Кумихо

♫ Little Dume — Brothers       Хан отступает под чувственным напором. Его губы такие мягкие, нежные, отдают вишнёвым вкусом. Дыхание обжигает тонкую кожу. У Инми кружится голова, всё вокруг вертится со страшной скоростью. Кажется, сознание уносит куда-то в совершенно другие измерения. Когда спина упирается в препятствие, девушка тихонько вскрикивает от неожиданности. Парень, переплетя пальцы, поднимает замок рук над головой и придавливает к стене. Вторая ладонь ложится на шею, поддерживая затылок. Хан стонет, стоит почувствовать лёгкий укус. Нижняя губа начинает саднить приятной тягучей болью. Девушка впивается ногтями в тыльную сторону жилистой кисти, как только чужой язык осторожно проникает внутрь: зализывает крохотную, незаметную ссадинку, сталкивается с её языком, завлекая и разжигая огонь внизу живота. Молодой человек, протяжно выдыхая, нехотя отрывается от сладких уст. Грудная клетка вздымается тяжело и часто. В его глазах Инми видит целую гамму чувств. Пылкость, влечение, а еще чистоту, заботу и преданность.       Чонгук касается ласково щеки девушки, проводит пальцем по алым от поцелуев губам. Сомневается, должен ли он делать следующий шаг? Имеет ли на это право? Назад пути потом не будет. Но Инми сама к нему тянется, прижимаясь дрожащим от давно забытых ощущений телом. И кумихо теряет рассудок.       Деревянная поверхность стола охлаждает разгорячённую оголённую кожу. Вокруг разбросана одежда. Место не самое удобное, но Инми уже давно всё равно. Этот мужчина пробуждает в ней какие-то невероятные эмоции. Влечёт, опьяняет. Она не хочет его выпускать из рук. Не сейчас. В солнечном сплетении скручивается что-то тугим узлом, когда она видит, как мужские ладони с разбегающимися по натруженным предплечьям выпуклыми венами оглаживают её бедра. Хан закусывает что есть силы губу и притягивает его за шею ближе к себе.       Девушка остаётся в одной шёлковой сорочке, что открывает острые ключицы и манящие округлости ниже. Кожа такая светлая, тонкая, бархатистая. Кумихо чувствует, как начинают зудеть десна, прорываясь клыками. Сложно сдерживать в пылу таких эмоций свою реальную сущность. А ещё так и хочется наложить защитную метку и оставить свой знак. Но нельзя. Пока нельзя. Этот отпечаток останется, когда Инми проснётся. Она испугается. Чонгук облизывает губы и припадает ими к синей жилке на шее. Скользит рукой под струящуюся ткань, накрывает ладонью мягкий холмик. Задевает тёмную бусинку чувствительного соска, спускается ниже. Пальчики Хан зарываются в пряди вишнёвых волос и оттягивают их. Она запрокидывает со стоном голову, когда он дотрагивается до сокровенного. И Гук низким протяжным голосом отзывается в ответ. Как же сносит крышу!       Нагие тела блестят от влаги. Инми кажется, что она никогда ничего подобного не испытывала. Этот мужчина так нежен. Он обращается с ней бережно, словно с хрупким хрустальным сосудом. Следит за реакцией на его касания, улавливает малейшие желания и, когда начинает двигаться внутри, не торопится, чтобы не причинить боли. Поддерживает гибкое тело сильными руками, дабы жёсткая поверхность не доставляла дискомфорта. Со стоном ускоряется только тогда, когда Хан сама, задыхаясь, просит быстрее. Девушке чудится, что она парит в небе над землёй в невесомости. Инми отдаётся ему полностью, вверяет себя в эти крепкие объятия. Жгучий ком, растущий в животе, лопается и взрывается огненным фонтаном. В глазах пляшут звёзды. В нос ударяет дивный, приятный аромат цветов.       Напряжённое подтянутое тело молодого человека содрогается следом в сладостной агонии, из горла вырывается рык. Кумихо думает, что только что умер и заново воскрес. Он зажмуривается, пылко сдавливая подрагивающую девушку в своих руках, сдерживает пробивающиеся наружу слёзы. Любовь заполняет каждую клеточку. Инми бесконечна, как вселенная. И также прекрасна! Чонгуку никогда не испить её до дна. Его хозяйка, сама того не зная, сейчас навечно привязала к себе, примотала, сделав рабом. Он готов следовать за ней, как верный пёс, повсюду. До конца жизни.

