представление ее таланта. И все благодаря мистеру Мэтьюзу. Она действительно искренне считала его отцом, и любила его в равной мере. И только ради Майи Пенелопы Харт он жертвовал своими любимыми уроками, ради реализации таланта юной девушки. И это всегда вселяло ей дикую уверенность. Она чувствовала, что мир и люди верят в ее талант, верят в нее.       Она хотела провести этот показ завершающим линейку ее выступлений в рамках школы, поэтому хотела, чтобы все прошло идеально. Но ее ожидания разрушил по ее мнению самый идеальный человек в ее жизни. Даже двое. Райли Мэтьюз и Фаркл Минкус. Черт бы побрал их желание феерии.       А дело бы примерно в том, что показ проходил на партах и ребята, которые собирали «подиум» плохо проверили его крепления. Одна, две, три модели и все идет замечательно, даже можно сказать идеально. А прямой эфир этого показа собирает сотни зрителей. Девушка в восторге, и в ее голову закрадываются мысли о том, что с таким успехом она могла бы быть в Париже, а не Нью-Йорке. Конечно это глупость, а может быть и нет.       Приходит черед прекрасной Райли, и конечно, как лучшей подруге дизайнер выбрала самое длинное и пышное платье. Замечательная походка, эмоция и взмах платья.       Вспышка. Фаркл. Лицо. Платье модели проехалось ровно по лицу Минкуса, сбивая его с ног, и как раз в момент падения он хватается за ту проклятую парту, из-за которой случилась двухчасовая истерика юного дизайнера.       Как только ладонь Фаркла коснулась стола, мебель с грохотом полетела на него, ломая ему нос и ногу, и потащила за собой ковер, по которому шли все модели. Вслед за ковром полетела Мэтьюз с абсолютно неразборчивыми криками. Показ завершился перелом руки Райли, сломанным носом и ногой Минкуса, тремя сломанными партами, паникой моделей, истерикой дизайнера и смехом аудитории.       Девушка усмехнулась, глядя в сковороду и вспоминая эту историю. Да, конечно это должно было случиться, Майя искренне верила в судьбу. Только благодаря этому она не отходила полтора месяца от Фаркла ни на секунду. Наверно это стало прекрасным воспоминанием пары. Пары?! Что за бред, конечно же друзей. Они же не могут быть парой? Точно не могут, у Харт совершенно другой типаж парней. И в это образ точно не входит один заучка…       — Над чем смеешься, бесенок? — легко чмокнув в затылок спросил парень, тем самым перебив ее поток мыслей о нем.       Вдох. И Харт медленно сходит с ума, представляя капли стекающие по шее молодого парня, растрепанные волосы. Но не надо было представлять запах. Его запах, который не спутать ни с чем, и то что сводило с ума. Запах леса и муската, такой пьянящий и глубокий. В какой момент он стал так близок к ней, почему она не услышала его шаги?       — Вспомнила твое фееричное падение во время моего последнего показа. Жаль записи не осталось. Кстати, завтрак будет готов через пару минут, будешь омлет?       — Да, конечно. Мой полет точно не помешал тебе продолжить творить, а даже начать работать усерднее, и лучше подбирать площадки. Кстати, ты отправила письмо в колледж? — Фаркл обнял девушку за талию и предпочел не реагировать на воспоминания о его прекрасном падении. Но при этом тоже до сих пор с улыбкой вспоминает тот прекрасный день. Ведь тогда он потратил множество своих нервных клеток, чтобы успокоить своего бесенка. Да, ему было дико больно, ужасно больно. Но ее ментальное состояние было на первом месте.       — Эм, нет конечно же. Садись кушать и не задавай глупых вопросов. Я в душ и потом домой собирать чемоданы. Приеду в восемь вечера на такси, не волнуйся, — Но в этот момент она почувствовала что-то странное внутри. Как будто обманывает его, что приедет. Она была искренне счастлива, что сейчас он не видит ее эмоций, поэтому только сильнее закопалась в объятия парня.       После прекрасного завтрака а-ля Майя Пенелопа Харт, девушка удалилась в ванную комнату, где она медленно сползла по двери на пол.       Она ненавидела лгать Фарклу, но она боялась сказать правду. Конечно она подала заявление, но не в колледж, а в чертвозьми Французский институт моды. Она точно не может этого сказать. Она боится и думать о том, что она может учиться во Франции, поэтому зачем трепать нервы и себе, и Фарклу. Потому что он никогда не сможет уехать из Нью-Йорка. Никогда.       Слезы потекли самой собой, и это единственная причина, почему она может его покинуть. Но поскольку ответ не приходил уже больше двух месяцев она начинала сомневаться в том, что её поездке во Францию суждено осуществиться. Но нет времени об этом думать. Из-за нее Фаркл опаздывает на работу, поэтому у нее есть всего двадцать минут, чтобы собраться. Речи даже не шло про душ, главное было скрыть следы ее слез.       