Квинтэссенция

НЕ БЕЧЕНО.

0

      Парень внимательно всматривался в счастливые лица, что застыли на небольшом клочке глянцевой бумаге. Старшие мистер и миссис Кларк неподдельно улыбались в камеру, и даже Билли, что запомнился волшебнику, как магл с вечно глупым не понимающим лицом, довольно смотрел в объектив. Кажется, Билли был счастлив.       - Что ты делаешь? – раздался удивленный голос слева.       Волшебник повернулся к приятелю с непроницаемым выражением лица. Взгляд Кларка метался между парнем перед собой и фотографией, что была зажата в его руках. По правде говоря, Билли редко видел этот пустой взгляд на лице подельника, и каждый раз, именно в такие моменты, он его пугал. Не когда тот произносил непонятные ему слова на латыни, заставляя вырываться из палочки разноцветные всполохи, доставляющие боль тем, на кого они были направлены. И не когда тот вонзал тонкую спицу в глотки своих жертв с каким-то извращенным желанием доставить им боль. Во всех этих случаях были эмоции: подлинные, осязаемые, настоящие.       А сейчас Билл видел лишь пустоту. И стоит лишь догадываться, что он решит сделать в следующую минуту. А учитывая, на каком счету он был у волшебника, каждый день проходил для него в страхе за свою жизнь. Кларк не будет удивлен, если в одно солнечное утро волшебник всадит нож ему в шею, потому что магл ему наскучит.       Билл почти смирился с этой мыслью.       В этот момент, маг небрежно откинул фотографию на журнальный столик, где до этого ее нашел, и растянул губы в довольной улыбке.       - Наслаждался видом твоей довольной физиономии. Не думал, что ты умеешь так улыбаться.       Парень чуть слышно выдохнул. И что ему на это ответить? Билли не знал, поэтому лишь пожал плечами. А тем временем волшебник обошел его и устроился в одном из потрёпанных кресел у камина. Кларк недолго думая последовал его примеру, заняв соседнее.       Заговорить он не решался.       - Завтра я получу деньги за найденный фолиант и, как я и обещал, двадцать процентов твои, - маг вальяжно откинулся в кресле, смотря прямо на Билла, - за твою непосильную помощь.       Парень в удивлении вскинул брови, не веря услышанному. Он правда не ожидал, что сказанные когда-то волшебником слова о его доле, окажутся не пустыми словами.       Тот, уловив немой вопрос приятеля, ухмыльнулся.       - Неужели ты думал, что я бросаю слова на ветер, Билли-бой? Ты изрядно меня повеселил, да и кое-где был полезен: кто бы мог подумать, что твои навыки общения смогут разговорить незадачливого пастора без применения силы. Он должен быть тебе благодарен за то, что еще дышит.       Кларк молчал. На его языке застыл вопрос, который он боялся озвучить, но после минутного сомнения, все же задал:       - На этом все? Я…, - парень запнулся, не решаясь продолжить.       - Хочешь спросить, свободен ли ты?       Тот лишь едва заметно кивнул головой, отведя взгляд в сторону. Надо признать, что смелости в Билли прибавлялось лишь прямо пропорционально увеличению адреналина в его крови. Сейчас же спокойная обстановка ветхой квартиры и разожжённый камин, которые должны были приносить уют и умиротворение, прибавили лишь трусости и заставляли коленки не произвольно вздрагивать в такт завывающему ветру за окном.       Волшебник тяжело вдохнул, не отрывая взгляда от собеседника рядом.       - Я ведь тебя не держу, Билли. Никогда не держал. Все, что я сделал – это оставил тебе память, а остальное – только твой выбор. Поэтому это ты должен спрашивать у себя.       И он был чертовски прав: его держал не маг перед ним, а страх.       Все решения, что он принимал после того злополучного дня в Британском музее, были под действием ядовитого страха перед волшебником. И Билли уже знал ответ на свой вопрос, знал до того, как задал его.       Нет, он не уйдет, не сможет. По крайней мере не сейчас, когда внутри еще сидит это пожирающее чувство.       И волшебник, будто прочтя его мысли, довольно хмыкнул, отворачиваясь, наконец, к пламени камина.       А Билли Кларк неотрывно всматривался в пожелтевшие обои перед собой, в который раз проклиная свою жизнь.

1

      Пока для Эйлин дни протекали чередой будничных проблем, которые навевали на девочку лишь скуку, в самом сердце магической Британии Гарри Поттер был на грани истерики. Или убийства, он пока не решил. Поглощённый своим нелегким выбором, аврор со всей копившейся в нем злостью шлепнул кулаком по кнопке лифта. Решетка с едва слышимым скрипом отъехала в сторону, явив перед собой переполненное пространство. И каждый волшебник, завидев молодого героя войны, норовил завести с ним беседу, что еще больше нервировало мужчину. Не то чтобы он не привык к этому за все эти годы, но в такие дни, как этот, повышенное внимание – это последнее, чего он хотел.       Тем не менее судьба решила подкинуть еще несколько сюрпризов для своего героя. Именно поэтому второй уровень встретил его тишиной и ухмылкой, что растянулась на тонких губах волшебника, чье лицо хотелось видеть меньше всего на свете.       - Поттер, дорогой, ты что, не рад меня видеть? – мужчина до этого явно ждал лифт, но решил резко сменить маршрут, последовав за старым знакомым.       - Малфой, ты вроде уходить собирался? – дрожь в голосе выдавала настрой Гарри с головой, что еще больше веселило Драко.       - Да брось, как я могу уйти, даже не побеседовав со своим старым школьным приятелем, - мужчина особенно выделил последнее слово, - Вот и Сэвидж[1] был столь любезен, что отправил меня дожидаться тебя около кабинета целых…, - Малфой сделал драматическую паузу, заглядывая в циферблат наручных серебряных часов, - два часа, двадцать одну минуту и пятнадцать секунд.       Глава Мракоборческого отдела резко остановился и обратил свое внимание на назойливого собеседника.       - Что?       - Я говорю: твои подчиненные – идиоты, Поттер. Они не способны справится с элементарными вещами без поддержки своей нянечки.       - Я понял это, я имел ввиду: ты ждал меня? Зачем?       - То есть, немощность своих работников ты не отрицаешь?       - Малфой, пожалуйста…       Бывший слизеринец поднял руки в капитулирующем жесте, но ухмылка не собиралась исчезать с его лица.       - На самом деле мне не понятен твой вопрос, Поттер. Ведь это по твоему приказу всем бывшим осужденным прислали повестку о том, чтобы мы незамедлительно явились в Министерство.       Гарри несколько секунд буравил взглядом собеседника, пытаясь вспомнить, о каких приказе и повестках идет речь. Глава аврората никогда не страдал забывчивостью, особенно тогда, когда дело касалось его работы.       И не нужно быть первоклассным легилементом, чтобы понять: аврор совершенно точно не понимал, о чем идет речь. Драко, не дожидаясь очередных расспросов бывшего сокурсника, достал из кармана легкой мантии конверт, деловито его раскрыл и помахал исписанным пергаментом перед лицом бывшего гриффиндорца.       Ряд стройных строгих букв, которыми отличались все официальные письма из министерства, обязывал мистера Драко Люциуса Малфоя явиться в Министерство Магии на допрос относительно новых неправоверных происшествий в магической Британии. Далее шла печать Мракоборческого отдела и подпись: Велиус Дуилиус.       Завидев знакомое имя, Гарри резко выхватил письмо из рук Малфоя и в замешательстве вновь стал вчитываться в каждое слово в надежде, что они исчезнут. И для собеседника это не осталось не замеченным.       - Что я вижу, Поттер, - протянул Драко, - твои цепные псы вырвались из поводка и делают, что вздумается?       Последнее, что хотел сейчас Гарри – это устраивать перебранку по поводу работы его отдела посреди коридора. Потому он лишь бросил тяжелый взгляд на Малфоя и сказал идти за ним. Тот довольно фыркнул, последовав за аврором в его кабинет.       