***
На работе дел оказывается, как всегда, невпроворот. Аж головы от бумаг не поднять. Отчего Инми забывает и о своем сне, и о вчерашнем таинственном незнакомце. Занося в реестр данные о сезонной популяционной волне отдельных видов животных, она задумчиво подвисает на несколько минут, вспоминая о своём подопечном. Посчитав дни в календаре, осознает, что прошёл почти месяц с того момента, как она забрала лиса на реабилитацию. Срок подходит к концу, а значит, с Боксуна скоро придётся расстаться. Девушка закусывает губу, бросает взгляд на часы и вдруг срывается с места. Минуя двери кабинетов, Хан идёт по одному из многочисленных коридоров. Спешит к Юнги. Нужно посоветоваться. Может он подскажет какое-нибудь решение, почему уход нужно продлить, или придумает уважительную причину? Мин всё-таки её друг. Не откажет же в помощи? Приблизившись наконец к стеклянной двери, соединяющей проходы, брюнетка смотрит сквозь окошко и видит Джина. Тот идёт навстречу, листая какие-то бумаги, совсем не замечает девушку. Но ведь в любую секунду сейчас поднимет глаза, и тогда… Инми испуганно отшатывается от двери, мечется из стороны в сторону, не зная, куда спрятаться. Что он делает в этом корпусе? Она кидается влево, углядев маленький крохотный простенок. Ким Сокджин точно не подойдет в роли сообщника. Он определённо будет спрашивать о лисе и настаивать на медосмотре и возвращении его в лес. Ведь больше ничего здоровью зверя не угрожает. Девушка знает, что сейчас поступает эгоистично. Она своего «персика» вернёт. Обязательно. Но, пожалуйста, дайте ещё хотя бы несколько дней. Сейчас Хан морально к этому не готова. Совсем не готова. Сокджин уже касается пальцами ручки двери, а Инми вжимается спиной в стену. Зажмуривается, отворачивая голову в сторону, задерживает дыхание. Аж на носочки встает, словно хочет стать невидимой и слиться со зданием. Раздаётся скрип отворяющейся двери… — Хён! — слышится знакомый приглушённый голос с хрипотцой. — Ты забыл? Кабинет учёта теперь в другой стороне… — А, да, точно, — ветеринар издаёт короткий смешок. — Привычка. Спасибо ещё раз, Юнги. — Увидимся, хён. Инми наконец облегчённо выпускает воздух из лёгких, прижав руку к колотящемуся сердцу. Обошлось! Она разворачивается к стене лицом. Утыкается лбом в прохладный бетон, что приятно холодит и остужает кожу. — Выходи давай, дурёха. Ушёл он, — слышит прямо позади себя. Хан взвизгивает, подпрыгивая от неожиданности. На пятках разворачивается вокруг своей оси, чуть не ударившись лбом об угол. — Э-хей, осторожно! Чуть шишку очередную не набила. — Юнги-сси, ты… ты… — Да я, я. — Откуда ты узнал? Специально его отвлёк, что ли? — Твою панику в глазах было видно за версту. Ты даже меня не заметила, так перепугалась. Ты Джину денег, что ли, должна? Инми вздыхает горестно и качает головой. — Неужели всё из-за… Да брось! Ты же не в первый раз расстаёшься с подопечными, которых выхаживала! Чем этот рыжий хвост тебя покорил? — Что бы такое придумать, чтобы он остался на подольше, а, Юнги-сси? — глаза смотрят жалобно, брови сдвинуты домиком. Засунув руки в карманы, Мин смотрит долгим, суровым взглядом на девушку. По-стариковски причмокивает губами многозначительно. Строит недовольную мину, морщась. Выдернув руку из джинсов, машет неопределённо: — Ай, не знаю, не знаю… Пошли в кабинет, не в коридоре же строить коварные планы по обману начальства.***
