***
Вставать сегодня было тяжёлой пыткой. Наконец подобрав нужный наряд, я спускаюсь по лестнице, старые деревянные ступени которой надоедливо скрипели при любом давлении на них, но сквозь звук я все же услышала шумы на первом этаже. — Кейлин, — меня слегка напугал голос мамы, так как прозвучал он внезапно. — Мы уезжаем на целый день вместе с Чарли. — Она мечется на кухне, что-то ищет и пытается запихнуть какие-то вещи в небольшую сумку. — Что-то случилось? — Следует максимально правдоподобная имитация заинтересованности. — Как тебе не стыдно, — мать укоризненно произносит, смотря на меня как на врага народа, — Твой брат заболел, а ты ещё спрашиваешь? Да ты даже не поинтересовалась у него, как он себя чувствует! Мои глаза незамедлительно округлились от непонимания маминых слов. Чарли заболел? Впервые слышу. А может, я так занята мыслями об Эрике, что не обращаю внимания ни на кого вокруг? Но спрашивать, что с ним — бессмысленно, и я уверена на девяносто процентов, что он как всегда симулирует, дабы получить от родителей больше заботы к своей персоне. Уж я то знаю его! Тот ещё подлец. — Мы спешим в больницу, — быстро проговорила мама и снова убежала куда-то на кухню, а по возвращению, приступила давать мне наставления: — Как вернёшься со школы, уберешь в доме, — она накинула своё пальто и схватилась за сумку, — Всё, у меня нет времени с тобой стоять, меня папа с братом ждут в машине. Надеюсь, ты меня услышала. Я не ответила ни да, ни нет, я промолчала, молча натягивая на ноги сапоги. На улице снова проливной ливень, родня поскорее умотала по первой просьбе братика, а мне топать до школы пешком. Но я никогда не жаловалась. Плевать. И в мороз пойду, и в сорокоградусную жару. Едва переступив порог школы, моё тело моментально прочувствовало контраст погоды на улице и тёплой обстановки в здании. Хотя школу я не скажу, что обожала, но то ощущение, когда заходишь с холода внутрь, когда мурашки от резкой смены температуры бегут по телу, а ты вновь чувствуешь вкусный аромат свежеиспеченных булочек в школьном кафетерии, я просто обожала, и всегда получала от этого неописуемое удовольствие. Даже сейчас, когда я насквозь мокрая. Но, я в любом случае люблю свою школу, ведь тут я могу найти фен для волос и взять сменную одежду в своём шкафчике. Недаром говорят: школа — второй дом. Эта кофточка, на которую пришлось заменить мой мокрый, но любимый свитер, мне крайне не нравилась и казалась устаревшей безвкусицей. Когда я её вообще покупала? В девятнадцатом веке? Но деваться некуда. Это, во всяком случае, лучше, нежели шастать в промокшем, и оттого почти прозрачном свитере. Парни моей школы не против подобного зрелища, но в такой ситуации я лучше прогуляю занятия. — Зачем ты вообще пешком пошла? Попросила бы папу, подвёз бы до школы. — Бэтти, ты совсем не знаешь моего папу? — Взглянула я на неё, расчесывая почти сухие волосы в женской уборной. — Ему легче принести Чарли на руках до Франции, чем подвезти меня к школе. — Тогда кого-то из ребят. Дилана, например. Я заметила, что вы неплохо ладите. — Я не нуждаюсь в том, чтобы меня возили туда-сюда, я и смогу пройтись пешочком. И да, он и Эрик — мои лучшие друзья. — Демонстративно выделив имя Харриса, я незаметно, с любопытством глянула на Бэтти. Та старалась скрывать свои эмоции, но выглядела напряжённой. Я отдаю Бэтти расчёску и фен, мы сразу выходим в коридор. По пути к шкафчикам мы обсуждаем, как мало времени осталось до первого занятия. Я замечаю Эрика и других ребят около 837 шкафчика, то есть того, что принадлежит Дилану. Харрис стоит, смеётся и улыбается. Нет смысла подходить к нему и здороваться. Он ведь меня даже не заметил.. — Ты в порядке? — Бэтти просто стоит рядом, а меня, почему-то, уже от одного её голоса выкручивает. Порой мне стыдно за своё поведение. — В полном, — ответила я, и открыв