Прошлое

      — Майя Пенелопа Харт. Как непривычно слышать это имя. Свое имя. И так часто, — блондинка не заметила как произнесла вслух эти слова. Девушка еще раз взглянула на свое отражение в стекле автомобиля.       За эти восемь лет она изменилась практически до неузнаваемости. Пропали юношеские щечки, их место заняли точеные скулы. Глаза теперь не цвета озера в ясную погоду, а оттенка океана в шторм, в глубине их синевы можно утонуть. Голос стал ниже, еще бы, когда работаешь всеми возможными усилиями, чтобы скрыть свою личность и голос тоже следует изменить. Да и в росте она вытянулась. Макияж, которым она еще сильнее меняет черты лица. Даже волосы, ее восхитительно пшеничные волосы теперь отдавали платиной, лишний раз подчеркивая ее металлический характер.       В ее внешности практически не осталось мягкости и юношества, только женственность и сталь.       — Как Райли так быстро меня узнала?       — Она твоя лучшая подруга, она чувствует тебя каждой клеточкой своего тела. Мне кажется она узнала бы тебя и через сорок лет. Плюс с последними событиями ее интуиция работает на все тысячу процентов. И кстати, если тебе привычнее, то я буду называть тебя твоим новым именем. Мэй Клаттер, а как звучит. Гордо, изящно, статусно, — парень слегка рассмеялся, но увидев перемены в ее лице, понял, про что пойдет речь, — Ты боишься, что и он узнает?       — Да, я хочу сама все рассказать. Когда буду готова посмотреть ему в глаза. Но я не знаю, когда буду готова. Я бросила его тогда совершенно одного, — девушка неловко сминала края своего пиджака в попытках успокоится и принять новую реальность. Она больше не в Париже.       — Бестия, вот сейчас обидно. Ты его оставила, правильно. Но ты оставила Фаркла не одного, ты оставила его со мной. Или даже на мне. Я тебе не говорил, не хотел, чтобы ты переживала. Первый месяц Минкус был просто не в себе. Я был с ним в баре почти каждый день, в школе он не появлялся, да и на работе тоже. Минкус говорил, что он в порядке и просто решил взять отпуск, но это было не так. Меня это настолько достало, что я неделю ходил с ним за ручку. Жил с ним, запретил приближаться к алкоголю, отвозил на работу. Постепенно он пришел в себя и изредка спрашивал как твое состояние. Но за последний год мы не обмолвились и словом о тебе, — Глаза Харт расширились, она знала, что ее побег в Париж станет болью для Фаркла, но не настолько же.        В носу противно закололо, а глаза начало затягивать пеленой. Нет, она не может заплакать сейчас. Она могла плакать восемь лет назад, когда каждая ее клеточка была наполнена болью. Но не сейчас.       — Кстати, это странно, но все же попрошу об этом. При посторонних меня зовут Мэй. Я не хочу, чтобы журналисты узнали мое настоящее имя, я даже паспорт сменила, чтобы они не добрались до моей семьи, но для тебя я навсегда останусь Майей. И для друзей. Я им расскажу все, сегодня, — но внутри давно она решила, что не расскажет.       Ей страшно говорить хоть что-то про ее новую жизнь. Ведь под угрозой ее репутация. Желтая пресса Парижа и так неоднократно кричала о том, что Мэй Клаттер это псевдоним именитого модельера. Но она всегда красиво выкручивалась из этих ситуаций и даже показывала в подтверждение свой паспорт. Но журналисты всегда пытались докопаться до правды.       Девушка еще шесть лет назад сменила имя. Она начала жить новой, как будто чужой жизнью.       