***

      Звенит будильник, нещадно вырывая из царства Морфея. Хан резко открывает глаза. Просыпается вся разгоряченная и распалённая. Сердце барабанит о рёбра, как бешеное. Фух, ничего себе! Что это было?! Давненько не снилось таких жарких эротических грёз. Она глубоко втягивает носом воздух, пытаясь угомонить хоть немного ту пламенную лаву, что течёт сейчас по венам. Кажется, что в комнате до сих пор витает остаточный цветочный аромат из сновидения. Да она совсем с ума сошла! Инми дотрагивается до щеки тыльной стороной ладони. Та горит огнём. Отдёрнув руку, рывком откидывает одеяло. Так, надо успокоиться! Остыть.       Девушка, босиком прошлепав на кухню, достаёт из холодильника бутылку воды. Жадно прикладывается к горлышку и выпивает почти всё на одном дыхании. Удовлетворённо вытирает рот и замечает наконец лиса. Тот лежит, растянувшись на ковре колбаской, не в силах даже толком отреагировать на неё.       — Доброе утро, лежебока, — мурлычет Инми, подойдя ближе. Треплет по рыжей макушке и удивленно хмыкает. — Ты чего мокрый такой? Боксуна, а ну, признавайся!       Тот слабо шевелит хвостом, блаженно закрывая глаза. Пищит что-то тоненькое, протяжное, жалобное такое. Хан, покосившись подозрительно на зверя, встаёт и идёт в ванную. Где и обнаруживает разбрызганную на полу воду и мокрые следы в ванне. Явно дело лап одного шкодника.       — Боксуна! Ты засранец! Сейчас вручу тряпку в лапы, и будешь сам вытирать за собой! — раздаётся из душевой возмущённое, и лис умилённо фыркает.

***

      Все ощущения до сих пор настолько свежи, что Инми кажется, будто всё произошло на самом деле. Даже тело приятно ломит, словно и правда после хорошего секса. Она то хихикает втихаря в кулачок, тайком оглядываясь, то смущённо краснеет, вспоминая отдельные сцены. Строго уговаривает сердце успокоиться. Делает дыхательные упражнения. Нет, если она на сон так реагирует, то дела действительно плохи. Одиночество играет с ней злую шутку, раз уж она себе близость с незнакомцем воображает. Ей явно не хватает любви, эмоций, молодого человека рядом, в конце концов. Да, пожалуй, именно в этом дело. Обидно только, что на этом фронте у неё до сих пор всё также — глухо и уныло. Даже ни одного завалящего кандидата нет.       Хан печально вздыхает, стоя у кофейного автомата и ожидая приготовления своего напитка. Задумавшись, не замечает нависшую над ней тень.       — Попалась! — слышится громкий возглас сзади, и девушка перепуганно вздрагивает.       Она отшатывается, чуть не врезавшись в кофейный автомат. Сгибается, прижав руку к груди, когда понимает, что перед ней стоит раздосадованный Ким Сокджин. Он смотрит на неё сурово, сдвинув брови и уперев руки в бока. Надувает возмущенно полные губы:       — Сколько можно от меня бегать, Хан Инми? — голос его как всегда бойкий и пронзительный.       — Сокджин-сси, добрый день… — мямлит девушка, пытаясь отдышаться. — Давно не виделись.       — Вот именно! Ты не забыла, что у твоего строптивого протеже назначен медосмотр в конце месяца? Только не говори, что Юнги тебе ничего не передавал. Всё равно не поверю, — Джин склоняется ниже, сузив глаза.       — Д-да, я помню… Конечно. Медосмотр, — Инми наконец приходит в себя и кивает с деловым видом.       — Смотри у меня, а то я начну думать, что ты намеренно тянешь время… — погрозив напоследок пальцем, ветеринар ловко выдергивает стаканчик готового горячего кофе из окошка, поднимает его в благодарном жесте и размашистым шагом удаляется прочь.       Хан жалобно простонав и скуксившись, резко садится на корточки. Хватается за голову, взлохмачивая в отчаянии волосы. Чёрт!       Чуть позже она поднимается наверх в кабинет Чон Хосока с кипой отчетов. Босс человек старой закалки и предпочитает бумажки электронным таблицам. Говорит, так ему легче воспринимать данные и назначать решения. Брюнетка совсем не ожидает, что и с этой стороны её ждёт засада.       — Как там твой найдёныш? — как бы невзначай интересуется Хосок. — Не буйствует больше?       Инми машинально прикрывает ладонь левой руки, скрывая шрамы от укуса. Отрицательно качает головой. От одного только упоминания вскользь о Боксуна она напрягается и начинает нервничать.       — Ким Сокджин говорил, что реабилитация подходит к концу. Смотри, скоро первый снег выпадет, сложно потом будет вернуть его в место обитания. Сама знаешь, какие опасные непроходимые дороги там зимой, — мистер Чон ставит размашистую подпись в уголке документа, закрывает папку и протягивает её девушке.       — Да, сачжанним. Буду иметь в виду.       У Хан аж челюсть сводит, когда она отвечает начальнику. Улыбается, демонстрируя уверенный вид. А на душе кошки скребут, располосовывая когтями органы. Что ж за день-то такой? Сговорились, что ли, все? Она идёт по пустому коридору, прижимая к груди папку. Лишь стук шагов разносится эхом. От осознания неизбежности расставания на глаза наворачиваются слезы. Ей кажется, что от сердца сейчас отрывают значительный такой кусок. Да что с ней такое? Почему так прикипела душой к рыжему вредине? Учит стажёров не привязываться крепко и отпускать питомцев с лёгким сердцем, а сама-то…       Работу Инми заканчивает в полнейшем раздрае. До кучи ещё и у браслета крепкая нить перетёрлась. В ремонт надо нести. Уж сколько лет она его носит, не снимая, а тут такое. В расстроенных чувствах покидает офис и понимает, что не может сейчас поехать сразу домой. Там её «персик» ждёт. Ведь увидит его и реветь начнёт. Как пить дать… Нет, ей нужно немножко развеяться и успокоиться. Обрести душевное равновесие и только потом приезжать к лису. Только вот как это сделать? Хан перебирает в голове варианты: от прогулки по парку до похода в кинотеатр. И вспоминает тот караоке-бар, где слышала вместе с Юнги удивительное пение. Тогда именно дивный голос успокоил её душу и стёр все тревоги. Конечно, сунься она туда сейчас, шансов услышать его вновь равны практически нулю. Но попытка ведь не пытка! Вдруг всё-таки повезёт…       Вспомнив название кафе, девушка достает смартфон, смотрит маршрут на карте и, уверенно кивнув самой себе, шагает в сторону автобусной остановки.