Быстро достав из тумбочки косметичку, Майя начала скрывать всю красноту со своего лица. В этот момент она невольно усмехнулась. Она пыталась осознать в какой момент жизни она перевезла к Фарклу треть своей жизни. Так обычно же делают пары, правильно? Нет, они не пара, они не могут быть парой.       Но сознание уступчиво подкинуло пару воспоминаний об их дружбе, намекая, что она сама себя обманывает. Харт не хотела в это верить, она этого желала быть обманутой. Даже если обманывает она сама себя. Быстро закончив сборы, девушка направилась к Минкусу.       Он заметно нервничал, и единственное, что могла сделать Майя, это легонько обнять его со спины и прошептать, что верит в него. Пара без понятия, сколько так просидела, но будильник известил их о том, что пора ехать.       — Бесенок, я же понимаю, что что-то не так, скажи мне, — Фаркл смотрел вел машину уверенно, и внешне казалось, что он тот самый молодой, смелый и прекрасный бизнесмен, которым он между прочим и являлся. Но его голос, в нем был он, ее милый и заботливый Фаркл. И таким он был только с ней       — Все в порядке, когда придет время я все расскажу, обещаю. Просто верь мне, — она не заметила, как Минкус довез девушку до ее дома. И тут их взгляды встретились, это был безмолвный диалог, но она поняла его главный вопрос, — Фаркл, у меня все хорошо. Я обещаю тебе, что приеду сегодня в восемь и уже никуда не пропаду.       Но они оба что-то чувствовали, им обоим было беспокойно. Поэтому в следующую секунду он прижал к себе девушку и поцеловал как в последний раз. Вкладывая туда все свои несказанные слова, чувства и эмоции. Он целовал ее так будто она сейчас испарится. И слезы с ее глаз невольно потекли. Поэтому медленно отстранившись от парня, Майя вылетела из машины и вбежала в подъезд ее дома.       Харт чувствовала что-то странное, ей казалось, что они прощаются. Но этого же не может быть, она же дала обещание, и Майя их всегда сдерживает. Открыв дверь своей квартиры, девушка обнаружило под ногами письмо.       Отправитель «Французский институт моды». Не может быть. Пришел ответ. Быстро открыв конверт и прочитав его содержимое, она заметила волшебную строчку «Поздравляем с успешным прохождением конкурсного этапа. Вы получили стипендию от нашего института на обучение. Ожидаем вас в ближайшее время со всеми необходимыми документами».       Она поступила.       Она поступила во Францию. Не может быть. И именно в эту секунду она поняла, что они с Фарклом чувствовали весь день. Если она сегодня же не улетит в Париж, то она уже никогда туда не улетит.       Слезы потекли градом, началась самая настоящая истерика. Единственное, что она смогла сделать, это позвонить Джошу и умолять приехать к ней.       Брюнет не заставил долго ждать и приехал к Харт уже через двадцать минут. Его лицо выражало лишь беспокойство и гнев, он был готов ехать и убивать. Но он никак не ожидал, что увидит девушку, которая бьется в истерике с сигаретой в зубах и тянущей ей какую-то бумагой с криком «прочти». Быстро пробежав глазами по письму, Мэттьюз сменил миллион эмоций, последней из которых было непонимание.       — Малышка, так ты поступила, чего ты слезы льешь? — Джош действительно не понимал, что происходит, это казалось бредом. Она поступила в институт мечты, а плачет так будто убила человека. И в этот момент глаза Харт сверкнули злостью.       — Вот именно, Мэттьюз. Я поступила в гребанный Париж. Я только пообещала ему, что мы съедемся, я только начала думать, что моя жизнь успокоилась, но нет, ничего подобного. Если я сегодня не улечу во Францию, то я никогда не смогу туда улететь. Я не смогу отпустить. Зачем меня вообще приняли? Зачем? Мне больно, я не могу его предать, не могу, — Харт не переставала плакать, но кричала так, что скорей всего ее слышал весь дом. Но весь этот крик не передавал и капли ее чувств. Но Мэттьюз почему-то в это время копался в телефоне.       — Тогда дело дрянь. Малышка, давай так, ближайший рейс в Париж в семь вечера. Предлагаю собрать твои вещи, я весь день буду с тобой. А вечером ты скажешь, куда мы едем, в аэропорт или к Минкусу, — Джош сочувствующе протянул ей руку и помог подняться.       Он всегда помогал ей подняться с ментального дна, он всегда ее вытаскивал. И сейчас помог.       Он предложил то, чего она меньше всего ожидала. Он предложил план и выбор. Поэтому девушка медленно поплелась в свою комнату. Она бездумно кидала вещи в чемодан, удивительно, но вся ее жизнь поместилась в него. Она будто была к этому готова. Она как будто бы и до этого всегда жила на колесах, готовая переехать в любой момент с одним чемоданом. Только до сих пор она не понимала куда с ним поедет.       