***
День прослушивания тянулся неумолимо медленно, и Стефани хотела, чтобы мучение поскорее закончилось. Она поглядывала на дисплей телефона в надежде, что позвонит Джейкоб и оповестит ее о приезде тети. Сегодняшняя встреча, к счастью, должна была пройти без посторонних, с глазу на глаз. Без Джейка. Брукс до сих пор не была уверена, сможет ли открыто говорить в присутствии друга о том, что, кажется, пошла на сделку с самим дьяволом ради благой цели. Но может ли спасение семьи и города оправдываться любыми средствами? Может ли Стефани искать себе оправдание в том, что так бессовестно держит всех в неведении. Кажется, во внутренних метаниях и боязни осуждения Стефани все больше становилась похожа на Эдварда Каллена. И пока внутри бедной девушки бушевала буря из чувств и опасений, вокруг все были в приподнятом настроении. Парни радовались тому, что им не придется играть главную роль, а девушки же, напротив, несколько растраивались, успокаиваемые разве что добрыми словами мистера Брукса, который ради постановки пьесы решил на пару дней вернуться в школу. — А ты почему не играешь? — в перерыве между окончательными прослушиваниями рядом со Стефани появился Эдвард. Он как настоящий стойкий солдатик выдержал несколько часов беспрерывного повторения разных партий, аккомпанимируя выступающим игрой на рояле. — Люблю закулисье, а выступать не очень, — призналась Брукс. Ей нравилось планировать и организовывать, быть неким невидимым автором, знающим, каким будет следующий шаг каждого актера — сценарий писался ею. В водовороте жизненных событий и неожиданностей было приятно осознавать, что она управляла хотя бы каким-то процессами. — А у тебя чего с театром не задалось? — Боязнь сцены, — отшутился Каллен, вызывая у собеседницы легкую улыбку. Оба прекрасно понимали, что в его словах ни доли правды. — Если честно, не очень люблю играть роли. В жизни и без того много обмана. — Правда? — наигранно переспросила Стеф. Конечно, в жизни Каллена наверное было слишком мало искренности, и самое пакостное из всего этого, что даже быть собой в окружении смертных он быть не мог. Стефани все еще гадала, какой же на самом деле была сущность вампира. Быть может, все было менее прозаично, чем она рисовала в своем воображении. — Но играешь ты и правда классно, — кивая в сторону рояля, произнесла девушка. — У меня годы практики, — как бы в свое оправдание заметил Эдвард. — Не сомневаюсь, — усмехнулась девушка. Порой ей было несколько сложно продолжать делать вид, что она не понимает значение отсылок, которые Каллен делал достаточно часто. — Перекусить не хочешь? — внезапно спросил вампир, заставляя брови девушки озадаченно сойтись на переносице. Перспектива оставаться наедине с хищником девушке не казалась такой уж радужной, да и ей вполне хватило вчерашней поездки, чтобы выплеснуть вдоволь адреналина. Сейчас же источником опасности играл не столько вампиризм Каллена, сколько внимательный взгляд Беллы Свон, которая о чем-то разговаривала с Джессикой. Стенли, видимо, в очередной раз репетировала свой кусок пьесы перед выходом на сцену, а Белла по своей привычной доброте душевной не смогла сказать «нет». — Кажется, ты все еще избегаешь серьезного разговора, — подытожила Брукс, поднимаясь со стула. — Сыграй хотя бы роль джентельмена и пригласи Беллз. — А… ты? — Каллен бросил короткий взгляд в сторону возлюбленной, и после вернул свое внимание обратно на Стефани. — А у меня дела, — замечая на дисплее своего телефона сообщение от Джейка, с улыбкой произнесла девушка. — Вы итак из меня сегодня все соки высосали, — в голосе прозвучало новоявленное озорство. — Не тушуйся, Каллен, ну?***