Как только дверь за мужчинами закрылась, Гарри продолжил:       - Когда ты получил это письмо?       - А чаю можно?       - За два часа не напился?       - Твоя секретарша не очень любезна.       Не дожидаясь приглашения сесть, бывший слизеринец расположился в ближайшем кресле напротив стола главы аврората. Гарри последовал примеру гостя и направился к своему месту, по пути разжигая камин. Малфой скептически проследил за действиями героя, не понимая, зачем отапливать теплый кабинет в середине лета.       - Письмо пришло вчера вечером, - не стал тянуть Драко, понимая, что чай ему не предложат – и, так как я законопослушный маг своей страны, явился сразу же, как представилась возможность. Так может мы, наконец, разберемся со всем, и я отправлюсь домой? Не поверишь, но меня тоже дома ждет семья, как и тебя, полагаю.       - Уточним несколько моментов, и ты свободен.       Малфой демонстративно развел руками после чего скрестил их на груди в ожидании, как он полагал, бессмысленного допроса. Наверное, глава древнейшего рода должен сейчас злиться за то, что в пустую потратил время, но недоумение и растерянность на лице Гарри уменьшило его запал. Не потому что ему было жалко бывшего гриффиндорца, нет. Потому что тот самый мальчишка-слизеринец, живший глубоко внутри Драко, тихонько радовался тому, что в этом мире есть что-то не подвластное контролю Золотого Мальчика.       Поттер взмахнул палочкой, призвав знакомые Драко папки: эти грязно-серые обложки преследовали его с тех самых пор, как его оправдали в суде, подарив мнимую свободу. Все его действия, передвижения вне Британии, перечень семейных реликвий и еще Мерлин знает что – все это было записано на таких же грязно-серых листах пергамента.       - В сентябре прошлого года ты отбыл из Британии в…, - Гарри нахмурился, вглядываясь в лист перед ним, - в Египет? Что ты там делал?       - Отдыхал. Ну знаешь: песок, солнце, теплые воды Нила… На сколько мне известно – это не противозаконно.       - Странно, а когда ты отправлял прошение на заказ порт ключа до Карнака, ты описывал другую причину.       Малфой закатил глаза в свойственной только ему манере, после чего ответил:       - Ты имеешь хоть малейшее представление об иронии, Поттер? Нет? Так вот, до этого была именно она. Потому что я не вижу смысла пересказывать одно и то же по второму кругу, если перед тобой уже лежит полный отсчет о моей поездке.       Аврор решил не нагнетать и без того тяжелую атмосферу лишними препирательствами, потому лишь тяжело выдохнул, пробегая глазами по строчкам на пергаменте. Судя по записям, Драко отправлялся в деловую поездку за некой частью пирамиды, которая имела отношение к магам, но находилась в магловском музее.       Действительно, придраться было не к чему, да и кусок древности - никак по-другому Гарри назвать его не мог - был так же предоставлен Малфоем Министерству для анализа.       Тишина затянулась, что не могло не раздражать гостя.       - Если мы закончили, мистер аврор, я могу идти?       - Пока нет, - не отрываясь от бумаг, ответил Поттер.       Наконец, глава мракоборцев поднял взгляд на бывшего сокурсника после того, как прочитал последнюю запись в журнале. Драко мог предположить, что именно было описано там, судя по вложенному письму с выделяющейся на нем эмблемой Хогвартса. И это ему очень не понравилось.       - Предположим, что интерес зельевара к старой реликвии на другом конце мира – это не странно…       - О, я вижу ты, наконец, понял суть слова «ирония»? – перебил его Драко, - Но если бы ты внимательно читал отсчет, то понял бы, что на этом куске камня высечена часть рецепта древней лечебной настойки, которая до сих пор не может воспроизвестись магами современности. Мой интерес вполне обоснован, не находишь?       Благоразумно решив не комментировать выпад Малфоя, Гарри продолжил как ни в чем не бывало:       - Меня интересует другое: в начале прошлого месяца, когда стало известно о намерении Горация окончательно уйти в отставку, ты подал прошение на должность зельевара в Хогвартс.       Со стороны напольных часов послышались звонкие удары медных молоточков, что отсчитывали прошедшие часы.       Драко насчитал ровно двенадцать.       - Боишься, что бывший Пожиратель Смерти будет обучать твоих детей?       - Возможно, - мракоборец пожал плечами, - но что бы ты не думал, я интересуюсь этим не с плохими намерениями.       - Для отчётности полагаю?       Гарри утвердительно кивнул головой.       Драко резко перехотелось шутить.       - Ты, как и вся магическая Британия, прекрасно осведомлены о состоянии моей жены, - он взглядом указал на ненавистные папки, что стопкой лежали на столе перед аврором, - и тем не менее она делает все возможное, воспитывая Скорпиуса. Я же до сих пор остаюсь для общества последователем тирана, хотя с окончания войны прошло больше десяти лет. Как ты думаешь, чем станет жизнь в школе для того, кто носит имя «Малфой»? И если моя работа на благо образования не сможет удалить с меня ярлык, хотя бы я смогу быть рядом с сыном, когда я буду ему нужен больше всего.       Аврору нечего было возразить на этот счет. По правде говоря, он не ожидал услышать такого честного ответа, а в том, что Малфой был искренен в своих словах, можно было не сомневаться – глаза говорили лучше языка. И именно в этот момент Гарри понял: Драко действительно вырос. Его возраст выдавали не проступающая седина в волосах и чуть заметные морщины в уголках глаз, нет, его выдавали блеск в глазах при упоминании семьи и дрожь в голосе, когда с его губ слетали имена жены и сына.       И любой, кто в этот момент увидит Драко Малфоя поймет: он никогда не был Пожирателем Смерти и никогда бы не смог стать им по-настоящему. Он принял метку, потому что боялся за свою семью. А сейчас он делает все, чтобы избавиться от клейма по той же самой причине. Это напоминает Гарри, что Драко Люциус Малфой в действительности может быть храбрым.       - В таком случаи, мне нужно тебя поздравить, - сказал Гарри, вставая со своего кресла и протягивая Драко распечатанный конверт.       Мужчина незамедлительно пробегает глазами по строчкам.       - Как ты понимаешь, после твоего прошения некоторым из нас, - Поттер неопределённо взмахнул рукой, - так же пришли письма с просьбой рассмотреть твою кандидатуру. Мнение сторонних лиц, которым ты известен… в разное время твоей жизни. И как видишь…       Мракоборец замолчал, наблюдая за реакцией собеседника. Тот удивленно поднял взгляд от пергамента в руках.       - Грейнджер одобрила мою кандидатуру? Тогда почему я не наблюдаю снег в середине лета?       - Она первая, кто это сделал. И только благодаря ей остальные не сожгли свои письма.       Брови Драко еще выше поползли вверх, норовя сровняться с линией роста волос на лбу.       - Ответ прислали пока только нам, свое письмо ты получишь через несколько дней. Но раз ты оказался тут, я решил не тянуть.       - Что ж…, - Малфой неловко замолчал, - спасибо. Я полагаю.       Поттер лишь махнул рукой и что-то невнятно пробормотал, вновь усаживаясь на свое кресло. После недолгого прощания, гость собирался уходить, но у самой двери задержался.       - Я говорил, что Грейнджер на тебя хорошо влияет? - снова нацепил привычную для себя ухмылку Драко, - так вот, до сих пор не понимаю, почему твои дети не от нее.       Не успел Поттер ничего возразить, как бывший слизеринец примирительно вскинул руки вверх.       - Не сочти за грубость, Поттер. Просто шутка. Удачно тебе сегодня снова спасти мир!       Дверь за гостем громко захлопнулась.       - Я тоже этого не понимаю.       Слова, сказанные в пустоту. От этой мысли вновь кольнуло где-то в груди, в очередной раз напоминая, что Гарри Джеймс Поттер в действительности может быть трусом.