Харт взяла свой псевдоним в честь прабабушки, чтобы окончательно не потерять связь с родом, но кажется даже мама этого не поняла. Ведь, когда Майя все рассказала про смену имени, про Париж, про свой статус, то женщина не могла в это поверить. С другой стороны Харт и не ожидала другой реакции, ведь на первом ее показе на девушке был рыжий парик, туфли с каблуком сантиметров двадцать и очень объемный костюм. Она бы сама себя не узнала. Дальше больше. Чем выше была популярность модельера, тем чаще она меняла свой образ.       И только около двух лет назад она решила начать быть «собой». Все чаще она выходила на публику в своей привычной и повседневной одежде и без париков.       О ее новой жизни знали только она сама, Джош, мама и Камиль Бенар, ее университетская подруга. Главным девизом брюнетки было: «Ты должна рассказывать мне все, что касается тебя, иначе я подниму на уши весь мир». И этого Харт очень сильно боялась, поэтому и секретов от подруги не было. Да и жить так было гораздо легче, ведь рядом был человек, которому она абсолютно доверяла. Остальные же находились на другом материке и жили жизнью, которая уже слабо касалась Майи. Камиль со временем стала ее менеджером и была лучшей в этом деле.       В памяти снова невольно всплыл образ Минкуса. Это человек, которому она абсолютно доверяла и верила, но стушевалась в последние минуты и пропала на восемь лет, бросив лишь «Прощай». Какой же ничтожной она считала себя в тот момент. Она считала себя ребенком, который не мог взять на себя ответственность и нормально попрощаться. Харт скинула эту ответственность на Мэттьюза, ведь он взрослый, он решит эту проблему. Эти воспоминания ломают девушку изнутри, ведь тогда она была слабой. И сейчас любая мысль о Минкусе заставляла ее ощущать себя слабой.       — Помнишь, ты обещала пожить у меня хотя бы неделю. Я надеюсь ты сдержишь обещание? — эти слова кольнули глубоко внутри. Одно такое обещание она уже нарушила.       — Да, по крайней мере пока Камиль не найдет нам приличную квартиру. У нас шоу в Нью-Йорке через три месяца. Поэтому эта неделя будет моим отпуском, — блондинка и забыла это слово за все эти года модной гонки. Они с Бенар работали день и ночь последние шесть лет для того, чтобы имя «Мэй Клаттер» было на слуху у всего мира моды, — Кстати, я же не говорила, что мне делали предложение полгода назад? — Харт чуть не улетела в лобовое стекло автомобиля. Джош слишком резко нажал педаль тормоза в пол, чтобы случайно не врезаться в машину перед ним.       — Что тебе сделали? Кто тебе сделал? Зачем тебе предложение? Майя Пенелопа Харт, ты обещала мне рассказывать все. Даже мелочи. А это не мелочи! — Джош кипел от гнева, постепенно ускоряя машину. И только сейчас Майя поняла, что лучше бы сказала это дома, где он точно бы не смог угробить ее.       Она и видит заголовки прессы «Мэй Клаттер разбилась на машине с незнакомым мужчиной. Подставное убийство или случайность?». Нет, это глупости, она точно никогда не увидит такие заголовки.       — Джошуа Мэттьюз, успокойся и веди нормально машину. Я не хочу, чтобы мы попали в аварию в первый же день моего возвращения в Нью-Йорк. Я тебе сейчас расскажу кто, что и зачем. Только успокойся, — и мужчина прислушался. Машина постепенно начала сбавлять скорость и блондинка выдохнула, — Ты будешь смеяться, его звали Лукас, Лукас Дюран. Он очень талантливый журналист, мы познакомились с ним на одном из моих шоу, где-то полтора года назад. Он очень красиво за мной ухаживал, он вел себя как джентльмен, а поверь мне, в Париже их почти не осталось. И я решила закрутить с ним роман, думала ничего серьезно, как и половина моих интрижек. Я не хотела тебя грузить этим. А потом, когда я поняла, что у нас с Лукасом все-таки что-то серьезнее, чем роман, то говорить стало поздно. Ты бы прилетел в Париж и прибил бы меня на месте, — брюнет