Повелитель смерти

Прошёл год с тех пор, как Гарри приказал Кикимеру рекрутировать людей в армию мёртвых, и вместе с переменами на улицах Королевской Гавани начались народные волнения. — Конец света близок! — вещал в толпу седой босоногий старик, одетый не то в холщовый балахон, не то в мешок из-под картошки. — Семеро начали Страшный Суд, и все эти таинственные исчезновения не случайны! Покайтесь, пока не поздно, и пусть милосердие Матери затмит гнев Отца! Боги наказывают нас за многочисленные прегрешения наших правителей, так давайте же возьмём дело в свои руки и вымолим у Семерых прощения! Множество людей тотчас, как по команде, упали на колени и начали истово молиться Неведомому, заполняя равномерным гулом все пространство. Невзрачная голубоглазая мышка, до этого будто бы прислушивавшаяся к словам проповедника, вдруг упала замертво, а синева из её глаз ушла. Всё было ясно — сверхъестественные события люди списали на богов, а септоны, оценив перспективы управления испуганной толпой, решили диктовать короне свои условия. — Что ж, это мне на руку, — Гарри говорил сам с собой, расхаживая по своим палатам в замке Иных. Это позволяло намного глубже погрузиться в свои мысли и разложить всё по полочкам, по крайней мере, так думал сам Поттер. — Единственный культ, способный на равных сопротивляться ледяной магии — это культ Р’Глора, но теперь люди вряд ли будут верить в него, ведь рглорианство пропагандирует сжигание людей на кострах и ритуальные убийства, а такое зверство не может не привлечь внимание Кикимера. За год было обращено в вихтов множество мерзавцев, собранных со всего мира, и армия мёртвых всё росла и росла с каждым днём. В основном домовик выбирал тех, кого по людским законам должны были сослать на Стену — насильников, убийц и разбойников и прочий сброд, но среди серой массы "стандартных грешников" было и несколько любопытных случаев. Так, за Стеной был обнаружен посёлок, в котором жил очень изобретательный одичалый по имени Крастер, женившийся на собственных дочерях. Мальчиков, родившихся от этих союзов, он убивал, а девочек растил в полном подчинении, граничащем с рабством. Сжалившись над несчастными, Гарри даже разработал ритуал обращения взрослых людей в Иных, и пятнадцать из девятнадцати дочерей-жен пополнили ряды его подданных. Самого Крастера Поттер убил не так, как других новобранцев, подготовив для него особый подарок. Дождавшись, пока последняя пострадавшая очнётся от магического сна, вызванного обращением, он предложил девушкам по очереди выместить на отце всю ту боль, что он причинил им. Под конец тот жуткий кровавый обрубок лишь с большой натяжкой напоминал человека. Последний удар Гарри доверил Мораг, старейшей из жен Крастера. То, с какой ненавистью она заколола своего отца ледяным мечом, больше всего говорило о его преступлениях и полностью описывало картину тех издевательств, что пришлось терпеть бедным девушкам от этого чудовища. С тех пор Поттер больше не обращал младенцев, так как с дочерьми Крастера количество Иных достигло тысячи с небольшим, и дальнейшее увеличение их количества было попросту не нужно. Вихтов же за год набралось около тридцати тысяч, что вкупе с магическими способностями Иных ставило армию Гарри на первое место по боеспособности во всем мире. На таких условиях можно было уже подумать о нарушении негласного Статута Секретности и открыто заявить о своём существовании, и Гарри основательно занялся этим вопросом. Изначально Поттер хотел начать с Севера, так как тамошний лорд Эддард Старк ещё в книге произвёл на мальчика впечатление сильного духом честного воина, истинного лорда и примерного семьянина. Но, поразмыслив, мальчик понял, что именно такой человек ни за что не примет союз с полузабытыми врагами. Не таков Лорд Старк — человек чести, дорожащий своими принципами и ставящий их на первое место при принятии важных решений. Да и в целом люди Вестероса разочаровывали мальчика всё сильнее. Начиная принудительный призыв в свою армию, Гарри наивно надеялся, что люди станут добрее и в целом благороднее, когда заметят, что исчезают только сильно провинившиеся сограждане. Но на деле же, вопреки всем ожиданиям, это вызвало прямо противоположный эффект: если не брать во внимание некоторый процент религиозных людей, большинство принялось использовать ситуацию в своих не менее страшных целях. Множество семей пропавших было продано в рабство в вольные города, их дома грабили мародёры, а жён или казнили, как ведьм, или силой брали замуж, превращая в тех же самых рабынь домашнего обихода и насилия со стороны новоиспеченных мужей. Словом, на месте одного убийцы, насильника или вора появлялось множество новых, готовых драться за лакомый кусочек до последней капли крови. — Нет, мой король, силовой путь тут не поможет, — выдохнув, поднялась с места Найра, одна из жён Крастера. — Люди не только понесут огромные потери, но и возненавидят нас ещё сильнее. А когда люди чего-то боятся и, тем более, ненавидят, они обязательно уничтожают это. Я пока не знаю, как, но у них обязательно