Lost Souls

      Свадьба была пышной и странной. Мать невесты плакала от умиления, сама же невеста лишь натянуто улыбалась. Остальные гости придерживались похожей позиции. Больше половины искренне радовались, шутили, поздравляли новобрачных, остальные словно не до конца верили в происходящие.       Поголовно чувствующие вину стражницы старались не действовать на нервы своей соратнице. Этого бы она им не простила.       Лучше всех получалось у Хай Лин. Она восхищалась платьем подруги, макияжем, оформлением места торжества, сравнивала с собственной свадьбой, бывшей совсем скромной. Благодаря её энергичности Корнелия начала улыбаться от души, смеяться, фотографироваться со ставшей самой любимой подружкой невесты. Понемногу начиная походить на девушку, в жизни которой происходил праздник.       Вслед за ней понемногу преобразился и Фобос, начав вести себя естественно, перестав выглядеть памятником самому себе. Глядя на фотографии, особенно сделанные ближе к концу торжества, можно было поверить, что они счастливая молодая пара.       Вилл в это не верила, более того, не смогла даже заставить себя перестать хмуриться. Как ни старался развеселить её Мэтт и девочки. У лидера стражниц было дурное предчувствие. Фобосу она доверяла не больше, чем во времена его последней попытки захватить власть. Но если тогда всё было под контролем, то сейчас сказать этого было нельзя. С их доморощенным тираном что-то случилось в тюрьме. Пусть он по-прежнему ухмылялся и капризничал, стоило заговорить об условиях его освобождения или чём-то подобном, что-то было не так, и этот праздник был лишним тому подтверждением.       Фобос должен был медленно сходить с ума в заключении. Со слов его союзников, с принцем было не всё в порядке уже в преддверии битвы на Кондракаре. Но сейчас он выглядел ещё хитрее и опаснее, чем было когда-то. Словно бы тоже вырос, как и его противницы, став сдержаннее и увереннее в себе.       Фобос, в отличие от Элеон, никогда не жил на Земле, но вел себя так, будто у него было несколько лет, а не месяцев, чтобы освоиться. Ещё и его цветочки. Знали они, какие цветы ему нравятся больше всего! После них в готовность разводить маргаритки не верилось совсем. Смешнее было бы только, реши он инвестировать в искусство.       Корнелия тоже всё это понимала. Ещё и о его условии с ребёнком не забывала упомянуть. Не ей одной оно казалось ещё страннее страсти к фиалкам. Жаль только, все попытки поговорить заканчивались ссорами. Корни отмахивалась, ворчала, бросалась коронными фразами «не порть мою свадьбу». В общем, делала всё, кроме необходимого, заставляя Вилл скрипеть зубами.       На Кондракаре не ошиблись — их красавице проще всех принять неизбежное. Только что из этого выйдет — попробуй угадай. Корни — карьеристка, хуже самой Вилл. Земную подругу не пробивает на сентиментальность и мечты о справедливости. В запутавшейся с самого начала ситуации ясно лишь, что с Фобоса глаз спускать нельзя.       Корнелия старалась относиться к происходящему как к чему-то нереальному. Когда-то давным-давно она вычитала о похожем в какой-то книге. Мол, представь, что все эти горести не с тобой, и живи понемногу. Метод чаще всего не работал, слишком уж прочно она стояла на ногах. Но история со свадьбой была настолько странной, что оно происходило само собой.       Так было и когда Фобос устроил фарс, сообщая её родителям о предстоящем торжестве, и с покупкой платья, и с прочими организационными хлопотами. Все ещё удивлялись такой умиротворенной невесте, ни разу не закатившей скандал, какие бы неожиданности ни случались.       При этом происходящее доставляло странное едва уловимое удовольствие. Как запах ели из детства или вид ненужных, давно вышедших из моды, поношенных, но когда-то любимых туфель. Маленькая девочка, мечтавшая выйти замуж за прекрасного принца, получила возможность возликовать и устроить праздник мечты. От того ей и нравились и выбранное платье, и место, и цветы. Даже жених, ведущий себя образцово-показательно, мог ей нравиться как сборный образ, обязанный присутствовать на свадьбе. Как о человеке она старалась о нём не думать, избегая близких контактов один на один всеми возможными способами.       