нарочно громко усмехнулся, ведь он знал, что она говорит правду, — Камиль он никогда не нравился, она всегда говорила, что можно встречаться с кем угодно, но не с журналистами. Но ты знаешь меня, я не слушала ее. Очаровалась как дурочка. И тут в разных изданиях стали появляться статьи обо мне провокационного, но правдивого характера. И когда я стала что-то подозревать, Лукас сделал мне предложение. Но как ты понимаешь, я не могла выйти замуж за человека, к которому не было доверия. В этот же день я порвала с ним. И здесь начался кошмар, желтая пресса стала разрываться заголовками обо мне. Камиль не спала тогда трое суток, мы обе были на нервах. Она каждый день давала интервью, многие дизайнеры меня поддерживали и тоже давали свои заявления, чтобы обелить мою репутацию. Спустя месяц все закончилось, статьи со мной перестали пользоваться популярностью. Но как только поток медиа грязи закончился, появился Лукас. Он преследовал меня, извинялся, утверждал, что он не виноват. Он не отставал от меня вплоть до Нью-Йорка. И как же я рада, что все закончилось и я смогу снова жить спокойно, — исповедь Харт закончилась, а вот агрессия Джоша не унималась.       — Харт, твою мать, ты же Харт, или смена имени вышибла тебе мозги? — Майя напряглась, говорит как Минкус. Мысль о шатене заставила дернуться. Девушка понимала, что если Фаркл узнал об этой ситуации, то уничтожил Дюрана из Нью-Йорка, — Почему ты не сказала мне, мы бы разобрались. Я бы помог, я бы придумал что-нибудь!       — Джош, прекрати орать! Камиль лучшая в своем деле, если надо, то она бы в суде меня защищала и выиграла дело. А что бы ты мог сделать? Мы оба знаем, что ничего. И также мы оба знаем, что эту ситуацию мог решить только один человек, к которому я бы не хотела обращаться. Прекрати, все закончилось! Я со всем справилась! — блондинка срывала голос. Теперь ее очередь злиться.       Да, Мэттьюз ее лучший друг, но он позволял себе слишком многое. Она не маленькая девочка, а девушка, которая зубами вырывала свою славу. И с этой ситуацией она тоже справилась без него.       — Теперь я узнаю Майю Пенелопу Харт. Включай ее почаще, а то обмякла в своем Париже, — парень слегка потрепал ее по волосам. Она ненавидела эту дурацкую привычку, но сейчас она была такой нужной и родной, — Выходи, мы приехали.       Мэттьюз жил в Гринвуд-Хайтс, в очень красивом, но однотипном районе. Харт очень понравилось то, чего добился Джош, сейчас он жил в одном из самых дорогих районов Нью-Йорка в любящей его семье. Забрав чемодан, девушка почему-то решила позвонить в дверь. Как будто она пришла в гости, а хозяин дома не за ее спиной.       — Милый, ты так быстро… — дверь открыла очень красивая девушка с рыжими волосами и зелеными глазами. Еще немного и молодая модельер подумала бы, что она модель, — Вы же Мэй Клаттер? Не могу поверить, что давняя подруга моего мужа сама Мэй. Проходите скорей!       — Дорогая, ну не нападай на нее так. Майя, знакомься, это моя жена Эвелин. Эвелин, это Майя, — мужчина аккуратно встал между девушками, заводя их в дом, — Эви работала моделью до беременности, а сейчас работает фотографом. Скорей всего именно поэтому она тебя узнала. Ваш мир ее не отпускает, — парень почти смеялся, сложившейся ситуации.       — Мне тоже приятно, Эвелин. Предугадывая ваши вопросы, я работаю и живу под псевдонимом, поэтому прошу не разглашать мое настоящее имя, — девушка быстро закивала, давая понять, что будет держать язык за зубами, — Но я для вас я просто Майя.       — Я очень рада вам, Майя, чувствуйте себя как дома. Я подготовила вам комнату на втором этаже, Джош вас проводит. Если хотите, можете отдохнуть после перелета и подготовится к вечеру. Можете обращаться ко мне по любым вопросам, — Харт могла поклясться, что Эвелин просто солнце. Она такая искренняя и сияющая, она идеально подходила Джошу.       Майя молча кивнула и поднялась в свое временное жилище. Комната была просторной, с большим столом перед окном и небольшой гардеробной. Джош быстро пояснил, что это кабинет Эви, но пока она в отпуске и не нуждалась этой комнате. Оставив чемоданы у двери, Мэттьюз попросил блондинку быть готовой через два часа и ушел. И снова Харт осталась со своими мыслями. Там будут все их друзья. Да они не следят за миром моды как Эвелин, но кто-то же мог ее узнать. Надо придумать оправдание.       И диалог с Фарклом. Она же не может просто сказать: «Привет, прости что исчезла восемь лет назад, но я вернулась, ты скучал?». Нет, это бред. Нет слов, которыми она могла оправдать себя. Нет слов, которыми она могла бы извиниться. Да вообще никаких слов нет! Ладно, для начала она просто скажет прости. А дальше… А дальше она сдастся на милость Минкуса. Потому что сейчас не ее время говорить. А с остальными она потом решит, что делать.       Пришло время собираться. Если раньше она скрывала Майю Харт, то сейчас надо спрятать Мэй Клаттер.       Если раньше блондинка максимально подчеркивала остроту лица и холод внешности, то сейчас задача совершенно иная. И легкими движениями кисти девушка полностью изменила свое лицо. Теперь на лице у девушки виднелись румяные щечки, пухленькие губы и круглые глаза, подчеркнутые розовыми тенями. Одежда тоже была выбрана максимально нежная и легкая. Харт совершенно себя не узнавала.       Перед ней была ни Мэй, ни Майя, что-то третье. И это было идеально. Сейчас ей хотелось затеряться, не чувствовать никакого прошлого.       — Джош, я готова. Можем ехать, — спустя достаточно долгое время блондинка спустилась на кухню. Они должны были уехать минут двадцать назад, но Харт слишком долго собиралась, — Прошу не злись, я не специально.       — Папа, это тетя в честь которой ты меня назвал? Она очень красивая! — маленькое рыжее чудо бегало вокруг Джоша, а потом бросилось в сторону Харт.       Мягко сказать девушка была в шоке от прямолинейности маленькой Мэттьюз. Но при этом что-то щелкнуло внутри блондинки и она присела перед девочкой и легонько потрепала ту по голове.       — Как понимаю ты Пенелопа Мэттьюз, — девочка легонько кивнула, — Приятно познакомиться, солнышко. Меня зовут Майя Пенелопа Харт. И ты тоже очень красивая, — и следующую фразу она бросила в лицо уже Мэттьюзу старшему, — И слишком похожа на меня.       — Ну я же не знал, что имя влияет на характер. Знал бы изначально, никогда бы не назвал в честь тебя! Надеюсь с возрастом пройдет, иначе мы с Мирой этого не вынесем! — Джош театрально прижал ладонь ко лбу и тяжело вздохнул, — Ладно, пора ехать, Райли нас заждалась.       Дорога была недолгой, но очень тяжелой. Ее поражала разность маленьких Мэттьюз.       Пенелопа пыталась прыгать на сидении, залезть на колени Харт, кривлялась и делала все, чтобы на нее обратили внимание. В то время как шестилетняя Мирабель призывала сестру успокоиться и вести себя воспитанно. Неужели имя действительно влияло на характер? Ведь Пенелопа действительно была похожа на юную Харт. Она была несносным чертенком, но очень смелым и искренним.       Майя скучала по тем временам, когда все было так просто и легко. Мир вокруг казался таким большим. Друзья были всегда рядом. И все любили ее характер. А теперь. Теперь никто не знает ее настоящую. Даже Харт уже не знает себя настоящую.       — Всем привет, проходите скорей, — мужчина выглядел подозрительно знакомым, Харт не понимала откуда его знает, но она точно его знает, — Вау, Майя, потрясающе выглядишь. Не виделись со средней школы, как поживаешь?       — Чарли? Неужели это ты? Я даже не узнала тебя! Очень рада тебя видеть, — внутри Майи все перевернулось. Почему муж Райли не Лукас? Почему ее муж Чарли? Она же избегала его всегда. Как? Вопросы так и лились рекой. Да, за восемь лет жизнь сильно изменилась, — Никогда бы не подумала, что ты все-таки сможешь захватить сердце Райли.       — Ну что сказать, я неотразим, — бывшие одноклассники звонко засмеялись. Харт поняла, что этот вечер будет прекрасным, как в старые добрые времена, — На самом деле после пятого отказа стать моей женой я уже опустил руки. Но на седьмом предложении она все-таки стала Райли Гарднер.       — И очень этому рада! Проходите на крыше, стол уже накрыт, да и остальные гости заждались.       На крыше казалось была вся ее юность. В углу крыше стоял Зей в обществе какой-то знойной красотки. За столом сидели прекрасные и родные Топанга и Кори. На лавочке у барной стойки в обнимку сидели Лукас и… Это что Смакла?       Жизнь действительно изменилась во время ее отсутствия. Она конечно помнила, что Смакла и Фаркл расстались много лет назад. Но чтобы встречаться с Лукасом, это было конечно неожиданно. Она заметила еще пару незнакомых девушек и парней, видимо друзья Чарли. Но нигде на крыше не было Минкуса. Сердце пропустило удар.       — Райли, солнышко, а где Фаркл? Он опаздывает? — Майя чувствовала, что ответ ей не понравится. Но ей нужно было знать.       — Я не знаю, что между вами произошло, но как только он услышал про тебя, то его резко задержали на работе. Он сказал, что никак не сможет приехать. Что произошло перед твоим отъездом? — Райли сочувствующе обняла подругу за плечи. Родной запах шоколада проник под кожу и заставил расслабиться.       Он не хочет видеть Майю. Эта мысль отозвалась болью где-то в области ребер и Харт аккуратно вынырнула из рук подруги.       — Ничего серьезного. Я потом тебе расскажу, а сейчас признавайся зачем ты нас всех собрала? — Харт заговорщически прищурила глаза, на что Райли ответила тем же.       — Сейчас узнаешь, — прошептала подруга и сделала несколько легких шагов к столу, в то место, где стоял Чарли. Теперь более громким и веселым голосом продолжила, — Дорогие друзья и семья, вам наверное интересно зачем же мы вас всех собрали? Так вот, все очень просто. Я беременна. У нас с Чарли будет ребенок.       Толпа накинулась на пару с поздравлениями и различными расспросами. А Харт пообещала сшить самое шикарное платье, когда у подруги вырастет животик.       Вечер был действительно замечательным, никто не спрашивал Майю про ее многолетнее отсутствие, все были просто рады ее видеть. Но блондинка не могла успокоиться. Его здесь не было. Он не хочет ее видеть. Ей нужно выпить. И одной.       Девушка быстро вызвала такси и отправилась домой к Мэттьюзам. Ей нужно вернуть образ Мэй. Последнее время в нем спокойно. Сборы не заняли много времени, поэтому девушка снова ехала в их родной клуб. Ее тянуло туда как магнитом туда, она даже не понимала зачем. Но просто нужно и сейчас же.       И вот он, совсем не изменился за восемь лет. Та же сцена, тот же танцпол и тот же бар. Бар. Вот что ей сейчас нужно. Быстро заказав лонг-айленд, девушка осмотрела клуб. Людей было не так много и это успокаивало. Никто не будет приставать.       — Извините, вы кого-то ищете? — ошибочка, все-таки будут. Ну ладно, кокетство на одну ночь простительно.       — Нет, совершенно никого. Хотите присоединиться? — она поворачивала этот трюк миллион раз в клубах Парижа. Там мужчины были падки на ее природный магнетизм. Почему бы и сейчас не поиграть в эту игру? Ей определенно это нужно.       — Да, с удовольствием. Вы не местная? Ни разу не видел вас в этом клубе, — мужчина был очень привлекательным. Прекрасно уложенные каштановые волосы и дорогой костюм давали понять, что мужчина тоже не отсюда.       — Да, я сегодня приехала из Парижа. Но и вы не местный. Ваши часы, ваш костюм, ваши повадки. Вы точно не из этого района. Вы должно быть коренной житель Манхэттена, я права? — плечи мужчины дрогнули, будто его застали за преступлением.       — Вы правы. Но я люблю это место. Оно такое настоящее в этом картонном городе. Только здесь я могу расслабиться, — на сцену клуба вышла певица и начала петь глубокую и прекрасную песню. Мужчина протянул к ней руку в приглашающем жесте, — Вы не против потанцевать? SATV Music — «Make me feel»       Девушка ничего не ответила, лишь вложила свою руку в его. Музыка была чувственной, что заставило Майю прижаться к шатену чуть ближе, чем следовало. Движение было настолько нужным и правильным, что Харт невольно вздохнула, а по телу пробежал табун мурашек.       Мужчина аккуратно затянул ее в ритмы танго и притянул девушку слегка ближе, что еще немного и Харт могла бы стать его второй кожей. Она впервые почувствовала, что мужчина ведет ее, а не наоборот. Когда она стала такой покорной ему? Как он очаровал ее за какие-то пять минут? Но Майе было все равно. Ведь каждое его движение было таким отточенным и грациозным. А Харт не отставала.       Этот танец был настолько нужным и правильным. Это был танец успешных мужчины и женщины. Это был танец страсти и знакомства. Это был превосходный танец.       — И давно вы занимаетесь танцами? — требовательные руки парня надавили на позвоночник Харт где-то в области талии, заставляя прогнуться назад и резко подняться. Их носы почти соприкоснулись. Воздух в легких закончился. Просто состояние вакуума и желания. Но мужчина резко отвернул и повлек девушку вслед за своим взглядом, — Уверена в вашем графике нет времени на танцы.       — Вы правы, — мужчина резко прокрутил девушку вокруг своей оси и их носы снова соприкоснулись. Поцелуй. Ей он нужен был. Любой француз уже давно бы сдался. Но он не они. Мужчина был другим. И ее это безумно влекло, — Но одну мою знакомую безумно бесила моя неуклюжесть. И я научился танцевать.       — И вы конечно же не пользуетесь этим, чтобы соблазнять девушек, — девушка почти промяукала эти слова ему в ухо. Сломайся. Все ее тело желало его. Но мужчина был как сталь, ни одна из ее провокаций не работала. С ним точно что-то не так.       — Конечно пользуюсь, но с вами, — нос к носу, да он издевается. И мужчина развернул голову в другую сторону, снова наклоняя ее, задерживая чуть дольше необходимого. Его пальцы на талии разжигали кожу. Неприлично горячо. Большой палец сдавил хрупкую талию, ее тело слегка дрогнуло. И мужчина обратно притянул девушку к себе, — С вами я танцую.       — Вы уверены в этом? Я бы не назвала это танцем, — музыка предательски закончилась и мужчина сделал шаг назад. Резко стало холодно. Его не было рядом, а он был так нужен, — Благодарю. Я пожалуй пойду, до свидания.       — Подождите, — рука резко схватила ее за запястье. Зачем ты это делаешь? Что за мужчина не подпускает к себе, а потом не отпускает? — Подождите. Если вы не против, я бы хотел провести с вами хотя бы еще немного времени. Я получил сегодня паршивые новости и я думал, что ничего не сделает этот лучше. Но вы смогли это сделать. Прошу не уходите.       — Поверьте, у меня вечер не лучше. И конечно же я проведу этот вечер с вами. Пойдемте к бару, одного Лонг-Айленда мне точно не хватит.       — Виски и лонг-айленд, пожалуйста, — он бросил на стол сумму явно больше чека и обернулся к девушке, — Чем же вы занимаетесь, прекрасная незнакомка?       — Я модельер. Приличную часть жизни была во Франции и только сегодня вернулась в Нью-Йорк. Скоро прилетит мой менеджер и мы будем готовить мое новое шоу. А чем же занимаетесь вы? Уж явно чем-то посерьезнее танцев, — взгляд невольно упал на сумму оставленную на барной стойке. Мужчина усмехнулся, а значит она снова права.       — Да, вы правы. Я наследник крупной корпорации, всю жизнь прожил на Манхэттене и недавно на мою голову упали призраки прошлого и я не знаю, что с ними делать, — рука парня опустилась на руку Харт. Она вздрогнула.       Такая горячая, такая нужная, такая правильная. Плевать, что они не знали даже имен друг друга. Это было не важно. Это было правильно.       Весь вечер пара молодых людей провела за разговорами о работе, об отношениях, о их личностях. Их влекло друг к другу. Таким искренним и правильным желанием. Но ни он, ни она не пересекали черту. Как будто долгий и глубокий танец, как несколькими часами ранее. Это был искусный, высокий флирт. Это была не интрижка на одну ночь.       Это была игра в долгую.       Выйдя на улицу, девушка закурила сигарету и вызвала такси. Мужчина с силой перевернул ее сигарету и сделал глубокую затяжку. От этого действия волна мурашек пробежала по коже Харт. Это было похоже на поцелуй. Но что-то в этом действии было гораздо интимнее. Что-то гораздо глубже. Позже парень зажег и свою сигарету. Что? У него были свои сигареты? Чего он добивался этим жестом? От ее легкой растерянности парень сдержанно хмыкнул.       — Прости, — глубокий взгляд буравил ее океаны. Еще немного и казалось, что он проникнет в ее душу, — Я просто хотел посмотреть на твою реакцию.       — И что же ты в ней увидел? — девушка кошачьими шагами преодолела и без того крошечное между ними расстояние. Выдыхаемый ими никотин обжигал щеки. Харт просто сносило от него голову.       Как можно быть таким подходящим?       — Растерянность, удивление и… — парень по-хозяйски притянул ее еще ближе. Его пальцы медленно прочертили линию вверх по позвоночнику, аккуратно перешли на шею и остановились на подбородке. Что же ты делаешь? Тело не слушалось девушку. В этот момент оно принадлежало ему, — И желание.       Секунда. И его губы накрыли ее. Боже, да. Именно он. Именно он сейчас нужен Харт. Такой правильный, такой подходящий.       Его губы задавали нужный ритм, что по телу пробежал новый, сотый за сегодня табун мурашек. Мужчина слегка прикусывал верхнюю губу, притягивая ее еще сильнее к себе, заставляя вжаться в него каждой клеточкой. Боже, как же он был ей нужен.       Свободная рука потянулась к его затылку, заставляя вжаться еще сильнее. Его язык проник в самую глубину ее рта, изучая, исследуя. Они снова танцевали, как парой часов ранее. Только теперь главными героями были не их тела, а их языки. А его запах. Такой опьяняющий запах леса и муската. В этом моменте было прекрасно все. Все. Кроме нетерпеливого гудка такси.       — Мне правда пора ехать, — девушка выдыхала это в самые губы парня, но не давала прислониться обратно, — Иначе мои друзья убьют меня.       — Как… — такое сбивчивое, такое возбужденное дыхание, — Как тебя зовут?       — Мэй Клаттер, — девушка говорила не своим голосом. Тело тянуло обратно. Еще секунда и она снова утонет в нем. Еще секунда и…       — Фаркл… — что? Ей же не послышалось? — Фаркл Минкус…       И все. Это стало началом конца.