найдется способ нас уничтожить. Может, валирийская сталь, а, может, и драконы, чем Р’глор не шутит. Я предлагаю действовать более хитро — подождать ещё немного, пока общественная истерия на почве религии не станет повсеместной, а после прийти к людям, как посланники небес. На юге белых ходоков считают выдумкой, а глядя на вас, мой король, и вовсе нельзя сказать точно, кто вы — человек или Иной. — У вас всё, Найра? Иная сухо кивнула и, поклонившись, села в одно из тринадцати ледяных кресел, окружавших круглый стол. У Короля Ночи не было каких-то особых привилегий, и он сидел за таким же креслом, склонив голову набок и слушая свою советницу. — Что ж, тогда давайте проголосуем. Если кто-то в этом зале не согласен с точкой зрения уважаемой Найры, вы вольны предложить свою. Подождав несколько секунд и не дождавшись возражений, Гарри продолжил. — Раз все за, принимаем этот план за основной. К сожалению, моих способностей не хватает для того, чтобы держать под заклятием Империо больше двоих человек одновременно, а снимать это заклятие с близнецов Ланнистер я не могу — столь долгое подчинение воли отразилось на их рассудке не лучшим образом. Не будь этого ограничения, мы бы просто превратили все ключевые фигуры Вестероса в своих марионеток. Но мы пойдем другим путем и сами встанем во главе царства людей. Людям пойдет на пользу правление Иных. За этот год они доказали, что не способны измениться без нашей помощи, а их правительство абсолютно неорганизованно и несостоятельно. Их король, можете ли вы себе представить, выбирается по праву рождения! Не существует ни ритуала отречения от имени, как у нас, ни, на худой конец, просто выборности главы. Адель, невысокая Иная, одна из тех младенцев, что Гарри обратил в первые дни, подняла руку. — Мой король, вы сказали, что у нас существует какой-то ритуал отречения от имени. Не могли бы вы рассказать о нем подробнее? — Ты в первый раз присутствуешь на нашем совете, поэтому неудивительно, что ты не знаешь… Каждый из трёх наших королей, включая меня, получив титул, отказался от своего имени и желаний, целиком посвятив себя интересам Иных. Для этого существует специальный ритуал, отсекающий ненужные черты характера и помещающий их в некий предмет или существо. В своё время неполная версия этого обряда была украдена людьми и названа «крестраж». Как и наш ритуал, крестраж позволяет человеку жить до тех пор, пока цело вместилище его души, но взамен требует слишком многого. Люди несовершенны, и бессмертие плохо отражается на их психике. Я лично знал одного человека, создавшего несколько крестражей, и человеком его назвать было можно только с большой натяжкой. Слава Великому Иному, с нами ничего подобного не происходит. Адель, я удовлетворил твоё любопытство? — Да, мой король. Девушка опустилась на стул, задумчиво глядя перед собой. — Дерек, — обратилась она к рослому Иному, сидевшему рядом с ней, — как продвигается наш план по закупке драконьих яиц? Ты договорился с теми пентошийцами? — Нет, милая, в последний момент три драконьих яйца выкупил один из магистров Пентоса, Иллирио Мопатис, и наш посредник не смог выторговать их у него. Иллирио «уперся рогом» и наотрез отказался продавать яйца. Говорит, что это будущий подарок для человека, которому не подойдёт ничего, кроме драконьих яиц. Думаю, можно уже без сомнений утверждать, что последние Таргариены живут у магистра. — Да, кому кроме них можно подарить такой подарок? — протянула Мораг, вторая из дочерей Крастера, вошедших в Совет. Обращение здорово омолодило её, и сейчас за столом сидела не побитая жизнью старуха, а молодая девушка со снежно-белыми волосами, задорным взглядом голубых глаз и обаятельной улыбкой. — Говорят, Визерис Таргариен мелочный, злобный тип, жадный до власти. — Как и все люди, Адель, как и все люди. Сама такой была, пока повелитель не обратил меня, — с улыбкой ответила Найра, — я даже завидую, что ты не испытала человеческую жизнь. — Его сестра внушает мне больше доверия, — встрял в девичью беседу Гарри, — без Визериса Дейенерис не будет препятствовать нам. Она добра и, по слухам, мечтает о мире счастья и любви. Если представить нас как неких херувимчиков, несущих в мир радость и процветание, она с удовольствием отдаст нам яйца и встанет на нашу сторону в грядущей войне. — Рэдгар, займись ликвидацией Визериса. Обычное исчезновение здесь не поможет, ведь рано или поздно люди узнают, что за этим стоим мы. Как я буду оправдываться перед Дейенерис в таком случае? Подстрой, скажем, драку или нападение бандитов. — Слушаюсь, мой король! — долговязый одичалый, присягнувший на верность Королю Ночи и служащий своеобразным исполнителем его воли в тех случаях, когда Иные в силу внешности не смогли бы справиться, поклонился и вышел из зала. — Если никто больше не хочет высказаться, я объявляю шестой Королевский Совет закрытым. Всем спасибо за дельные предложения, каждый из вас скоро получит инструкции на ближайший месяц. Зазвенели отодвигаемые ледяные кресла, и двенадцать Иных поднялись со своих мест, кланяясь своему королю.