замок локера, начала искать там учебник по.. О, черт, Кейлин, ты до сих пор не знаешь расписание, или же все мысли об Эрике затуманили твой разум? Успокойся ты! Он ещё скажет тебе долгожданное «Привет». Но сейчас я чувствую чьё-то навязчивое дыхание. Либо снова эта надоедливая Филиппс, либо какой-то умник вздумал ко мне клинья подбивать. Я медленно повернулась, но перед собой только большими буквами увидела знакомую надпись на чёрной футболке. Приподняв голову, с правой стороны от себя, я увидела лицо Эрика и его руку, облокотившуюся на дверцу моего локера, и которая пригрождала мне путь, если я надумаю сбежать. Но я не надумаю, ведь думать — это последнее, что я сейчас могу. — Мисс Адамс, так вы ответите на вопрос, или принцесса занята? — Я..., я не помню... — Черт, слова не вяжутся, язык не слушается, полная отключка сознания, — Не помню, что ты спросил. — Небось, ты и не слушала. — Он улыбается. Так сладко и горько одновременно.. О боже! Я сошла с ума. Я так хочу прикоснуться к тебе, ты так близко Эрик, так близко.. — Так вот, почему это ты не отвечала на мои звонки сегодня утром? Внутренности стянуло в тугой узел. Я чувствовала раскаленное дыхание Эрика, что врезалось в меня и отдавало навязчивыми мурашками по телу. Да, снова эти проклятые мурашки.. И так каждый раз, когда он рядом. Но напор парня был мне непонятен сейчас: о чем он говорит и о каких звонках идёт речь? — А.., я не совсем понимаю.. — Что же со мной такое.. Я говорю так, будто не умею совсем. Говорю так, будто мне отрезали язык. Говорю так, будто мне срочно нужен логопед. Ты что, до сих пор не привыкла? — Я звонил тебе семь раз, но ваше величество мне не отвечало. Так, какова же причина? — Эрик.., — В мою голову не пришла ни одна более-менее логичная мысль, я ответила то, что первым делом пришло мне в голову: — Скорее всего, я просто не слышала твои звонки. — Ну, в таком случае, тебе стоит впредь быть более внимательной. Я кивнула, и ноги, ватные, понесли меня куда-то в сторону, учебник уже в руке, а значит, пора идти на занятие, звонок давно прозвенел, а находясь в прострации, я даже не услышала его. Я подумала, что мы договорили и я могу уходить, но Эрик, правой свободной рукой остановил меня, снова прижимая к этому ненавистному шкафчику. Что же ты творишь, милый мой? — Я не закончил, — как-то чутка злостно прошипел Харрис. И правда сердится, что я попыталась улизнуть? Тогда тебе, должно быть, не все равно. А что, если снова игра моего воображения? — Ладно, — я сглотнула от ожидания: что будет происходить далее? Однако моя фантазия придумала уже слишком много ерунды, за которую мне стыдно. Я не знаю, как бы продолжала общаться с Эриком, если бы он, предположительно, умел читать мысли.. — Тогда после занятий я отвезу тебя домой, — эти слова прозвучали из уст Эрика как утверждение, его уверенность слегка пугала, но в то же время и так привлекала.. — Хорошо, Эрик. — Едва понятно промямлила я, и Харрис, сменив напор на обычную улыбку, убрав свою руку с дверцы локера, в конце концов ушел. Только тогда я обратила внимание, что Бэтти все это время находилась рядом. Она стояла напротив и наблюдала за всем, что происходило, и явно рассердилась на меня. Ах, да, Филиппс, я же совсем забыла, как тебе нравится Эрик. — Адамс, это что было? Зачем.. Зачем ты это делаешь? — Бэтти, — я взмахнула рукой, — Ты же знаешь, Эрик — мой друг. — Произнесла я и поняла, что сейчас как никогда права. Эрик — друг. Просто друг. И он знает тебя только как своего друга, Адамс. Ты просто ОБЯЗАНА учитывать эту важную деталь. Он не сможет целовать твои губы, если ты его друг. Он не сможет касаться твоего тела, если ты была его близким другом. Не сможет любить тебя больше, чем просто друга. И от этого разрываешься на кусочки. — Я постараюсь забыть об этом. — Произнесла она обиженным голосом. Давит