Будущее не предопределено

      Из дверей полицейского участка стремительно вышла, а скорее, выбежала, молодая женщина латиноамериканской внешности с чёрными курчавыми волосами ниже плеч и заплаканными покрасневшими глазами. Она не особенно разбирала дорогу и, казалось, не слишком заботилась, чтобы не столкнуться ни с кем из прохожих. Люди слегка удивлённо смотрели ей вслед, но это были лишь мимолётные взгляды — каждый продолжал идти себе дальше.       Девушка ударилась плечом о плечо Т-Х и, вскрикнув от боли, упала на тротуар. Прохожие на этот раз остановились, привлечённые зрелищем. Кто-то решил было помочь бедняге подняться, но Т-Х уже сама поставила её на ноги. При этом терминатор заметила, что девушка беременна, причём на довольно большом сроке.       — Извините. Извините, пожалуйста, — сквозь слёзы, потирая ушибленное плечо, произнесла женщина.       — Ничего страшного. Мне тоже следовало быть внимательнее, — дело в том, что Т-Х в тот момент, когда это случилось, смотрела в другую сторону. Иначе бы она, конечно, смогла заранее избежать столкновения.       Подошли несколько человек, спросили, не нужна ли помощь, справились о самочувствии беременной. Но девушка уверила их, что всё в порядке: при падении она ударилась о землю бедром и рукой, так что ребёнок не должен был пострадать. Ещё некоторое время настаивавшие на визите к врачу эти люди, в конце концов, уступили и разошлись — в конечном счёте, у всех у них были свои дела.       У всех, кроме Т-Х. Видя, что девушка расстроена, притом, явно не из-за падения, терминатор поинтересовалась, что случилось.       — А, так… — женщина махнула рукой, при этом тяжело вздохнув. Она не хотела раскрывать душу перед первой встречной. Но, видимо, чувствуя себя в определённой степени виноватой за произошедший минуту назад инцидент, девушка постаралась пояснить чуть подробнее.       — У всех свои неприятности… Не хочу занимать ваше время рассказом о моих. Вы и так, наверно, спешите… — она оглядела свою собеседницу, подметив дорогой и стильный наряд и мысленно сравнив его со своей дешёвой одеждой, купленной на распродаже, — по делам. Ещё раз, извините за то, что я на вас налетела!       Девушка уже собралась идти, сделав шаг дальше по тротуару, но Т-Х не собиралась прекращать разговор:       — Как вас зовут?       — Хуанита, — девушка вздохнула и, помедлив, всё же ответила. Она уже несколько раз пожалела о том, что произошло. Ей было совсем не до разговоров.       — А меня зовут Джулия. Хуанита, не спешите убегать. Как знать, может, я смогу вам помочь. Будем считать, что я тоже чувствую себя виноватой и хотела бы как-то загладить вину.       Терминатрикс говорила просто и непринуждённо, и Хуанита вдруг почувствовала, что, пожалуй, не будет ничего плохого, если она расскажет. Да и на самом деле, ей хотелось кому-то выплакаться, поведать обо всём, что накопилось на сердце.       — Ну, хорошо… Тогда можем мы пойти ко мне домой и поговорить по дороге? Дело в том, что мне нужно кормить Карлоса, моего сына.       Видя недоумённый взгляд Джулии, брошенный на её живот, Хуанита поспешила пояснить:       — Другого моего ребёнка. Ему сейчас два с половиной года. Мне пришлось его оставить дома, пока я была в участке… Понимаете, я считаю, что это не место, куда стоит ходить с малышами.       Т-Х кивнула, и женщина жестом пригласила её следовать за собой. Спустя пару минут, собравшись с мыслями, Хуанита начала рассказ. Рамон, её муж, неофициальный, конечно, но, тем не менее, отец Карсола, всегда был непутёвым, хоть она и продолжала любить его. Они были знакомы ещё с подросткового возраста, и даже в то время у него были периодические проблемы с полицией и некоторыми бандами, промышлявшими в окраинных районах Лос-Анджелеса.       В семнадцать лет парень попался на угоне автомобиля с целью разобрать на запчасти, а потом и продать. Зная его сомнительное прошлое, Рамону, хоть это произошло и впервые, дали вполне приличный срок. Однако ему повезло, и он смог условно-досрочно освободиться.       