Любопытные мальчики

      Прошло около трёх месяцев. Барт иногда заходил на страницу своей талантливой сестры и читал её произведения. Она по прежнему писала о нём и Сайдшоу. Отговорить не получилось. Но её фантазия иногда заходила совсем уж далеко. То, что имена были заменены чужими, конечно облегчило душу, но факт того, что здесь должно было быть именно его имя, где он сам тянется в объятия или встает на колени, заставляло заливаться алой краской Симпсона. И Мэгги совсем не стеснялась! Она могла описать эротические сцены на "раз-два". Это бы показалось странным, в случае с другим ребенком, но Мэгги не менее интригующе могла описать любое путешествие, или обыкновенный просмотр фильма в кинотеатре.       На этой паре, конечно, она не остановилась. Здесь были и несколько работ по людям, которых девочка знала так же с детства. Например одноклассник Джеральд выступал главным антагонистом в некоторых работах. Мардж могла быть тайным агентом под прикрытием, где они с Гомером враги, а позже – семья.       Лиза такому таланту могла позавидовать. Но она давно смирилась, ещё со времён, когда Мэгги стала увлекаться чертежами, да и нашла себе дело по душе и это в четыре года.       Барт вообще насчёт этого не парился. Он пока не искал свое "призвание" в этой жизни. С малых лет подрабатывал, а теперь устроился на легкую работу, где делать ничего не нужно, но деньги заработаешь. Большего и не надо. Ему часто говорили, что он не менее талантлив, чем его сестра. Парниша превосходно рисовал, обладал ловкостью и танцы можно было назвать его призванием... Особенно балет. Но... зачем пользоваться тем, что есть? Лучше волноваться о том, чего нет.        Одним поздним вечером он решил, что неплохо было бы прогуляться в клуб. Было настроение танцевать, а может и найдёт себе кого-то.       В общем, полный настроения и уверенности, Барт стоял в очереди на входе в клуб. Но уверенность куда-то испарилась, когда по телу пробежали мурашки от ощущения, что за ним кто-то следит. Не придав этому никакого значения, юный Бартоломью вошёл в шумное заведение и сразу устроился у барной стойки. Пара выпитых им, конечно, алкогольных, коктейлей, взяли своё и дали обещанное: он полностью расслабился, ушло не просто напряжение, а все накопившиеся мысли. Последние например о том, где вообще может быть его связь с этой рыжей пальмой – уголовником. И почему у него такие волосы? Интересно, они жесткие из-за лака или мягкие... — Да почему я думать об этом должен?!       Барт встряхнулся и пошёл на танцпол, проигнорировав чужие удивлённые взгляды. Пол часа он отрывался, танцуя с разными девушками. И вот, его привлекла высокая, кудрявая шатенка, мерцающий свет не дал больше рассмотреть, ну хоть фигурой порадовала. С ней Симпсон и решил провести этот вечер.       Они вместе пошли домой. Было уже далеко за полночь, он провожал её в обнимку. Они о чём-то весело болтали всю дорогу.       Если бы он ещё не собирал все ямы по разваленной дороге старого доброго Спрингфилда. Барт, как настоящий джентльмен оставил девушку прямо возле её дома, на крыльце.       Тревога, тварь, уходить не хотела. Девушка пригласила в домой "на чашечку чая". — Ага, ты же ещё удостоверение не получила, кто знает, что ты мне завтра устроишь.       Вообще, он не планировал так грубо отшивать, но так вышло, в силу состояния и напряжённости от начинающейся паранойи.       За словами последовала смачная пощечина. Девушка ушла в дом, кинув парню в лицо его куртку. — Да больно надо, ты всё равно страшненькая, — язвительно пробубнил он и поплёлся в сторону дома.       Шуршание листьев посредством дуновения прохладного ветра было единственным, что нарушало гнетущую тишину пустых улиц. Парень вернулся домой, поднялся к себе и тихо переоделся, готовясь ко сну. Он умылся и направился к себе в комнату. Войдя, он увидел в окне пальмовидный мрачный силуэт. — Сайдшоу Боб! — привычно испуганно вскрикнул Барт, вот только уже возмужавшим, достойным для произношения клички Роберта голосом, и он уже собирался бежать, как дверь за спиной захлопнулась. — Привет, Барт, — прозвучал такой знакомый, оперный голос. — Что ты здесь забыл?! — наперебой громкому сердцебиению, злобно процедил парень.       