***
— Эм… Здравствуйте? — неуверенно спросил Мин Юнги, школьный физик, работающий в этой школе около трёх лет, резко обернувшись на звук захлопнувшейся двери учительской. — Ох, что с вами? — при виде слёз коллеги, Мин слегка испугался, ведь сейчас, наверное, ему стоило бы сказать что-то ободряющее, успокоить, а он этого никогда не умел. — Всё… Всё в порядке… Правда… — Хосок и сам понимал, как же глупо он сейчас выглядит, пряча лицо в коленках и содрогаясь от плача, но срывающимся голосом продолжая утверждать, что всё хорошо. — Ага, я вижу, — учитель аккуратно присел рядом с плачущим парнем и аккуратно его приобнял. — Вы ведь Чон Хосок, верно? Новый учитель истории и классный руководитель класса 12-1? — ответом ему послужил лишь неуверенный кивок. Хо был слишком расстроен, а вместе с этим смущён, чтобы что-то отвечать. — Дети довели? — Угу, — Чон поднял голову и посмотрел в глаза нового знакомого. — Вот как вы тут работаете? Это ведь ужасно… У них совсем нет воспитания и вообще… — Они дети не тех родителей, — Юнги грубо перебил перерастающую в истерику речь парня. — Ты знаешь, из каких они семей? Алкоголики и наркоманы, пожалуй лучшее, что можно здесь найти. — А есть и хуже? — изумлённо спросил Чон, хотя уже и так знал, что ему ответят. — Определённо есть. Хосок уже не знал, зачем ввязался во всё это. Да, во время учёбы он думал не о том и с его еле-еле натянутым дипломом ни в какую элитную школу парень всё равно бы не устроился, но… С таким раскладом событий ему уже казалось, что даже работать доставщиком пиццы — не такой уж и плохой вариант. — Уже думаешь, как сбежать отсюда? — неожиданно прозвучало над ухом и Хосока аж передёрнуло. По правде говоря, этим он сейчас и занимался. — Планируешь, как бы по-выгоднее сдаться? А вот тут уже мысли парня потекли в другом направлении. Отчасти он понимал, что его сейчас «на слабо берут», но отчасти… Это опыт, да и преодоление трудностей это всегда интересно… Да, Чон Хосок был падок на такие вещи и даже он сам не мог этого отрицать. Он мог абсолютно не хотеть что-либо делать, однако стоило кому-то сказать что-то вроде «Ну что, уже опустил руки?» и он начинал работать так усердно, как никогда раньше, лишь бы только доказать, что он чего-то стоит и вообще, способен на многое. Как бы то ни было печально, но подобная Хосокова «болезнь» взяла своё начало ещё в раннем детстве мальчика. Его мать, что старше самого Хоби всего на 15 лет, сына никогда не любила, да и аборт не сделала только из-за уроз от отца. Некоторое время, если быть точнее, лет пять, они даже жили все вместе, однако стоило малышу только пойти в первый класс и показать свою не самую лучшую подготовку, как его горе-мать вызвал учитель, после чего, прокричав прямо в лицо маленькому Хосоку о том, что «учителя умные, а потому их слушать надо и стараться за всем классом успевать, а ты, нерадивый балбес, так и останешься безмозглым, раз мозгов даже на подобное не хватило» и хлопнув дверью, она ушла навсегда. после этого случая, как ни странно, будучи до этого времени лишь спонсором, отец всерьёз взялся за воспитание мальчика, а сам Хосок, желая доказать, что он куда лучше, чем думает мать, начал свой сложный путь к главному — стать «умным учителем, которого надо слушать». Поэтому сейчас, сидя перед Юнги и вспоминая не самые светлые моменты своего детства, он чётко решает ни в коем случае не отступать, ведь это дело абсолютно всей его жизни. — Хорошо, допустим я никуда не уйду. — Допустим, — мысленно улыбнулся такой смене настроения и своему сработавшему плану Юнги. — Но что мне делать с этим остряком в борцовке? Я не успел спросить его имя… Такой высокий накачанный брюнет… — Аа, Чонгук… Поставив его на место, ты завоюешь репутацию во всей школе, — Мин хмыкнул, — но это