Это неизлечимо, вы такой от природы

Какаши ожидал, что ему улыбнутся, предложат чай или, в конце концов, уложат на кушетку, но вместо этого психотерапевт, ещё даже не представившись, вежливо кивнул и приглашающим жестом руки указал на сидения в кабинете.  — Пожалуйста, располагайтесь, и постарайтесь не опаздывать в следующий раз, — в голосе врача не прозвучало очевидного упрёка, но вместо приветствия вот так с порога получать даже справедливое замечание было не очень приятно. «Следующего раза всё равно не будет, » — про себя подумал Какаши. — Благодарю, — сказал он вслух. Кабинет был небольшим, но светлым. Окна второго этажа, выходящие во внутренний двор медицинского корпуса с расположенным в нём не пышным, но всё-таки садом, были прикрыты кремовыми шторами. Лёгкая ткань едва колыхалась от ветра из приоткрытой форточки, словно дыша. В кабинете имелись несколько скромных, но на вид удобных кресел, расположенных в углу комнаты, да пустой деревянный столик между ними, но никаких кушеток или диванчиков, подходящих для того, чтобы можно было лечь. «В кино всё выглядит несколько иначе, » — подумал Хатаке, которому стало немного обидно, что его ожидания, выстроенные к виду кабинета психотерапевта и основанные на фильмах и сериалах, не оправдались. С другой стороны он вряд ли бы позволил себе стереотипно разлечься и расслабиться на кушетке даже если бы она обладала самым удобным изголовьем, ведь впереди его поджидали оставшиеся от часового сеанса 40 минут в незнакомой обстановке и с незнакомым ему человеком. Что он здесь забыл? Ах, да, во всём виноват Гай, который в последнее время был просто одержим идеей затащить своего друга в психушку, при этом называя это издевательство помощью. Довольно много времени уже прошло с тех пор, как впервые слова «погибли при исполнении», сказанные в отношении к самым дорогим людям в своей жизни, вызвали у Какаши спазм в горле, который не удалось проглотить без слёз. Может, первые пару лет с этой потерей было действительно трудно жить, но теперь-то всё в порядке, ведь привыкнуть к кошмарам с однотипными сценариями оказалось лишь делом практики. Однако Гай, которого в течение многих лет такое положение вещей устраивало, внезапно перестал считать это нормой. Какаши выбрал крайнее кресло на противоположной от окна стороне, в ответ на это мебель глухо проехалась ножками по полу, оповестив врача о том, что можно начинать сеанс. Молодой врач деликатно запер дверь и точно учитель, который проверяет, все ли ученики заняли положенные им места, окинул кабинет взглядом. Удовлетворённый обстановкой, он тоже направился к креслам.  — Меня зовут Умино Ирука, — наконец представился мужчина. — Но вы, конечно, и сами это знаете, Какаши-сан. Я заметил вас из окна, вы пришли минут на пятнадцать раньше, а всё же умудрились опоздать. Как же так получилось? Так называемый Умино Ирука выбрал кресло рядом с окном, оно не стояло напротив того, в котором сейчас находился пациент, но позволяло обоим видеть друг друга. Хатаке почувствовал лёгкое прибавление к шкале спокойствия — его личное пространство осталось нетронутым, и он имеет доступ к тому, чтобы незаметно подмечать все действия собеседника. Какаши, несмотря на превосходный талант и умение быстро анализировать и подстраиваться под ситуацию на поле действий, всё же не любил неожиданностей, в том числе и в повседневных беседах. Не похоже, чтобы Умино вёл себя слишком снисходительно, наоборот, казалось, что он искренне заинтересован в причинах, но честного ответа этим он не заслужил.  — Я заблудился в коридорах, никогда не заходил дальше первого этажа здесь, — Хатаке, наконец, понял, чего не хватало в кабинете. Здесь не было часов, но ничего, на руке всегда присутствуют отцовские. Слушая, Ирука положил ладони на свои колени и вытянул ноги, забавно уперев стопы в ножки столика, видимо, приняв таким образом позу человека, внушающего доверие. В этом не было необходимости, так как сам вид врача по какой-то причине выдавал всю безобидность его обладателя. Например, смуглая кожа Ируки-сана, особенно выделяющаяся на фоне медицинского белого халата, так напоминала о тёплом солнце. Внимательный взгляд карих глаз был обращён к собеседнику, но не отталкивающе и навязчиво, а словно вопрошая: «дайте мне шанс, Какаши-сан, и я постараюсь сделать всё, чтобы залечить ваши раны». И даже грубоватый шрам, пролегающий ниже переносицы через лицо, не портил этого впечатления.  — Вы не хотели приходить, — уверенно возразил Ирука, чем вырвал Какаши из лёгкой грёзы о том, что при других обстоятельствах он бы обязательно познакомил молодого врача с собой поближе. — Но я не виню вас, — добавил он мягче и с лёгким вздохом. — Скажите, пожалуйста, почему вы здесь? Ирука-сан оказался чертовски прав в том, что желания находиться здесь у Какаши не было, но, очевидно, понимание этого не добавляло очков к шансам, что приём закончится раньше. Несмотря на нейтральную обстановку, разведчика по имени Хатаке Какаши не покидало ощущение присутствия на допросе в качестве человека, которому светят лампой в глаза. Пусть даже вместо яркой старой лампы сейчас выступает вполне приемлемый дневной свет, пропускаемый сквозь ткань штор, запястья не отягощают наручники, а в роль надзирателя занимает симпатичный специалист. На допросе хотя бы в душу никто не попытается лезть. Какаши даже друзьям не особо рассказывает о своих чувствах, а уж делиться с незнакомым человеком событиями прошедших лет и вовсе исключено. Может, было бы легче, если бы он знал, с чего начать. Он опёрся локтем в подлокотник, принимая более расслабленную позу и стараясь лишний раз не прикасаться к маске на своём лице, делая вид, будто бы его и не заботит ничего. А на самом деле готовясь рассказать что-нибудь для галочки, лишь бы протянуть время. Но молчание в ответ уже успело затянуться, а не напористый на первый взгляд Умино Ирука, сохраняя добродушный вид, решил разорвать напрягающую тишину первым.  — Я вижу, вы не хотите здесь находиться, и вы вряд ли записались на приём по своей воле. Вы считаете, что это трата времени, но хотите удивлю вас? — Ирука выдержал паузу ровно такую, чтобы пациент успел поднять на него едва уловимый взгляд. — Вы не единственный, чьё время сейчас тратится впустую. «Ого, он что, так обиделся из-за опоздания?» — Какаши почувствовал, как начинает раздражаться от того, что всё идёт не по плану, хотя плана как такового и не было. Он просто надеялся прийти на сеанс позже и закончить как можно раньше. Вопреки этому, Ирука-сан сейчас почему-то задевал тем, что так неудачно делал вид, будто бы и сам не хотел наладить драгоценный контакт между врачом и пациентом. «Разве не должен врач вести себя иначе? Менее настойчиво, например, или мягче, » — Какаши хотел было выразить недовольство, но, встретившись со взглядом врача, вдруг понял, что тот раскусил его план по бесполезной трате времени сеанса. Хатаке осознал, что это была в общем-то глупая и детская затея, за которую его законно пристыдили. Ирука, вероятно уловивший изменения, смягчился, не заставляя извиняться.  — Видите ли, я не могу заставить человека говорить, если он сам этого не хочет, и я не хочу травмировать вас ещё сильнее, тем самым приуменьшая и без того несущественные шансы на то, что когда-нибудь вы признаете, что вам нужна помощь и придёте ко мне или к моим коллегам по ремеслу. Вот и всё.  — Ирука-сан, я сомневаюсь, что вы способны хоть как-то травмировать меня. А ваши слова, если честно, не побуждают меня идти на контакт.       — Вы правы, и мне уже стало понятно, что такой крепкий орешек, как вы, мне не по зубам, но ведь у кого-то удалось вынудить прийти вас сюда самостоятельно, а не затащить силком, и это уже не даёт мне покоя, — Ирука потёр свой шрам указательным пальцем и обезоруживающе улыбнулся. Оставалось только догадываться, комплимент это или насмешка.  — Вы хотите узнать, кто смог меня заставить? — Такой диалог Какаши показался не совсем профессиональным, но он уже понял, что его представления о сеансе далеки от реальности также, как сам Хатаке далёк от не потраченного впустую выходного дня.  — Я буду вам благодарен, если вы поделитесь хотя бы этим. «Будет благодарен, да? И в чём же будет выражаться эта благодарность, интересно…» Ирука-сан, в искренней заинтересованности подался на своём кресле вперёд. Его волосы, собранные в высокий хвост, забавно подпрыгнули. Какаши мысленно признал факт, что этот врач оказался симпатичной занозой, но с первого взгляда никогда не сказал бы, что психотерапевт Умино Ирука окажется таким настойчивым и деликатным одновременно. В прочем, рассказать о том, почему он здесь, и не вдаваться при этом в подробности, звучало вполне допустимо, а заодно и время подойдёт к концу.  — Мой друг считает, что по некоторым причинам мне нужна помощь. Я бы и правда не пришёл сюда, если бы он не настоял. Впаривал мне идею посетить ваш кабинет на протяжении двух недель, хотя сам при этом врачей навещает только во время обязательного медицинского осмотра и ненавидит таблетки, — Какаши вздохнул, осознавая абсурдность ситуации, в которой сейчас находится. — Таким образом, за ваше впустую потраченное время вы можете мысленно поблагодарить его. Как-то так.  — Он не говорил, что его заставило так беспокоиться о вас? — брови Ируки-сана вопросительно приподнялись, и между ними пролегла складка. Какаши думал, что такое возможно, только если человек нахмурится, но мимика собеседника его немного позабавила.  — Гай не из того типа людей, чьи действия всегда поддаются логике. Может, это какая-то часть соревнований, которые он вечно пытается со мной затевать, — безразлично пожал плечами Какаши, по сути уходя от вопроса. -Но по какой-то причине человек, который отрицает эффективность медицинского вмешательства, признал, что его другу нужна помощь специалиста, верно? Всего на секунду, но Какаши был готов согласиться с услышанным, а Ирука как ни в чём не бывало продолжил, сам же уйдя от темы, чем вызвал чувство облегчения от того, что вопрос оказался риторическим. «Эх, друг, ты такие плотины в себе строишь эмоциональные. Всё равно, что бобёр, » — вспомнилось глупое сравнение Гая, произнесённое когда-то с чрезмерной по мнению разведчика досадой.  — У вас хороший друг, и, кажется, вы правда ему доверяете. Может, расскажете о нём подробнее? Что это за человек? Рассказать о ком-то другом Хатаке было намного проще. А поведать о Майто Гае, человеке, который и сам не против поговорить о себе, тем более. Какаши изложил столько, сколько, по его мнению, можно было бы узнать, если встретиться с его товарищем самостоятельно. Ирука-сан слушал и иногда задавал вопросы о внешности Гая, о знакомстве с ним. Терапевт улыбался, казалось бы, забыв о приёме, он не стеснялся удивляться или радоваться, а в конце даже признался, что ему немного завидно, что он не знаком с таким позитивным и неугомонным человеком, как Майто Гай.  — Вполне возможно, что он залетит к вам в кабинет вопрошать обо мне, — Какаши и вправду не удивился бы.  — Я бы не смог ему ответить — это врачебная тайна, — загадочно произнёс Ирука и проверил свои карманные часы. — А вот вам спасибо за приятную беседу. Вы, кстати, уже можете идти. -Так вы меня уже отпускаете? — не поверил Хатаке внезапной милости. -Конечно, — без усмешки кивнул Ирука. — Ведь уже половина третьего. Сеанс должен был закончиться в два, но всё в порядке, вы ведь пришли позже. Этого Какаши не ожидал. Он почувствовал, как краснеет от стыда. Снова. Хорошо хоть, что под маской, скрывающей лицо, это не так заметно. Военному разведчику оставалось только переварить тот факт, что он был умело и, главное, незаметно для себя пойман на крючок. «Интересно, » — размышлял Какаши. — «Это была его ловушка или дело в том, что он оказался таким привлекательным? Глупо всё спихивать на одну привлекательность, я изначально его недооценил.»  — Я буду ждать вас на следующей неделе в это же время, Какаши-сан. Идёт?  — Да, — кивнул Хатаке и мысленно хлопнул себя по лбу: «Придурок, ты ведь не собирался больше приходить».