В глазах все ещё виднелась дымка от выпитого алкоголя, но своего врага он узнал бы даже в хламину пьяным.       Мужчина спрыгнул с подоконника внутрь и спокойно приблизился к вжатому в дверь Симпсону. — Ты узнал, кто был автором тех "произведений"?       Роберт невозмутимо наклонился к лицу парня, оставаясь на расстоянии ~30-ти см. — Узнал, — кратко бросил он. — Это уже не важно, там всё изменили. Ты же должен быть ещё...ну...там...       Барт хоть и вырос, но Шестёрка ещё оставался его единственным страхом. — Приятно слышать. Ты считаешь отведённое мне время в тюрьме? — как всегда аристократично спросил он, плавно разведя руками, а затем, приложив одну к груди, где сердце, продолжил: — Я польщён, ты ведь знаешь, меня не удержит тюрьма, а ещё, мне не терпелось поскорее освободиться, чтобы посмотреть в глаза человека, который так храбро оскорблял меня за защитным стеклом извращенцем. Я понимаю, мои фантазии в отношении твоего убийства были извращёнными. Например, подвесить тебя за лодыжки и постепенно протыкать твое тело иглами, предварительно опущенными в кислоту, но я никогда не думал об отношении к тебе в интимном характере. Ты осознаёшь свою ошибку?       Через шум в ушах Барт слышал каждый вздох стоящего напротив Боба, и слова об "извращённом убийстве" заставили его свободно встряхнуться. Колени подкашивались. Не вовремя, ох, как не вовремя его навестили. Чёрный костюм врага нагонял ещё больше волнения. Барт уже давно понял, что зря это ляпнул, но не в его стиле было признавать. — Я сказал, что мог бы подумать... то есть... "О нет! Что я говорю?! Просто признался в том, что думал что Сайдшоу мог меня изнасиловать?! Барт, тебе крышка. Ты взрослый мужчина, пора перестать его бояться..." — Ты... мог подумать, что между нами может что-то быть? Я не узнаю тебя, ты так вырос, Бартоломью. — Не называй меня так! Я не это сказать хотел... — Такого ты обо мне мнения, да? — в глазах мужчины сверкнул нездоровый огонёк, что заставил Барта прикусить язык и сжать губы.       В один момент руки парня оказались над его головой вжатые в дверь одной рукой Роберта.       Глаза его распахнулись в недоумении. Тело предательски оцепенело. Роберт приблизился к лицу врага и непривычно нагло впился ему в губы. В силу разницы в их росте, Сайдшоу наклонился к оппоненту ради этого поцелуя, а свободная рука наконец отлепила мальца от двери за талию и приподняла к себе.       Барт не ответил на поцелуй, в его рот так нагло и грубо проник чужой язык. Глаза зажмурились, Боб продолжал кусать губы парня и сплетать их языки, а затем отстранился, вздохнув. — Ты думал об этом, Барт, или хотел этого? Я был извращенцем в твоих глазах, теперь, так и будет. Сегодня, — и вот, в его обычно оперном голосе проявилась, проклюнулась нотка безумия, которая внезапно вызвала спокойную улыбку на лице Барта, это чувство было необъяснимо.       Слова резали слух едва отдышавшегося парня. Он жалобно, с полными глазами страха поднял взгляд на лицо сумасшедшего. –Нет... не надо, ладно, ладно! Я облажался, чёрт, отвали от меня!       Но Боб неприклонно провёл большим пальцем по опухшим губам парня. — Поздно, мой милый Барт.       Комик бросил парнишу на его кровать и сел на него, снова сжав в руке его ладони. Барт пытался отбиваться, но шевельнуться ногами не вышло, он смотрел на это сумасшедшее лицо, что становилось всё настроеннее, нежнее, однако не переставая вертеться под тяжёлым, крепким телом мужчины. — Если ты будешь шуметь, твоя семья сбежится, застав тебя в постели с врагом всей жизни. От этого так легко не отмоешься потом, Барт.       Симпсон и так это понимал. Это точно все узнают, вся его репутация покатится к чертям, но что важнее, невинность или репутация?       Парень собирался вскрикнуть, как его рот тут же заткнули очередным поцелуем. Дышать сложно от такой грубости, это так похоже на Сайдшоу, он всегда спокойный снаружи, а на деле такой... психопат!       