на жалость? О, не стоит. — Если мы прекратим спорить из-за моей дружбы с Эриком, и быстрее пойдём на урок, есть вероятность того, что мы заработаем меньше проблем. Она вздохнула, ясно дав понять, что я слегка стала раздражать свою подругу. Бэтти, не поверишь, я терпеть тебя не могу уже! Поэтому, это самые взаимные чувства, что были в моей жизни. Ох, как это печально. Миссис Агата Смит, наша учительница по искусству, была такой занудой, что не засыпать на её уроках было делом очень трудным. Ну, наверное именно поэтому у Дилана наибольшее количество проблем как раз с этим предметом, потому как он просто засыпает посреди урока. Помню, как сфотографировалась со спящим Диланом, этот снимок висит у меня над письменным столом, как и множество других, сделанных в самые счастливые моменты моей жизни. В этот раз, что меня не удивило, Бэтти села к Саре, не предупредив об этом меня. Прямо перед моим носом! Она все-таки такая сука. Я села рядом с Диланом, так как возле него было свободно, с Харрисом сесть я как-то по-прежнему не решалась. А рядом с Диланом всегда было спокойно и весело. — Эй, — я слегка ткнула его локтем в плечо, — Ты не засыпай, сейчас она как назло вызовет тебя и снова спросит какую-нибудь хрень. Дилан улыбнулся, потер глаза, и сонный, взял ручку, притворившись, что пишет материал в свой конспект. Под болтовню учителя я сама чуть ли не уснула. К тому же, в кабинете было как-то по-своему уютно и тепло. Подобная обстановка всегда клонила меня в сон. Время пролетело незаметно, как и обычно происходит на этом предмете. Учитель, по завершению урока, стала писать на доске страницы учебника и громко заявила: — Ну что, любители рисования, вы можете выбрать любого современного художника, которого знаете, и подготовить реферат о его биографии. Тем, кто хочет получить высший балл, срисовать одну из знаменитых его картин! Всем желаю удачи. Прозвенел звонок и все учащиеся с воодушевлением стали собирать свои сумки. Я неприметно взглянула на Эрика: он сидел неподвижно, задумавшись, и было видно, что что-то терзало его. — Идём в общинную? — Клиболд натянул ручку портфеля на плечо и обратился ко мне. — А Эрик? — Он позже подойдёт, — подтвердил он и мы вышли из кабинета, но я не хотела вот так уходить, поэтому, как только вышла в коридор, мои чувства сразу сыграли со мной злую шутку. Я чувствовала, что не надо возвращаться, что это плохая идея, но все равно снова открыла эту дверь и зашла в кабинет. Дилан крикнул мне вслед: «Встретимся в кафетерии». — Эрик, — начала я, подойдя к Харрису, который стоял у своей парты и собирал вещи в рюкзак, — Идёшь на обед? — Я не голоден, — вот он, голос, который услышать я всегда боялась. Этот грубый, низкий голос.. Если что-то снова не так, то на этот раз я точно тому не причина. — Как закончатся занятия, я позвоню тебе. Будет плохо, если ты снова не возьмёшь трубку. — Закончил Эрик, и не дождавшись моего ответа, покинул кабинет. И все же, чаще он бывает загадочным и холодным, чем милым и заботливым. Я вообще не помню, когда в последний раз видела Эрика, испытывающего чувства какого-то сострадания. И видела ли вообще? Может, Эрик лишён этого чувства? Может, он лишён всех человеческих чувств? Мне остаётся только спрашивать себя, все равно я никогда не узнаю всего его внутреннего мира. Наконец попав в общинную, я заметила Сару и Бэтти, сидящих за одним столом с Диланом. Что? Тебе показалось? Нет, они действительно сидят возле него. Что-ж, либо Бэтти решила переключиться на Дилана, либо подобраться ближе к Эрику. — Сара, Бэтти, это чего вы тут забыли? — Кейлин, ты чего такая злая то? Мы сидим с Диланом, вот, болтаем. Уже и голос Сары стал мне мерзок. Фу. Они такие лицемерки. Говорили, что Эрик и Дилан — придурки и не дружат с головой, убеждали не общаться с ними, а сами сидят, как стервы, улыбаются ему в лицо