2

      - Быть такого не может, - недоуменно сказал мистер Финч, чей взгляд неотрывно следил за героем войны из пламени камина.       Почти сразу после ухода Малфоя, Гарри связался по каминной сети со своим самым близким подчиненным, чтобы выяснить, зачем один из его мракоборцев выслал письма бывшим осужденным и в чем причина такого самоуправства.       - Мы оба хорошо знаем Велиуса, - продолжил Джозеф, - он всегда отличался поспешно сделанными выводами и горячностью, когда дело касается работы, но он никогда бы не сделал ничего без ведома начальства.       - И тем не менее я ничего не знал! - Гарри совсем по мальчишечьи сидел на ковре перед камином, сложив ноги по-турецки, как всегда делал еще с Хогвартса, только сосредоточенный взгляд и едва контролируемая злость выдавали в нем уже давно не того юнца из школы, - ты представить себе не можешь, какое было мое удивление, когда Малфой показал это письмо. И признайся я в том, что это было сделано не с моего согласия, не сносить мне головы! Но и от того, что я не опроверг это – лучше не стало: теперь каждый, кто узнает об этом, будет считать мракоборцев, и в частности меня, необоснованно обвиняющими говнюками.       Финч-старший не сдержал смешок на браваду начальника: его всегда забавляло то, как порой вспыльчив бывал Гарри.       - Меня спасло только то, что для Малфоя были новости, - продолжил между тем Избранный, - хотя он все равно догадался о моей неосведомленности.       - А для остальных, кто получил такое неожиданное приглашение, у тебя тоже есть новости? – поинтересовался автор.       Золотой мальчик обреченно выдохнул, спрятав лицо в ладонях.       - Давай поступим так, - решил успокоить Джозеф, - я выясню как, а главное зачем, были высланы эти письма. Сам знаешь, Дуилиус со мной будет более разговорчив. И что-то мне подсказывает, что с кем-то он уже провел беседу, а Малфою просто повезло наткнуться на Сэвиджа, который привел его сразу к тебе, увидев печать мракоборческого отдела.       Гарри резко поднял голову и хмуро посмотрел на аврора.       - Нет, я сам разберусь с этим, ты мне нужен в деле об убийствах в Лютном переулке.       - Оно до сих пор стоит на месте, Гарри, - вздохнул старший мракоборец, переводя пустой взгляд куда-то за спину Поттера.       - На прошлой неделе вы предоставили отсчет о двоих подозреваемых…       - И ничего, - перебил его Джозеф, - все чисто. У обоих оказалось железное алиби.       - Прошел почти год, как все это началось, и до сих пор никаких зацепок?       - Есть пару предложений, но их нужно проверить.       Избранный не сводил глаз с аврора.       - Говори. Устал все узнавать из сухих отсчетов.       Финч откашлялся, собираясь с мыслями, будто боялся, что произнесённые слова могут не понравится Гарри. Это не могло скрыться от взгляда главного аврора, отчего брови взметнулись вверх в удивлении: такая реакция была не свойственна всегда спокойному и расслабленному Джозефу.       - Я считаю, что нужно расширить поиски.       - О чем ты?       - После того, как мы не нашли ничего общего между Фриксом и Морибандом, кроме их локализации и способа убийства, я решил поднять все нераскрытые дела за последние пару лет: вряд ли эти двоя единственные жертвы. И я не нашел ничего, что хоть косвенно касалось нашего дела. Тогда я рискнул и сделал запрос на предоставление отсчетов о нераскрытых убийствах в магловской части Лондона.       На удивление Джозефа, Поттер никак не отреагировал на этот факт.       - Да, я видел твое прошение. В этом есть смысл, согласен, но это как искать иголку в стоге сена.       - И я ее нашел.       А теперь на лице избранного красовалось неподдельное изумление.       - Какой бы ловкий преступник не был – единый почерк убийства всегда можно отследить, если постараться. Я нашел еще три убийства, которые подозрительно схожи с нашими двумя трупами. Все мужчины. Двоя из них найдены в своих квартирах с ножом в глотке.       - Такой же способ убийства, - задумчиво протянул главный аврор, - но у тел Морибанда и Фрикса не было найдено оружие. И у маглов многие преступления совершаются с помощью ножа, это может быть совпадение.       - А многих ли преступников ты знаешь, которые бьют ножом точно в глотку?       Молчание послужило Финчу-старшему ответом.       - Ты видел заключение с Мунго? – задел еще один вопрос Джозеф.       - Угу, - протянул Поттер, - оба умерли от удара тонким острым предметом в область шеи.       - А если точнее: в область над подъязычной кости. И острие прошлось под углом прямиком в шейные позвонки, пробив те насквозь.       - Какой же силы должен был быть удар…       - Именно. И те два трупа были найдены точно с такой же раной, отличие лишь в орудии – там был задействован кухонный нож, который преступник не забрал.       - Не удивительно, что маглы не смогли до сих пор найти преступника: им может оказаться волшебник. Или тот, кто живет в волшебной части Лондона. Но подожди, - Избранный вновь нахмурился, глядя на собеседника в камине, - ты упоминал о трех жертвах.       Джозеф Финч вдруг вздрогнул, как показалось Гарри, но быстро собрался и продолжил.       - Эти двоя маглов были убиты раньше лавочников из Ночной аллеи, но третий был найден не так давно – в январе этого года. И способ убийства… заставляет задуматься о психологическом портрете преступника.       - Не тяни, Джозеф, - чуть резче, чем обычно, произнес аврор.       - Кроме известной нам раны в горле, руки жертвы были прибиты гвоздями к столу.       - Хочешь сказать, его сначала пытали? И где нашли труп?       Казалось, старший аврор хотел остановить поток вопросов начальника взмахом руки, но вовремя вспомнил, что Гарри все равно не видел ничего ниже плеч собеседника.       - Мужчину нашли в заброшенном доме, хотя та была довольно чистой и обжитой, судя по заключению…, - Финч чуть замялся, вспоминая слово, - пли… полиции, да. И не исключено, что его пытали, но это могла быть и своего рода казнь.       - Что? Казнь? Почему…       - Твое нетерпение поистине впечатляет, аврор Поттер, - привычно улыбнулся своему шефу Джозеф, - разрешите договорить.       Гарри опешил от своей несдержанности и извинился, еще ниже наклоняясь с пламени камина, что стало чуть заметно содрогаться, будто чувствуя настроение двух мракоборцев.       - Кроме ранений, которые я уже перечислил, самое ужасное – это факт его кастрации. Полной кастрации. И лишили мужчину его достоинства, когда он еще дышал.       В этот момент Гарри почувствовал легкую тошноту и фантомную боль чуть ниже живота.       - Итак, предположительно, мы имеем преступника, который убивает по неизвестной нам причине не только магов, но и маглов. И все убийства без применения палочки. Это может быть сквиб.       Финч-старший повел плечами, не соглашаясь, но и не опровергая выводы Избранного. Поттер же, наконец, задал вопрос, который интересовал его больше всего:       - Есть какая-либо связь между всеми жертвами?       - Как раз это мне и нужно проверить: на первый взгляд – никакой. Все работали в разных сферах, не считая наших лавочников, крутились в разных кругах. Последний и вовсе был пастором в местной церкви.       - Ты же понимаешь, что теперь это дело принимает очень серьезный оборот? Мы получили серийного убийцу, и чем скорее мы его найдем, тем быстрее прекратим череду этих преступлений. И хуже всего, что это не единственная наша проблема.       Глаза Джозефа показались почти злыми в всполохах красного пламени камина.       - Да, Велиус умеет подкинуть лишней работенки…       - Я не о нем.       - Что еще успело произойти за два дня моих честно заработанных выходных?       Гарри Поттер вымученно улыбнулся, и в голосе прослеживалась неподдельная усталость:       - Перед тем как я встретил Малфоя, я возвращался с Отдела Тайн. Сегодня рано утром из комнаты времени пропала одна очень ценная вещь – колба с песком времени[2].       - И никто не заметил несанкционированное проникновение?       - Его и не было. Не одно защитное заклинание не сработало. Под подозрение попали все из Отдела, а также те, кто имел хоть какое-то отношение к комнате времени.       - Снова…, - протянул Финч-старший, - рано мы забыли о первом проникновении. Но кроме Невыразимцев ни у кого больше нет доступа к помещениям.       - Гермиона попала под подозрение.       Голос – сталь. Джозеф обратил удивленный взгляд на собеседника, не веря услышанному.       - Когда-то она была обладателем маховика времени, и они решили, что это тоже веская причина подозревать ее.       На скулах Гарри заиграли желваки, а ноздри заметно расширились, было видно, что герой войны едва сдерживает ярость. Мракоборец прекрасно его понимал: Гермиона Грейнджер была его семьей, другом, что прошел бок о бок войну и все препятствия до и после нее. А когда задевают близкого, человек способен на многое, не говоря уже о Золотом Мальчике, который мог перевернуть не только все Министерство, но и всю Англию ради любимых.       Любимых.       Да, это определенно то самое значение, которое всегда стояло рядом со знакомым именем в мыслях Гарри.       - Я займусь Велиусом и проблемой в Отделе тайн, а от тебя жду результатов по жертвам нашего неизвестного убийцы, - прервал размышления главный аврор, - и проследи, чтобы пресса не узнала ни о чем. Полный отсчет жду через три дня.       - Да, капитан, - привычно ухмыльнулся Джозеф и без лишних прощаний испарился в пламени камина.

3

      Начало нового двух тысячно одиннадцатого года принесло Эйлин скуку.       Ту самую, которая превращает дни в тягучую безвкусную жвачку, сродни той отвратительной синий гадости, что Эл видела на полках в Сладком королевстве[3].       В Новый год Янг так и не увиделась со своей бабушкой, проведя все каникулы с семьей в Джерома. Только небольшая бархатная коробочка под елкой, адресованная маленькой Эйлин, была напоминанием об отсутствии пра-пра. В ней оказался маленький серебряный кулон в виде обычного круга, через который проходила тоненькая цепочка. И хотя украшение было совсем непримечательным, Эйлин оно понравилось: ей впервые дарили что-то подобное. С того дня она с ним не расставалась.       С началом учебного семестра Янг успела позабыть о том, что ее так интересовало за последние пару лет. Письмо, найденное в кабинете Катарины, странные записи, даже неподдельный интерес к Великой палочки и свои жестокие шалости прошлого года – все это казалось сейчас чем-то отдаленным, не нужным, не требующим внимания.       Эйлин Янг просто проживала свою жизнь, как полагается любой девочки ее возраста. За тем лишь исключением, что она так же не питала слабости к последним изменениям в мире моды и красоты, а разговоры о мальчиках ей были безразличны. Хотя ее равнодушие к подобным тематикам вовсе не делали из нее ханжу, которой чужды были косметика и применение «Прекрасных» чар[4], и приобретение новой красивой вещи ей всегда было по душе.       В марте она заметила, что блузка на ее школьной форме выпирает в определенных местах. Дебра, предвидев будущие изменения в физиологии своей дочери, положила в ее чемодан перед отъездом верхнюю часть женского туалета, которая для Эл до этого момента была загадкой гардероба. Она с интересом осмотрела небольшой формы бюстгальтер, что в теории должен был скрывать и поддерживать грудь. После чего надела и стала рассматривать себя в напольном зеркале ванной комнаты. Это было совсем не так красиво, как она наблюдала на матери. И если это можно было списать на то, что ее грудь просто недостаточно большая, то дикое неудобство, от новой вещи вряд ли зависело от размера бюста. Слегка поморщившись, она нащупала причину дискомфорта: твердые косточки не приятно давили на грудную клетку. Окончательно решив для себя, что ни за что на свете не наденет ничего, что будет иметь эти «ужасные твердые штуки», Эйлин стянула с себя неудачный предмет гардероба, благодаря белую школьную рубашку за то, что та прекрасно все скрывала и без этой адской женской вещи.       В мае, когда ей, наконец, стукнуло тринадцать, она получила письмо от матери, которое в первые за свою короткую жизнь заставило ее расплакаться. И хотя ту одинокую слезу, что соленой каплей прочертило путь от ее правой щеки до подбородка, вряд ли можно было назвать слезами, такое ощущение было для нее в новинку. Дебра писала, как она гордится «своей совсем уже взрослой девочкой» и о том, как сильно ее любит.       Эйлин и подумать не могла, что так долго и жадно ждала от матери этих слов.       Так, Эйли поняла, что уже переступила ту возрастную черту, где заканчивалась «девочка» и начиналась «девушка».       В июне, после успешной сдачи всех экзаменов, она задумалась о том, что с ней что-то не так. И это не было связано с возрастом или открытиями в своей физиологии: все это было понятным и рациональным. Ее приводило в замешательство внезапно накатившее безразличие к тому, что раньше вызывало в ней жадный интерес. Эл и не заметила бы этого, если бы не один пасмурный день, который она привычно проводила в одном из коридоров замка, сидя на широком подоконнике высокого резного окна. Рейвенкловка тяжело вздохнула, глядя в пустоту каменного свода над головой.       - Молодая леди, что же Вас так гложет?       Эйлин перевела расфокусированный взгляд на окликнувшего ее мужчину. Это был низенький полноватый рыцарь, закованный в латы, что смотрел прямо на девушку озабоченным взглядом из резной позолоченной рамы напротив. Судя по тому, как недовольно взирала на него рядом нарисованная пастушка, мужчина находился не в своей картине.       - Все в порядке, сэр Кэдоган[5], - ответила Янг, - должно быть погода так на меня действует.       - Вы можете быть со мной предельно откровенны, мисс! Сэр Кэдоган никогда не бросит в беде леди! Все дело в мужчине?       Девушка удивленно раскрыла глаза от предположения рыцаря.       - Я так и знал! Скажите, кто он, и я накажу этого бесчестного мужлана!       С этими словами толстенький рыцарь вынудил шпагу и замахал ей из стороны в сторону, чем изрядно напугал пастушку, что теперь жалась к левому краю картины, и распугал овец, которые незамедлительно разбежались по рядом находившимся полотнам.       