Он не отвечал, под спальную футболку просунулась холодная рука Сайдшоу, она сжала талию, огладила грудь, прошлась по соскам. Свет в комнате был выключен, но свет луны достаточно яркий, чтобы увидеть лицо оппонента.       Накатились слезы, Барт напрягся и просто зажался, не в силах пошевелиться. — В чём дело, Бартоломью, я недостаточно привлекателен? Тебе уже пора расслабиться. — Ты мужик! Старый мужик! — наконец завопил парень, в голосе которого от наглости и след простыл. — Но его, видимо, это не волнует, — Боб огладил набухший бугорок парня.       Раздался вздох, едва ли не стон.       Роберт принялся целовать Барта в шею, уже не закрывая его рот ладонью, кусая, оставляя красные пятна с наливающимися синяками, где-то даже был кровоподтёк, вторая рука, дразня, гладила вставший член Симпсона через штаны.       Барт прикусил губу, чтобы сдержать вырывающиеся стоны, как вдруг почувствовал, что по подбородку, от укуса, капля крови потекла. Безусловно, было приятно, эта грубость, её не испытаешь в постели с девушкой, боль перемешивалась с наслаждением. Голова кружилась, в районе паха тянуло, желание, возбуждение, он целовал упоительно, ласкал где мог так мастерски, мучительно. Сводил с ума, но просить о большем нельзя, оставалось жалобно скулить, сжимая в замкнутых руках кусок простыни. — Что такое? Такой извращенец, как я возбудил тебя? Старый мужик, да кажется, ещё очень способный. Ты не отворачиваешься, я всё же привлекателен? — Мфх...— только выдал он, через стиснутые зубы. — пожалуйста... — Что? — Сайдшоу немного не ожидал, что его будут умолять.       Роберт надавил пальцами на возбужденный ствол и прикусил чужой сосок. –Агх... –Ты никогда не звал меня по имени? Я хочу услышать его из твоих дерзких уст, пока ты так беспомощен. –Роберт... Роберт, пожалуйста...       Это уже было совсем унизительно для такого изворотливого, смелого парня, но и слишком хорошо, так приятно и изнывающе. — Так ты хочешь этого? — Тервиллигер наблюдал за картиной под ним с искренним интересом, слушая, как сам Эль Барто требовал его ласк. — Да, твою мать, сделай уже это!       Сайдшоу снова примкнул губами к оппоненту, лаская его рот языком, уже нежно, посасывая опухшие губы, поцелуи опускались ниже по подбородку, шее, ключице, животу и наконец, прикусив ниже пупка, заставив тело под ним вздрогнуть и выгнуться... Барт уже был готов, ноги сами пожелали разойтись в стороны, было уже плевать на невинность, ему Нужен был Роберт.       И мужчина...Наконец, после столь сладкого момента... Поднялся с кровати и вытер платком губы, осмотрев опустившего свои руки, такого открытого, еле дышащего Барта.       Секунду спустя, его уже не было в комнате. Жалобный возглас послышался за спиной бывшего комика. – Что?... Сай...Роберт! – Парень судорожно встал с кровати, посмотрев тому в спину. – Да как ты можешь?! — он рванул в ванную, ибо снизу уже стало болезненно тянуть узлы.       Холодная вода в душе не хотела помогать. Боль во всём теле отдавалась приятным осадком, казалось, что руки Боба всё ещё держат его, зубы впиваются в шею. Вода стекала по напряжённому телу, опускаясь с широких плеч, по мускулистому торсу, прессу, затем по твёрдому, как камень, члену. — Будь ты проклят, Сайдшоу Боб... мне придётся делать это самому... представляя Тебя!       Он коснулся тёплой, напряжённой плоти и вздрогнул, стиснув в зубах другой кулак, тихо постанывая. Так сильно его ещё никто не возбуждал. Перед глазами мелькал образ мужчины, будто он всё же взял в рот. Как же это было бы приятно, с его цирковым опытом, где ему и не такое глотать приходилось, как бы он сочно сосал его 23-х сантиметровый член. Как Барт впутывал бы в его волосы пальцы, задавал темп... а он ведь так и не смог узнать, какие они на ощупь.       Долго представлять не пришлось, он бы кончил от одного касания, оргазм был таким ярким, приятным, долгим, что колени подкосились, он ещё долго чувствовал это ощущение, полный кайф, даже в постели, когда укусы на теле и губах пощипывали.       –Будь проклят, Роберт...