однозначно будет совсем непросто. — Это я уже понял, знаешь ли… — Попытайся подружиться с ним, — физик словил на себе шокированный взгляд, но, полностью проигнорировав его, продолжил:— Конечно, я не имею ввиду, что тебе нужно тусоваться с ним, но не вызывать желание унизить — это уже, можно сказать, подружиться. Ты, наверное, думал, что я посоветую тебе унизить его перед друзьями, дабы заслужить авторитет, верно? — на самом деле, Хосок именно так и думал, но всё равно отрицательно покачал головой, на что Юнги лишь ухмыльнулся. — Без обид, пирожок, но ты слишком нежный для подобного. Воевать с Чонгуком — действие, сопоставимое суициду в нашей школе. Чтобы ты понимал, он сильнее тебя во много раз и я даже не про физическую силу сейчас говорю, хотя и это тоже. Не знаю, где он рос, его семья всё ещё загадка для нас всех, но в людях он разбирается так, как будто живёт уже не первую сотню лет, а в области унижений равных ему я за всю жизнь не встречал. — Ладно-ладно, я понял, — Чон устало потёр переносицу и посмотрел на учителя. — Заслужить уважение от Чонгука… Но как? — Не знаю, — пожал плечами Мин. — В каком смысле? — В прямом, пожалуй. Я не веду у этого класса, не знаю этого парня, поэтому всё, что могу сказать на этот счёт — пробуй первое, что в голову придёт. А теперь мне пора, — поднявшись и даже не попрощавшись по-человечески он ушёл. — Ну и что мне с этим делать? — спросил Хосок звенящую пустоту. И только лишь на следующий день, словив заинтересованный взгляд своего «любимого» ученика, он понял, что двигается в правильном направлении. Рваные джинсы вместо классических брюк, максимально лёгкий лонгслив oversize с вырезом, оголяющим ключицу и берцы, которые парень так любил носить в студенческие годы. Славно, что здесь всем плевать на официальный стиль. Грубые, но не слишком ответы на «поясни за шмот» от подростков и типичный взгляд похуиста (читай: очень сексуальный взгляд). Всё это, на самом деле, не было выдуманным образом для зажатого и неуверенного в себе учителя. Скорее наоборот, в Хосоке боролись две личности: светлая, желающая всем добра и мира, и тёмная, с аурой цвета крови, которая выходила лишь тогда, когда нужно было исправлять то, что наделала детская наивность первой. Его одноклассницы и однокурсницы просто обожали, когда в обычно милом и нежном парне просыпался сексуальный daddy, ведь с такого Хосока текли буквально все, даже некоторые парни. Поэтому сидя сейчас в телефоне перед началом урока у своего класса и ловя на себе взгляды, иногда восхищённые, а иногда даже чонгуковы, Хосок понимает, что удалось. Начало положено.***
Дни первого семестра текли, как ни странно, спокойно. План Хосока по-немногу продолжал действовать, а ученики, движимые непонятно чем, перестали буянить. Сочетая в себе доброго и злого учителя, а так же буквально капельку чертовски обаятельного молодого человека, Чон нашёл подход буквально ко всем в школе. На удивление, ненавистный Чонгук оказался хорошим учеником. По крайней мере, он был единственным, кто прилагал хоть какие-то усилия по отношению к учёбе. Вот только один предмет у него по-прежнему страдал и этим предметом была, естественно, история. Не сказать, чтобы парень так сильно не любил этот урок, он скорее не выносил учителя. Что не удивительно, ведь только придя в школу, он за пару дней стал чуть ли не популярнее самого Чонгука, а статус школьного популярити ему, между прочим, дорог. Все ученики школы делились на два типа: те, кому абсолютно плевать на свою жизнь, теперешнюю и дальнейшую, кто забивает на учёбу полностью и не видит в ней никакой необходимости, и те, кто усердно старается учится, лишь бы выбраться из ямы их теперешнего социального или финансового положения. К великому сожалению преподавательского состава, второй