Буквально несколько часов назад предложение Минкуса переехать к ней казалось бредом. Но сейчас у нее другое ощущение. Сейчас это ее билет в спокойную жизнь. Она не верила в это. Сама Майя Пенелопа Харт сейчас выбирает между парнем, даже еще не ее парнем, и мечтой. Это казалось бредом, ведь ответ должен быть очевиден. Но ничего подобного. Ничего не очевидно. Он стал ей настолько дорог последнее время, что он стоит наравне с ее мечтой, да он стал ее мечтой.       Майя не могла поверить, что я признала свои чувства. Она чертвозьми по уши влюбилась в Фаркла Минкуса. И это ее пугало. Нет, она не может предать себя. Она не может отказаться от своей мечты стать модельером. Да и для него это будет лучше. Майя не заметила как время близилось к вечеру. И именно поэтому она разбудила Мэттьюза с уверенным взглядом и твердым решением, что они едут в аэропорт.       Они ехали в тишине. Харт боялась. Она испуганными и мокрыми от слез глазами смотрела на свое отражение.       Ее длинные волосы и и майка, они точно не подходят к ее будущему. Но она хочет еще немного побыть той самой Харт, пока не сменит полностью свою личность. Она чувствует, что ее ждет успех, но она искренне боится. А также она ненавидит себя.       Она солгала ему. Да, она не знала, что она сегодня улетит в Париж. Возможно навсегда. И она не сдержала свое обещание. Но он не должен ни о чем знать. Она не хочет ему ничего говорить. Она с тяжелым сердцем приняла это решение. Пусть лучше ненавидит, чем ждет. И вот машина Джоша припарковалась в аэропорту, а это значит, что пути назад нет.       — Дядя Мачо, пообещай мне, что ничего никому не расскажешь, особенно Фарклу. Для всех я просто улетела. Ты не знаешь куда, ты не знаешь к кому, ты не знаешь зачем. Ты ничего не знаешь, — Харт старалась хотя бы сейчас не плакать.       Она старалось быть сильной, хоть сил и не осталось. Ведь она не увидит своих близких еще очень и очень долго. Она должна остаться такой в памяти. Сильной и смелой Майей Пенелопой Харт.       — Хорошо. Только и ты мне пообещай, что будешь мне писать. Будешь держать меня в курсе всего, иначе я прилечу в Париж и проведу воспитательную беседу при всех твоих одногруппниках, — парень усмехнулся, ведь знал, что она будет писать и без угроз. Но не мог не закрепить эту клятву на мизинчиках, как они всегда делали.       Девушка крепко обняла парня и легко поцеловала в щеку на прощание. Пришло время уходить.       Она медленно шла в здание аэропорта, пытаясь осознать, что сейчас происходит. Она действительно покидает свой родной город, возможно навсегда. Она сейчас идет в свою новую жизнь. Жизнь без них. Она могла отпустить Райли, она могла отпустить родителей, она могла отпустить Нью-Йорк. Но больнее всего было отпускать Джоша и Фаркла.       Время шло стремительно и девушка уже в самолете печатает свое последнее сообщение ему.       «Прощай». Что за бред? Это шутка. Фаркл не мог понять, что происходит. Она пообещала ему не исчезать. Она пообещала ему, что они будут вместе. Она обещала переехать к нему. Ему нужны были объяснения. И он знал, где именно их получить.       Фаркл вдавил педаль газа в пол и помчался клуб. В их клуб. Он знал куда идти. И он понимал, что Мэттьюз сегодня напьется до потери пульса.       — Джош, что за херня? Это ваш с ней прикол? Какое «Прощай»? — Фаркл был вне себя от гнева. Но его отрезвил пьяный взгляд Дяди Мачо. Не долго думая и заказав себе виски, Фаркл был готов слушать рассказ.       — Значит решила попрощаться. Да, Минкус, она улетела. И не смей ничего спрашивать. Я дал ей слово, что никто и ничего не узнает. Опережая еще один вопрос. С ней все в порядке, даже лучше. Но сейчас она несчастна. Потому что она покидает тебя. Она не хотела этого, но решила, что так будет лучше. Для вас обоих, — Мэттьюз медленно пил уже третий за этот вечер бокал виски.       В его позе, лице и голосе читалась бесконечная боль. И Фаркл это чувствовал. Он понимал его. «У нее все будет отлично» эта мысль крутилась в голове и вселяла последние остатки надежды.       Фаркл не помнил, как он напился, как они с Джошем добрались дома, и тем более он не помнил, как они уснули в обнимку.       Для Харт же весь полет прошел в тумане, она на ватных ногах добралась до ближайшего в Париже отеля и уснула с мыслями о том, что могла бы сейчас засыпать с Минкусом. Но то что было ночью, осталось в ночи.       Утро, новый день и новая жизнь для Фаркла и Майи. Но, к сожалению, порознь друг от друга.       Но надолго ли?