Дом Блэков встретил девушку своим привычным теплом и уютом. Как будто она снова оказалась где-то в детских воспоминаниях, там, где запахи ярче, а мороженое вкуснее, люди добрее и мечты реальнее. Наверное, поэтому Стефани так любила это место. Деревья и заросли вокруг напоминали ей о славном времени, когда ей не приходилось беспокоиться о чем-то, и когда вся ответственность лежала на плечах взрослых, а Стефани… А Стефани была ребенком, только познающим мир, и знакомящимся с его странными обычаями и правилами. Тетушка появилась на кухне вместе с небольшим пакетом в руках. По форме разных колбачек и склянок в нем Стефани догадывалась, что это разные травяные сборы, которыми тетя пользовалась слишком редко, чтобы хранить их на кухне. Некие травы были действительно редкими, и их было невоможно найти на севере, а посему ими шаманка дорожила еще сильнее. — Билли и Джейкоб поехали к Свонам, — пояснила женщина, заметив, что Стеф то и дело оборачивается назад, видимо ожидая, что кто-то из мужчин появится на пороге кухни. — Сегодня будет особая магия, так что не пугайся, — как-то заговорчески прошептала Меда, поджигая уже знакомую связку шалфея, которым она как-то окуривала девушку. Наблюдая за приготовлениями миссис Блэк, Стефани удивленно ахнула, когда женщина сделала на своей ладони небольшой надрез, и кровь от которого закапала на бутоны пряной гвоздики. — Кровь — это сильный проводник, — пояснила она, дабы несколько успокоить девушку. Они сидели молча, пока Меда, видимо, читала с закрытыми глазами какое-то заклинание про себя, связываясь то ли с духами, то ли с демонами, потому что Брукс чувствовала неприятную тяжесть где-то в груди, как будто сейчас должно было произойти нечто страшное, и ей не хотелось становиться невольной свидетельницей сеанса черной магии. Но вместе с этим школьница доверяла тете своего друга и знала, что в племени возможно только ведическая магия, а также шаманские танцы с бубном, чтобы разговаривать с усопшими — конечно, это уже где-то за гранью реальности, но ничего страшного в подобных обрядах не проводилось. А если бы и было нечто запретное, то молва бы давно уже разошлась по Форксу — в таком маленьком городе сложно держать что-то в тайне, даже если индейцы и жили на территории резервации, а не в центре городка. — Итак, вижу, ты познакомилась с вампирами, — Меда взглянула на девушку знающим взглядом, и Стефани как-то инстинктивно съежилась под внимательным рентгеновским взором. — В общем-то да, — кивнула она. Тетя как-то заговорчески улыбнулась, получив подтверждение тому, о чем ей сообщили духи волков, охраняющих лес. — И теперь ты не знаешь, что делать, — продолжала угадывать женщина. Стефани опять кивнула. — Что ж, если духи не врут, то несмотря на свою неуверенность, ты решила пойти на сделку, — Меда склонила голову вбок, рассматривая образы в пламени свечи. — Надеешься, что это поможет. И очень боишься ошибиться. — Просто, — попыталась оправдаться школьница. — Я понимала, что тот вампир может убить меня, если я не соглашусь. Или напасть на кого-то в моей семье. У бабушки итак слабое сердце, и я… — Ты сделала все правильно, — тетя добродушно улыбнулась ей. — Тебе не о чем беспокоиться. — Но те люди в лесу… кого нашла полиция… Мы ничего не сделаем? Можно ведь сообщить правительству! Хотя бы отправить анонимное письмо в полицию штата? — никак не могла угомониться девушка, возбужденная пониманием того, что не она одна хранительница подобной тайны. — Нельзя, дорогая, нам приходится мириться с этой семьей и этим вынужденным соседством. Поверь, не одну тебя злит такой расклад дел, но мы бессильны. Пока что. — В резервации знают? — Брукс не верила своим ушам. — Что ж, настало время дополнить пробелы в твоих знаниях. Твой вампир не все тебе рассказал, как я полагаю. Ты помнишь легенды о волках и демонах, с которыми волки боролись..? Стефани внимательно слушала. А Меда продолжала свой рассказ. Про первых волков, про то, как избранные воины племени по достижению определенного возраста обращались волками, как они боролись с бледнолицыми кровожадными тварями, именовавшими себя вампирами, и как чуть менее ста лет тому назад в лесу впервые появился клан Калленов, которые обещали, что будут