***

      В баре не особо-то и многолюдно. Половина столиков пустует. Видимо, желающих расслабиться в середине рабочей недели находится не так уж и много. Или просто ещё слишком рано, и время час пика не пришло. Хан Инми, не снимая пальто, подсаживается на высокий стул в самом конце барной стойки и оглядывает главный зал. Удивительно, она была тут всего один раз, но успела запомнить помещение в деталях. Оно ей даже снилось в мельчайших подробностях. Те же гардины, тот же дощатый пол. И та же сцена. Девушка сглатывает, устремив туда взгляд. Кажется, в любую секунду сейчас к микрофону выйдет он. Тот нечаянный любовник из грёз. Встряхнув головой, брюнетка прогоняет навязчивое видение. Понаблюдав за персоналом, настраивающим музыкальное оборудование для выступлений, вновь отворачивается к столу.       Она принимает из рук бармена бокал безалкогольного мохито. Задумчиво делает несколько глотков из трубочки, вертит стеклянную ножку в руках. Отрешённо глядит, как капельки влаги стекают вниз по фужеру. Погруженная в свои мысли, Инми не замечает, как быстро бежит время. И вот кафе уже заполняют посетители. Выныривает из пучин дум только тогда, когда слышит глубокий густой баритон рядом:       — Простите, это ваш кошелёк?       Встрепенувшись, она поворачивается на голос. Обращает рассеянное внимание на протянутую руку, что держит красную кожаную косметичку. Её косметичку! Ахнув, выхватывает кошель из пальцев незнакомца:       — Да, это моё. Спасибо большое! Я, видимо, успела потерять, обронить… — девушка суетливо запихивает вещь обратно в сумку, висящую на спинке высокого стула.       — На вашем месте, я бы её перевесил. Не ровен час опять вытащат, — тембр говорящего вибрирует в солнечном сплетении, отдается гулом в ушах. Мужчина отодвигает за спинку соседний стул и присаживается рядом. — Меня Ви зовут…       Хан наконец поднимает голову. Она лишь успевает отметить, что мужчина молод и обладает невероятно притягательной и необычной внешностью. Дальше, стоит только пересечься взглядом с тёмными раскосыми глазами напротив, сознание плывет и отключается.