и спрашивают, своими проклятыми голосочками, почему я злюсь. Ох, действительно, разве у меня есть основания сердиться? — Ну да, Сара. Болтайте. Я не мешаю, — по-моему, всем своим видом я показала, как эти две мочалки мне противны. — Ты себе ничего не заказала? — Поинтересовался Дилан, допивая свою баночку Dr. Pepper. — Как видишь, нет. По-прежнему нет аппетита. Ещё два урока пришлось вытерпеть после посиделок в кафетерии школы. Так хочется домой, когда вспоминаешь, что там никого нет. И, может выйдет пригласить Эрика к себе? Это будет чудесно, ибо мне катастрофически мало его присутствия. Я понимаю, что надо обуздать свои эгоистичные потребности, но я не могу, просто не могу без него и дня. Если бы я могла, я бы заперла Эрика у себя в комнате и обнимала целыми днями. Как жаль, что это невозможно.***
Как только все уроки подошли к концу, моё сердцебиение вдвое участилось. Я ощутила лёгкое волнение, казалось бы, причин переживать у меня не было, но я боялась, как бы Эрик не забыл позвонить. Но нет, звонок от него поступил ровно через двадцать минут. В тот момент, когда я ответила на звонок, находилась на втором этаже, загружая ненужные вещи на верхнюю полку в шкафчике. Я по привычке потянулась в карман джинс, так как обычно мой сотовый находился именно там, но осознав, что в этих брюках карманы отсутствуют, я улыбнулась от собственной глупости и вытащила телефон из-под учебника в шкафчике, я случайно положила его туда вместе с другим хламом. — Да, — ответила на звонок, закусила губу, дабы хоть чуть-чуть избавить себя от постоянного страха при разговоре с Эриком. — Выходи на улицу, я жду тебя у входа. — Донесся слегка хриплый голос парня. Собрав всю волю в кулак, я взяла сумку и поспешила к лестнице, ведущей на первый этаж. Моя неуклюжесть и тут напомнила о себе: в спешке я оступилась и чуть было не полетела по ступеням носом вниз. Я такая дура, когда дело касается Эрика Харриса. На коридорах школы уже почти никого не было. Уборщик протирал пол, а свет горел только внизу, в холле. Я любила, когда в школе было так тихо, и не было всей этой шумихи. Наступает умиротворение, атмосфера школы обретает какой-то особый шарм. Я накинула свою лёгкую курточку, даже не засовывая руки в рукава, чтобы быстрее выйти на улицу и увидеть Харриса. И я увидела. Он стоит с сигаретой, за его спиной лупит дождь, а я как загипнотизированная уставилась на его застывший силуэт. Он вдыхает едкий дым, между его пальцами тлеющая сигарета, а куртка, что на нем, слегка влажновата от сырости и дождя. Так завораживающе.. Черт, в этих вещах нет ничего особенного, но мне так нравится за ним наблюдать. — Минута, — Эрик отводит взгляд на наручные часы, и затем снова взглянет на меня, – Прошла всего минута. Ты очень быстро, — лёгкая улыбка закрадывается на его лицо, что скрыто под тенью тяжести туч и уже стремительно прячущегося солнца. Поздняя осень всегда такая неуютная. Хочется быстрее скрыться в теплых стенах дома. — Да. Я подумала, что очень хочу домой. Харрис не отвечает, да и моё высказывание не ждёт ответа. Он швыряет окурок на землю и тушит его подошвой. Следует жалкая попытка задать вопрос. Неудачно. Кейлин, давай. Спроси Эрика, ты обязана попробовать. — Эм.., Эрик.., — проклятие, вот почему в такие важные моменты все, что было в моей голове до этого, исчезает не пойми только куда? — А? — Он смотрит на меня, ожидая, что я скажу, что хотела. — Не хочешь зайти ко мне в гости потом? — Снова? Думаю, я как-то слишком к тебе зачастил. — Ох, не переживай насчёт этого. Моих родителей не будет до вечера, поэтому, никто ничего не скажет. — О боже, Эрик, согласись, пожалуйста.. — Это хорошо, ты конечно извини, но твои родители меня уже подзаебали, вместе с этими их постоянными косыми взглядами. Это же пиздец, как ты живёшь с ними? — Я не знаю, Эрик. Мы, вынужденные попасть