охотиться только на животных, подписывая незримый контракт, в обмен на дружелюбное и мирное сосуществование с жителями резервации. — Получается, соглашение теперь расторгнуто? — Брукс пусть и не знала еще всех тонкостей подобных договоров между враждующими расами, но ей было предельно ясно, что Каллены нарушили свою часть, напав на людей в лесу. — Убийства в лесу Хох? Нет, там постарался кто-то другой. До Стефани только дошло. Неужели людей убил Аарон? Но если это сделал он, то… Она, получается, помогала убийце? Еще и рассказывала ему обо всем, что сама знала о Калленах. На душе опять стало паршиво. Брукс надеялась, что после разговора с тетей ей, напротив, станет легче. — Держи друзей близко, а врагов еще ближе, — прошептала Меда, поджигая гвоздику. — Тогда… Убийца — мистер Вудс? — Ваш сосед? — переспросила тятя. — Нет, правда, не удивлюсь, если он знает, кто был нападавшим. — А мне сказал, что убили Каллены, — с разочарованием Стефани признала, что ее обманывали. Хотя, в сложившейся ситуации она, видимо, сама была рада обманываться, почему-то доверяя древнему вампиру. О его биографии ей было известно ровным счетом абсолютно ничего, а сам мистер Вудс был настолько немногословен и скрытен, когда дело касалось подобных деталей, что любой разговор о прошлом сводился на нет. — В одном можешь быть точно уверена — Каллены не убивают людей. Лелеют в себе остатки человечности и носятся с этим проклятьем как с писаной торбой. Как для вампиров, они вполне безобидны. Если не голодны, конечно. Брукс нервно сглотнула. «Если не голодны». Девушке пока посчастливилось не стать чьей-то закуской, но от этого переваривать подобную информацию не становилось легче. Скорее, хотелось поговорить с родителями о возможном переезде, желательно вообще в другую страну, куда-нибудь в центр большого города, а лучше наверное и вовсе добровольно принять постриг и скрываться от монстров ночи где-нибудь в уютном и тихом монастыре. Стефани слишком хотелось жить, и при этом не оглядываться назад каждый раз, когда она слышит незнакомый шорох в своей комнате, чувствуя при этом, как смерть наступит если не от рук вампира, то уж точно от проблем с сердцем и тахикардией. — Не переживай ты так. Если тебя попытаются убить… есть в моем арсенале заговоры, которые смогут воскресить даже после нападения вампира. Слова женщины звучали утешающе, да вот только девушке не очень-то хотелось полагаться на случай в вопросах жизни и смерти. Казалось, что своим близким общением с вампирами она вроде как успела себя несколько обезопасить от их праведного гнева, но вместе с тем подвергнуться еще большей опасности. Если верить тете, то их эмоциональный фон был крайне неустойчив из-за постоянной жажды, а следовательно любой неумелый выпад или шутка в их сторону могли бы стоить Стефани жизни. — Среди них есть эмпат, он может контролировать эмоции остальных, — тем временем продолжила рассказ Меда. — У них что… и суперспособности есть? — подобный поворот событий казался еще более нереалистичным, чем факт того, что часть школьников на самом деле были старцами в обличие молодых ребят. — Не у всех. Есть эмпат, кто-то вроде как читает мысли, а у одной из девушек — способности к ясновидению. — Тогда если один из них читает мысли, получается… он знает о том, что я знаю? — Не совсем. Твое украшение, — Меда кивнула на браслет с подвеской, что девушка не снимая носила на руке, — я неспроста подарила его тебе пару недель назад, милая. Кедр — особое дерево, священное, и ни один кровосос не сможет воздействовать на тебя, пока твоя вера также сильна, как и мои силы. — Вы… тетушка… спасибо, — понимая, насколько дальновидной была женщина, девочка засмущалась. — Ну, будет тебе. Да и я вообще-то привезла с собой такос, и уверена, что ты составишь мне компанию за просмотром фильма! — тетя вдруг полностью изменилась в лице, а вместе с этим и саму Стефани покинуло гнетущее чувство, доселе держащее ее сердце в