Где-то слева послышалось нелицеприятное ругательство от пожилого звездочета.       - Нет-нет, сэр, вы все неверно поняли, - поспешила успокоить его Янг, - у меня все хорошо.       - Но от чего же вы тогда вздыхаете?       Рейвенкловка уже хотела в очередной раз заверить мужчину в своем хорошем расположении духа, чтобы он от нее наконец отстал, но остановилась. Ей вспомнился короткий разговор с Ричардом, в котором он упоминал, что порой поделиться сокровенным лучше с незнакомцем в баре, которого более не встретишь, чем с близким человеком. Так проще, и не стоит волноваться о предвзятом отношении.       - На самом деле, у меня правда все хорошо, сэр, - продолжила Эл, поудобнее устроившись на каменном выступе, - но ощущение, будто я что-то потеряла. Рыцарь последовал примеру собеседницы и совсем не грациозно плюхнулся на нарисованный рядом камень, разнося по пустующему коридору звон металлических лат.       - Сэр Кэдоган никогда ничего не забывает! – пафосно заключил коротышка, - но когда это происходит, я перечисляю в уме то, о чем думал ранее.       «О чем думал ранее», - мысленно повторила рейвенкловка.       В словах неуклюжего рыцаря действительно был смысл. Если хорошенько подумать, то раньше она так жадно пыталась отыскать ответы на загадки, что подкидывала ей судьба. Теперь же она не видела в этом всем смысла. Даже ее прошлогодняя шалость с Патрицием не вызывала былой гордости и восторга: более того, это казалось глупым.       Не стоящем внимания.       При этой мысли внутри Эйлин все замерло.       Вот оно: почему все ранее интересовавшее ее теперь потеряло смысл? Почему она не хотела больше ничего искать и узнавать? Она вспомнила, как на прошлой неделе нашла кусок пергамента у себя в столе, где записала всю найденную информацию по Бузинной палочке, а также заметки по ритуалу Взращивания. Эйлин точно помнила, как отложила это для дальнейшего исследования, но в тот момент просто разорвала пергамент на несколько частей и равнодушно кинула его в огонь чаши общей спальни.       Будто кто-то ластиком стер эту часть ее характера. Стоит ли написать об этом пра-пра? Что-то ей подсказывало, что Катарина спишет это на этап взросления: они все так делают. Но так ли они не правы?       Вновь вздохнув и поблагодарив сэра Кэдогана за помощь, рейвенкловка собрала книги и медленно поплелась в сторону Большого Зала. По пути ей встретилась группка гриффиндорцев, которые что-то бурно обсуждали. И среди них был Колин.       Как же давно они не разговаривали.       Финч почувствовал взгляд девушки на себе и поднял на нее взгляд. Темные глаза встретились с серыми впервые за год. В животе девушки предательски кольнуло, а в серых радужках друга прослеживалась едва различимая грусть.       Колин вырос, это тяжело было не заметить. Он стал значительно выше, волосы небрежнее, а скулы острее. Эйлин вдруг стало интересно, картавил ли ее бывший друг, или он смог как-то избавиться от этого.       Их молчаливые гляделки продолжались не более пары секунд, но это успела заметить рядом идущая Суарес. Она недовольно поджала губы и слегка кивнула головой, приветствуя Эйлин. Янг в ответ сделала так же, для себя отмечая реакцию гриффиндорки.       Это ревность?       Отбросив от себя эту глупую мысль, рейвенкловка пошла дальше.       Уже около входа в большой зал, ее перехватил Тэдди, приглашая присоединиться к нему за ужином, на что она ответила согласием.       За столом хаффлпафа было значительно оживлённее, чем за ее родным столом. Через гущу собирающихся студентов, девушка разглядела знакомые лица, что рассаживались через один стол от нее. Зервас приветливо ей помахал, и его примеру последовали Абигайл, Агата и Руфус. Патриций лучезарно улыбнулся своей белозубой улыбкой. Остальные же либо ее не заметили, либо сделали вид, что не увидели: в любом случаи, девушки было все равно.       - Итак, просто-Тэдди, как прошли твои экзамены? – начала Эйлин, накладывая себе в тарелку внушительный кусок пирога с курицей и ветчиной.       Кислый вид друга стал ей ответом.       - Еще немного, и этот вопрос будет вызывать со мне приступ бешенства.       Эйлин решила не играть с огнем и перевела тему, расспрашивая Люпина о новостях с дома. Тэдди умел интересно рассказывать, к тому же в семье Поттеров всегда было, о чем поговорить. Так, например, от Тэдда она узнала, что в Министерстве идут какие-то волнения по поводу прошлогодних происшествий в Ночной аллеи, на которые в свою очередь Эйлин не обратила внимания в газетах.       Пока друзья разговаривали, Янг уловила свирепый взгляд, направленный на нее. Повернувшись к Баррингтон, сидящей на противоположной стороне стола чуть поодаль от ребят, девушка сладко улыбнулась и поприветствовала хаффлпафку наклоном головы. Казалось, за прошедший год девочка еще больше располнела. Тэдди заметил внимание одногруппницы и прыснул в кулак.       - Ты же знаешь, что этим бесишь ее еще больше?       - Конечно, - как само собой разумеющееся произнесла Янг, - и это ее проблема, не моя.       После недолгой паузы рейвенкловка продолжила:       - Ты говорил, что скоро в Хогвартс придет кто-то из многочисленных родственников твоей большой семьи.       - Ах да, - протянул Тэд, - в следующем году Мари поступает в Хогвартс. Кажется, мне придется примерить на себя роль няньки.       - Мари? – это имя вряд ли о чем-то говорило Эйлин.       - Мари-Виктуар Уизли. Старшая дочь дяди Билла и Флер.       - М-м-м, точно.       Нет, Янг определенно не волновала эта девочка.       В это момент с соседнего стола, где ужинали слизеринцы, послышался звонкий смех. Эл подняла взгляд и увидела воспитанников Салазара, что склонились над какими-то колдографиями и смеялись, тыча в них рукой. Одному Мерлину было известно, что их рассмешило.       Дориан, заметя интерес рейвенкловки к их разговорам, вопросительно приподнял бровь и чуть наклонил голову к плечу. Янг отвернулась.       Кстати, о Селвине. За прошедшие полгода они все чаще стали сталкиваться в библиотеке и, как ни странно, вести нормальное общение. Друзьями их вряд ли можно было назвать, но и чужими они уже не были.       Дориан был приятным собеседником.       К тому же, он сам тянулся к общению, и это устраивало второкурсницу. Но в последние пару недель Эйлин все чаще стала замечать рядом со слизеринцем Дэрию Эйвери – третьекурсницу с его факультета. Вот и сейчас она невинно жалась к Дориану, пытаясь получше разглядеть колдографии, разбросанные в середине обеденного стола. Этот факт не вызывал у рейвенкловки ровным счетом ничего. Только в мыслях она смеялась над тем, как их имена комично сочетаются.       - Кстати, читала сегодняшний выпуск «Пророка»? – прервал ее мысли Люпин.       Янг утвердительно кивнула.       - И? Тебя ничего не заинтересовало?       - Если ты о колдографии, где чета Малфоев вышла в свет после долгого перерыва, то да – она довольно впечатляющая.       - Нет же! – скривил губы Тэдди, - меня не интересует куда и с кем ходит Малфой. Ты новость про раскрытие тайной организации читала?       Эйлин перебирала в уме статьи, что были в утреннем выпуске, но не могла припомнить ничего, что мало-мальски ее заинтересовало бы. Было отведено значительное место новости, где мракоборцы наткнулись за группу волшебников, что промышляли незаконным сбытом краденного, но их вряд ли можно было назвать «тайной организацией». Этой мыслью поделилась рейвенкловка с собеседником.       - Это не просто контрабандисты, Эл, - Тэдди отложил вилку в сторону, полностью обратив свое внимание к подруге, - в официальной версии, конечно. Но я слышал от дяди Гарри…       Друг резко замолчал, предугадывая дальнейшие слова Эйлин.       - Подслушал слова дяди Гарри, - поправил себя Тэд, чем вызвал довольную улыбку подруги, - он сомневается, что это просто воры. Кроме краденных вещей, у них нашли чертежи тайных проходов Гринготса, которые ведут к ячейкам чистокровных семей.       - Ну, все верно, воры решили обворовать банковские счета чистокровных богатеев. На то они и воры.       - Нет, ты дослушай! – перебил Люпин, - еще были записи всех чистокровных из ныне живущих и досье на каждого из них, даже детей. В особенности на тех, кто когда-то был на стороне Сама-знаешь-кого. Про это в прессе не писали.       - К чему ты ведешь?       - А что, если кто-то до сих пор точит на них зуб и хочет отомстить?       Пока Янг обдумывала слова друга, по привычки теребя в пальцах кулон на шее, тот продолжил:       - Дядя не уверен, конечно, и не хочет раздувать из мухи слона, так как прямых доказательств нет. И, возможно, все, кого они поймали – были единственными приверженцами этой… организации, – при последнем слове Тэд согнул два пальца на манер кавычек, - а что, если там масштабы больше?       - Чтобы это не было – нам какое до этого дело? – равнодушно повела плечами рейвенкловка.       Люпин в удивлении выпучил глаза, будто не верил своим ушам.       - Я тебя не узнаю, Эл. С каких пор ты так равнодушна к загадкам?       Эйлин Янг и сама себя не узнавала.       Конец ужина прошел без обсуждения новостей, а в обычных разговорах «ни о чем».

4

      В доме в Годриковой Впадине было привычно тихо. Настенные часы в библиотеке отбили половину третьего дня, а со стороны кабинета Катарины послышались приглушенные звуки. Эйлин прислушалась, но слов разобрать не смогла. Обреченно вздохнув, она вновь откинулась на спинку кресла, возвращаясь к книге в руках и отправляя в рот очередной вишневый леденец.       Прошло только пару дней, как она снова оказалась в доме пра-пра. Сразу по окончанию экзаменов и объявлению результатов, Дебра забрала дочь в Джерому, объяснив это тем, что в родном доме девочке тоже нужно гостить. Проведя там около месяца, Янг было тяжело расставаться с матерью и братом: она действительно их редко видела. Но радость от встречи с бабушкой она не могла скрыть.       В первый день они долго сидели с пра-пра на крыльце, разговаривая о том, что происходило в Хогвартсе. Чем занималась Катарина за время их разлуки, бабушка отмалчивалась или же говорила общими фразами. В прочем, Эйлин не настаивала.       Утром второго дня голова Эл раскалывалась от боли. Внезапный приступ мигрени встретил девушку внезапно, почти сразу как она вышла из душа: казалось черепная коробка разлетится в дребезги, стоит ей сделать малейшее движение головой. Она хотела уже позвать пра-пра, но вспомнила, что та отбыла в поместье Малфоев, но обещала не задерживаться. Кое как добравшись до волшебной аптечки, что располагалась на одной из полок кухни, Эйлин вынудила знакомое мутно-голубое зелье и залпом осушила колбу. Боль отступила.       Через несколько часов Катарина вернулась, но не одна, а в сопровождении не безызвестного мистера Малфоя, который что-то зло шипел в ответ на изречения пожилой женщины. Пара будто забыла, что за неплотно прикрытой дверью библиотеки, может скрывается еще один обитатель дома.       В кабинете они пробыли не больше четверти часа, после чего дверь за которой скрывалась Эйли, распахнулась с едва различимым скрипом. На пороге появился тот, кого Эйлин, сама того не осознавая, так давно ждала.       - Мистер Малфой, - коротко поприветствовала гостя девушка.       - Как успехи в школе? - без лишних прелюдий спросил Драко, направляясь к соседнему креслу.       Совсем недавно Катарина догадалась поставить в библиотеке дополнительную пару кресел.       - Хорошо.       Вот и весь диалог. Эйлин не знала, что спросить у человека, которого не видела целый год. Она лишь бесцеремонно пялилась на мужчину из-за книги, которую продолжала держать раскрытой в руках.       Драко почти не изменился с их последней встречи: тот же острый профиль, четко очерченный контур губ, едва заметная проседь в волосах, которую можно было различить только при определённом свете, и глубоко залегшая морщинка на лбу. В груди Эйли все не привычно сжалось. Что это? Неужели она скучала?       Отгонять эту мысль девушка не стала, решив разобраться с этим потом.       - И что ты успела рассмотреть? - задал свой вопрос Малфой.       Янг недоуменно посмотрела в глаза гостью, который, наконец, обратил свое внимание на рейвенкловку.       - Ты так долго меня рассматривала, и мне показалось, ты что-то пыталась увидеть, - пояснил мужчина.       Отложив в сторону давно забытую книгу пера Злотопуста Локонса, девушка выпрямилась в кресле, подогнув под себя ноги. Драко увидел знакомое имя на твердом переплете и поморщился. Эйлин это запомнила.       - Вы постарели.       Малфой хохотнул, откинув голову назад, а после снова обратил свое внимание на девушку рядом.       - Другие так не считают, поэтому, боюсь, твои выводы беспочвенны.       И увидев привычную ухмылку на лице собеседника и искорки в глазах, в голове третьекурсницы щелкнул давно забытый механизм. Так всегда происходило перед самыми смелыми и странными решениями, которые уже давно не посещали мысли девушки.       Эйлин встала на колени, не сползая с кресла, уперев руки в мягкую обивку подлокотника, ближе подобравшись к соседнему креслу, где Драко с безразличием наблюдал за действиями рейвенкловки.       Безразличие.       Единственная в мире эмоция, которая была ненавистна Эйлин, но так часто испытываемая ею самой.       Льняное платьице чуть задралось от перемещения девушки, отчего глазам открылся вид на небольшую полоску белой кожи бедер, что виднелась из подлокотника кресла. Глаза мужчины непроизвольно метнулись к оголенному участку кожи.       Эйлин молчала.       Серые глаза резко переместились к лицу девушки, опасно прищурившись.       Малфой не понимал ее.       - А что вы скажете обо мне? Сильно изменилась с нашей последней встречи? – вопрос прозвучал непринужденно, будто не нес за собой двусмысленность.       