Всё это время Хуанита преданно ждала своего возлюбленного, отвергая предложения других претендентов на её руку и сердце. Как только Рамон вышел из тюрьмы, они стали жить вместе. Молодой человек за время отсидки переосмыслил свою жизнь и твёрдо решил зарабатывать только честным трудом, держась подальше от неприятностей. И, в общем-то, ему это удавалось.       Рамон нашёл место в автосервисе. Зарплата была хоть и небольшая, но на жизнь им хватало. Хуанита забеременела, родился Карлос. Они жили хоть и бедно, но вполне счастливо. Лишь одно обстоятельство омрачало существование этих двоих: одна влиятельная группировка «Кровавые мексиканские воины», которая держала в подчинении, в том числе, и тот район, где жили супруги, и до отправки Рамона в тюрьму, всячески старалась затянуть его в свои грязные дела, но парню более-менее удавалось избегать их влияния.       После того, как молодые люди стали жить вместе, некоторое время «воины» их не трогали, но затем всё началось заново. Бандиты активно старались заставить Рамона или разбирать для них угнанные машины в подпольных автосервисах, или же, ещё хуже, распространять наркотики, угрожали ему и его семье. Но несмотря ни на что, парень держался, а Хуанита всегда поддерживала в нём стремление к честной жизни.       Но две недели назад произошло несчастье. В автосервис, где работал Рамон, нагрянула с обыском полиция. У него нашли в кармане наркотики, а ещё одну упаковку — в его шкафчике с одеждой. Совокупная доза оказалась довольно приличной, а учитывая криминальное прошлое, дела у Рамона были совсем плохи. Хуанита была уверена, что его подставили те самые члены банды, реализовав таким способом свои угрозы.       Хуанита уже несколько раз была в полицейском участке, где в камере предварительного заключения дожидался суда Рамон. Он общалась с полицейскими, плакала, умоляла их, чуть ли не в ногах валялась, прося объективно во всём разобраться. Но копы единственное что не смеялись девушке открыто в лицо. Большинство их было белыми, которые недолюбливают «латиносов».       Вот и сегодня Хуанита в очередной раз была в полиции по этому поводу. Но опять же безрезультатно.       — Полицейский, с которым я говорила, посмеиваясь, прямо заявил мне: «Единственное, что может помочь вашему мужу, — это если кто-нибудь из банды сам явится к нам и чистосердечно во всём признается!» Самое печальное, что у нас нет денег даже на дешёвого адвоката! Все наши крохотные сбережения уходят на ребёнка, еду, плату за жильё… Я ведь не работаю… А предоставленный государством бесплатный защитник, конечно, стараться ради Рамона не будет! Ему грозит до двадцати лет! Святая Дева Мария, я даже боюсь представить, как это будет!..       Последние слова Хуанита произнесла уже, сидя за столом на крошечной кухоньке их с Рамоном неказистой квартиры в одном из районов на окраине города. Девушка кормила ребёнка с ложечки прямо перед Джулией. Та с удивлением и интересом наблюдала за этим действом (ничего подобного Т-Х ещё не видела; в том постапокалиптическом мире, откуда она явилась, вообще никто не видел малышей; мало кто осмеливался приводить детей в мир хаоса, смерти и разрушения), а Карлос, в свою очередь, с любопытством наблюдал за ней.       — А разве никто из ваших друзей или родственников не может помочь с деньгами? — задала резонный вопрос Джулия.       — Я же говорила, у всех свои проблемы… — тяжело вздохнула Хуанита. — К тому же, среди нашего окружения нет людей состоятельных. Увы, наша участь жить и умереть бедняками!..       Хуанита окинула руками помещение, как бы наглядно демонстрируя убогость жилища. Т-Х ещё раз оглянулась. Действительно, квартира, которую снимали Рамон и Хуанита, представляла собой довольно жалкое зрелище со старыми, пожелтевшими и местами отставшими от стен обоями, и самой простой мебелью. В квартире было всего две комнаты: спальня, где ютились сейчас сама Хуанита с ребёнком, и эта кухня. Крошечную мрачную прихожую и совмещённый санузел назвать комнатами нельзя было при всём желании. Конечно, для Т-Х не имело значения, находиться в этой более чем скромной обители или же в апартаментах «люкс» пятизвёздочного отеля, но даже она смогла оценить разницу, по отношению, например, к квартире Кэтрин Брустер, которая была заметно больше по площади и гораздо лучше обставлена.       — Извини, Джулия, я даже не предложила тебе кофе!.. — внезапно спохватилась Хуанита, закончив кормить малыша. — Если хочешь, я сварю, вот только отнесу Карлоса в кроватку.       — Нет, спасибо. Этого не нужно. Лучше скажи мне, где найти этих людей, которые, как ты считаешь, подставили твоего мужа?       На лице у женщины появился страх.       — Зачем ты спрашиваешь? Что ты задумала?       — Ну, я ведь сказала, что возможно смогу тебе помочь. Пойду и уговорю их во всём признаться, чтобы Рамона отпустили.       — Нет-нет, что ты такое говоришь?! Пойдёшь и уговоришь?.. Джулия, ты что, с ума сошла?! А я тоже дура — согласилась рассказать тебе всё! Нет, что ты, ни в коем случае!       — Почему? — абсолютно спокойно произнесла та.       — Матерь Божия! Да неужто ты не понимаешь?! — Хуанита осеклась, глядя на ребёнка, который, не понимая беспокойства матери, продолжал с интересом и улыбкой наблюдать за ней и её знакомой. — Подожди, я отнесу Карлоса!..       Когда Хуанита вернулась, то продолжила уже тише, полушёпотом, не желая привлекать внимания соседей, которые, находясь за тонкой перегородкой стен, всё прекрасно могли расслышать.       — Потому что тебя там убьют, а ещё наверняка перед этим изнасилуют… Это крайне-крайне опасные люди, от которых нужно держаться подальше! Я хоть и благодарна тебе за предложение помочь, но не желаю быть причиной твоей гибели, ясно?       Т-Х смотрела на девушку спокойно и слегка даже улыбалась. Она ответила:       — Я могу и сама узнать эту информацию, но ты сэкономишь время, если всё расскажешь и тем самым приблизишь момент возвращения своего мужа домой.       — Зачем тебе это нужно? — выдержав паузу, произнесла Хуанита. — Я вижу на тебе дорогую одежду, украшения… Ты, похоже, девушка состоятельная… Что, решила от нечего делать помочь нам, беднякам? Почувствовать себя святой?!       Она сама не поняла, как повысила голос. Хуанита не собиралась говорить в таком тоне, но не сдержалась из-за нахлынувших эмоций.       — У меня действительно нет сейчас особых дел и до 14:30 я свободна, — всё также невозмутимо произнесла Т-Х, однако улыбаться перестала. — А что касается твоих опасений насчёт меня, то не переживай: эти люди ничего плохого не смогут мне сделать.       — Ну, хорошо, допустим, тебе наплевать на собственную безопасность, но подумай о нас с Карлосом. Если у тебя не получится, то они, рассерженные, что я никак не успокоюсь, придут сюда, и тогда… — Хуанита снова почувствовала, как к горлу подступают рыдания.       — У меня получится. И я не буду говорить, что ты имеешь к этому отношение. Я тебе обещаю. Вообще, меньше нервничай — это может плохо сказаться на ребёнке, — и, не давая девушке опомниться, тут же спросила. — Ну так что, ты расскажешь мне, где их искать?       — Нет, я не возьму такой грех на душу!.. — помотав головой, тихо проговорила Хуанита.       — Хорошо.       Джулия ушла. А Хуанита, закрывая за ней дверь, так и осталась стоять на пороге, раздираемая сомнениями, правильно ли она поступила. Возможно, стоило всё-таки рассказать Джулии то, что она просила. Как знать, вдруг она и вправду бы как-то помогла? А теперь, что будет теперь? Рамону наверняка дадут полный срок! Что будет с ней, Карсолом и ещё не родившейся Эстелой (Хуанита уже твёрдо убедила себя, что ждёт именно девочку)?       ― Пресвятая Дева Мария, прошу тебя, помоги!.. — Хуанита сложила ладони в наизусть заученной с детства молитве.       Т-Х не стала искать банду. Причина этому была очень простая: ещё до конца дня все эти люди будут уничтожены ядерным взрывом, и всё, о чём она говорила с Хуанитой, не будет иметь никакого значения. Следовательно, поиски также не имеют смысла. Вот если бы Скайнет не активировался!.. Но она прекрасно знала, что люди не смогут его остановить.       Зачем же она тогда расспрашивала Хуаниту? Терминатрикс и сама толком не понимала. Возможно, это было какое-то безотчётное желание помочь несчастной женщине и надежда на то, что всё ещё может измениться. Терминатор поймала себя на мысли, что, общаясь с людьми, сама всё больше очеловечивается.