своих когтистых лапах. Потушив свечи, миссис Блэк принялась убирать все свои особые травы и магические предметы, давая девушке еще несколько минут, чтобы проанализировать услышанное. Эмпат, телепат и ясновидящая, значит? Девушке оставалось гадать, кто мог бы быть кем в семье. Почему-то ей совершенно точно казалось, что эмпатом был доктор Каллен. Наверное, именно поэтому он производил на всех своих коллег и знакомых такое приятное впечатление, а еще вместе с тем легко заводил себе друзей вне работы. Примером мог послужить ее дед Гарри, который очень любил доктора, да и вообще всю его семью. Признаться, сама Стефани всегда считала доктора одним из самых приятных людей, кого когда-либо встречала. Телепат? Почему-то она сразу представила себе, что им мог быть Джаспер. Кажется, он вообще очень многое знал, да и вел себя всегда так спокойно, будто бы держал ситуацию под контролем. Если все действительно так, то оно и неудивительно, ведь он знал шаги любого своего собеседника наперед, и вряд ли бы кто-то мог застать его врасплох. Если так задуматься, то эта способность была воистину самой уникальной из всех. Правда, становиться вампиром и продавать свою душу демонам Стефани бы, конечно, не стала. Однако, помечтать не вредно. Первым бы делом ей бы очень хотелось узнать, что на самом деле думает Эдвард, а еще она бы захотела узнать, что двигало мистером Вудсом в его странном манипулятивном поведении. Казалось, для него это все было не более, чем какой-то игрой. Догадаться, кто был ясновидящей Брукс так и не смогла. Она представляла, что предприимчивая миссис Каллен идеально подходила под описание, но вместе с тем разве не желание изменить будущее могли бы двигать Элис Каллен в ее желании заручиться доверием и дружбой ребят из класса в последние пару недель? Конечно, если исходить из теории, что будущее вообще переменчиво, и что на него можно как-то влиять. Быть может, Стефани было суждено столкнуться с вампирами в этом городе, и другого варианта разворота событий вообще не существовало? Кружившая по кухне миссис Блэк тем временем поставила перед своей гостьей тарелку с несколькими такос, а также небольшую пиалу с соусом, и в придачу солонку и бутылку с сирачей. Стефани не была большим поклонником острых соусов, но тайцы видимо знали толк в приправах, потому что соус превосходно сочетался с мексиканскими такос. — Как там дела у Джейкоба? Он мало что рассказывает, — поинтересовалась Меда. — Безответно страдает по Белле, — с легкой усмешкой ответила Стеф, чувствуя приятное жжение во рту. Такос с сыром были особенно вкусными. — Дочь шерифа? — уточнила женщина. — Что ж, думаю, это скоро пройдет. Парни в его возрасте обычно влюбляются в недоступность, а не в самих девушек. А у тебя мальчики на примете..? — Тетя… — с явным недовольством перебила ее Стефани. — Если будет кто на примете — знаю я одно средство, будет бегать за тобой, как верный пес, — на лице Меды появилась та заговорческая улыбка, которой обычно делятся матери со своими дочерями, когда рассказывают какие-то особо-важные тайны. Вечер в компании тети Меды пролетел быстро, и уже когда девушка устроилась на раскладном стуле рядом с диваном, где тетушка расстелила себе, Стефани еще раз спросила ее об Аароне. Что-то не давало ей просто поверить в то, что он никак не был причастен к убийствам. А еще ей теперь, кажется, и вовсе не хотелось продолжать вести с соседом какое-либо общение. Она понимала, что у них совпадали финальные цели — избавиться от вампиров в городе, но его ложь подрывала доверие. Да и не сказать, что она вообще слишком-то уж доверяла ему с самого начала. — Милая, никакого мистера Вудса не существует. В следующую вашу встречу можешь спросить его о клане Вольтури, уверена, ему будет что тебе рассказать, — хохотнула миссис Блэк, укрываясь одеялом до самого подбородка. — И давай-ка уже спать. А то мы все о вампирах да об оборотнях — не на них одних свет клином сошелся.