Драко решил принять вызов маленькой нахалки и, слегка скривив губы, медленно прошелся по ней взглядом. Платье было достаточно свободным, даже строчка, которая предположительно должна находиться на талии, начиналась чуть ниже груди и не подчеркивала тоненький стан молодого тела, оставляя все на воображение смотрящего, а юбка сшита на подобии длинной рюши, что заканчивалась на середине бедра. Длинный рукав был собран резинкой на запястье, а круглый вырез горловины оставлял оголенным лишь небольшую часть угловатых ключиц и впадинки между ними. Темно серый лен лишь еще больше подчеркивал светлую кожу девушки.       Да, Драко с уверенностью мог сказать, что перед ним уже давно не девочка, что когда-то он встретил в лавке Косого переулка.       Тогда на ней было почти такое же платье.       - Тебе еще предстоит подрасти, - голос мужчины прозвучал с несвойственной ему хрипотцой, отчего тот сразу откашлялся и с равнодушием отвернулся. Раз девчонка решила, что может кидаться двусмысленными фразами со взрослым мужчиной, то пусть поймет, как это глупо.       Его внимание теперь занимала книга, которую он приметил на журнальном столике.       Том самом, где когда-то сидела Эйлин.       Это собственное замечание позабавило Драко.       Пока гость вчитывался в строчки перед ним, слева послышалось копошение и легкий выдох, а после краем глаза заметил, как Эйли встала и чуть приблизилась к нему. Голову от книги он не поднял, продолжая читать о бунте Гоблинов в XVII веке. Это лишь распалило девушку.       - Подрасти для чего, мистер Малфой?       - Я лишь констатировал факт, не более.       Бывший слизеринец дошел до момента, где Гырг Грязный и Бодрод Бородатый разрабатывали план восстания против волшебников, когда почувствовал, как девушка приблизилась к нему почти в плотную.       - Для чего, мистер Малфой? – повторила Эйлин, - что такого могут взрослые, чего нельзя детям?       Вообще-то ответ на это вопрос был и весьма очевидный. Взрослым вообще позволительно было делать намного больше, нежели юным волшебникам. Взять хоть использование палочки вне Хогвартса. Именно это и хотел сказать Драко, но отчего-то промолчал. Он стойко игнорировал начинающую надоедать девчонку.       Во второй главе книги стали описываться события подрывных организаций гоблинов тысяча девятьсот девяносто пятого года. Не то, чтобы это интересовало мужчину, но это всяко интереснее разговоров с Эйлин, которая грозилась перейти черту дозволенного. А именно это она и пыталась сделать, Драко мог поклясться всеми гелеонами на семейном счете.       Девушка сощурила глаза, наблюдая за равнодушным поведением гостя. Сделай она еще пол шага и ее колени коснулись бы его ноги, что была закинута на другую, но она не решалась, продолжая стоять и прожигать лоб Малфоя. Мерлин, она так давно его не видела, и это все, что можно ожидать от их встречи? Не то, чтобы она надеялась на душевный разговор или что-то подобное, но точно не такую скучную встречу.       Хуже безразличия была только скука.       И сейчас этот мужчина был отожествлением всего того, что Эйлин не могла терпеть.       Рейвенкловка сделала шаг к мужчине, и нагнулась к нему ближе, отчего ее губы почти касались верхней обложки книги, которую Драко держал высоко перед собой, будто специально огораживаясь от всего происходящего.       Сердце в груди Эйли зашло в неровный ритм.       А Малфой сам не заметил, что перестал читать, глупо пялясь в одну точку перед собой. Даже позже, он ни за что себе не признается в том, как его желудок скрутило в узел в этот момент. Он ощутил прикосновение голой кожи острого колена даже через плотную ткань брюк, почувствовал неровный выдох, задевший страницу учебника в его руках, отчего та легко колыхнулась точно так же, как невидимая струна у него в груди. Он медленно опустил глаза и увидел аккуратные маленькие ступни, почти детские, после взгляд поднялся выше, вдоль тонких щиколоток к коленкам, что касались его ноги. Левая рука, свободно лежащая на спинке кресла, непроизвольно дернулась, а уши уловили еще один, едва слышимый выдох. Серые глаза остановились на злополучном оголенном участке бедер. Слюна, скопившаяся во рту, стала вязкой, а по телу прошлась теплая истома и легкая дрожь, как если бы кожи коснулся легкий ветерок.       Все это время Малфой не двигался.       Он даже не заметил момент, как Эйлин подняла руку и забрала у него книгу. Она аккуратно ее прикрыла, вкладывая указательный палец между страниц на манер закладки, чтобы не потерять место, где до этого остановился волшебник. Драко поднял взгляд на нарушительницу покоя, останавливая свое внимание на едва поднятых уголках губ. Они всегда были такими маленькими и пухлыми? Малфой вряд ли обращал раньше на них внимание. Серые радужки, наконец, встретились с черными глазами волшебницы. Внезапно, Эйлин вспомнила другие серые глаза, с которыми почти так же столкнулась в коридоре Хогвартса, но тогда было все по-другому. И ощущения даже близко не были схожи с тем, что творилось сейчас у нее внутри. Что-то теплое и тягучее скапливалось в животе и как патока разливалось ниже, туда, где ранее она подобное не ощущала. Невольно она облизнула губы, всматриваясь в крапинки стальных радужек, боясь опустить взгляд ниже, к тонким губам мужчины.       В этот момент она не до конца понимала, что происходит.       В отличии от волшебника, что прекрасно понимал, что эта чертовка вытворяет. Злость на нее и, в первую очередь, на самого себя стала медленно подниматься внутри него, отчего губы дернулись в злом оскале, пока он не уловил быстрое движение на маленьких губах. Он вновь опустил глаза ниже, невольно поддался вперед, и теперь их лица отделяло не более десяти дюймов. Если эта маленькая сучка решила сыграть в игру, что она выбрала плохого игрока. Драко резко выпустил остатки кислорода из легких, задевая дыханием пряди темных вьющихся волос, что небрежно были раскиданы по плечам Эйлин. Несколько из них особенно привлекли его внимание, когда от легкой дрожи воздуха, вызванного дыханием Малфоя, упали во впадинку у левой ключицы, щекоча нежную девичью кожу. От такого откровенного разглядывания, Эйли слегка опешила, но с места не сдвинулась, внимательно наблюдая за действиями мужчины. От вида его внезапно расширенных зрачков ей стало не по себе, а тянущее ощущение в животе лишь возросло. Она невольно сглотнула и снова облизала нижнюю губу, ощущая на языке привкус вишневых конфет. В этот момент произошло сразу несколько вещей: Малфой поддался вперед, почти врезаясь в девушку, и грубо схватил ее за челюсть, а в это время в коридоре послышались звуки открывающейся входной двери.       Эйлин с неподдельной паникой в глазах смотрела на мужчину. Она не знала, чего больше испугалась: его внезапной хватки или же того факта, что Катарина вернулась и может стать свидетелем крайне странной ситуации.       - Повтори.       Рейвенкловка несколько раз моргнула, не понимая, чего от нее хочет мужчина. А тем временем в коридоре послышались шаги, которые, казалось, совершенно не волновали Драко.       - Повтори, - и снова та же просьба, произнесенная твердым хриплым голосом.       Эйли проследила за взглядом волшебника, что неотрывно следил за ее губами. Она медленно провела языком по нижней губе, как делала это ранее.       