тип терпел значительные потери в последние годы, а Чон Чонгук, кстати, принадлежал чуть ли не к единичным отличникам, но вот, откуда не возьмись, взялась эта история с Чон Хосоком под боком и начала портить мальчику оценки и, заодно, рейтинг школы, где этих самых отличников по пальцам пересчитать можно. Непорядок. — Займитесь мальчиком, Хосок-сси, прошу вас, — директор, кажется готов был уже чуть ли не на коленях ползать, ведь с таким количеством учащихся с хотя бы удовлетворительным баллом школу и закрыть могли, — помогите. — А мне будут оплачиваться дополнительные часы? — с надеждой в голосе спросил парень. Ответом ему послужил лишь взгляд, по которому отчётливо можно было прочесть, какую глупость он только что сморозил. — Понятно.***
Чонгук сидел в кабинете своего класса уже лишних пятнадцать минут после окончания уроков, а всё потому, что раздражающий историк оставил его на дополнительное занятия. Отчасти, парень, конечно, понимал, что вряд ли Чон Хосок, с которым у них взаимно (Ань, я не понимаю, что у них там взаимно, ты что-то пропустил? Пхп), сам вызвался бы проводить допы, однако продолжать злиться на него это понимание, естественно, не мешало. Через некоторое время, когда Чонгук уже почти уснул, уложив голову на парту, дверь аккуратно, практически бесшумно отъехала в бок. Парень решил сделать вид, что действительно уснул: Быть может, учитель пожалеет его? Как бы то ни было, в первую их встречу он показал свою тонкую душевную установку, и как бы он теперь не пытался её спрятать, Чонгук этой игре всё равно не поверит. — Давай вставай, Чон-Лентяй-Чонгук, — сказал учитель и нежно потрепал младшего по голове. Хосок давно уже не злился, ведь с тех пор младший так ничего плохого ему не сделал. — Я видел, что ты захлопнул глаза, когда я только вошёл. А у Чонгука в этот момент сознание отключилось. Нет, конечно, он не влюбился и не сменил резко ориентацию, просто… Никто и никогда не проявлял к нему хоть толику нежности. Родители никогда не обращали внимания на такие мелочи в их взаимоотношениях, да и на самого Чона, если честно, тоже. В стае его тоже как-то не принято было, а сейчас его рука, что так аккуратно копошится в его волосах и это… О, Господи… Великолепно. Чон поднял глаза на учителя и яркая улыбка, кажется, слегка ослепила его, хотя Хосок улыбался лишь слегка. Красиво. Чонгуку в этой жизни вообще мало кто улыбается. — Ну ты долго ещё валяться собираешься? — Хо подставил стул к парте ученика, а Чон нехотя поднялся. — А где учебники? — проигнорировав предыдущий вопрос и осмотрев пустующую парту, спросил парень. — Я собираюсь просто поговорить с тобой, — Хосок сложил руки в замочек и, уместив на них голову, посмотрел на Чонгука. — Эм… О чём? — в недоумении спросил парень, а учитель прыснул в кулак. — Можем о ноготочках, если хочешь. — Эм, сонсеним, что вы имеете в виду? — Естественно я собираюсь поговорить с тобой о истории. В учебниках всё так скучно, так что давай-ка лучше просто обсудим события для вашего ближайшего зачёта, ладно? Как бы Чонгук ни старался, Чон Хосок всё же победил в игре «сможешь ли ты меня ненавидеть», ибо под конец занятий парень уже отчётливо понимал, что, не будь у него гордыни, он бы попытался начать общение с новым учителем. Гук не мог игнорировать то, что Хосок интересный собеседник, что у него на всё есть своё мнение, что во многих местах оно у них совпадает, что он весьма мудр и, конечно, его мягкие руки, красивый тембр голоса, яркая улыбка и лёгкий запах цитруса тоже сыграли свою роль. «Не обязательно быть геем, оказывается, чтобы замечать подобные вещи в людях», — думал он. С этого дня учитель для Чонгука был живым воплощением комфорта. А комфорт Чонгук очень ценил, ведь именно этого в его жизни всегда так сильно не хватало.