под дождь, слегка намочившие одежду, сели в машину Эрика. Заметив, что от холода у меня появилась дрожь, он потянулся на заднее сиденье и вручил мне свою куртку. — Надо теплее одеваться, Кейлин Адамс. Чертов конец ноября, а ты разгуливаешь в лёгкой курточке. Ты бы ещё футболку напялила, — Эрик отвёл взгляд, уставившись в зеркало заднего вида. Что это было? О боже, гребаный Эрик Харрис! Каким бы ты не был, это было так мило с твоей стороны, что я до сих пор не могу вымолвить ни единого слова. Твоя куртка так пахнет тобой, что я никогда не отдам её, ты слышал? Ох, нет, я же говорю сама с собой в своей же голове. Мы, как обычно, ни о чем личном не говорили. Обсудили погоду, моих родителей и дальнейшие планы на жизнь. Но меня крайне насторожило то, что когда я спросила Эрика, куда он хочет поступить, и как он вообще видит своё будущее, он ответил: «Поступать? Не думал об этом. Будущее как вижу? Никак». Остановившись наконец у дома и выйдя на свежий воздух, Эрик засмеялся, увидев, как я жадно закуталась в его куртку с целью согреться. Он сказал, что я выгляжу нелепо и мило одновременно. Свет в доме не горел. Это было непривычно, ведь у меня всегда дома кто-то есть. Обстановка была жуткой: выл ветер, казалось бы, где-то далеко от нас, но от акустики, что образовалась после заката солнца, как будто этот звук был совсем над нами; кровавое небо, что совсем отдаленно выглядывало из-под тёмных туч и этот неповторимый запах после дождя. Литлтон, хоть и маленький, скучный городок, но такой по-своему прекрасный. Я только повернула ключ в замочной скважине, приоткрыв дверь совсем немного, она вдруг распахнулась от страшной силы ветра. Я забежала в холодное, с утра неотапливаемое здание, Эрик зашёл следом за мной. Я поняла как дороги мне мои родители, когда зайдя внутрь, не почувствовала тот семейный уют, который всегда был, и которому я никогда не придавала особого значения. Как горит люстра, свет от которой виднеется с улицы, занавески, которые мама купила тогда два года назад, мягкие игрушки на подоконнике, что дарили мне, когда была ещё совсем маленькой, обувь, всегда ровно сложенная возле коврика, ваза с цветами, стоящая посередине кухонного стола, которую я в три годика чуть случайно не разбила, даже та дурацкая скрипящая лестница — это все и есть те самые мелочи, которые и создают для каждого ребёнка свой семейный уют. — Я заварю чай, иначе мы с тобой околеем от холода, — посадив Эрика за стол, я, все ещё расхаживающая в его куртке, поставила чайник, полный воды, на плиту. Время шло, часы напоминали об этом, и этот тикающий звук как будто каждый раз ударял по голове. Эти блядские часы напоминают, через сколько времени Эрик меня снова покинет. — Прости, что привела тебя в холодный дом и ты вынужден сейчас здесь сидеть и мёрзнуть. Но я правда не знала, что родители не включили отопление. Ты можешь ехать домой, Эрик. Я не хочу, чтобы ты заболел. — Адамс, лучше заткнись. Будешь тут сидеть одна в холоде и темноте? Ну уж нет, будем уже мёрзнуть вместе тогда. Я посижу с тобой, пока не включат свет. О, черт его побери. Он это точно мне говорит? Он и правда волнуется за меня? — Ты уверен? — Сказал же — нихуя со мной не случится, я редко болею, а вот вам, мадам с очень низким иммунитетом, советую сидеть в куртке и выключить газ, кстати, чайник уже закипел. — Ах.., да. Я и не заметила. О, да, Эрик, ты прав, я постоянно болею вне зависимости от времени года. И ты даже помнишь об этом! — Этот чай привёз Чарли. Надеюсь, там не отрава. — Произнесла я, поставив горячие чашки на стол. Эрика улыбнуло моё высказывание. — Твой брат настолько мудак, что заслуживает твоей ненависти? — О, Эрик. Ты даже не представляешь, какой. Он хороший только тогда, когда ему что-то нужно. Я пыталась найти в нем хоть какие-то достоинства, но тщетно. Он пустой как пробка. — Я