Малфой глазами проследил путь кончика розового язычка, что призывно оставил влажный след на тонкой коже губ. В этот момент он мысленно проклинал свою жизнь, себя, дерзкую девчонку перед ним и этот отвратительный острый язык, что хотелось вырвать из этого мерзкого рта.       Вырвать собственными зубами.       Вгрызаться в маленький девственный рот, дабы показать, что бывает с дерзкими маленькими ведьмами, которые выбирают не правильные игры.       Стук каблуков зазвучал громче.       - Повтори, - в этот раз голос мужчины почти надломился, а пальцы сильнее сжали нижнюю челюсть Эйли.       Эйлин Янг никогда не была гриффиндорцем и крайне негативно относилась к их безрассудству, которое те прикрывали определением «храбрость». И все же, рациональная рейвенкловка ни за что бы не преодолела и без того малое расстояние между их лицами, полностью игнорируя присутствие Катарины, которая могла в любой момент зайти в библиотеку.       Губы Эйли остановились в миллиметре от плотно сжатых губ Малфоя, и после секундного оцепенения от собственной смелости девушка медленно, едва ощутимо, задела кончиком языка верхнюю губу Драко. А после уже смелее, проведя им вдоль линии рта, будто пробуя, спрашивая разрешения.       Это стало последней каплей в сдержанности Драко Малфоя.       - Эйлин, детка, ты дома? – раздался голос пра-пра из коридора, заглушенный не плотно прикрытой дверью.       Знакомы голос поблизости почти отрезвил девушку, и она уже собиралась отпрянуть от Драко, но тому, казалось, вовсе было плевать. Свободной рукой он вцепился в подлокотник кресла, сдерживая порыв схватить ею девчонку, второй же рукой, что все это время нещадно сжимала челюсть Эйлин, притянул ее лицо ближе, врезаясь в приоткрытые губы. Эйлин сдавленно всхлипнула, зажмурив глаза.       Это точно не то, чего она добивалась.       Рейвенкловка хотела лишь подразнить гостя, стереть с его лица безразличие и развеять собственную скуку.       «Любопытство сгубило кошку, Янг», - промелькнули в голове Эйлин давно сказанные слова друга.       От резкого рывка девушка сделала еще пол шага вперед, упиревшись коленями в обивку кресла и оказавшись межу ног Малфоя. Непроизвольно она сжала пальцы на ногах, а книга выпала из ослабевших рук, с глухим стуком ударяясь о мягкий ковер. В таком положении они не соприкасались телами, лишь его рука на ее лице и жесткие губы на ее губах. И это давало Драко призрачную надежду, что это просто игра. Наказание за нахальное поведение совсем юной девушки.       Все, что происходило не стоило и кната.       Волшебник не шевелился, продолжая удерживать ее лицо, пока Эйли едва не шевельнула губами, еще больше их раскрывая. Малфой не думая прикусил ее нижнюю губу, заставив девушку тихонько застонать от резкой боли, чем вызвала дрожь, прокатившуюся по позвоночнику Драко. Он уже испытывал это тогда, более года назад, зимой, когда девочка обхватила прохладными ладошками его щеки. Но Драко даже думать не смел, что докатиться до этого.       Пойдя на поводу своей прихоти, он выпустил истерзанную губу и легко провел по ней языком, будто извиняясь за несдержанность, и в этот момент ощутил вкус вишни.       Этой сладкой, кислой, красной ягоды.       Чертовски вкусной ягоды.       Стук каблуков о паркет, скрип открывающейся двери кабинета.       Не сдерживаясь более, Малфой смял в свободной руке лен серого платья, подталкивая девушку ближе, но все также не давая их телам соприкоснуться, и языком раскрывая девственные уста, пытаясь добраться до такой необходимой сладости.       Колени Эйлин слегка подогнулись от переизбытка новых чувств, а сердце уже давно сбилось с привычного ритма. Великий Мерлин, она даже не знала, как дышать, от того просто задержала дыхание не в силах сделать что-то еще. Малфой заметил замешательство волшебницы, вызванное неопытностью, и слегка отстранился.       - Выдохни, - чуть слышно прошептал он ей в губы.       И Эйлин сделала, как он ей сказал.       - А теперь дыши. Носом.       Не успела она сделать вдох, как он снова обрушился на ее губы, проникая, пробуя, наказывая. Девушка не была уверена, сколько прошло времени, но в эти минуты, секунды, она забыла обо всем, даже свое имя, неподвижно стоя и позволяя мужчине делать то, что раньше не делала ни с кем другим.       - Эйлин! – голос бабушки совсем рядом.       Малфой резко отстранился и встал, тяжело дыша. После чего немедленно вышел, громко хлопнув дверью, даже не взглянув в сторону Эйлин. В коридоре они о чем-то разговаривали, а рейвенкловка обессиленно рухнула на пол, прямо перед креслом, где до это сидел Малфой. Она прижимала руку ко рту, не в силах поверить в то, что сейчас произошло.       Было ли это ошибкой? Возможно, но не для нее.       Ей это понравилось, эти новые ощущения были странными, но до одурения приятными.       И даже мысль о том, что у мистера Малфоя была жена, не могла испортить все то, что сейчас она испытывала. Пусть муки совести преследуют его, в конце концов, именно он был тем, кто поцеловал ее. Да и разве это агрессивное соприкосновение губ, длившееся не более нескольких секунд, можно было назвать настоящим поцелуем? Эйлин же была лишь любопытной девочкой, если будет угодно, которая точно не могла конкурировать с миссис Малфой на что-то большее. Да и не хотела.       Цель оправдывает средства, а она уже давно не испытывала ничего, кроме скуки. К тому же, они видятся от силы раз в полгода, а то и реже, потому все произошедшее не будет ни для кого проблемой.       Просто небольшое недоразумение.       Как только Эйлин услышала звук захлопывающейся входной двери, она поспешила выйти. В коридоре она встретила Катарину, что поинтересовалась, где она все время была. Слегка потянувшись и потерев глаза, она заверила бабушку, что уснула в библиотеке. Поднявшись в смежную с ее спальней ванную комнату, рейвенкловка умылась ледяной водой, в надежде хоть немного прийти в себя. А когда потянулась за полотенцем, заметила на белой поверхности ванной блеск серебра. Позабыв о полотенце, она наклонилась ближе и увидела знакомую цепочку с кулоном в виде круга. Замок был сломан. Должно быть она неудачно зацепила его, когда мылась. Решив не признаваться пра-пра в своей неуклюжести, а починить цепочку по приезде в школу, где беспрепятственно сможет использовать магию, Эйли спрятала колье в коробочку. __________ [1] Сэвидж - мракоборец, охранявший территорию Хогвартса вместе с Нимфадорой Тонкс, Праудфутом и Долишем. [2] Пески времени - отсылка к небезызвестной игре (и фильму по мотивом игры) "Принц Персии: Пески времени". В понимании автора, чисто логически, данный ингредиент мог содержаться в маховиках времени. [3] В данном случаи идет речь о "Друбблс" - жевательной резинки волшебного мира. [4] "Прекрасные чары" - выдумка автора, вид косметический чар. [5] Сэр Кэдоган - низенький рыцарь в средневековых доспехах, пытающийся сесть на пони. Его портрет висит на площадке восьмого этажа в Хогвартсе. В 1993 году заменял портрет Полной Дамы у входа в гостиную Гриффиндора.