— Боксуна! — Хан Инми возвращается домой в приподнятом настроении. Она радостно улыбается вылезшему на свет лису, приседает на корточки и тянет к нему руки. — Иди ко мне! Девушка обнимает рыжего сожителя за шею, проходит руками по позвоночнику, трётся щекой о мягкую шерсть и шепчет ласково на ушко: — Ты мой хороший! Хороший малыш. Так люблю тебя, сладкого. Умный мой лисёныш! Снова теребит за щёчки, продолжая сюсюкать. Отчего лис вконец размякает от удовольствия, нежась в добрых руках. Щурится от наслаждения. Хозяйка чмокает его несколько раз в мокрый нос, получает в ответ лёгкое касание влажным языком. Наконец встает, раздевается и зовёт на кухню кушать. Помыв руки, она, напевая под нос веселый мотивчик, режет сырое мясо кусочками. Пусть Юнги и воспринял смелую просьбу скептически и без особого энтузиазма, он всё же обещал хорошенько подумать и помочь. Вместе они перебрали несколько неплохих вариантов, на которые босс может и согласиться. Например, необходимость физиотерапии для восстановления подвижности связки. Можно даже сказать, что зверь набрал лишний вес, а для дикого хищника это неприемлемо. В любом случае, выход есть, и это внушает хоть какую-то надежду. Инми бросает взгляд на трущегося об ноги лиса и вновь растягивает губы в улыбке: — Проголодался, бедный? Сейчас… Я почти закончила. Чуть позже они, устроившись в постели, готовятся ко сну. Инми поглаживает улегшегося рядом зверя, придвигается ближе, утыкаясь носом в подшёрсток. И когда улавливает слабый цветочный аромат, в память опять врезается воспоминание о прошлом сне. Девушка закусывает в смущении губу. Теперь её мысли вновь занимает та странная встреча. Никак не хочет уходить. Хан ворочается долго. Не может уснуть, всё вспоминая взгляд того мужчины, его руки, ухмылку на губах. Уставший мозг услужливо подкидывает сцены и возможные сценарии. Она воображает всякое: как столкнётся вновь, как спросит его имя, как поблагодарит за спасение и покажет браслет. Возможно, и он будет рад. В голову неожиданно лезет сцена с поцелуем. Инми заполошно взвизгивает и утыкается раскрасневшимся лицом прямо в пузико лиса. Дурочка. Она такая отчаявшаяся одинокая дурочка!***
Чонгук сидит в одиночестве у стойки пустого бара, держа в руках бокал с нетронутым виски. Крутит его, глядя на янтарные блики. Кажется, он обречён. Эта болезнь неизлечима. Кумихо влюблён в человека, и это практически приговор. Он запускает руку в вишнёвые волосы, стискивает в кулаке пряди и улавливает вдруг тихие шаги сзади. Чонгук резко оборачивается, интуитивно напрягаясь и готовясь к возможной атаке. Но тут же изумлённо вскакивает на ноги, когда видит перед собой Инми. Девушка замирает на месте, в смятении стискивает ладони, взволнованно глядя на него. Она что… Только что сама к нему в сон явилась? Чёрные брови удивлённо ползут вверх, круглые карие глаза становятся ещё больше. Но как? Как это возможно? Брюнетка застенчиво переминается с ноги на ногу, поправляя платье, дотрагивается до волос. Щёки её заливаются румянцем. Она такая очаровательная сейчас! Сердце кумихо икает и делает головокружительный кульбит. Поражённый невероятным появлением, он делает шаг навстречу. Подходит всё ближе, не отрывая сияющих глаз от девушки. Чонгук останавливается, приблизившись вплотную. Инми поднимает на него взгляд, и он тут же проваливается в эти глубокие озёра, не зная, как действовать сейчас и как вести себя. Боится испортить этот уникальный момент и спугнуть чудо. Тронешь, и пропадёт, как мираж. Кумихо вздрагивает, когда его ключиц касаются прохладные пальцы. По телу проходит такая волна мурашек, что кажется, вибрацией расходится по самому залу. Хан очерчивает подушечками кулон на шее, внимательно рассматривая его вблизи. А Чонгука кроет. Он перехватывает тонкую кисть, стискивает её и кладёт на левую сторону своего торса. Инми чувствует мощные удары трепещущего сердца под ладонью. Её собственное начинает им вторить. Девушка, поддавшись его зову, поднимается на носочках и тянется к парню. Робко касается губами уголка рта. Это ведь сон. Всего лишь сон. Ей же не будет потом стыдно и неловко. Никто не осудит и не заклеймит за легкомысленность. Дрожь пронизывает тело, когда сильные руки обнимают и притягивают к широкой груди. Молодой человек, закрыв глаза, жадно отвечает на поцелуй.