Хоть какое-то чувство действительности начало приходить в вечер торжества, когда Корнелия тяжело опустилась на свою новую постель и начала вынимать шпильки из высокой прически. Со времени её последнего визита в комнате стало чище, на стенах появились обои, была оборудована предусмотренная планировкой гардеробная, занял своё место туалетный столик, а на окнах появились шторы. Кованная кровать больше не выглядела пришелицей в пустом помещении. Единственное, комнату так и не покинуло ощущение гостиничного номера, необжитое пространство так и скалилось из каждого угла, обещая вцепиться зубами, стоит немного расслабиться.       Корнелия решила, что вполне вписывается в антураж. Постановка закончена, собирайте декорации. Пора расходиться по домам. Завтра начнём снимать новую серию сериала.       Фобос ушёл мыться. Это давало возможность подумать и что-то для себя решить. Волосы у её, страшно подумать, мужа не короче её собственных, а в вопросах ухода он оказался не меньшим параноиком.       Конелия хихикнула, эта мысль взбодрила и отвлекла от трагичного самокопания. Впадать в уныние и строить из себя жертву мировой несправедливости не хотелось совсем. Она сама позволила этому случиться, рассуждения про отсутствие выбора не более чем отмазки и оправдания. К тому же, если что чародейка в своей жизни и усвоила, так это знание, что ситуация всегда настолько плоха, насколько плохо ты к ней относишься, а жалость к себе плохой советчик.       Когда волосы свободной волной разлетелись по спине, Корнелия вздохнула свободнее. Лучше было только снять натёршие за день туфли. Сожалений, что день подошел к концу, не было. В том же расположении духа она успела торжественно водрузить в полупустой шкаф туфли и повесить на вешалку платье к появлению в комнате Фобоса. Одеться новоявленный супруг посчитал нужным, как и недвусмысленно пригласить её в постель, а вот высушить волосы нет. Объятия Корнелия приняла, а вот от остального отказалась.       — Что-то не так? — спросил он.       Настороженность и неуверенность в его голосе успокаивали. Радовало, что не она одна ощущает неловкость. С человеком поладить можно, с мировым злом — нет.       — Хочу принять душ и снять макияж, — пояснила она.       Фобос согласно кивнул, расслабляясь. Похоже, происходящие было ему не безразлично. Это было странно и плохо походило на правду, поэтому Корнелия решила не морочить себе голову и не думать об этом. Разобраться, что он задумал, ещё будет время.       — Я заварю чай. Будешь? — предложил опальный принц.       — С удовольствием, — согласилась стражница.       За то недолгое время, что они провели вместе, Корнелия успела заметить, что Фобос любил качественные вещи. У него всегда было хорошее вино, потрясающий чай, а ещё повелитель зла научился варить макароны. Как-то раз она поймала его за этим нехитрым делом. От еды из ближайшего общепита Фобос устал быстрее, чем сам предполагал. Как он потом ей сознался.       Пока Корнелия приводила себя в порядок, чудесный китайский чай уже был разлит по чашкам и остывал, дожидаясь её появления. С тех пор, как пару лет назад ей довелось попробовать настоящий напиток, даже самые дорогие его суррогаты перестали удовлетворять. Непонятно, когда и где, но Фобос успел нахвататься того же, и теперь только посмеивался, наблюдая за её довольной мордашкой.       — О чём ты думаешь? — не выдержал он.       Корнелия пожала плечами. Ответ на этот вопрос и ей был не до конца понятен. Многое смешалось и многое в происходящем удивляло.       — Здесь тихо, — наконец, выдала она.       — В городе никогда не бывает тихо, — нахмурился Фобос.       Было похоже, что он вспомнил о чём-то неприятном. Наверное, о тюремной камере и своём бесконечно долгом заключении. Не случайно же он начал ценить открытые светлые пространства и обилие растений.       — Как ты выжил? — спросила Корнелия.       И только, когда вопрос прозвучал, поняла, что же она ляпнула. Испугавшись, она вскинула виноватый взгляд на собеседника, но принц был на удивление спокоен, хоть и мрачен.       — Скажем так, не без потерь, — заключил он.       Корнелия поняла, что потянулась рукой в его сторону, но прикоснуться не посмела. В том числе потому, что он отстранился. Не следовало ей задавать таких вопросов, не её это дело. Говорить по душам — сама по себе дурная идея, а в их случае особенно.       — Сначала я долго злился, — начал рассказывать Фобос. — Хотелось оторвать головы всем, начиная с моей сестрицы и заканчивая той ведьмой. Хотелось выть, лезть на стены и грызть прутья решётки. Потом пришла апатия. Ничего не хотелось и всё стало безразлично. Днями напролет просто лежал и пялился в потолок, частенько забывая про еду и воду.       — А потом? — перебила Корнелия.       Стоило представить всё это, становилось жутко. Впервые она задумалась, что наказание было слишком жестоким. Даже для него. Фобос усмехнулся, понимая ход её мыслей, и продолжил.       — Потом не помню даже. В какой-то момент начал оживать. Злость всё ещё была, но лезть на стены уже не хотелось. Голова работала, но чувство безнадёжности мешало. Пытался думать о чём-то постороннем. Пробовал колдовать, но, как ты знаешь, темница блокировала любое волшебство. Главным было сохранить возможность мыслить и не поддаваться пониманию того, что я навсегда останусь в камере.       Возможно, он рассказывал ей всё это для того, чтобы ослабить бдительность и вызвать чувство жалости к себе. Вполне себе коварный план. Но не сострадать ему она не могла. Слишком бесчеловечно было наказание.       В этот раз Корнелия дотянулась до другого конца стола и взяла его за руку. Довольно на один вечер. Фобос её жест принял; вместо того, чтобы оттолкнуть, он улыбнулся в ответ и погладил по запястью, вызывая ответную улыбку.       — Почему ты отказалась от свадебного путешествия? — спросил он. — Я тебе настолько неприятен?       Корнелия решила оставить скользкий вопрос его привлекательности. В любом случае, мнение о нём придётся менять, если она не хочет убить его на следующей неделе.       — Я не могу вырваться с работы. Не сейчас. Нужно закончить дела.       Фобос усмехнулся. Корнелия догадывалась, что дальше пойдут уверения, что всех дел не переделаешь, а за каждым законченным приходит два новых. Вместо этого муж её удивил и задал другой вопрос.       — Настолько любишь свою работу?       — Нет, — подумав ответила стражница. — Вернее, мне нравится то, что я делаю, но сказать, что это смысл моей жизни, тоже не могу.       — Тогда почему ты не хочешь прерваться?       Опальный принц хмурился и пытался понять. Последнее особенно удивило. К чему ему её проблемы?       — Не знаю, просто не могу остановиться, — неожиданно для себя сказала правду Корнелия.       Она могла ответить, что хочет добиться большего. Ещё немного, и адвокатская практика у неё в кармане. Она ведь действительно этого хотела. Такой ответ не был бы ложью, но и до конца правдивым он тоже не был. Стражница земли попробовала отстраниться, но её новоявленный муж удержал.       — Почему? — повторил он.       Это было на грани. Корнелия испытывала огромное желание вспылить и закрыть тему. Ковыряться в своей душе она терпеть не могла.       — Можешь не отвечать, — сдался Фобос. — Уже поздно. Пойдём спать.       Стоило ему отпустить её руку, девушка почувствовала себя одинокой, чуть ли не брошенной. Это было совсем поразительно и необъяснимо. Дурная женская логика, которой всё нипочем, подавай что-то одной ей понятное. Тут ни диплом о высшем образовании, ни опыт работы в юриспруденции не помощники. И плевать, что единственный кандидат на разведение романтики — тиран со стажем и воплощение мировой несправедливости в человеческом обличье. Поймав его руку, Корнелия ответила.       — Я чувствую себя человеком, — поняв, что получилась ерунда, а не объяснение, она добавила. — Начав работать, я впервые за долгое время почувствовала себя полезной, поняла, что что-то могу сделать. Пусть незначительное и не идеальное, но могу. Могу преуспеть в чем-то, а не быть только стражницей и девочкой с красивой мордашкой.       Возможно, ей показалось, но Фобос испытал облегчение, когда она всё это высказала.       — Пойдём спать, — ответил он. — И давай всё же съездим куда-нибудь на пару дней. Нам не повредит сблизиться, а тебе отдохнуть. Твоя карьера за неделю не рухнет.       Корнелия приняла и предложенную помощь в нелёгком деле встать на ноги, и возможность не развивать тему. Оказавшись рядом с ним, она испытала странную легкость, словно с души камень свалился; и желание его поцеловать.       В этот раз близость между ними была другой. Без яростного желания выплеснуть куда-нибудь переполняющие эмоции. Чуть ближе, чуть больше понимания, чуть нежнее, пусть и по-прежнему страстно. Понимание реальности понемногу приходило, вместе со знанием, что жить какое-то время придётся вдвоём.