ранее никогда не видел, чтобы ты кого-то так ненавидела. Видимо, твой брат это действительно заслужил. Кстати, чай вполне вкусный. — Я не могу сказать, что ненавижу его. Нет у меня таких категоричных чувств, я боюсь когда-либо испытать их.. Ненависть сокрушительна. Я просто его недолюбливаю, но по-своему люблю, это мой брат. Да, чай мне тоже понравился. — Ладно, как скажешь. — Эрик стремительно уходит от темы, делает маленький глоточек чая и смотрит в окно. Снова пошел дождь. На этот раз он намного сильнее. Как и мои чувства к тебе. С каждым разом они усиливаются. — У меня есть плед, — подтвердила я и вместе с Эриком мы поднялись на чердак, в мою комнату. — Мы сможем согреться, — я вытянула плед из шкафа и мы уселись на кровать, укрывшись этим одеялом. Я видела, что Эрик делал это все для того, чтобы не обижать меня. Я ценила это. Ценила, что ему не было все равно. Я признала, что ему не все равно. Я счастлива, что он хотя бы заботится. Мы просидели под этим пледом ещё около часа. Время показывало почти пять часов вечера. Через минуту загорелась лампочка в моём торшере, это дало мне понять, что наконец включили свет. Стоп, что? Включили свет? О, нет. Только не это! Ведь это значит, что Эрик уйдёт, и я опять буду страдать без него. Сейчас он скажет эти слова. — Окей, Кейлин. Думаю, мне пора. Пока. Я, молча снимаю его куртку, спокойно дав ему её забрать. Я уже начинаю запоминать все, что происходило этим вечером, чтобы потом проиграть это в своей голове, как я и делаю каждый день. Харрис спускается вниз. Неторопливо, но и не медленно. Я слышу звук его шагов. Теперь я слышу, как открывается входная дверь. А теперь, как закрывается. В моей голове происходит какой-то щелчок, я подрываюсь и лечу по ступеням, как бы успеть, пока он ещё не уехал. Я устала отпускать его. Устала молча смотреть, как он, даже не обернувшись, закрывает перед моими глазами дверь. Устала, и я больше не отпущу. Поэтому и мчусь сейчас как можно быстрее на улицу, вытирая руками слезы с лица. Входная дверь открывается, оттуда появляюсь спешащая я. Эрик же успел только подойти к машине. — Хэй, Кейлин, ты чего? — Смотрит он на меня, а я всего на секунду остановилась на крыльце. Я снова ринулась вперёд, налетела на Эрика, обхватив его тело своими руками. Я чувствую его ступор, он молчит, не создавая никакого сопротивления. Я забыла про дождь, что льёт с неистовой силой, забыла про то, что выскочила на улицу без верхней одежды. Забыла обо всем, что вокруг меня. Забыла, как дышать. Я просто сейчас делаю то, чего так по-настоящему хотела. Стою, прижавшись к нему, сжимаю его как могу своими хлипкими ручонками. Обнимать его. Просто обнимать. Какие мириады чувств испытывала в эту секунду, я не забуду никогда. Я прильнула к Харрису всего на каких-то ничтожные три минуты. А кажется, что это длится вечно. Я с трудом отлипла от Эрика, все никак не могла оторвать от него жаждущие руки. — Что-то случилось? — Вижу в его глазах отблеск света уличного фонаря. Красиво. — Я просто хотела с тобой попрощаться, — глаза опущены вниз. Неловкость, стыд, смущение. Но не сожаление. Я не жалею, что сделала то, чего всегда хотела. — Не стой на ветру, — Эрик отходит от места, где только что стоял, на сантиметров 80. Подходит все ближе к машине. Взгляд на меня. Он садится в салон, улыбается мне, машет. Давит на газ. Машина срывается с места, и последний свет от фар я увидела как всегда за поворотом. Сбежал. Вот-вот должны приехать домой родители с братом, а я ещё не сделала ничего из того, что сказала мне перед уходом мама. Но мне плевать. Я стою, не двигаюсь, ветер гудит в ушах и развивает мокрые от дождя волосы. Мои мысли пусты, но звучит только один лишь вопрос, которым раньше я никогда не задавалась: А что, если все, что происходит — происходить не должно, и мои чувства к Эрику всего лишь ошибка?